Эногат тщетно пыталась узнать, что случилось: он как будто даже не слышал ее.
— Скажи, братец, что с тобой?.. — спросила Нанон в тот момент, когда, встав из-за стола, он направился в свою комнату.
— Должно быть, у меня прорезывается зуб мудрости! — ответил он.
И каждый подумал про себя, что мудрость никогда не повредит, хотя бы и на старости лет…
Затем, даже не закурив своей любимой трубки, что с особым удовольствием он всегда проделывал по утрам и вечерам, Антифер поднялся по лестнице и исчез, не пожелав никому «доброй ночи».
— Дядюшка чем-то очень встревожен! — заметила Эногат.
— Нет ли у него каких-нибудь новостей? — прошептала Нанон, убирая со стола.
— Не пойти ли за Трегоменом? — предложил Жюэль.
Действительно, с той поры, как дядюшка Антифер стал с особым нетерпением ожидать вестника Камильк-паши, он ни разу не испытывал такого мучительного беспокойства — оно буквально терзало, пожирало его… А что, если он провел разговор с Бен-Омаром недостаточно дипломатично? А не напрасно ли ом держал себя с ним так сурово? А следовало ли давать ему столь решительный отпор? Не умнее ли было бы проявить больше уступчивости, обстоятельно поговорить по существу дела и в конце концов прийти к какому-то соглашению? Благоразумно ли было называть его мошенником, негодяем, крокодилом и давать другие обидные прозвища? Не лучше ли было, скрыв свою заинтересованность, вступить с ним в переговоры, по возможности затянуть их, сделать вид, что согласен продать письмо, притвориться, будто не знаешь его ценности, и уж, во всяком случае, не требовать за него в порыве гнева пятидесяти миллионов! Конечно, оно стоит этих денег! Но действовать надо было хитрее, осторожнее. А что, если нотариус, с которым он так нелюбезно обошелся, не захочет подвергнуться еще раз подобному приему? А что, если он сложит свои чемоданы, покинет Сен-Мало и возвратится в Александрию, оставив вопрос нерешенным? Что же тогда будет делать дядюшка Антифер? Побежит за своей долготой в Египет?..
А потому, прежде чем улечься спать, он дал себе несколько хороших тумаков. Всю ночь он не сомкнул глаз, а к утру принял твердое решение «перейти на другой галс» — отправиться на поиски Бен-Омара, загладить несколькими добрыми словечками все грубости, которые он наговорил ему сгоряча накануне, вступить с нотариусом в переговоры и даже согласиться на некоторые уступки.
Около восьми утра, когда Антифер, одеваясь, раздумывал обо всем этом, Жильдас Трегомен тихонько постучал к нему в дверь.
Нанон послала за ним, и этот замечательный человек тотчас же прибежал. Как всегда, он готов был принять на себя гнев сварливого соседа.
— Что тебя принесло, лодочник?
— Прилив, старина, — ответил Жильдас Трегомен, надеясь, что это морское словечко заставит собеседника улыбнуться.
— Прилив?.. — суровым тоном повторил дядюшка Антифер. — Ну, а меня унесет отсюда отлив, и очень скоро!
— Ты уходишь?
— Да, с твоего разрешения или без него.
— Куда ты идешь?
— Куда мне нужно.
— Каждый идет, куда ему нужно. И ты не скажешь мне, что ты собираешься делать?..
— Попробую исправить одну глупость…
— Или усугубить ее?
Это замечание, хотя и выраженное в такой неопределенной форме, не на шутку встревожило дядюшку Антифера, и он решил ввести своего друга в курс дела. Продолжая одеваться, он рассказал ему о своей встрече с Бен-Омаром, о попытках нотариуса выманить у него широту и о своем предположении, безусловно фантастическом — он это сам понимает! — продать письмо Камильк-паши за пятьдесят миллионов.
— Он должен был поторговаться с тобой, — заметил Жильдас Трегомен.
— Он не успел, потому что я сейчас же ушел и, конечно, поступил опрометчиво!
— И я так думаю. Значит, этот нотариус явился в Сен-Мало лишь за тем, чтобы выманить у тебя письмо?
— Только для этого! Вместо того чтобы передать мне то, что ему было поручено! Ведь Бен-Омар и есть тот самый посланец Камильк-паши, которого я дожидаюсь уже двадцать лет…
— Вот как! Значит, это действительно серьезное дело? — вырвалось у Жильдаса Трегомена.
В ответ на это замечание Пьер-Серван-Мало бросил на приятеля такой страшный взгляд, отпустил ему такой презрительный эпитет, что Жильдас Трегомен в смущении опустил голову, сложил руки на своем огромном животе и начал вертеть большими пальцами.
Через минуту дядюшка Антифер был готов и взялся уже за шляпу, как дверь его комнаты снова открылась.
Вошла Нанон.
— Что еще? — спросил брат.
— Там внизу какой-то иностранец… Он желает говорить с тобой.
— А кто он?
— Вот посмотри…
И Нанон подала ему визитную карточку, на которой значилось: «Бен-Омар, нотариус. Александрия».
— Он! — закричал дядюшка Антифер.
— Кто?.. — спросил Жильдас Трегомен.
— Омар, о котором я тебе говорил! Вот это лучше! Это добрый знак, хорошо, что он вернулся!.. Нанон, пригласи его подняться ко мне!
— Но он не один!..
Он не один?.. — воскликнул дядюшка Антифер. — Кто же с ним?..
— Другой человек, помоложе… тоже неизвестный и, как видно, тоже иностранец.
— Ага! Значит, они вдвоем?.. Хорошо, и нас будет двое!.. Оставайся здесь, лодочник!
— Как… ты хочешь…
Повелительным жестом дядюшка Антифер пригвоздил к месту своего почтенного соседа и другим жестом приказал Нанон ввести посетителей.
Не прошло и минуты, как гости вошли в комнату, и дядюшка плотно прикрыл за ними дверь. Если тайна этого разговора вырвалась наружу, то не иначе, как через замочную скважину.
— А! Это вы, господин Бен-Омар? — произнес Антифер таким развязным и высокомерным тоном, каким он, конечно, не рискнул бы заговорить, если бы сам сделал первый шаг и явился к нотариусу в гостиницу «Унион».
— Я самый, господин Антифер.
— А ваш спутник?..
— Это мой главный клерк.
Дядюшка Антифер и Саук, представленный ему под именем Назима, равнодушно оглядели друг друга.
— Ваш клерк посвящен в это дело? — спросил малуинец.
— Посвящен, и его присутствие мне необходимо.
— Хорошо. Итак, господин Бен-Омар, разрешите поинтересоваться, что заставило вас оказать мне такую честь?
— Желание еще раз побеседовать с вами, господин Антифер… конфиденциально, — добавил он, бросив косой взгляд на Жильдаса Трегомена, большие пальцы которого продолжали безмятежно крутиться на толстом животе.
— Жильдас Трегомен мой друг — бывший владелец грузового судна «Прекрасная Амелия». Он тоже в курсе дела, и его присутствие не менее необходимо, чем присутствие вашего клерка Назима…
Трегомен был противопоставлен Сауку. Бен-Омару нечего было возразить.
Все четверо уселись вокруг стола, а нотариус положил перед собой портфель. Воцарилось напряженное молчание. Все ждали, кто первый его прервет. Нарушил тишину дядюшка Антифер.
— Надеюсь, ваш клерк говорит по-французски? — обратился он к Бен-Омару.
— Нет, — ответил нотариус.
— По крайней мере понимает?..
— Ни слова.
Так было условлено между Сауком и Бен-Омаром. Они надеялись, что малуинец, думая, что мнимый Назим не понимает его, проговорится и это можно будет использовать.
— Тогда перейдем к делу, господин Бен-Омар, — небрежно сказал дядюшка Антифер. — Не угодно ли вам вернуться к вопросу, на котором мы вчера прервали нашу беседу?
— Разумеется.
— Значит, вы мне принесли пятьдесят миллионов?
— Давайте говорить серьезно, господин…
— Да, давайте говорить серьезно, господин Бен-Омар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87