Беовульф оторвал от камзола позолоченную пуговицу и положил ее на выступ в стене.
«Только бы не заблудиться, — с опаской подумал Василий. — Я думал, тут обычный подземный ход, а как бы не вляпаться в настоящий лабиринт…»
Но не прошли они и сотни шагов, как коридор резко повернул, и спутники уткнулись в препятствие — несколько ржавых металлических палок, вделанных одним концом в пол, а другим в потолок.
— Вот и приехали, — разочарованно пробурчал Беовульф.
— Перекрыто, — вздохнул Грендель. — Этого следовало ожидать.
— Не думаю, — уверенно возразил Дубов. — Если бы они хотели перекрыть тоннель, то прежде всего ликвидировали бы оба выхода — на конюшне и под камнем. Это было бы и проще, и надежней.
— A зачем же тогда здесь эта решетка? — резонно спросил Беовульф.
Василий на миг задумался:
— Ну, видимо, подземный ход имеет несколько выходов и в замке, и вне его. Я так полагаю, что слишком многие узнали о нем и стали пользоваться, а когда проходов много, то их труднее контролировать. Вот лишние и перекрыли. Так что возвратимся до развилки и попытаем счастья в левом проходе.
Вскоре золотая пуговица вновь блеснула в трепещущем свете масляной лампы, и троица двинулась навстречу неизвестности теперь уже по левому коридору.
— Чувствую, мы на верном пути! — оптимистически воскликнул Беовульф.
Но верный путь привел их в тупик — и впереди, и справа, и слева зеленела каменная стена.
— Что за черт! — выругался Беовульф, который обо что-то споткнулся.
— Кости! — вскричал Грендель.
Василий опустил лампу ближе к полу и увидел человеческий скелет, причем череп валялся отдельно от остальных костей.
Не говоря ни слова, друзья бросились прочь из страшного тупика, где много десятилетий назад разыгралась кровавая драма.
— Но решетку нам не сломать, — отдышавшись, сказал Беовульф, когда они вернулись на развилку.
— Ничего, в следующий раз придем с динамитом, — невесело усмехнулся Василий и пояснил: — Это такое чудо-средство, чтобы разнести любую решетку и любую стену к чертовой матери.
— A сейчас назад? — со вздохом облегчения спросил Грендель.
— Да, пожалуй, — с сожалением кивнул Василий. — Хотя погодите. Я не верю, что никакого выхода нет. Давайте еще раз пройдем по доступной нам части подземелья и внимательно рассмотрим пол, стены и потолки. — И, не дожидаясь возражений своих спутников, вновь вступил в «правый» коридор.
Предчувствия детектива оправдались довольно скоро: справа в стене обнаружилась дверь, которую в первый раз спутники не заметили, что и не удивительно при скудном освещении.
— Я так и думал, — удовлетворенно пробормотал Дубов.
— A это не может быть ловушкой? — предположил Грендель. — Откроем, а нас топором по голове, как того беднягу…
— Прежде нужно ее отворить, — пробурчал Беовульф. Он сначала попытался толкнуть дверь, затем потянуть на себя небольшое ржавое кольцо, но дверь не поддавалась.
— Ничего, ее сломать попроще будет, чем ту железную решетку, -заметил Дубов.
— Я — доблестный рыцарь, а не взломщик чужих дверей! — патетически стукнул себя в грудь Беовульф. — Я, бившийся в честном бою с легионом врагов, сражавшийся с драконами, бросавший златые перстни, — тут он малость погрустнел, — к ножкам Прекрасных Дам, не опущусь до подобного бесчестья!
Грендель хоть и молчал, но видно было, что в этом вопросе он полностью солидарен со своим извечным соперником.
— Ну хорошо, стало быть, мне придется взять грех на себя, — сказал Дубов.
— Но ведь вы же славный царь-городский боярин! — изумился Беовульф. — Это почти столь же высокое звание, как доблестный рыцарь.
— Знали бы вы наших царь-городских бояр, — ухмыльнулся Василий. -Для них что замок сломать, что яду в медовуху подлить, что в чужой карман залезть — пара пустяков.
— До чего же упали нравы, — сокрушенно покачал головой Грендель.
— Ну нет! — решительно взревел Беовульф. — Дорогой боярин Василий, я не допущу, чтобы вы, мой друг и брат, порочили свое честное имя. Я сам взломаю эту треклятую дверь, и будь что будет, пускай меня даже лишат рыцарского звания, пусть я умру бесчестным и запятнанным изгоем, лишенным доступа в благородное общество… — Не договорив, Беовульф даже пустил сентиментальную слезу, умилившись собственному самопожертвованию.
Слегка тронутый этой речью, Василий извлек из сумки какой-то хитрый металлический предмет.
— A это еще за что такое? — утерся рукавом славный рыцарь.
— Ключ, — ответил Дубов, не уточняя, впрочем, какого рода этот ключ. — Посветите мне, пожалуйста. Если подойдет, то мы с вами отопрем дверь, не жертвуя своей благородной честью… Черт, не идет. Заржавело выше всякой крайности. — Василий не без труда выдернул отмычку из дверного замка и кинул ее в сумку.
— Проклятая дверь! — загромыхал Беовульф и в сердцах стукнул по ней своим огромным кулачищем. — Что за черт!
Это восклицание относилось все к той же двери — она настолько прогнила, что кулак Беовульфа легко прошел насквозь, пробив дырку. Еще немного — и путники оказались в другом коридоре, столь же узком и затхлом, который начинался сразу же за дверью.
— Ну, будем надеяться, что это последний сюрприз, — пробормотал Василий, освещая затхлые своды нового прохода. Теперь наши искатели приключений шли не столь быстро, а Василий постоянно светил лампой по стенам — нет ли каких дверей или чего-то еще, что могло бы навести на верный путь либо, наоборот, увести куда-то в сторону. Однако лампа высвечивала лишь стены, поросшие мхом и плесенью, да грибы, похожие на шампиньоны, кое-где пробившиеся сквозь камни.
— Эти подземелья Григорий вполне мог бы использовать для разведения грибов, — хозяйственно заметил Василий.
— O, а ведь это мысль! — подхватил Беовульф. — У меня у самого в подвале полно всякого хлама, надо будет все повыкидывать и насадить грибов. Соленые грибки да под старое доброе винцо — во какая закусь!
— A мне больше нравится если поджарить, — высказал свое мнение и Грендель. — Мяса я не употребляю, а грибы, говорят, его вполне заменяют…
За столь мирными и приятными разговорами спутники прошли еще несколько сот шагов, пока проход не устремился вверх лестницей со столь же склизкими ступеньками, как в начале пути.
— Ну вот мы и у цели, — скромно развел руками Василий, когда они стояли на площадке перед небольшой дверью. — Добро пожаловать на конюшню.
— Постойте, — вновь засомневался Грендель. — Вы же, боярин Василий, предполагали, что из подземелья могут быть несколько входов в замок. Вдруг мы сейчас откроем дверь и вместо конюшни угодим прямо в лапы Григорьевских стражников?
— Это еще вопрос, кто в чьи лапы угодит! — громогласно заявил Беовульф. — Открывайте скорее, а то я уже задохся в этом вонючем подвале!
— Да нет, все в порядке — уверенно ответил Василий, поднеся светильник ближе к двери. — Видите, на пыли нарисован крест — это знак, что дверь та самая, так мне Чумичка писал. Да сейчас вы сами с ним познакомитесь.
Дубов осторожно толкнул дверь — она приоткрылась, но чуть-чуть.
— Странно, — пожал плечами детектив, — дверь не закрыта, но как будто что-то лежит на пороге.
— Сейчас выясним, — с этими словами Беовульф резким движением распахнул дверь. Из-за нее раздался заспанный, но в то же время весьма визгливый голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122