оставив почти всех дрожащими и бледными, он поспешил во дворец.
В скором времени были убиты все близкие и друзья брата, а также и те, кто жил во дворце на его половине; слуг перебили всех; возраст, хоть бы и младенческий, во внимание не принимался. Откровенно глумясь, трупы убитых сносили вместе, складывали на телеги и вывозили за город, где, сложив их в кучу, сжигали, а то и просто бросали как придется. Вообще погибал всякий, кого Гета хоть немного знал. Уничтожали атлетов, возниц, исполнителей всякого рода музыкальных произведений — словом, всех, кто услаждал его зрение и слух. Сенаторов, породовитее или побогаче, убивали по малейшему поводу или вовсе без повода — достаточно было для этого объявить их приверженцами Геты. Были перебиты все, кто происходил из императорского рода. Так была убита дочь Марка Аврелия, уже старуха (Геродиан: 4; 5-6). Умертвили Помпеяна, сына дочери Марка и Помпеяна. До этого он был два раза консулом и полководцем во время самых важных войн. Казнили Гельвия Пертинакса, сына императора Пертинакса, которого так чтил Септимий Север (Спартиан: «Антонин Каракалл»; 3-4). Умерщвлен был и двоюродный брат самого Антонина, также носивший фамилию Севера, и некоторые другие. Из сенаторов погибли все представители патрицианских родов. Антонин засылал своих людей и в провинции, чтобы истреблять тамошних правителей и наместников как друзей брата. Каждая ночь несла с собой убийства самых разных людей. Весталок он заживо зарыл в землю за то, что они якобы не соблюдают девственность. Рассказывают, что однажды император был на скачках, и случилось так, что народ чуть посмеялся над возницей, к которому он был особенно расположен; приняв это за оскорбление, он велел воинам броситься на зрителя, вывести и перебить всех, кто дурно говорил о его любимце. Поскольку невозможно было отделить виноватых от невиновных, воины беспощадно отводили и убивали первых попавшихся (Геродиан: 4; 6).
Свое прозвище Антонин получил от названия спускающегося до пят галльского плаща с капюшоном, который он и сам любил носить, и в большом количестве раздавал народу. В дальнейшем такие каракаллы назывались антонинов-скими. Мачеху свою Юлию Домну, которая была очень красива, он взял себе в жены. Говорят, что она сама, для того чтобы соблазнить его, словно случайно, обнажила перед ним большую часть своего тела. Антонин сказал: «Я пожелал бы, если бы это было дозволено». На это она ответила: «Если угодно, то и дозволено». Когда он услышал это, его необузданная страсть усилилась. Вопреки всем законам он справил свадьбу, прибавив к братоубийству еще и кровосмесительство.
После этих событий он весной 213 г. отправился в Галлию. Прибыв туда, он немедленно убил нарбон-ского проконсула. Приведя в смятение всех начальствовавших в Галлии лиц, он навлек на себя ненависть как тиран. Совершив много несправедливостей, он заболел тяжелой болезнью. По отношению к тем, кто за ним ухаживал, он проявил необыкновенную жестокость. Затем, по пути на Восток, он остановился в Дакии (Спартиан: «Антонин Каракалл»; 5, 9, 10). Здесь, чтобы упражнять свое тело, он много занимался ездой на колесницах и избиением разных зверей с близкого расстояния, гораздо меньше внимания уделял он суду, где, впрочем, проявлял способность скоро разобраться в существе дела и метко отвечать на речи других. Всех тамошних германцев он расположил к себе и вступил с ними в дружбу; кое-кого из них брал к себе в отряды и в личную свою охрану. Часто, сняв с себя римский плащ, он менял его на германскую одежду. Он накладывал себе светлые волосы и зачесывал их по-германски. Варвары радовались, глядя на все это, и любили его чрезвычайно. Римские воины тоже не могли нарадоваться на него, особенно благодаря тем прибавкам к жалованию, на которые он не скупился, а еще и потому, что он вел себя совсем как воин: первым брался за работу, если нужно было копать рвы, навести мост через реку или насыпать вал, и вообще первым брался за всякое дело, требующее рук и телесного усилия. У него был простой стол; случалось, что для еды и питья он пользовался деревянной посудой. Хлеб ему подавали своего изготовления: он собственноручно молол зерно — ровно столько, сколько нужно было на него одного, замешивал тесто и, испекши на углях, ел. От всего дорогостоящего он воздерживался; пользовался только самым дешевым, тем, что доступно и беднейшему воину. Он старался создать у воинов впечатление, что ему очень приятно, когда его называют не государем, а боевым товарищем. В походах он чаще всего шел пешком, редко садился в повозку или на коня; свое оружие носил сам. Случалось, он на своих плечах нес значки легиона, огромные, да еще щедро украшенные золотом, так что самые сильные воины едва могли нести их. Благодаря этим и другим подобным поступкам в нем полюбили воина; его выносливость вызывала восхищение, да и как было не восхищаться, видя, что такое маленькое тело приучено к столь тяжелым трудам.
Когда он управился с лагерями на Дунае и перешел во Фракию, что по соседству с Македонией, он сразу стал отождествлять себя с Александром, всячески освежал память о нем и велел во всех городах поставить его изображения и статуи. Чудачества его доходили до того, что он стал одеваться как македонец: носил на голове белую широкополую шляпу, а на ноги надевал сапожки. Отобрав юношей И отправившись с ними в поход, он стал называть их македонской фалангой, а их начальникам роздал имена полководцев Александра. Из Фракии он переправился в Азию, пробыл некоторое время в Анти-охии, а потом прибыл в Александрию. Александрийцы приняли Антонина очень торжественно и с большой радостью. Никто из них не знал о тайной ненависти, которую тот давно уже питал к их городу. Дело в том, что императору доносили о насмешках, которыми его осыпали горожане. Решив примерно наказать их, Антонин велел самым цветущим юношам собраться за городом якобы для военного смотра, окружил их войсками и предал поголовному истреблению. Смертоубийство было такое, что кровь потоками текла по равнине, а огромная дельта Нила и все побережье близ города было окрашено кровью. Поступив таким образом с городом, он вернулся в Антиохию для того, чтобы начать войну с парфянами.
Чтобы лучше скрыть свои замыслы, он посватался к дочери парфянского царя. Получив согласие на брак, он беспрепятственно вступил в Месопотамию как будущий зять, а затем внезапно напал на тех, кто вышел его приветствовать. Перебив множество людей и разграбив все встречные города и селения, римляне с большой добычей возвратились в Сирию. За этот позорный набег Антонин получил от сената прозвание «Парфянский» (Геродиан: 4; 7-11).
Зиму Антонин провел в Эдес-се, а весной 217 г. прибыл в город Карры ради того, чтобы принести жертву богу Луну. В то время как он по дороге отошел для отправления естественных надобностей, его убил центурион Марциалий. Известно, что сам Марциалий был подвигнут на это деяние префектом претория Макрином, который и был провозглашен императором после Антонина (Спартиан: «Антонин Каракал/г»; 6-7).
КАРИН, Марк Аврелий
Римский император в 283-285 гг. Умер 285 г. Сын Кара.
Сделавшись императором, Кар провозгласил Цезарями своих сыновей, Карина и Нумериана, а отправляясь в персидский поход, оставил Карина управлять Галлией, Италией, Иллириком и Африкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243
В скором времени были убиты все близкие и друзья брата, а также и те, кто жил во дворце на его половине; слуг перебили всех; возраст, хоть бы и младенческий, во внимание не принимался. Откровенно глумясь, трупы убитых сносили вместе, складывали на телеги и вывозили за город, где, сложив их в кучу, сжигали, а то и просто бросали как придется. Вообще погибал всякий, кого Гета хоть немного знал. Уничтожали атлетов, возниц, исполнителей всякого рода музыкальных произведений — словом, всех, кто услаждал его зрение и слух. Сенаторов, породовитее или побогаче, убивали по малейшему поводу или вовсе без повода — достаточно было для этого объявить их приверженцами Геты. Были перебиты все, кто происходил из императорского рода. Так была убита дочь Марка Аврелия, уже старуха (Геродиан: 4; 5-6). Умертвили Помпеяна, сына дочери Марка и Помпеяна. До этого он был два раза консулом и полководцем во время самых важных войн. Казнили Гельвия Пертинакса, сына императора Пертинакса, которого так чтил Септимий Север (Спартиан: «Антонин Каракалл»; 3-4). Умерщвлен был и двоюродный брат самого Антонина, также носивший фамилию Севера, и некоторые другие. Из сенаторов погибли все представители патрицианских родов. Антонин засылал своих людей и в провинции, чтобы истреблять тамошних правителей и наместников как друзей брата. Каждая ночь несла с собой убийства самых разных людей. Весталок он заживо зарыл в землю за то, что они якобы не соблюдают девственность. Рассказывают, что однажды император был на скачках, и случилось так, что народ чуть посмеялся над возницей, к которому он был особенно расположен; приняв это за оскорбление, он велел воинам броситься на зрителя, вывести и перебить всех, кто дурно говорил о его любимце. Поскольку невозможно было отделить виноватых от невиновных, воины беспощадно отводили и убивали первых попавшихся (Геродиан: 4; 6).
Свое прозвище Антонин получил от названия спускающегося до пят галльского плаща с капюшоном, который он и сам любил носить, и в большом количестве раздавал народу. В дальнейшем такие каракаллы назывались антонинов-скими. Мачеху свою Юлию Домну, которая была очень красива, он взял себе в жены. Говорят, что она сама, для того чтобы соблазнить его, словно случайно, обнажила перед ним большую часть своего тела. Антонин сказал: «Я пожелал бы, если бы это было дозволено». На это она ответила: «Если угодно, то и дозволено». Когда он услышал это, его необузданная страсть усилилась. Вопреки всем законам он справил свадьбу, прибавив к братоубийству еще и кровосмесительство.
После этих событий он весной 213 г. отправился в Галлию. Прибыв туда, он немедленно убил нарбон-ского проконсула. Приведя в смятение всех начальствовавших в Галлии лиц, он навлек на себя ненависть как тиран. Совершив много несправедливостей, он заболел тяжелой болезнью. По отношению к тем, кто за ним ухаживал, он проявил необыкновенную жестокость. Затем, по пути на Восток, он остановился в Дакии (Спартиан: «Антонин Каракалл»; 5, 9, 10). Здесь, чтобы упражнять свое тело, он много занимался ездой на колесницах и избиением разных зверей с близкого расстояния, гораздо меньше внимания уделял он суду, где, впрочем, проявлял способность скоро разобраться в существе дела и метко отвечать на речи других. Всех тамошних германцев он расположил к себе и вступил с ними в дружбу; кое-кого из них брал к себе в отряды и в личную свою охрану. Часто, сняв с себя римский плащ, он менял его на германскую одежду. Он накладывал себе светлые волосы и зачесывал их по-германски. Варвары радовались, глядя на все это, и любили его чрезвычайно. Римские воины тоже не могли нарадоваться на него, особенно благодаря тем прибавкам к жалованию, на которые он не скупился, а еще и потому, что он вел себя совсем как воин: первым брался за работу, если нужно было копать рвы, навести мост через реку или насыпать вал, и вообще первым брался за всякое дело, требующее рук и телесного усилия. У него был простой стол; случалось, что для еды и питья он пользовался деревянной посудой. Хлеб ему подавали своего изготовления: он собственноручно молол зерно — ровно столько, сколько нужно было на него одного, замешивал тесто и, испекши на углях, ел. От всего дорогостоящего он воздерживался; пользовался только самым дешевым, тем, что доступно и беднейшему воину. Он старался создать у воинов впечатление, что ему очень приятно, когда его называют не государем, а боевым товарищем. В походах он чаще всего шел пешком, редко садился в повозку или на коня; свое оружие носил сам. Случалось, он на своих плечах нес значки легиона, огромные, да еще щедро украшенные золотом, так что самые сильные воины едва могли нести их. Благодаря этим и другим подобным поступкам в нем полюбили воина; его выносливость вызывала восхищение, да и как было не восхищаться, видя, что такое маленькое тело приучено к столь тяжелым трудам.
Когда он управился с лагерями на Дунае и перешел во Фракию, что по соседству с Македонией, он сразу стал отождествлять себя с Александром, всячески освежал память о нем и велел во всех городах поставить его изображения и статуи. Чудачества его доходили до того, что он стал одеваться как македонец: носил на голове белую широкополую шляпу, а на ноги надевал сапожки. Отобрав юношей И отправившись с ними в поход, он стал называть их македонской фалангой, а их начальникам роздал имена полководцев Александра. Из Фракии он переправился в Азию, пробыл некоторое время в Анти-охии, а потом прибыл в Александрию. Александрийцы приняли Антонина очень торжественно и с большой радостью. Никто из них не знал о тайной ненависти, которую тот давно уже питал к их городу. Дело в том, что императору доносили о насмешках, которыми его осыпали горожане. Решив примерно наказать их, Антонин велел самым цветущим юношам собраться за городом якобы для военного смотра, окружил их войсками и предал поголовному истреблению. Смертоубийство было такое, что кровь потоками текла по равнине, а огромная дельта Нила и все побережье близ города было окрашено кровью. Поступив таким образом с городом, он вернулся в Антиохию для того, чтобы начать войну с парфянами.
Чтобы лучше скрыть свои замыслы, он посватался к дочери парфянского царя. Получив согласие на брак, он беспрепятственно вступил в Месопотамию как будущий зять, а затем внезапно напал на тех, кто вышел его приветствовать. Перебив множество людей и разграбив все встречные города и селения, римляне с большой добычей возвратились в Сирию. За этот позорный набег Антонин получил от сената прозвание «Парфянский» (Геродиан: 4; 7-11).
Зиму Антонин провел в Эдес-се, а весной 217 г. прибыл в город Карры ради того, чтобы принести жертву богу Луну. В то время как он по дороге отошел для отправления естественных надобностей, его убил центурион Марциалий. Известно, что сам Марциалий был подвигнут на это деяние префектом претория Макрином, который и был провозглашен императором после Антонина (Спартиан: «Антонин Каракал/г»; 6-7).
КАРИН, Марк Аврелий
Римский император в 283-285 гг. Умер 285 г. Сын Кара.
Сделавшись императором, Кар провозгласил Цезарями своих сыновей, Карина и Нумериана, а отправляясь в персидский поход, оставил Карина управлять Галлией, Италией, Иллириком и Африкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243