Очень приятно познакомиться.
- Этого не может быть! - воскликнул в отчаянии Джимми.- Вы меня просто дурачите. Вы профессор геологии Грант.
Профессор Грант самодовольно захохотал.
- Что я профессор - это, пожалуй, недалеко от истины. Если бы где-нибудь имелся молочный университет, то будьте уверены, что я был бы там профессором корововедения. А вот что касается того, что моя фамилия Грант, так это вы извините. Я родился Джонсоном, Джонсоном же надеюсь и умереть.
Джимми схватил его за рукав.
- Умоляю вас,- пролепетал он.- Довольно. Вы и ваша дочь сведёте меня с ума.
Профессор Грант поднял очки-консервы на лоб и хлопнул себя по коленке.
- Ах, проклятая девчонка! Теперь я все понимаю. Она уже успела вам, кажется, вскружить голову и наговорить всякой чепухи. Ох уж эта кокетка Роза! Но вы, молодой человек, не огорчайтесь. Надейтесь. Вы мне нравитесь. Вероятно, мы с вами ещё встретимся. А пока до свидания. Меня ждут коровы.
Джимми посмотрел в глаза профессора Гранта. В них был такой же точно странный огонёк, как и в глазах Елены.
- Здесь что-то неладно,- прошептал Джимми.- Вокруг меня происходят странные вещи. Странные и, может быть, даже опасные.
18. Эрендорф - конструктор острова
Получив письменные распоряжения и радпопредписания от Матапаля, пятнадцать секретарей, восемьсот миллиардеров, тысяча королей по профессии и девять королей по рождению, восемьдесят два президента, шестьсот одиннадцать профессоров, триста беллетристов, поэтов-конструктивистов, композиторов и оперных певцов, такое же количество кинорежиссёров, чемпионов бокса и шахмат, изобретателей и эстрадных звёзд, не считая отборнейших экземпляров лакеев, кинонатурщиков, операторов, сыщиков, шулеров, омолаживателей и многих сотен людей других, менее почтенных специальностей капиталистического общества, сохраняя строжайшую конспирацию, ринулись со всех концов Штатов на остров.
Эта импровизированная мобилизация была проведена с исключительной быстротой и успехом.
Громадное количество трансатлантических гигантов, зафрахтованных в разных частях света разными людьми, располагавшими неограниченными суммами, немедленно нагрузились всем необходимым и пришли к острову.
Более сотни лучших воздушных кораблей всех систем, тяжелее и легче воздуха, слетались с металлическим жужжанием к этому острову, как стая пчёл к только что распустившейся розе, обещающей сладкий нектар и нежный отдых.
Всё это громадное количество избранных людей, машин и продуктов, сконцентрированное вокруг острова, было, конечно, незаметной каплей в общей сумме людей, машин и продуктов земного шара.
Поэтому их исчезновения никто не заметил.
Остров находился в стороне от воздушных и океанских коммуникаций.
Матапаль и Эрендорф в обществе преображённого Гранта, Елены и доктора Шварца прибыли на остров во главе своей эскадры, которая привезла некоторые дома, машины, питомники,- одним словом, все главнейшие элементы будущей культуры, предназначенной для восстановления жизни на новых материках перерождённой земли.
В течение первых десяти часов на острове были установлены главнейшие здания: Дворец Центра - резиденция Матапаля, вилла главного конструктора острова Эрендорфа, питомник лакеев, электрическая станция, радио, машина обратного тока, главная лаборатория и несколько общежитий для образцовых экземпляров рабочих всех индустрий и т. д.
План острова вчерне был готов.
Эрендорф расхаживал у себя в рабочем кабинете, засунув руки в карманы полосатых штанов, и, ковыряя в зубах иглой дикобраза, кричал в диктофон приходящие ему в голову гениальные мысли. Бесшумный лакей виртуозно вставлял в диктофон свежие валики, а старые немедленно отправлялись к Матапалю.
Матапаль сидел, положив ноги на ручку кресла, и осматривал общий вид работ, протекавших перед его глазами, на серебристой поверхности радиоэкрана.
Изредка он прикладывал к уху трубку фонографа, работавшего в соседней комнате, и тогда он слышал отрывистый, несколько уменьшенный голос Эрендорфа, который выкрикивал что-нибудь вроде этого:
"Не забывать: общая сумма рабочих не должна превышать общей суммы джентльменов правящего класса более, чем на пятьдесят процентов. Произвести тщательный контроль общего развития рабочих. Слишком развитых - выслать. Секреты машин должны тщательно охраняться. Оружие старой конструкции может быть в ограниченном количестве выдано охране. Оружие новой конструкции должно быть выдано под расписки только джентльменам. Избегать на первых порах трений с рабочими. Особенное внимание обратить на питомник беременных, не забывая, что будущие младенцы явятся пионерами новой культуры".
Матапаль изредка кивал головой и делал отметки в блокноте.
"Этот Эрендорф весьма неглупый парень. Ставлю сто против одного, что мы соорудим очень милое, послушное и работящее человечество, с которым будет гораздо меньше хлопот, чем с теперешним. Кстати, я очень доволен, что через какие-нибудь три недели оно пойдёт к чёртовой матери под воду. Туда ему и дорога".
Дворец Центра на острове был точнейшей копией Дворца Центра в Нью-Йорке. Это была причуда Матапаля.
Уже во всех этажах Дворца секретари сидели в своих секретариатах, изредка получая из автоматов сандвичи и кофе, а также испещряя груды бумаги секретнейшими проектами и выкладками каждый в своей области.
Избранные лакеи, привезённые ими с материка, выдавливали угри, сидя в красных креслах. Лифтбои навытяжку стояли у лифтов.
Справочное бюро спешно налаживало свой аппарат. Там рыжие барышни в строгих платьях, застёгнутых до самых ушей мелкими пуговичками, заполняли сиреневые карточки джентльменов и красные карточки рабочих точнейшими приметами и диаграммами трудоспособности. Они приклеивали к ним фотографические карточки, оттиски пальцев и укладывали их в литерные ящики, устроенные на вращающемся барабане.
Миллиардеры, короли и президенты, прибывшие на остров со всех концов Штатов, размещались в выраставших, как грибы, домах.
Их традиционные фраки источали запах английских духов, а цилиндры блистали лаковым глянцем на фоне голубого океана, синего неба и скупой зелени кактусов, исчезавших под вырастающими домами.
На террасах кафе, под полотняными тентами, кинокороли ели мороженое, а шахматные короли сидели, уткнув носы в клетчатые доски. Шулера в одних жилетах бойко щёлкали бильярдными шарами и резались в штос.
Электропаромы подвозили всё новые и новые материалы. Один из них подходил к острову нагруженный коровами.
Профессор Грант стоял у причала с Еленой, поджидая свою молочную ферму. Он говорил:
- Нет, мне, положительно, правится этот молодой человек, который поймал меня сегодня утром на берегу и сделал тебе предложение, Роза. Ты, положительно, начинаешь быть львицей, хе-хе-хе.
Елена покраснела.
- Он очень странный парень. Почему-то называл меня Еленой и уверял, что мы с ним знакомы.
- Ну,- пробурчал профессор Грант,- это обычный приём всех молодых шалопаев. "Сродство душ, мы уже где-то с вами встречались... будь моей..." и прочее. Потом они преспокойно скрываются, а ребёнка приходится отдавать куда-нибудь на воспитание.
- Ну, папаша, на мой счет будь спокоен. Не на такую напал!
- Что ж... Я ничего не говорю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
- Этого не может быть! - воскликнул в отчаянии Джимми.- Вы меня просто дурачите. Вы профессор геологии Грант.
Профессор Грант самодовольно захохотал.
- Что я профессор - это, пожалуй, недалеко от истины. Если бы где-нибудь имелся молочный университет, то будьте уверены, что я был бы там профессором корововедения. А вот что касается того, что моя фамилия Грант, так это вы извините. Я родился Джонсоном, Джонсоном же надеюсь и умереть.
Джимми схватил его за рукав.
- Умоляю вас,- пролепетал он.- Довольно. Вы и ваша дочь сведёте меня с ума.
Профессор Грант поднял очки-консервы на лоб и хлопнул себя по коленке.
- Ах, проклятая девчонка! Теперь я все понимаю. Она уже успела вам, кажется, вскружить голову и наговорить всякой чепухи. Ох уж эта кокетка Роза! Но вы, молодой человек, не огорчайтесь. Надейтесь. Вы мне нравитесь. Вероятно, мы с вами ещё встретимся. А пока до свидания. Меня ждут коровы.
Джимми посмотрел в глаза профессора Гранта. В них был такой же точно странный огонёк, как и в глазах Елены.
- Здесь что-то неладно,- прошептал Джимми.- Вокруг меня происходят странные вещи. Странные и, может быть, даже опасные.
18. Эрендорф - конструктор острова
Получив письменные распоряжения и радпопредписания от Матапаля, пятнадцать секретарей, восемьсот миллиардеров, тысяча королей по профессии и девять королей по рождению, восемьдесят два президента, шестьсот одиннадцать профессоров, триста беллетристов, поэтов-конструктивистов, композиторов и оперных певцов, такое же количество кинорежиссёров, чемпионов бокса и шахмат, изобретателей и эстрадных звёзд, не считая отборнейших экземпляров лакеев, кинонатурщиков, операторов, сыщиков, шулеров, омолаживателей и многих сотен людей других, менее почтенных специальностей капиталистического общества, сохраняя строжайшую конспирацию, ринулись со всех концов Штатов на остров.
Эта импровизированная мобилизация была проведена с исключительной быстротой и успехом.
Громадное количество трансатлантических гигантов, зафрахтованных в разных частях света разными людьми, располагавшими неограниченными суммами, немедленно нагрузились всем необходимым и пришли к острову.
Более сотни лучших воздушных кораблей всех систем, тяжелее и легче воздуха, слетались с металлическим жужжанием к этому острову, как стая пчёл к только что распустившейся розе, обещающей сладкий нектар и нежный отдых.
Всё это громадное количество избранных людей, машин и продуктов, сконцентрированное вокруг острова, было, конечно, незаметной каплей в общей сумме людей, машин и продуктов земного шара.
Поэтому их исчезновения никто не заметил.
Остров находился в стороне от воздушных и океанских коммуникаций.
Матапаль и Эрендорф в обществе преображённого Гранта, Елены и доктора Шварца прибыли на остров во главе своей эскадры, которая привезла некоторые дома, машины, питомники,- одним словом, все главнейшие элементы будущей культуры, предназначенной для восстановления жизни на новых материках перерождённой земли.
В течение первых десяти часов на острове были установлены главнейшие здания: Дворец Центра - резиденция Матапаля, вилла главного конструктора острова Эрендорфа, питомник лакеев, электрическая станция, радио, машина обратного тока, главная лаборатория и несколько общежитий для образцовых экземпляров рабочих всех индустрий и т. д.
План острова вчерне был готов.
Эрендорф расхаживал у себя в рабочем кабинете, засунув руки в карманы полосатых штанов, и, ковыряя в зубах иглой дикобраза, кричал в диктофон приходящие ему в голову гениальные мысли. Бесшумный лакей виртуозно вставлял в диктофон свежие валики, а старые немедленно отправлялись к Матапалю.
Матапаль сидел, положив ноги на ручку кресла, и осматривал общий вид работ, протекавших перед его глазами, на серебристой поверхности радиоэкрана.
Изредка он прикладывал к уху трубку фонографа, работавшего в соседней комнате, и тогда он слышал отрывистый, несколько уменьшенный голос Эрендорфа, который выкрикивал что-нибудь вроде этого:
"Не забывать: общая сумма рабочих не должна превышать общей суммы джентльменов правящего класса более, чем на пятьдесят процентов. Произвести тщательный контроль общего развития рабочих. Слишком развитых - выслать. Секреты машин должны тщательно охраняться. Оружие старой конструкции может быть в ограниченном количестве выдано охране. Оружие новой конструкции должно быть выдано под расписки только джентльменам. Избегать на первых порах трений с рабочими. Особенное внимание обратить на питомник беременных, не забывая, что будущие младенцы явятся пионерами новой культуры".
Матапаль изредка кивал головой и делал отметки в блокноте.
"Этот Эрендорф весьма неглупый парень. Ставлю сто против одного, что мы соорудим очень милое, послушное и работящее человечество, с которым будет гораздо меньше хлопот, чем с теперешним. Кстати, я очень доволен, что через какие-нибудь три недели оно пойдёт к чёртовой матери под воду. Туда ему и дорога".
Дворец Центра на острове был точнейшей копией Дворца Центра в Нью-Йорке. Это была причуда Матапаля.
Уже во всех этажах Дворца секретари сидели в своих секретариатах, изредка получая из автоматов сандвичи и кофе, а также испещряя груды бумаги секретнейшими проектами и выкладками каждый в своей области.
Избранные лакеи, привезённые ими с материка, выдавливали угри, сидя в красных креслах. Лифтбои навытяжку стояли у лифтов.
Справочное бюро спешно налаживало свой аппарат. Там рыжие барышни в строгих платьях, застёгнутых до самых ушей мелкими пуговичками, заполняли сиреневые карточки джентльменов и красные карточки рабочих точнейшими приметами и диаграммами трудоспособности. Они приклеивали к ним фотографические карточки, оттиски пальцев и укладывали их в литерные ящики, устроенные на вращающемся барабане.
Миллиардеры, короли и президенты, прибывшие на остров со всех концов Штатов, размещались в выраставших, как грибы, домах.
Их традиционные фраки источали запах английских духов, а цилиндры блистали лаковым глянцем на фоне голубого океана, синего неба и скупой зелени кактусов, исчезавших под вырастающими домами.
На террасах кафе, под полотняными тентами, кинокороли ели мороженое, а шахматные короли сидели, уткнув носы в клетчатые доски. Шулера в одних жилетах бойко щёлкали бильярдными шарами и резались в штос.
Электропаромы подвозили всё новые и новые материалы. Один из них подходил к острову нагруженный коровами.
Профессор Грант стоял у причала с Еленой, поджидая свою молочную ферму. Он говорил:
- Нет, мне, положительно, правится этот молодой человек, который поймал меня сегодня утром на берегу и сделал тебе предложение, Роза. Ты, положительно, начинаешь быть львицей, хе-хе-хе.
Елена покраснела.
- Он очень странный парень. Почему-то называл меня Еленой и уверял, что мы с ним знакомы.
- Ну,- пробурчал профессор Грант,- это обычный приём всех молодых шалопаев. "Сродство душ, мы уже где-то с вами встречались... будь моей..." и прочее. Потом они преспокойно скрываются, а ребёнка приходится отдавать куда-нибудь на воспитание.
- Ну, папаша, на мой счет будь спокоен. Не на такую напал!
- Что ж... Я ничего не говорю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29