Верит, что бы он ни сказал. Ведь с виду кажется полной нелепостью: предлагать тренеру противной команды судить игру! Но… мысль эту подал Жордания! Значит, она верна, ибо Жордания всегда знает, о чем говорит.
Да. Андро знал, о чем говорит. Расчет удивительно тонкий и точный. Он, конечно, не сомневался в моей порядочности, в намерении быть объективным. Но объективность – штука, которая не всем и, главное, не всегда дается. Попробуй поломать в себе предвзятое отношение к своему и чужому! Более того, попробуй его (отношение) обнаружить в себе… Кажется, взял себя в руки, гордишься этим, а со стороны все выглядит по-другому. Нет, не на это рассчитывал мой друг Андро. Он хорошо знал, ради чего я затеял эту встречу, что интересовал меня вовсе не счет и цель ее не просто спортивная. Он прекрасно знал, что я (так же, как и он сам)заражен идеей содружества наших клубов, вообще наведения мостов между Ереваном и Тбилиси. И потому болеть в этом матче стану за свою идею, подсуживать буду только ей. К тому же у Жордания был один хитрый расчет: находясь на поле, я получал возможность сыграть роль «пожарника» – на случай возникновения очагов ссоры. Уж по крайней мере, своих-то я тут же смогу приструнить, а это больше, чем полдела. Но такая предосторожность была рассчитана на очень малый шанс. Мы уже чувствовали, понимали, что все будет хорошо.
Все так и вышло. Со своими я был особенно строг. Тбилисцы это заметили и порою даже заступались за своих соперников. Во втором тайме один из нападающих наших одноклубников упал, как показалось мне, от подножки ереванского центрфорварда. Я остановил игру. Но пострадавший подбежал ко мне и сказал, что подножки не было – упал, дескать, сам.
Этот матч ереванцы проиграли – 0:2. Зато следующий, арбитраж которого вел судья Мартиросян, выиграли со счетом 4:1. Джентльменскую игру обеих команд особо отметила пресса.
Еще после первой встречи, несмотря на наше поражение, Андро сказал мне:
– Твои ребята отлично играют! Знаешь, им остается только подождать, чтобы немножко повернулись звезды на небе. Они сейчас не очень хорошо расположены… Но эти парни, поверь мне, дождутся счастливого гороскопа. Они обязательно войдут в класс «А» и еще покажут себя!
Он оказался прав. Их звездное время наступило, хотя ждать этого пришлось много лет.
Думаю, у каждого человека есть в жизни своя «болдинская осень». Моей, мне кажется, стал ереванский период – по плодотворности, по значительности дел, которые удалось осуществить. Разумеется, не всегда и не все гладко получалось и здесь. Проблемы порою возникали там, где их никак нельзя было ожидать. Я, скажем, вдруг почувствовал некоторый нажим со стороны влиятельных людей города. Они стали вмешиваться в определение состава на ту или иную игру. Иногда, к примеру, раздавались звонки из спорткомитета. В трубке слышались голоса с просьбами, звучавшими довольно повелительно.
Особенно усердствовал по этой части тот гражданин, с реплики которого я начал эту главу. Он приходил в раздевалку и говорил:
– Михаил Петрович, нужно сегодня включить в нападение К.
– Кому нужно? Команде вряд ли…
– Ну, нужно. Понимаешь, нужно! Если я говорю: нужно, значит, нужно.
Признаюсь, нашел в себе силы сопротивляться только после того, как заметил горьковатые плоды такого давления. Но пресек сразу, единым махом, когда окончательно понял: по этой причине снижаются результаты.
В один прекрасный день упомянутый мною товарищ пожелал войти в раздевалку. Но его не впустили, объявив, что отныне вход сюда закрыт для всех, кроме игроков и тренеров. На телефонные звонки я отвечал: признаю, мол, лишь одну целесообразность – спортивную. И вопросы ее будут решаться только внутри команды. Меня поддержал коллектив. Меня поддержал спорткомитет. Более того, даже те работники, которые сами порою грешили просьбами. Они понимали необходимость меры и радовались моей твердости.
Объем не позволяет подробно описать мой спортивный путь. Приходится выбирать наиболее характерные моменты – те, что дают возможность поговорить о культуре спорта, затронуть вопросы нравственные, организационные и в какой-то мере психологические. Вот и сейчас мне вспоминается эпизод, который неплохо показывает некоторые особенности психики спортсмена.
…С этим я столкнулся в Киеве. После Еревана некоторое время работал главным тренером Центрального совета «Динамо». И отсюда меня командировали в Киев.
Годом раньше, в 1947-м, киевское «Динамо» выступило как нельзя лучше, заняв четвертое место в таблице класса «А». Но нынче что-то случилось, команда попала в полосу неудач. К концу первого круга серия поражений привела ее на последнее место. При этом от предпоследнего ее отделяли пять очков.
Меня затребовали пожарным звонком. Ехать, прямо скажу, не хотелось. Я мало верил в возможность что-либо изменить за столь короткий срок. А тренерам, как уже известно читателю, не прощают неоправданных надежд, даже если надежды эти фантастичны, как замок Грааль. Но меня отправили в командировку, и уж тут ничего не поделаешь Причина столь резкого падения результатов стала ясна сразу же после знакомства с командой. Факт этот знало и местное руководство, но почему-то считало, что он не может стать причиной плохой игры.
Весь прошлый год многие футболисты этого коллектива жили надеждой на улучшение жилищных условий – той, что вселил в них бывший тренер. Играли они отлично, добились прекрасных результатов и, конечно же, вправе были рассчитывать на обещанное. Но оно так и осталось обещанным. Нынче ребята сникли… Разумеется, не надо думать, что проигрывали преднамеренно. Просто пали духом, разочаровались… И эти бытовые разочарования спроецировались отчасти на творческие дела. Словом, о чем говорить? Обещания следует выполнять!
Видимо, первоначальным своим отказом ехать в этот город я невольно набил себе цену. Теперь, заполучив меня, руководство старалось во всем пойти мне навстречу. Просьбы выполнялись на редкость оперативно. Выразив, скажем, пожелание работать вместе с ворошиловградским тренером Натаровым, я никак не ожидал, что на другое же утро он окажется в Киеве и приступит к своим обязанностям.
Меня беспрепятственно принимали городские власти, ибо престиж города беспокоил всех. Короче говоря, мне удалось добиться кое-каких авансов и получить реальные заверения, что просьба ребят будет исполнена.
Тонус в коллективе резко поднялся. Пошла череда побед. Второй круг закончился тем, что с последнего места, чреватого выходом из класса «А», команда перебралась в первую десятку.
Теперь, в двух словах поведав конец моей киевской истории, вернусь к ее середине.
Я не сказал бы, что явление, с которым столкнулся, вызывало особое удивление. В какой-то мере встречаться с ним приходилось и прежде. Но то, чему повсеместно придается полушутливый характер, в киевском «Динамо» выросло чуть ли не в культ.
От лагеря, где проводила летний сезон команда, до города 35 километров. Автобус подали заблаговременно – до игры оставалось, по меньшей мере, три с половиной часа. И футболисты неторопливо, с ленцой в походке тянулись к машине. Войдя, занимали привычные места и, чтобы скрыть тревожное состояние, что всякий раз возникает перед серьезной игрой, подчеркнуто вяло перебрасывались шутками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51