Неожиданное появление свежих русских войск сразу же изменило положение. Первым отступил Мамай, вся его армия скоро последовала за ним в полном беспорядке. Русские преследовали их несколько верст и захватили лагерь Мамая со всем вооружением и припасами. О дальнейшем преследовании не могло быть и речи из-за огромных потерь и полного изнеможения оставшихся в живых русских. Потери татар были так же велики, как и у русских; каждая рать потеряла около половины своих людей. Когда князь Владимир, возвратившись после преследования отступающих монголов, встал на усеянном телами поле брани для переклички, многие замечательные воеводы не откликнулись. Среди павших были и главный воевода Михаил Бренок, князь Федор Белозерский, другие князья и бояре, а также монах Ослябя. Некоторое время боялись, что и сам великий князь Дмитрий сложил голову в бою. В конце концов его бездыханным нашли под деревом. Все же он оказался жив и даже не очень серьезно ранен, только контужен.
Первой заботой Дмитрия была возможная угроза литовских войск; вскоре, однако, его успокоило известие, что Ягайло со всем войском спешно возвращается домой. Великий князь Олег Рязанский тоже бежал в Литву, а оттуда позже начал переговоры. Дмитрий согласился на его возвращение при условии, что он признает себя вассалом московского князя.
Известие о победе вызвало на Руси великое ликование вместе с великой скорбью по погибшим. Сразу же после триумфального возвращения в Москву, князь Дмитрий Иванович снова совершил паломничество в Троицкий монастырь, где преподобный Сергий отслужил торжественную панихиду по всем русским воинам, потерявшим жизнь на Куликовом поле. Церковные власти затем установили в субботу, в день или до, 26 октября (день Св. Дмитрия Салунского, покровителя великого князя Дмитрия) День памяти для отмечания каждый год, «пока стоит Русь». Авторитет Дмитрия достиг своего апогея. К нему стали обращаться как к «Донскому». Битва на Дону взволновала воображение русских, несмотря на то что последующие события несколько умалили ее значение. Под названием «Задонщина» русским автором того времени (возможно, священником Софонием) была написана посвященная ей поэма. С литературной точки зрения это довольно бледная копия «Слова о полку Игореве» двенадцатого века. В поздние своды русских летописей, такие, как Никоновский, вошло несколько связанных с битвой легенд; их также использовали в многочисленных сказаниях о сражении, обычно называемом «Мамаево побоище».
В Куликовской битве Восточная Русь сделала максимум того, на что была способна в то время. Если бы распри в Золотой Орде продолжились, то это сражение обеспечило бы Руси немедленную независимость. В действительности, однако, единство и сильная власть в Орде были восстановлены вскоре после поражения Мамая. Практически без передышки Русь оказалась перед новым и даже более тяжелым испытанием. И это испытание из-за тяжких потерь 1380 года она пройти не смогла.

Карта 4. Россия около 1396 г.




3. Тохтамыш и Тамерлан

I
Поражение на Куликовом поле для монгольской власти было ударом тяжелым, но не смертельным. Мамай не терял времени, собирая новую армию для следующего похода против Москвы. В этот момент, однако, его поджидала куда более серьезная опасность: нападение конкурирующего монгольского вождя – Тохтамыша, вассала Тамерлана, правителя Сарая. Столкновение двух армий произошло в 1381 году на берегах реки Калки, недалеко от того места, где в 1223 году монголы нанесли русским первое поражение.
Вторая битва на Калке окончилась полной победой воинов Тохтамыша. После этого поражения большинство монгольских князей и темников, которые до сих пор признавали Мамая своим вождем, перешли на сторону победителя. Мамай с немногими приверженцами скрылся в крымском порту Каффа, находящемся тогда под контролем генуэзцев. Ему удалось забрать с собой большую часть принадлежащего ему золота и драгоценностей, при помощи которых он, вероятно, намеревался нанять новую армию или, по крайней мере, обеспечить себе и своему окружению достойную жизнь. Генуэзцы приняли его, но вскоре убили и захватили его сокровища. Русский летописец прокомментировал философски: «И так окончилось во зле зло Мамаевой жизни» .
С победой над Мамаем Тохтамыш стал властелином и восточной и западной частей улуса Джучи – фактически одним из самых могущественных правителей того времени. Естественно, что он считал своим долгом восстановить власть Золотой Орды над Русью. Его первым шагом в этом направлении было подтвердить союз, заключенный Мамаем с Литвой. Тохтамыш отправил посла уведомить великого князя Ягайло о своем восшествии на престол. Как мы знаем, перед Куликовской битвой Ягайло признал себя вассалом хана. Хотя текст грамоты Тохтамыша к Ягайло от 1381 года не сохранился, из его более позднего ярлыка (1393 год) мы можем заключить, что он как хан Золотой Орды объявил свой сюзеренитет над великим князем литовским. Тогда же Тохтамыш известил великого князя Дмитрия Московского, как и других русских великих и удельных князей, о своей победе над их общим врагом Мамаем. Ни Дмитрий Донской, ни другие русские князья не сочли необходимым нанести Тохтамышу личный визит; однако все они направили к новому хану киличей с поздравлениями и многочисленными подарками. Хотя эти действия можно было расценить как восстановление вассальной зависимости русских князей, Тохтамыш понял, что русские не намерены соблюдать прежние обязательства по отношению к Золотой Орде. Его следующим шагом поэтому стало направление в Москву чрезвычайного посланника для подтверждения своей власти. Посланник добрался только до Нижнего Новгорода, где ему не позволили продолжить путь дальше. Провал этой миссии убедил Тохтамыша, что единственным способом заставить Москву повиноваться является война. Он немедленно начал приготовления к нападению на Русь.
Тохтамыш ни в коем случае не преуменьшал силы русских. Свой единственный шанс он видел в неожиданности и скорости. Поэтому он собрал войска – все конные – за Волгой и занял город Булгар, как сделал Бату, когда впервые напал на Русь. Затем он приказал захватывать на реке все русские торговые флотилии – ему нужны были суда для переправы войск через реку – и держать купцов под арестом, чтобы никто не смог сообщить русским князьям о приближающемся нападении. Между прочим, как справедливо замечает Якубовский, этот эпизод показывает, что в то время судоходство по Волге контролировалось русскими.
Когда армия Тохтамыша появилась на западном берегу средней Волги, русские были застигнуты абсолютно врасплох. И великий князь Олег Рязанский и великий князь Дмитрий Суздальский и Нижегородский оказались вынуждены избрать относительно захватчика политику доброжелательного нейтралитета, если не активного с ним сотрудничества. Великий князь Суздальский поспешил отправить в лагерь Тохтамыша двух своих сыновей Семена и Василия. Олег Рязанский предоставил монголам проводников на условии, что они пощадят его княжество.
Уныние и ужас охватили Москву, когда известие о приближении Тохтамыша достигло города. Поскольку уже было слишком поздно собирать ополчение, многие князья и бояре предлагали немедленную капитуляцию как единственный способ избежать полного разрушения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118