Преследуя, Тимур и Шутов сбили еще двоих. Атака пикировщиков на пехоту была сорвана.
Немцы неслись сверху плотным строем, готовясь уничтожить дерзкую пару советских истребителей одним ударом.
Это не удалось. Тимур и Шутов смело встретили атаку врага. Строй немцев был нарушен, и "мессершмитты" разлетелись в стороны.
- Ко мне! Построиться! - скомандовал по радио ведущий немецкой группы.
По тому, как стекались к нему другие самолеты, по тому, как они пристраивались, Тимур угадал замысел командира вражеского отряда. Фрунзе знал правило Московца: сбить вожака - половина победы. И вот самолеты друзей устремились на фашистского главаря в лобовую атаку.
Шутов вошел в азарт и, форсируя мотор, кричал изо всех сил:
- Врешь, отвернешь, собака!
При всех других способах атаки немец мог бы увернуться, его могли прикрыть подчиненные, но при лобовой деваться некуда. Тут решает человек: умереть и победить или попытаться спастись.
Фашист решил сохранить свою жизнь.
Он увернулся от Фрунзе, который шел вперед, но Шутов легким поворотом своей машины начисто срезал винтом хвост "мессершмитта".
Немец выбросился с парашютом, но зацепился за самолет. Купол раскрылся и тянул его вверх, а самолет не пускал, крутился волчком, увлекая вниз летчика, болтавшегося дурацкой куклой.
Гитлеровцы со страхом наблюдали гибель своего вожака.
И Тимур был не в силах оторваться от этого зрелища.
- Тимур, прикрой! - вдруг услышал он негромкий голос Шутова.
Его командир и друг впервые просил о помощи.
Тимур огляделся и увидел одинокий самолет, скользивший вниз. Винт его висел неподвижно.
Несколько секунд Шутова спасала растерянность немцев. Но вот один из фашистских летчиков заметил легкую добычу и ринулся к ней.
Затем второй, третий немец пошли в вираж, устремляясь за самолетом в погоню.
Теперь секунды решали жизнь и смерть Шутова.
А земля жила своей жизнью. Как только наши истребители спугнули стаю фашистских пикировщиков, пехотинцы поднялись и с громким "ура" ринулись за танками. Они ворвались в окопы, захватили доты и вражеские танки, зарытые в землю, и полностью овладели опорным пунктом.
Неожиданно внимание пехотинцев привлек самолет, с бешеной скоростью скользнувший в снег и покатившийся по ровному месту, вздымая снежную пыль. На самолете были красные звезды.
Когда машина остановилась, из кабины выкарабкался летчик. Все лицо его было окровавлено.
Он запрокинул голову к небу и, сорвав с себя шлем, что-то кричал.
- Ты что, ранен? - спросили подбежавшие.
- Нет, нет, смотрите, там же Тимур! Один против всех!
В небе продолжалось непонятное пехотинцам мелькание самолетов.
Вдруг о мерзлую землю гулко ударился горящий "мессершмитт".
- Вот этот меня хотел сбить! - крикнул Шутов.
По небу чертил кривую дымную полосу другой подбитый фашист.
- А это который его хотел сбить! - добавил Шутов и вдруг закричал: Тимур, держись, сейчас придут наши! Тимур, набирай высоту!
Фрунзе не мог услышать своего командира. Среди множества мелькающих в воздухе "мессершмиттов" трудно было заметить "ястребок" Тимура. Лишь иногда он давал о себе знать вспышками огня, словно стальное кресало высекало искры из кремня. Вся свора вражеских самолетов поднималась вверх спиралью, и Шутов понял, что Тимур, как орленок, не боящийся взглянуть на солнце, уходит все выше и выше под защиту ослепительных лучей. В небе ни облачка. Только там, наверху, фашисты потеряют его и разлетятся ни с чем.
И, наблюдая маневр друга, Шутов успокоился, захватил горстями снег и погрузил в него разбитое при ударе о щиток окровавленное лицо.
Он попытался глядеть на солнце, но оно слепило глаза. Все самолеты исчезли, словно растворились в пламенных лучах.
Вернувшись в полк, Шутов долго ждал возвращения своего друга. Не верилось, что он мог погибнуть.
Что там случилось - высоко под солнцем, - никто не знает. Никто не видел последнюю борьбу Тимура с врагами. Как громом поразило однополчан известие, что Тимур найден на земле мертвым.
Боевые друзья и товарищи с почестями похоронили его в березовом парке старинного русского городка Крестцы. В боях с вражескими самолетами летчики правили по нем суровую тризну. А вскоре Тимуру Фрунзе было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Так прославил свое имя достойный сын доблестного советского полководца.
ТАЛИСМАН
Удивительное дело - все летчики, как правило, попав под обстрел, стараются вывести самолет из-под огня, а этот летит себе прямиком в сплошных облачках разрывов.
Пройдет раз благополучно, возвратится, и еще раз идет под огнем, точно по ниточке, не дрогнув, не свернув в сторону. Бывало, пехотинцы обеих сторон, задрав кверху головы, следили за судьбой бесстрашного летчика.
Даже гадали: "Собьют, не собьют".
Немногие тогда знали, что в воздухе был знаменитый воздушный разведчик лейтенант Плотник. Вот уж действительно обладал выдержкой человек - не каждому дано точно вывести машину на намеченный для фотографирования и ревниво оберегаемый противником объект. Снимки, привозимые экипажем Плотника, никогда не бывали холостыми; каждый раз на пленке обнаруживались то змеи автоколонн, то пауки скрытых аэродромов, то скорпионы огневых точек. Особенно он любил фотографировать их дважды - "до" и "после": до того, как накрыла наша авиация, и после бомбовой и штурмовой обработки.
У него был даже альбом, подаренный дешифровщиками на память о выслеженном им фашистском зверье. На больших снимках можно было полюбоваться и скорпионами, раздавленными до того, как они успели ужалить, и удавами танковых колонн, разбитыми до того, как успели развернуться, и пауками аэродромов, приколотыми темными кнопками разрывов. Как мухи с оторванными крыльями, просматривались в паутине взлетных дорожек разбитые самолеты. Но однажды между ним и дешифровщиками возникла тяжба.
Лейтенант доложил:
- Нашел действующий аэродром!
Дешифровщики рассмеялись:
- Давно выведенный из строя, заброшенный, как старое решето! - и показывали воронки на взлетных дорожках, свалку старых побитых машин на краю, у самого леса. Некоторые самолеты с поломанными плоскостями и отбитыми хвостами так и торчали посреди летного поля, где их застала бомбежка. Какой же это действующий аэродром?
Но Плотник был упрям. Еще и еще привозил он снимки разбитого аэродрома и требовал рассмотреть точней. Здесь разгадка! Иначе почему же истребители противника встречают его на подходах к этому "заброшенному"? Почему внезапно дают букет огня скрытые в лесу зенитки, надеясь сбить?
И вообще, где приземляются самолеты, снабжающие по воздуху окруженную в лесах и снегах зарвавшуюся группировку вражеских войск?
Чутье не обмануло Плотника. Однажды он явился на спорный объект перед вечером и сфотографировал его при косых лучах заходящего солнца.
И что же - у многих бесхвостых и бескрылых самолетов тени не совпали с очертаниями.
Тени поврежденных машин, брошенных в беспорядке на летном поле, имели нормальные крылья, хвосты. А воронки - те совсем не имели тени, хотя у каждой ямы западный край при заходе солнца должен отбросить темную полосу.
Ларчик открывался просто: воронки на взлетных дорожках немцы изобразили при помощи сажи, а увечья самолетов - при помощи белых холстов, закрывающих то часть крыла, то хвост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48