– Провокационное сообщение, только что сделанное представителем коммунистической России, получит заслуженный ответ от фашистского правительства Италии! – объявил он.
Риббентроп и Монтейро поддержали своего коллегу. Остальные молчали. На помощь растерявшемуся председателю пришел Корбен; он предложил передать советское заявление на рассмотрение подкомитета. Никто не возражал.
Тем временем наступила пасха. Заседания комитета и подкомитета прервались на три недели. Впервые после пасхи подкомитет собрался лишь 15 апреля, и Плимут обратился ко всем его членам с призывом «проявить дух доброй воли при решении стоящих перед ним вопросов». В ответ Гранди заявил, что он готов опять рассматривать конкретный план эвакуации иностранных комбатантов из Испании. Тогда и я, с согласия Советского правительства, не стал настаивать на рассмотрении нашего предложения, внесенного 24 марта.
Однако фашистские державы продолжали саботаж плана контроля и использовали с этой целью новое средство: они начали задерживать платежи на содержание контрольной организации. Только решительное заявление СССР, что мы не будем платить ничего, пока другие члены комитета не внесут своей доли, несколько сдвинуло дело с мертвой точки. Но и после этого Риббентроп все еще пытался выиграть время. Он вдруг объявил, что ввиду слабости валютных, ресурсов Германия будет расплачиваться марками и натурой (пишущими машинками, канцелярской мебелью). Это даже Плимуту показалось «слишком». О германских платежах начались длинные и ожесточенные дискуссии, которые отняли немало дней, пока вопрос был наконец урегулирован.
Далее возникли неожиданные затруднения с формированием штата контрольной организации. Читатель уже знает, что согласно решению комитета, этот штат должен был набираться в определенной пропорции из граждан всех государств, подписавших соглашение о невмешательстве. До 8 марта Риббентроп и Гранди заверяли, что никаких трудностей в этом отношении не предвидится. А потом вдруг оказалось, что немцы и итальянцы ни за что, видите ли, «не хотят ехать за границу». Потребовалось опять-таки много времени, чтобы преодолеть и это неожиданное препятствие.
Англичане и французы относились к саботажникам с привычной терпимостью. Они строили кислые физиономии, пожимали плечами, под сурдинку жаловались на несговорчивость немцев и итальянцев, но ни разу не проявили необходимой твердости. И не будь в комитете представителя СССР, план контроля так и не был бы никогда введен в действие.
Чем дальше, тем все яснее становился истинный смысл лондонского фарса: по существу, и германо-итальянцы, и англо-французы занимались интервенцией в пользу Франко. Вся разница между ними состояла лишь в том, что Гитлер и Муссолини делали это с открытым забралом, а «демократические» державы – под стыдливым покровом «невмешательства».
Отсюда понятно, почему дата фактического вступления плана контроля в действие систематически отодвигалась. На заседании 8 марта было решено, что такой датой должно быть 13 марта. Это число пришло и ушло, а план контроля все еще оставался лишь на бумаге. Только 19 апреля 1937 года он стал наконец функционировать в ограниченном масштабе и лишь с 5 мая вступил в силу в полном объеме. Таким образом, с момента окончательного утверждения плана комитетом и до введения его в действие было потеряно почти два месяца. Это являлось своего рода данью, которую «умиротворители» Лондона и Парижа нашли возможным уплатить фашистским агрессорам за счет испанского народа.
Хорошо помню восторженное состояние некоторых представителей «демократических» держав, когда план контроля все-таки начал осуществляться. Швед Пальмшерна доказывал мне:
– Общественное мнение – великая сила… Даже Гитлер и Муссолини вынуждены склониться перед ним. Масарик заметил:
– Для меня совершенно очевидны все слабости Англии и Франции, но вы должны все же признать, что в данном случае они действовали энергично и добились своего… Теперь германо-итальянская интервенция если не прекратится совсем, то, во всяком случае, сильно ослабеет.
Я был настрое» гораздо более скептически, ждал новых подвохов со стороны фашистских держав и все время оставался начеку. От советских представителей в комитете по «невмешательству» не укрылись истинные причины, под давлением которых Германия и Италия были вынуждены согласиться на введение плана контроля.
Дело в том, что 26 апреля 1937 года, когда германская авиация, замаскированная цветами Франко, разгромила Гернику – маленький городок на севере Испании, старинный центр баскской культуры, не имевший решительно никакого военного значения. Фашистские летчики не удовлетворились сбрасыванием бомб с высоты. Они снижались до бреющего полета и из пулеметов расстреливали мирных жителей Герники на улицах и в садах, на полях и дорогах.
Эта зверская расправа над ни в чем не повинными людьми, в том числе женщинами и детьми, вызвала во всем мире бурю негодования. Даже католическая церковь заволновалась, и некоторые ее видные деятели выступили с протестом. Поднялся ропот и в дипломатических кругах Лондона. На заседании подкомитета 4 мая Корбен при поддержке Плимута внес предложение о том, чтобы комитет обратился к «обеим сторонам» в Испании с воззванием на будущее время отказаться от бомбардировки «открытых городов».
Всеобщее возмущение жестокостью германской авиации (тогда это было еще внове) заставило Гитлера и Муссолини маневрировать. Фашистским диктаторам, надо было как-то успокоить мировое общественное мнение, и они решили, что легче всего этого можно достичь, согласившись с введением в действие принятого комитетом плана контроля.
Фашистские державы могли пойти на такую маленькую тактическую уступку с тем большей легкостью, что как раз в это время подвергся существенным изменениям их общий план войны в Испании. После поражения под Гвадалахарой Гитлер и Муссолини стали наконец понимать, что агрессия против Испании принимает затяжной характер. Это явилось для них большим разочарованием, но от фактов никуда нельзя было уйти.
Весной 1937 года генеральные штабы Германии и Италии разработали новую схему операций на Пиренейском полуострове. В качестве первоочередной задачи выдвигалась ликвидация Северного фронта, то есть покорение Астурии и Басконии, составлявших часть Испанской республики. Затем должна была последовать изоляция Испанской республики от Франции, то есть захват Каталонии или, по крайней мере, северных ее провинций, прилегающих к французской границе.
Конечно, даже успешное достижение обеих этих целей еще не гарантировало немедленного падения Испанской республики. Но не подлежало сомнению, что победа фашистов на севере и в Каталонии сильно затруднила бы положение испанских демократов.
В политическом отношении испанский север являл собой довольно пеструю картину. В Астурии господствовали революционные горняки, среди которых было много коммунистов и левых социалистов. В Басконии решающей силой являлась консервативно-католическая Национальная партия басков, где руководящую роль играли крупные буржуа и священники. В результате народно-республиканский фронт на севере был слабее, чем в других частях страны, и этим не раз пользовался Франко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51