Каждый «коммандос» имел при себе переносную радиостанцию, прибор ночного видения, раскладной пятнадцатикратный бинокль, автомат с подствольным гранатометом и набалдашником шумо-пламегасителя, двойной боекомплект, сухпаек на двое суток, маскировочный тент, совмещающий функции палатки и спального мешка, и радиомаячок непрерывного действия. Каждая пятерка имела малоформатный миноискатель, гранатомет, аптечку. Боезаряды к гранатомету и подствольникам нес старший группы. Выдать их бойцам он имел право только при начале боевых действий и при отсутствии в зоне прямого обстрела президентского самолета или автомобиля. Таким образом обеспечивалась защита Первого от нападения собственной охраны. Для тех же целей назначались маяки-передатчики постоянного действия. С их помощью координационное начальство всегда должно было быть в курсе дел каждой группы. Бойцам о двойном назначении маячков не сообщалось. Они думали, что эти приборы служат только для контроля за передвижением подразделений и поиском раненых. Одновременное отключение более чем трех маячков истолковывалось как потенциальное предательство, после чего группа блокировалась спецбригадой, а при присутствии в охранной зоне Президента уничтожалась без выяснения причин молчания.
Используя темное время суток, «коммандос» занимали все возвышенные точки на и подле аэродрома и вдоль трассы следования правительственного кортежа. Подходы к засадам они маскировали с помощью естественного и принесенного с собой бутафорского материала. С первым светом они замирали, растворяясь в окружающей местности подобно утреннему туману. Не зная об их присутствии, их невозможно было обнаружить, даже пройдя в метре от засады. «Коммандос» могли рассказать сотни комических случаев, когда крупнорогатый скот, пастухи или случайные грибники опоражнивали на их головы переваренное содержимое желудков, в полной уверенности, что в ближайшей округе нет ни единого живого человека. «Коммандос» матерились, но молчали. «Коммандос» должны были стерпеть все, среагировав только на явную угрозу. И тогда им разрешалось бить на поражение. Окрики «Стой! Кто идет?» или «Руки вверх!» Устав их службы не предусматривал.
Возвышенные участки местности в удалении до тридцати километров от аэродрома занимали десантники. Их задачей было защищать подлетающий самолет от «стингеров» и тому подобных, близкого действия, ракет. Десантники располагали только легким стрелковым вооружением. От десантников подступы к аэродрому защищали все те же «коммандос».
Во вторник, к четырем часам утра, «коммандос» заняли исходные позиции, доложив по инстанции о готовности.
До визита Президента оставалось 29 часов.
Во вторник, в девять часов утра, в радиусе 60 километров удаления от аэропорта, неожиданно взбунтовались две колонии. Беспорядки начались с пустяка, с пересоленного поварами супа. Командиры колонии, опасаясь тревожить начальство накануне высочайшего визита, попытались нейтрализовать возмущение своими силами. Однако на переговоры возмущенные зеки идти отказались, в щедрые посулы не поверили. Попытки применить силу только разогрели толпу. Разъярившиеся бунтари разбили стекла во всех внутренних помещениях колонии, повалили несколько заборов, забросали вышки с солдатами обломками кирпичей.
Непонятно каким образом о бунте стало известно в соседней зоне. Зеки поддержали своих бунтующих собратьев. Начальники колоний обратились за помощью в Управление внутренних дел. Но было поздно. Из неизвестно откуда взявшихся обрезов, винтовок зеки расстреляли охрану и, приставив к стене импровизированные лестницы, перебрались наружу. Оставшиеся в живых солдаты с дальних вышек открыли стрельбу на поражение, убив несколько заключенных и загнав оставшихся за периметр забора. Но около двух десятков зеков успели уйти. Кроме уже имевшихся у них обрезов, они прихватили с собой автоматы убитых солдат.
ЧП подобных масштабов в регионе еще не случалось. Как назло, бунт совпал с визитом в область Президента.
Начальникам УВД и Безопасности всех уровней не надо было быть провидцами, чтобы почувствовать, как на их плечах, подобно пересохшим листьям на осенних деревьях, зашевелились погоны. Ожидался кошмарный звездопад.
Начальники срочно собрали неофициальное совещание. После получасовых матерных взаимообвинений они пришли к единому и, по их мнению, единственно возможному в сложившихся обстоятельствах решению — бунт надо по возможности замолчать, а если это не получится, максимально занизить его масштабы. Главное, пережить визит Президента, а там можно будет отбрехаться.
Но для того, чтобы опасная информация не просочилась наружу, следовало как минимум подавить сам бунт и отловить сбежавших с оружием зеков. В ситуации качающейся карьеры кровь генералов уже не пугала.
В колонии ввели спецвойска, усиленные батальоном милиции. Спасая честь мундира, выслуги и пенсии, генералы пошли даже на то, чтобы в нарушение ранее данного приказа передислоцировать часть личного состава, несущего патрульно-постовую службу в зоне проезда правительственных машин. Улицы второстепенного значения, охрану которых доверили местной милиции, оказались неприкрытыми.
Чем дальше развивалась ситуация, тем сложнее увэдэвскому начальству становилось удерживать под контролем информацию, но тем упорнее они концентрировали силы, стараясь возможно быстрее задавить очаги зековского сопротивления. Раз пойдя на компромисс, они уже не могли остановиться, вынужденно продолжая действовать в рамках ранее принятого решения. Гася большое ЧП, они уже не думали о чинимых ими при этом мелких нарушениях. Они старались победить любой ценой, чтобы стать неподсудными.
Бунт задавили. Зеки захлебнулись собственной кровью, но вернуть милиционеров на места несения службы уже не представлялось возможным. Передвижения подобных масштабов неизбежно привлекли бы внимание контрольных служб президентской охраны.
Разбежавшихся по окрестностям зеков добивали уже в момент, когда самолет Президента выруливал к аэропорту. Зеки защищались отчаянно, до последнего патрона. Откуда они их только в таких количествах раздобыли! Учитывая, что беглецы не держались толпой, а разбились на несколько самостоятельных вооруженных групп, бои шли сразу по нескольким направлениям, оттягивая на себя массу людских сил и техники.
За полчаса до проезда Президента по городу генералам доложили о ликвидации последнего очага сопротивления. Генералы отерли непросыхавшие от испарины лбы, нацепили фуражки и поспешили на встречу с Президентом. Они думали, что самое страшное осталось позади.
В силу своего служебного положения одним из первых о бунте в колониях узнал офицер Безопасности, имевший во время последней рыбалки странный контакт с человеком, просившим его помощи в защите Президента. Как и все, офицер молча выслушал оперативную информацию о ЧП, но сделал совсем не те выводы, что остальные. Он сделал другие выводы.
О бунте его предупреждал незнакомец. Он так и сказал — начало всему положит восстание в зоне. Вооруженное восстание. Случиться оно должно не позднее чем за сутки до прибытия правительственной делегации. Но навряд ли и раньше. Двадцать два — двадцать четыре часа — идеальный срок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Используя темное время суток, «коммандос» занимали все возвышенные точки на и подле аэродрома и вдоль трассы следования правительственного кортежа. Подходы к засадам они маскировали с помощью естественного и принесенного с собой бутафорского материала. С первым светом они замирали, растворяясь в окружающей местности подобно утреннему туману. Не зная об их присутствии, их невозможно было обнаружить, даже пройдя в метре от засады. «Коммандос» могли рассказать сотни комических случаев, когда крупнорогатый скот, пастухи или случайные грибники опоражнивали на их головы переваренное содержимое желудков, в полной уверенности, что в ближайшей округе нет ни единого живого человека. «Коммандос» матерились, но молчали. «Коммандос» должны были стерпеть все, среагировав только на явную угрозу. И тогда им разрешалось бить на поражение. Окрики «Стой! Кто идет?» или «Руки вверх!» Устав их службы не предусматривал.
Возвышенные участки местности в удалении до тридцати километров от аэродрома занимали десантники. Их задачей было защищать подлетающий самолет от «стингеров» и тому подобных, близкого действия, ракет. Десантники располагали только легким стрелковым вооружением. От десантников подступы к аэродрому защищали все те же «коммандос».
Во вторник, к четырем часам утра, «коммандос» заняли исходные позиции, доложив по инстанции о готовности.
До визита Президента оставалось 29 часов.
Во вторник, в девять часов утра, в радиусе 60 километров удаления от аэропорта, неожиданно взбунтовались две колонии. Беспорядки начались с пустяка, с пересоленного поварами супа. Командиры колонии, опасаясь тревожить начальство накануне высочайшего визита, попытались нейтрализовать возмущение своими силами. Однако на переговоры возмущенные зеки идти отказались, в щедрые посулы не поверили. Попытки применить силу только разогрели толпу. Разъярившиеся бунтари разбили стекла во всех внутренних помещениях колонии, повалили несколько заборов, забросали вышки с солдатами обломками кирпичей.
Непонятно каким образом о бунте стало известно в соседней зоне. Зеки поддержали своих бунтующих собратьев. Начальники колоний обратились за помощью в Управление внутренних дел. Но было поздно. Из неизвестно откуда взявшихся обрезов, винтовок зеки расстреляли охрану и, приставив к стене импровизированные лестницы, перебрались наружу. Оставшиеся в живых солдаты с дальних вышек открыли стрельбу на поражение, убив несколько заключенных и загнав оставшихся за периметр забора. Но около двух десятков зеков успели уйти. Кроме уже имевшихся у них обрезов, они прихватили с собой автоматы убитых солдат.
ЧП подобных масштабов в регионе еще не случалось. Как назло, бунт совпал с визитом в область Президента.
Начальникам УВД и Безопасности всех уровней не надо было быть провидцами, чтобы почувствовать, как на их плечах, подобно пересохшим листьям на осенних деревьях, зашевелились погоны. Ожидался кошмарный звездопад.
Начальники срочно собрали неофициальное совещание. После получасовых матерных взаимообвинений они пришли к единому и, по их мнению, единственно возможному в сложившихся обстоятельствах решению — бунт надо по возможности замолчать, а если это не получится, максимально занизить его масштабы. Главное, пережить визит Президента, а там можно будет отбрехаться.
Но для того, чтобы опасная информация не просочилась наружу, следовало как минимум подавить сам бунт и отловить сбежавших с оружием зеков. В ситуации качающейся карьеры кровь генералов уже не пугала.
В колонии ввели спецвойска, усиленные батальоном милиции. Спасая честь мундира, выслуги и пенсии, генералы пошли даже на то, чтобы в нарушение ранее данного приказа передислоцировать часть личного состава, несущего патрульно-постовую службу в зоне проезда правительственных машин. Улицы второстепенного значения, охрану которых доверили местной милиции, оказались неприкрытыми.
Чем дальше развивалась ситуация, тем сложнее увэдэвскому начальству становилось удерживать под контролем информацию, но тем упорнее они концентрировали силы, стараясь возможно быстрее задавить очаги зековского сопротивления. Раз пойдя на компромисс, они уже не могли остановиться, вынужденно продолжая действовать в рамках ранее принятого решения. Гася большое ЧП, они уже не думали о чинимых ими при этом мелких нарушениях. Они старались победить любой ценой, чтобы стать неподсудными.
Бунт задавили. Зеки захлебнулись собственной кровью, но вернуть милиционеров на места несения службы уже не представлялось возможным. Передвижения подобных масштабов неизбежно привлекли бы внимание контрольных служб президентской охраны.
Разбежавшихся по окрестностям зеков добивали уже в момент, когда самолет Президента выруливал к аэропорту. Зеки защищались отчаянно, до последнего патрона. Откуда они их только в таких количествах раздобыли! Учитывая, что беглецы не держались толпой, а разбились на несколько самостоятельных вооруженных групп, бои шли сразу по нескольким направлениям, оттягивая на себя массу людских сил и техники.
За полчаса до проезда Президента по городу генералам доложили о ликвидации последнего очага сопротивления. Генералы отерли непросыхавшие от испарины лбы, нацепили фуражки и поспешили на встречу с Президентом. Они думали, что самое страшное осталось позади.
В силу своего служебного положения одним из первых о бунте в колониях узнал офицер Безопасности, имевший во время последней рыбалки странный контакт с человеком, просившим его помощи в защите Президента. Как и все, офицер молча выслушал оперативную информацию о ЧП, но сделал совсем не те выводы, что остальные. Он сделал другие выводы.
О бунте его предупреждал незнакомец. Он так и сказал — начало всему положит восстание в зоне. Вооруженное восстание. Случиться оно должно не позднее чем за сутки до прибытия правительственной делегации. Но навряд ли и раньше. Двадцать два — двадцать четыре часа — идеальный срок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84