Но и жить она не может. Она превратилась в чудовище, как и я сама, как те поганки и мертвые корневища, которые уродуют этот лес. Все задушили мои миллиарды, мое золото. Они опутали и тебя, чтобы отнять у тебя жизнь. Потому что твоя жизнь принадлежит мне. Навеки. Теперь ты погиб. Скоро от тебя ничего не останется, ты будешь жить только в моей памяти, мертвый возлюбленный, бесплотная тень прошлого в мрачных развалинах.
Илл . Вот и песня про отчизну кончилась.
Девятый муж появляется снова.
Клара Цаханассьян . Лауреат Нобелевской премии возвращается после осмотра развалин. Ну, Цоби?
Девятый муж . Эпоха раннего христианства. Разрушено гуннами.
Клара Цаханассьян . Жаль. Дай мне руку. Роби и Тоби, паланкин! (Садится в паланкин.) Прощай, Альфред.
Илл . Прощай, Клара.
Паланкин уносят в глубину сцены, Илл продолжает сидеть на скамейке. Деревья складывают свои ветви.
Сверху опускается театральный портал с занавесом и кулисами, как во всех театрах. Надпись: «Сурова жизнь, искусство беспечально». Из глубины сцены выходит полицейский в новом роскошном мундире, садится рядом с Иллом. Появляется радиокомментатор. Пока горожане собираются, он говорит в микрофон. Гюлленцы одеты во все новое, нарядное, мужчины — во фраках. Повсюду снуют фотокорреспонденты, журналисты, кинооператоры.
Радиокомментатор . Дамы и господа! Вы слышали нашу передачу из родильного дома и беседу со священником, теперь наш микрофон установлен на собрании городской общины. Настает решающий момент визита госпожи Клары Цаханассьян, который она нанесла своему родному городу, столь же уютному, сколь и живописному. Правда, сама виновница торжества здесь не присутствует, но бургомистр уполномочен сделать от ее имени важное сообщение. Мы находимся в зрительном зале отеля «Золотой апостол», где однажды переночевал Гете. На сцене, где обычно выступает самодеятельность и дает гастроли кальберштадтский театр, сейчас собрались мужи города. Как нам только что сообщил бургомистр, таков старинный обычай. Женщины по традиции занимают места в зрительном зале. В «Золотом апостоле» праздничная атмосфера, нетерпение достигло апогея; со всех концов мира съехались операторы кинохроники, мои коллеги по телевидению, репортеры. В эту минуту бургомистр берет слово.
Радиокомментатор подносит микрофон бургомистру, который стоит посреди сцены, в центре полукруга, образованного мужами города.
Бургомистр . Приветствую собравшуюся здесь городскую общину Гюллена. Разрешите считать наше собрание открытым. На повестке дня — один-единственный вопрос. Мне выпала честь доложить собравшимся, что госпожа Клара Цаханассьян, дочь покойного архитектора Готфрида Вешера, одного из наших влиятельнейших сограждан, готова пожертвовать городу и его жителям сумму в один миллиард.
Шум среди представителей прессы.
Пятьсот миллионов получит город, еще пятьсот миллионов делятся поровну между всеми гражданами.
Молчание.
Радиокомментатор (приглушенным голосом) . Дорогие слушательницы и слушатели! Небывалая сенсация. Предложенный дар, как по мановению волшебного жезла, превращает жителей городка в состоятельных людей; таким образом, мы присутствуем при одном из величайших социальных экспериментов нашей эпохи.
Все оцепенели. Гробовая тишина. Люди потрясены.
Бургомистр . Предоставляю слово нашему учителю.
Радиокомментатор подносит микрофон учителю.
Учитель . Дорогие сограждане! Мы должны отдать себе отчет в том, что госпожа Клара Цаханассьян преследует своим даром вполне определенную цель; что же это за цель? Может быть, она хочет просто осчастливить нас, осыпать нас золотом, воскресить заводы Вагнера и Бокмана, возродить фирму «Место под солнцем»? Вы знаете, что это не так. Госпожа Клара Цаханассьян преследует далеко идущие цели. Она требует за свой миллиард справедливости. Она хочет, чтобы в нашей общине воцарилась справедливость. Это требование заставляет нас задуматься. Значит ли это, что в нашем городе не существовало справедливости?
Первый . Не существовало.
Второй . Мы потакали преступлению.
Третий . Мирились с несправедливым приговором.
Четвертый . С клятвопреступлением!
Женский голос . Терпели негодяя.
Другие голоса . Правильно! Правильно!
Учитель . Дорогие сограждане. Мы должны признать эту прискорбную истину. Мы терпели несправедливость. Я полностью сознаю значение материальных благ, которые сулит нам миллиард; я хорошо понимаю, что бедность — корень многих зол и несчастий. И все же речь идет не о деньгах.
Бурные аплодисменты.
Речь идет не о нашем благосостоянии и, конечно же, не о роскоши. Речь идет о том, хотим ли мы, чтобы правосудие восторжествовало, и не только оно, но и все те идеалы, ради которых жили, боролись и умирали наши славные предки. Идеалы, которыми гордится западная цивилизация.
Бурные аплодисменты.
Когда попирается любовь к ближнему, когда слабые — беззащитны, а честь — поругана, когда правосудие — продажно, а молодая мать может быть ввергнута в бездну порока, мы ставим под угрозу нашу свободу.
Шум возмущения.
Нельзя шутить с идеалами, за идеалы люди проливают кровь.
Бурные аплодисменты.
Богатство только тогда имеет ценность, когда оно покоится на милосердии, а милосердия достоин только тот, кто жаждет милосердия. Чувствуете ли вы в себе эту жажду, дорогие сограждане, жажду духовную, а не только плотскую? Вот вопрос, который я, как директор гимназии, хочу вам задать. Если вы действительно ненавидите зло, если вы не желаете жить в мире несправедливости, то тогда вы имеете право принять миллиард госпожи Клары Цаханассьян и выполнить условие, которое она нам поставила. Прошу вас трезво взвесить все за и против.
Бурные, долго не смолкающие аплодисменты, переходящие в овацию.
Радиокомментатор . Дамы и господа! Слышите овацию? Я потрясен. Речь директора гимназии свидетельствует о таком нравственном подъеме, какой, увы, не так уж часто наблюдается в наши дни. Оратор смело указал на отдельные недостатки нашей жизни, которые — увы! — бытуют в каждой общине, повсюду, где живут люди!
Бургомистр . Альфред Илл!
Радиокомментатор . Бургомистр опять берет слово.
Бургомистр . Альфред Илл, я хочу задать вам вопрос.
Полицейский толкает Илла. Тот поднимается. Радиокомментатор подносит ему микрофон.
Радиокомментатор . Сейчас вы услышите голос человека, из-за которого Клара Цаханассьян сделала городу Гюллен такой щедрый дар, голос Альфреда Илла — друга юности благодетельницы. Альфред Илл еще крепкий мужчина лет семидесяти, одним словом, это человек старого закала. Ну, конечно, он взволнован, его переполняет благодарность и чувство тихой радости.
Бургомистр . Благодаря вам, Альфред Илл, Клара Цаханассьян предложила нам этот миллиард. Сознаете ли вы это?
Илл говорит так тихо, что его не слышно.
Радиокомментатор . Говорите громче, почтенный, чтобы наши слушатели могли вас понять.
Илл . Да.
Бургомистр . Согласны ли вы выполнить наше решение, каково бы оно ни было? Примем ли мы дар или отклоним его?
Илл . Да, согласен.
Бургомистр . Кто хочет задать вопрос Альфреду Иллу?
Молчание.
Кто хочет высказаться в связи с даром госпожи Цаханассьян?
Молчание.
Господин священник?
Молчание.
Городской врач?
Молчание.
Полиция?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Илл . Вот и песня про отчизну кончилась.
Девятый муж появляется снова.
Клара Цаханассьян . Лауреат Нобелевской премии возвращается после осмотра развалин. Ну, Цоби?
Девятый муж . Эпоха раннего христианства. Разрушено гуннами.
Клара Цаханассьян . Жаль. Дай мне руку. Роби и Тоби, паланкин! (Садится в паланкин.) Прощай, Альфред.
Илл . Прощай, Клара.
Паланкин уносят в глубину сцены, Илл продолжает сидеть на скамейке. Деревья складывают свои ветви.
Сверху опускается театральный портал с занавесом и кулисами, как во всех театрах. Надпись: «Сурова жизнь, искусство беспечально». Из глубины сцены выходит полицейский в новом роскошном мундире, садится рядом с Иллом. Появляется радиокомментатор. Пока горожане собираются, он говорит в микрофон. Гюлленцы одеты во все новое, нарядное, мужчины — во фраках. Повсюду снуют фотокорреспонденты, журналисты, кинооператоры.
Радиокомментатор . Дамы и господа! Вы слышали нашу передачу из родильного дома и беседу со священником, теперь наш микрофон установлен на собрании городской общины. Настает решающий момент визита госпожи Клары Цаханассьян, который она нанесла своему родному городу, столь же уютному, сколь и живописному. Правда, сама виновница торжества здесь не присутствует, но бургомистр уполномочен сделать от ее имени важное сообщение. Мы находимся в зрительном зале отеля «Золотой апостол», где однажды переночевал Гете. На сцене, где обычно выступает самодеятельность и дает гастроли кальберштадтский театр, сейчас собрались мужи города. Как нам только что сообщил бургомистр, таков старинный обычай. Женщины по традиции занимают места в зрительном зале. В «Золотом апостоле» праздничная атмосфера, нетерпение достигло апогея; со всех концов мира съехались операторы кинохроники, мои коллеги по телевидению, репортеры. В эту минуту бургомистр берет слово.
Радиокомментатор подносит микрофон бургомистру, который стоит посреди сцены, в центре полукруга, образованного мужами города.
Бургомистр . Приветствую собравшуюся здесь городскую общину Гюллена. Разрешите считать наше собрание открытым. На повестке дня — один-единственный вопрос. Мне выпала честь доложить собравшимся, что госпожа Клара Цаханассьян, дочь покойного архитектора Готфрида Вешера, одного из наших влиятельнейших сограждан, готова пожертвовать городу и его жителям сумму в один миллиард.
Шум среди представителей прессы.
Пятьсот миллионов получит город, еще пятьсот миллионов делятся поровну между всеми гражданами.
Молчание.
Радиокомментатор (приглушенным голосом) . Дорогие слушательницы и слушатели! Небывалая сенсация. Предложенный дар, как по мановению волшебного жезла, превращает жителей городка в состоятельных людей; таким образом, мы присутствуем при одном из величайших социальных экспериментов нашей эпохи.
Все оцепенели. Гробовая тишина. Люди потрясены.
Бургомистр . Предоставляю слово нашему учителю.
Радиокомментатор подносит микрофон учителю.
Учитель . Дорогие сограждане! Мы должны отдать себе отчет в том, что госпожа Клара Цаханассьян преследует своим даром вполне определенную цель; что же это за цель? Может быть, она хочет просто осчастливить нас, осыпать нас золотом, воскресить заводы Вагнера и Бокмана, возродить фирму «Место под солнцем»? Вы знаете, что это не так. Госпожа Клара Цаханассьян преследует далеко идущие цели. Она требует за свой миллиард справедливости. Она хочет, чтобы в нашей общине воцарилась справедливость. Это требование заставляет нас задуматься. Значит ли это, что в нашем городе не существовало справедливости?
Первый . Не существовало.
Второй . Мы потакали преступлению.
Третий . Мирились с несправедливым приговором.
Четвертый . С клятвопреступлением!
Женский голос . Терпели негодяя.
Другие голоса . Правильно! Правильно!
Учитель . Дорогие сограждане. Мы должны признать эту прискорбную истину. Мы терпели несправедливость. Я полностью сознаю значение материальных благ, которые сулит нам миллиард; я хорошо понимаю, что бедность — корень многих зол и несчастий. И все же речь идет не о деньгах.
Бурные аплодисменты.
Речь идет не о нашем благосостоянии и, конечно же, не о роскоши. Речь идет о том, хотим ли мы, чтобы правосудие восторжествовало, и не только оно, но и все те идеалы, ради которых жили, боролись и умирали наши славные предки. Идеалы, которыми гордится западная цивилизация.
Бурные аплодисменты.
Когда попирается любовь к ближнему, когда слабые — беззащитны, а честь — поругана, когда правосудие — продажно, а молодая мать может быть ввергнута в бездну порока, мы ставим под угрозу нашу свободу.
Шум возмущения.
Нельзя шутить с идеалами, за идеалы люди проливают кровь.
Бурные аплодисменты.
Богатство только тогда имеет ценность, когда оно покоится на милосердии, а милосердия достоин только тот, кто жаждет милосердия. Чувствуете ли вы в себе эту жажду, дорогие сограждане, жажду духовную, а не только плотскую? Вот вопрос, который я, как директор гимназии, хочу вам задать. Если вы действительно ненавидите зло, если вы не желаете жить в мире несправедливости, то тогда вы имеете право принять миллиард госпожи Клары Цаханассьян и выполнить условие, которое она нам поставила. Прошу вас трезво взвесить все за и против.
Бурные, долго не смолкающие аплодисменты, переходящие в овацию.
Радиокомментатор . Дамы и господа! Слышите овацию? Я потрясен. Речь директора гимназии свидетельствует о таком нравственном подъеме, какой, увы, не так уж часто наблюдается в наши дни. Оратор смело указал на отдельные недостатки нашей жизни, которые — увы! — бытуют в каждой общине, повсюду, где живут люди!
Бургомистр . Альфред Илл!
Радиокомментатор . Бургомистр опять берет слово.
Бургомистр . Альфред Илл, я хочу задать вам вопрос.
Полицейский толкает Илла. Тот поднимается. Радиокомментатор подносит ему микрофон.
Радиокомментатор . Сейчас вы услышите голос человека, из-за которого Клара Цаханассьян сделала городу Гюллен такой щедрый дар, голос Альфреда Илла — друга юности благодетельницы. Альфред Илл еще крепкий мужчина лет семидесяти, одним словом, это человек старого закала. Ну, конечно, он взволнован, его переполняет благодарность и чувство тихой радости.
Бургомистр . Благодаря вам, Альфред Илл, Клара Цаханассьян предложила нам этот миллиард. Сознаете ли вы это?
Илл говорит так тихо, что его не слышно.
Радиокомментатор . Говорите громче, почтенный, чтобы наши слушатели могли вас понять.
Илл . Да.
Бургомистр . Согласны ли вы выполнить наше решение, каково бы оно ни было? Примем ли мы дар или отклоним его?
Илл . Да, согласен.
Бургомистр . Кто хочет задать вопрос Альфреду Иллу?
Молчание.
Кто хочет высказаться в связи с даром госпожи Цаханассьян?
Молчание.
Господин священник?
Молчание.
Городской врач?
Молчание.
Полиция?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19