Граф понятия не имел, что каждый его слуга предпочитал работать на холостяка.
Большинство из них считали, что, если бы их хозяин был женат, жизнь стала бы куда более тяжкой, трудной и менее свободной.
Граф требовал наилучшего исполнения работы, но при этом никогда не был мелочным или жадным.
Среди слуг не было такого, кто бы не сетовал на то, что, вздумай хозяин обзавестись семьей, его сварливая или, того хуже, скупая жена положила бы конец их безмятежной жизни.
В одном Генри был уверен — его хозяину не взбрело бы в голову искать себе жену в Шеппердз-Маркет, а стало быть, он собирался предложить девушке в сером какое-то место среди прислуги.
Работники конюшен некоторое время назад заключали пари о том, как скоро место очередной дамы сердца графа будет заполнено новой пассией.
«Пусть у нее будет шанс!»— подумал Генри.
Было шесть часов вечера, когда покой графа, читавшего газету, нарушил дворецкий, сообщивший, что Генри просит уделить ему время.
— Проводите его ко мне! — распорядился граф.
Генри вошел в комнату с такой широкой улыбкой на лице, что графу стало понятно без слов: его миссия удалась на славу.
Грум был худосочен и невысок ростом, из-за чего казался куда младше своих лет, но, как было известно графу, его опыт обращения с лошадьми был колоссален.
Кроме того, он был безукоризненно честен, однако не без авантюрной жилки, что было не чуждо и самому графу.
Он отложил «Морнинг пост»в сторону.
— Ну, Генри?
— Я все разузнал о ней, милорд! Она живет в маленьком домишке, номер восемьдесят два.
— Одна?
— Нет, милорд. С ней живет ее матушка, которая, как все уверяют, уже давно больна. К ней постоянно ходит доктор. А женщина, что была с ней, — служанка. Зовут ее Анна.
Говорят, она настоящий лев, когда дело доходит до покупок Всегда ухватит лучшие куски — как бы мало ни брала.
Граф улыбнулся.
Он понял, что Генри производил свою разведку по мясницким лавкам, которых в Шеппердз-Маркет было достаточно.
— Что-нибудь еще, Генри? — поинтересовался он.
— О молодой леди все отзываются хорошо, милорд. Говорят, пришлось ей тяжкое время пережить, покуда работу на Бонд-стрит не нашла. С тех пор довольствуется своим куском хлеба и, как я слыхал, не ждет иных милостей.
Граф узнал все, что ему требовалось.
— Спасибо, Генри.
— Рад стараться, милорд! — насмешливо откликнулся Генри.
И с дерзкой улыбкой вышел из комнаты.
Граф, не терпевший фамильярности в отношениях с прислугой, был куда более снисходителен, когда дело касалось Генри.
Возможно, дело было в невысоком росте Генри. К тому же он был не только полезен, но и надежен, а это, как убедился граф на полях сражений, было куда более нужным качеством, чем великосветские манеры.
Стараясь не погонять себя, граф поднялся на ноги и, выйдя в холл, взял из рук слуги шляпу и трость.
— Запрягать экипаж, милорд? — обратился к нему один из слуг.
— Нет, я пройдусь пешком, — ответил граф.
Он вышел из дома. От южного края Беркли-сквер было рукой подать до Шеппердз-Маркет, и граф так или иначе собирался пройти туда пешком.
Несмотря на поздний час, мелкие лавки были еще открыты в расчете на покупателей, возвращавшихся с работы.
Их владельцы не думали брать пример с крупных магазинов, работавших в строго определенные часы, и устанавливали свои собственные порядки.
Хозяева лавок были людьми дружелюбными и большей частью знали друг друга, как это бывает в маленьких деревушках, подобно которым Шеппердз-Маркет и оставался веками.
Графу не составило труда отыскать среди крохотных домишек нужный ему восемьдесят второй, который, как ему показалось, в основном населял ремесленный люд.
Подойдя ближе, он с удовлетворением отметил царящую в доме чистоту — опрятные занавески украшали окна с вымытыми стеклами, а старинные ручки, с помощью которых стучали в двери, были отполированы до зеркального блеска.
Граф взялся за ручку и постучал.
Вскоре послышались шаги и дверь отворилась.
Пожилая женщина, одетая, как положено солидной служанке, которая, как уже было известно графу, состояла при Тэлии, воззрилась на него с нескрываемой враждебностью.
— Я хочу видеть мисс Карвер, — требовательно заявил граф.
— Мисс Карвер нет дома, милорд.
По интонации женщины граф догадался, что Тэлия рассказала о нем служанке, видевшей, как он разговаривал с ней на улице.
— Боюсь, это не правда.
— Мисс Карвер не принимает, милорд.
В голосе женщины слышалась уже открытая неприязнь, на тот случай, если до графа еще не дошло, что означают слова «ее нет дома».
— Думаю, меня она примет, — упрямо произнес граф.
С этими словами граф шагнул вперед, и, поскольку ростом он не был мал, Анна машинально отступила.
На какой-то момент она замешкалась. Затем, словно испугавшись своего грубого обращения со столь высокородным гостем, она отворила дверь комнатки, находившейся слева в коридоре, и сказала:
— Пусть ваша светлость подождет здесь.
Граф вошел в маленькую гостиную. Комната была обставлена со вкусом, хотя в ней и не находилось ни одной ценной вещи. Однако в глаза бросался заваленный бумагами стол, и граф подумал, что Тэлия, должно быть, привыкла делать эскизы шляпок, прежде чем приступать к их искусной отделке.
Он стоял спиной к камину и насмешливо улыбался, размышляя о том, какой переполох наверху вызвало его прибытие.
Неожиданно отворилась дверь, и в комнату вошла Тэлия.
Граф заметил, что девушка сменила прежнюю одежду на простое муслиновое платье, которое ей было весьма к лицу и выгодно подчеркивало цвет ее волос и белизну кожи.
Бросив на нее взгляд, граф подумал, что, вне всякого сомнения, она была прелестна и гораздо красивее, чем все женщины, встречавшиеся ему в последние годы, что вызывало в его сердце чувство сродни триумфу. Настойчивость, с которой граф стремился увидеть ее снова, пока что полностью себя оправдывала.
И совсем не ожидал он того, что Тэлия, войдя в комнату и закрыв за собой дверь, стремительно приблизится к нему и еле слышным голосом произнесет:
— Вы не должны приходить сюда. Пожалуйста, уходите!
— Уйти? — изумился граф — Но почему?
— Потому что моя мать не должна узнать о вашем приходе.
Граф поднял брови.
— Неприязнь вашей матери относится только ко мне? — спросил он. — Или ко всем вашим знакомым мужчинам?
— У меня нет знакомых мужчин, — сказала Тэлия, — но моя мать придет в ужас, если узнает, что вы здесь.
— Так почему? — снова повторил граф.
— Потому что… — начала Тэлия, но осеклась. — Я не обязана давать объяснения, милорд. Анна уже говорила вам, что меня нет дома, и я прошу вас уйти.
— Я бы не хотел, — настойчиво произнес граф. — Мне необходимо поговорить с вами, мисс Карвер.
— Нам не о чем говорить друг с другом.
— Это мне решать, и, говоря откровенно, мне много о чем нужно сказать вам.
Тэлия подняла глаза к потолку, словно боясь, что их услышат наверху. Затем она снова умоляюще обратилась к графу:
— Прошу вас, уходите! Моя мать больна, и я не могу расстраивать ее. У нее и без того… довольно горя… А если она узнает, что вы… здесь, это… просто убьет ее!
— Тогда я, конечно же, ухожу, — сказал граф, — но коль уж мы не можем поговорить здесь, как вы понимаете, нам необходимо отыскать иное место.
— Это невозможно! — быстро ответила Тэлия.
— В таком случае мне придется остаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34