https://www.dushevoi.ru/products/shtorky-dlya-vann/iz-stekla/razdvignye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

За указанный период было поставлено не менее 150 таких пьес, между тем как после 1610 года они становятся очень редкими.
Расцвету исторической драмы в Англии предшествует появление ряда прозаических хроник, порожденных тем же подъемом национального чувства. Последняя и значительнейшая из этих хроник, составленная Холиншедом (1577, 2-е изд., 1587), дала больше всего материала драматургам, в том числе и Шекспиру. Но помимо этого источниками и образцами для драматических хроник послужили уже названные раньше моралите, а также баллады и появляющиеся к концу средневековья мистерии на светские сюжеты. Отсюда техника ранних исторических хроник: большое количество персонажей, обычно обрисованных суммарно, без разработки характеров, свободное чередование эпизодов, быстрая переброска действия из одного места в другое, любовь к ярким эффектам — к сценам пышных церемоний, сражений, поединков, всяких жестокостей и кровопролитий.
Этот ранний, «эпический» тип драматической хроники Шекспир соблюдает в первой из своих исторических драм — в «Генрихе VI». Но вслед за тем он начинает его развивать, ориентируя в сторону либо трагедии, либо комедии. В «Ричарде III», сохраняя архаическую прямолинейную композицию, Шекспир выдвигает одного героя, доминирующего на всем протяжении пьесы и возвышающегося до трагического величия. Нечто подобное, но с более сложной композицией и с перенесением центра тяжести на борьбу героя с обстоятельствами мы находим в «Ричарде II». В «Короле Иоанне» Шекспир возвращается к примитивному типу хроники, но концентрирует действие вокруг двух или трех проблем, подчиняя им все остальное. В «Генрихе IV» развертывание исторических конфликтов перемежается совершенно неисторическими комедийными сценами, разработанными, однако, так, что они придают жизнь и особую выразительность исторической части. Наконец, «Генрих V» — снова пьеса об одном герое, но в торжественно-эпическом плане, в тонах панегирика этому герою и Англии вообще.
Вся группа девяти исторических пьес Шекспира пронизана одной общей мыслью, не предвзятой и тенденциозной, но неизменно присутствующей в чувстве Шекспира и драматургически по-разному оформляющейся в зависимости от своеобразия материала. Эта мысль, придающая циклу более глубокое содержание, чем то, каким обладают хроники его современников, и внутренне его объединяющая, сводится к сознанию неотвратимости поступательного развития Англии, шедшей сквозь большие страдания и опасности от первобытной дикости к цивилизации, чести и человечности, от политического хаоса к здоровой государственности. Вот почему, делая в своих пьесах отбор исторических событий, Шекспир останавливается по преимуществу не на самых блестящих и славных событиях, а на моментах кризисных, исторически наиболее важных и через это особенно драматических.
Предшественники Шекспира в исторической драме рисовали прошлое в формах настоящего. Шекспир, отлично улавливая своеобразие различных исторических эпох, подчеркивает в них то, что перекликается с живой современностью и ее актуальными проблемами. Главная тема хроник Шекспира — это разложение средневекового мира, того феодального мира, который далеко еще не изжил себя и в его время.
Одна из основных проблем, занимающих Шекспира, — проблема сущности и значения абсолютизма. Она находится в тесной связи с его истолкованием событий XV века, когда Англию раздирали внутренние смуты и войны. Все эти крупные фeoдaлы — Уорики и Сомерсеты, Нортемберленды и Хотсперы, строптивые и надменные, стремящиеся дать королю почувствовать свою силу, восстающие против него организующие заговоры, изображены Шекспиром (главным образом в «Генрихе IV» и «Генрихе VI») как бич страны и народа, как величайшее зло в государстве.
Феодальной анархии Шекспир противопоставляет идею государственности, внутреннего объединения всей страны под единой и твердой центральной властью. В первый период своей деятельности Шекспир еще не в состоянии был возвыситься до республиканской идеи (уже выдвигавшейся в конце XVI века некоторыми передовыми политическими мыслителями), и потому такой единственно возможной твердой и законной системой ему рисовалась монархия. С этим была, естественно, связана мысль о необходимости упрочения королевской власти путем твердого престолонаследия. Тема эта была весьма актуальной во времена Шекспира, когда памятны были не только ужасы войны Алой и Белой розы, но и смуты, предшествовавшие занятию престола Елизаветой (1558), когда при самой Елизавете много лет тяготела угроза со стороны Марии Стюарт и разразился бунт Эссекса, а после смерти королевы грозила возникнуть новая распря за английский престол. Вопрос о твердом законе относительно престолонаследия все время поднимался в английской публицистике и литературе эпохи. В связи с этим становятся понятными подробнейшие генеалогии, печатавшиеся в хрониках Холиншеда и других историков, равно как и кажущиеся нам такими утомительными и бесплодными споры на эту тему в драмах Шекспира.
Все это имеет прямое отношение к освещению у Шекспира исторических событий рассматриваемой эпохи. Царствование Генриха IV изображается им как ряд беспрерывных восстаний крупных феодалов. Восстания эти не случайны: в них повинен сам король, точнее — тот «плохой», незаконный способ, каким он добыл себе престол. Это отнюдь не идея морального возмездия или «божественного» правосудия, а трезвая политическая" мысль: актом своей узурпации Болингброк («Генрих IV») создал прецедент, открыл дорогу политическим вожделениям феодалов. Тут действуют два момента. С одной стороны, поскольку Болингброк добился престола благодаря содействию крупных феодалов (как это ясно показано в «Ричарде II»), они спешат предъявить ему счет и, когда он упрямится, выпускают когти. С другой стороны, если Болингброк сбросил Ричарда II, оказавшись сильнее, то почему бы не попытаться сбросить в свою очередь и его самого, если только хватит сил? Все это показано Шекспиром в его хронике с полной наглядностью. Вот в чем «проклятие», лежащее на короле-узурпаторе.
Крепкая королевская власть, по мысли Шекспира, — высшее политическое благо, ибо она — залог народного блага. Но для этого король должен быть достоин своего сана. Один сан еще не оправдывает короля: он сам должен оправдать свое обладание саном (см. «Генрих IV», часть вторая, акт IV, сцена 5. и «Генрих V», акт IV, сцена 1). Для этого он должен быть сильным, нравственно чистым, мудрым, он должен воплощать в себе разум и волю нации.
Однако правдивость художника оказалась сильнее иллюзий мыслителя: таких безупречных королей в хрониках Шекспира трудно найти. Все его государи либо бессильные, хотя и добродушные святоши, своей дряблостью причиняющие родине неизмеримое зло (Генрих VI), либо пустые и вредные мечтатели (Ричард II). либо хитрые эгоисты (Иоанн, Генрих IV), либо просто злодеи (Ричард III). Единственный вполне положительный, добрый король — Генрих V. Но не случайно его программный, насквозь надуманный образ оказался у Шекспира художественно неубедительным. Подлинно «хороших» королей в эту пору надо у Шекспира искать в вымышленных сюжетах его комедий (позже они и там исчезают: Цимбелин, Леонт в «Зимней сказке» и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
 эксклюзивная мебель для ванной 

 мозаика для кухни