– Ну вот, – вздохнул он, – опять придется ждать эту пару. Я хочу сказать, я знаю, что у латиноамериканцев отсутствует чувство времени, но мне всегда казалось, что шотландцы более пунктуальны.
– Нил идет, – тихо сказал Джон, не поворачиваясь.
– Поразительно! Наконец-то он понял, что время не терпит! – воскликнул Мэтти и заверещал, подражая звуку волынки. Он производил впечатление преждевременно повзрослевшего ребенка. Джон, не обращая на него внимания, пошел поговорить с Евой.
– Андрес, похоже, доволен, – объявил с порога Нил. – У него было две встречи с этим Бруком Гамильтоном, он даже приведет его сюда.
– Несколько рискованно, а?
– Он мне сказал, что после второй встречи битых два часа бродил по Лондону, пока не удостоверился, что слежки за ним нет. Это, конечно, не бесспорное доказательство, но я уверен, что они бы не упустили возможности сесть ему на хвост, если бы Гамильтон побывал у них. Андрес считает, что это лучший вариант при создавшихся обстоятельствах.
Мэтти позабавило сдержанное торжество, сквозившее во всем облике Андреса, когда он представил им Брука Гамильтона. Их гость возвышался над ними в маленькой комнатке, но вид у него отнюдь не был грозным, скорее – растерянно-смущенным. Мэтти чуть не расхохотался, подумав, что этот человек, возможно, смутился от того, что не знал, как их приветствовать – подняв вверх сжатый кулак или как-то еще.
Познакомившись со всеми, Брук Гамильтон неловко сел на край кровати рядом с Мэтти и огляделся. Его глаза задержались на мгновение на побитой молью шубе, которую Ева купила в комиссионном магазине. Шуба висела на крючке, приколоченном к двери, и он заметил, что она порвана сбоку, так что видна подкладка. Ева вошла с кружками чаю и предложила ему. Он не хотел пить, но из вежливости взял кружку и, сделав символический глоток, поставил между ног на пол. Он чувствовал себя даже хуже, чем просто посторонний, – словно он пробрался сюда обманом, потому что ведь он и сам еще не знал, действует ли он из чувства долга или его влечет жажда приключений.
– Вы курите? – спросила Ева, неуверенно и церемонно предлагая ему сигарету.
– Нет, спасибо, – ответил он, отрицательно покачав головой и глядя, как она закуривает. А она нервничала и суетилась, словно в движении искала защиты. Бруку почудилось в ней даже что-то загадочное. Он решил, что она могла бы выглядеть привлекательной, если бы немного постаралась, но она так гладко зачесывала назад свои бесцветные волосы и ходила в таком бесформенном хлопчатобумажном платье, словно намеренно старалась не привлекать к себе внимания мужчин. Может, она принадлежит к воинствующим феминисткам, подумал он, хотя никогда их не видел. Ева смущенно переминалась с ноги на ногу, и он догадался, что она поймала его взгляд. Он быстро перевел глаза на Андреса, который как раз в это время говорил, что получены предварительные сведения о предполагаемом маршруте генерала Иньесты.
10
Сидя после обеда за чашкой кофе, Сэм Шерман разглядывал светло-коричневую жидкость и удивлялся, как плохо англичане варят кофе. Он взял пачку сигарет и вытряхнул последнюю. Никотиновые пятна на пальцах походили на пятна от рыжего крема для чистки обуви, но он не обращал внимания ни на них, ни на предостережение главного терапевта, набранное на боковой стороне пачки и обвиняюще смотревшее на него. Скомкав пачку и целлофановую обертку, он бросил все это в пепельницу. И с нетерпением стал ждать, когда можно будет позвонить в Вашингтон.
На протяжении всех этих лет он чаще шел по ложному следу, чем по истинному, и это научило его сдержанности и осторожности. Но сейчас он кожей чувствовал, что деятельность Алекса Гамильтона в Южной Америке достойна особого внимания. К тому же он давно понял, что на ранней стадии расследования лучше всего идти к цели с двух сторон одновременно – по такому принципу работает пеленгатор. То, что Гамильтон так быстро согласился встретиться с ним, могло означать, что кто-то еще, возможно, начал копать и, следовательно, газета Шермана наткнулась на нечто стоящее.
Последние сутки Шерман напряженно занимался изучением обстоятельств, связанных с покупкой Гамильтоном через год после переворота самой крупной горнодобывающей компании в этой южноамериканской стране. Компания не давала прибыли, когда Гамильтон приобрел контрольный пакет акций, что объяснялось частично падением цен на мировом рынке, а также, как утверждали, тем, что в руководстве компании были недостаточно компетентные люди. Шерман же слышал еще одно объяснение: правительство-де постоянно ставило палки в колеса, вводя разные ограничения. Поразительный рост прибылей после перехода компании в руки Гамильтона, конечно, не мог объясняться лишь тем, что ее возглавили более толковые люди. Из того же источника Шерман узнал, что договор с правительством был перезаключен на совершенно иной основе и все государственные чиновники из компании были отозваны. Поговаривали, что дело не обошлось без подкупа, но Шерман стал подумывать, только ли в этом причина.
Вернувшись к себе в номер, он задернул занавеску, чтобы солнце не било в глаза, и вытащил полиэтиленовые папки, привезенные из Вашингтона. В них лежали фотокопии газетных вырезок за последние пять лет. Повесив пиджак на спинку стула, стоявшего у туалетного столика, он снял галстук и распечатал новую пачку сигарет. Затем отодвинул в сторону вырезки, касавшиеся лично Алекса Гамильтона, и стал раскладывать в хронологическом порядке остальные, проверяя, не упустил ли он чего-нибудь. Первой была обзорная статья по поводу изъятия у крестьян земельных участков при помощи следующего трюка: им предоставлялись займы на льготных условиях, а затем деньги внезапно требовали назад. Эта масса крестьян, лишившихся земли, образовала такой резерв рабочей силы, что владельцы асьенд получили возможность снизить заработную плату поденщикам; те же, кто не смог получить работу у землевладельцев, подались в город, осев в трущобах вокруг столицы. Затем следовал фоторепортаж о голодных собаках, которые, свесив головы, бродят в поисках пищи, и об индейцах со страдальческими лицами, покорно смотрящих в равнодушный кинообъектив. Была также пара вырезок о коррупции в правительстве президента Эгиа, но Шерман лишь криво усмехнулся: ведь армейская верхушка и переворот-то совершала для того, чтобы не потерять монополии на кокаин.
Он взял следующую стопку вырезок, закурил сигарету и пересел в кресло у окна. Эта пачка статей, вырезанных из десятка разных газет, касалась убийства президента Эгиа, которое Иньеста впоследствии без тени стыда представил как «последнюю каплю», подвигнувшую его выступить во спасение страны для западной цивилизации. Сказать по правде, никто не верил официальной версии, будто президент был застрелен одним из партизан-марксистов. Убийца был в женском платье и черном парике, и один приятель Шермана из госдепартамента заметил, что это дело рук, несомненно, профессионала, нанятого за границей, и что вооруженная личная охрана президента даже не пыталась вмешаться.
Другие журналисты в Вашингтоне клялись, что убийца был обучен в ЦРУ, но, хотя то, как все произошло, во многом напоминало операцию Трэк II в Чили и убийство генерала Шнейдера, все, однако, считали, что ЦРУ на этот раз не имело прямого касательства к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Нил идет, – тихо сказал Джон, не поворачиваясь.
– Поразительно! Наконец-то он понял, что время не терпит! – воскликнул Мэтти и заверещал, подражая звуку волынки. Он производил впечатление преждевременно повзрослевшего ребенка. Джон, не обращая на него внимания, пошел поговорить с Евой.
– Андрес, похоже, доволен, – объявил с порога Нил. – У него было две встречи с этим Бруком Гамильтоном, он даже приведет его сюда.
– Несколько рискованно, а?
– Он мне сказал, что после второй встречи битых два часа бродил по Лондону, пока не удостоверился, что слежки за ним нет. Это, конечно, не бесспорное доказательство, но я уверен, что они бы не упустили возможности сесть ему на хвост, если бы Гамильтон побывал у них. Андрес считает, что это лучший вариант при создавшихся обстоятельствах.
Мэтти позабавило сдержанное торжество, сквозившее во всем облике Андреса, когда он представил им Брука Гамильтона. Их гость возвышался над ними в маленькой комнатке, но вид у него отнюдь не был грозным, скорее – растерянно-смущенным. Мэтти чуть не расхохотался, подумав, что этот человек, возможно, смутился от того, что не знал, как их приветствовать – подняв вверх сжатый кулак или как-то еще.
Познакомившись со всеми, Брук Гамильтон неловко сел на край кровати рядом с Мэтти и огляделся. Его глаза задержались на мгновение на побитой молью шубе, которую Ева купила в комиссионном магазине. Шуба висела на крючке, приколоченном к двери, и он заметил, что она порвана сбоку, так что видна подкладка. Ева вошла с кружками чаю и предложила ему. Он не хотел пить, но из вежливости взял кружку и, сделав символический глоток, поставил между ног на пол. Он чувствовал себя даже хуже, чем просто посторонний, – словно он пробрался сюда обманом, потому что ведь он и сам еще не знал, действует ли он из чувства долга или его влечет жажда приключений.
– Вы курите? – спросила Ева, неуверенно и церемонно предлагая ему сигарету.
– Нет, спасибо, – ответил он, отрицательно покачав головой и глядя, как она закуривает. А она нервничала и суетилась, словно в движении искала защиты. Бруку почудилось в ней даже что-то загадочное. Он решил, что она могла бы выглядеть привлекательной, если бы немного постаралась, но она так гладко зачесывала назад свои бесцветные волосы и ходила в таком бесформенном хлопчатобумажном платье, словно намеренно старалась не привлекать к себе внимания мужчин. Может, она принадлежит к воинствующим феминисткам, подумал он, хотя никогда их не видел. Ева смущенно переминалась с ноги на ногу, и он догадался, что она поймала его взгляд. Он быстро перевел глаза на Андреса, который как раз в это время говорил, что получены предварительные сведения о предполагаемом маршруте генерала Иньесты.
10
Сидя после обеда за чашкой кофе, Сэм Шерман разглядывал светло-коричневую жидкость и удивлялся, как плохо англичане варят кофе. Он взял пачку сигарет и вытряхнул последнюю. Никотиновые пятна на пальцах походили на пятна от рыжего крема для чистки обуви, но он не обращал внимания ни на них, ни на предостережение главного терапевта, набранное на боковой стороне пачки и обвиняюще смотревшее на него. Скомкав пачку и целлофановую обертку, он бросил все это в пепельницу. И с нетерпением стал ждать, когда можно будет позвонить в Вашингтон.
На протяжении всех этих лет он чаще шел по ложному следу, чем по истинному, и это научило его сдержанности и осторожности. Но сейчас он кожей чувствовал, что деятельность Алекса Гамильтона в Южной Америке достойна особого внимания. К тому же он давно понял, что на ранней стадии расследования лучше всего идти к цели с двух сторон одновременно – по такому принципу работает пеленгатор. То, что Гамильтон так быстро согласился встретиться с ним, могло означать, что кто-то еще, возможно, начал копать и, следовательно, газета Шермана наткнулась на нечто стоящее.
Последние сутки Шерман напряженно занимался изучением обстоятельств, связанных с покупкой Гамильтоном через год после переворота самой крупной горнодобывающей компании в этой южноамериканской стране. Компания не давала прибыли, когда Гамильтон приобрел контрольный пакет акций, что объяснялось частично падением цен на мировом рынке, а также, как утверждали, тем, что в руководстве компании были недостаточно компетентные люди. Шерман же слышал еще одно объяснение: правительство-де постоянно ставило палки в колеса, вводя разные ограничения. Поразительный рост прибылей после перехода компании в руки Гамильтона, конечно, не мог объясняться лишь тем, что ее возглавили более толковые люди. Из того же источника Шерман узнал, что договор с правительством был перезаключен на совершенно иной основе и все государственные чиновники из компании были отозваны. Поговаривали, что дело не обошлось без подкупа, но Шерман стал подумывать, только ли в этом причина.
Вернувшись к себе в номер, он задернул занавеску, чтобы солнце не било в глаза, и вытащил полиэтиленовые папки, привезенные из Вашингтона. В них лежали фотокопии газетных вырезок за последние пять лет. Повесив пиджак на спинку стула, стоявшего у туалетного столика, он снял галстук и распечатал новую пачку сигарет. Затем отодвинул в сторону вырезки, касавшиеся лично Алекса Гамильтона, и стал раскладывать в хронологическом порядке остальные, проверяя, не упустил ли он чего-нибудь. Первой была обзорная статья по поводу изъятия у крестьян земельных участков при помощи следующего трюка: им предоставлялись займы на льготных условиях, а затем деньги внезапно требовали назад. Эта масса крестьян, лишившихся земли, образовала такой резерв рабочей силы, что владельцы асьенд получили возможность снизить заработную плату поденщикам; те же, кто не смог получить работу у землевладельцев, подались в город, осев в трущобах вокруг столицы. Затем следовал фоторепортаж о голодных собаках, которые, свесив головы, бродят в поисках пищи, и об индейцах со страдальческими лицами, покорно смотрящих в равнодушный кинообъектив. Была также пара вырезок о коррупции в правительстве президента Эгиа, но Шерман лишь криво усмехнулся: ведь армейская верхушка и переворот-то совершала для того, чтобы не потерять монополии на кокаин.
Он взял следующую стопку вырезок, закурил сигарету и пересел в кресло у окна. Эта пачка статей, вырезанных из десятка разных газет, касалась убийства президента Эгиа, которое Иньеста впоследствии без тени стыда представил как «последнюю каплю», подвигнувшую его выступить во спасение страны для западной цивилизации. Сказать по правде, никто не верил официальной версии, будто президент был застрелен одним из партизан-марксистов. Убийца был в женском платье и черном парике, и один приятель Шермана из госдепартамента заметил, что это дело рук, несомненно, профессионала, нанятого за границей, и что вооруженная личная охрана президента даже не пыталась вмешаться.
Другие журналисты в Вашингтоне клялись, что убийца был обучен в ЦРУ, но, хотя то, как все произошло, во многом напоминало операцию Трэк II в Чили и убийство генерала Шнейдера, все, однако, считали, что ЦРУ на этот раз не имело прямого касательства к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56