А они успеют тогда к моменту приземления. Вот только как их заманить в сараюшку? Что ты им скажешь? Точнее, что скажет анонимный информатор?
— Да что угодно! Это не имеет значения. Да хотя бы об… о торжественном открытии памятника Ленину.
— В сараюшке?
— А что? Образец народного творчества, деревянная скульптура в национальном стиле. Заглянут они, значит, в сарай, Ленина там не обнаружат, зато автоматический проектор начнёт им показывать фильм. Как ты думаешь, многие из них покинут сарай?
— Да ни один!
— То-то. И уверен, потом не станут предъявлять претензии. Наоборот, может, примутся разыскивать проектор, чтобы ленту присвоить…
— И найдут?
— Не дай Бог! Плёнку я обязан буду вернуть. А вообще неплохо было бы им там бутылку-другую поставить. Не водки, разумеется, они только виски уважают. Придётся разориться, купить в валютном магазине.
— Ещё чего! — возразил фоторепортёр. — У нас ещё за прошлый год остались неиспользованными лимиты на культуру, проведём по этой статье.
Редактор понял, что зарапортовался, и охотно признал свою ошибку.
— Правильно, молодец, что напомнил, там как раз на две бутылки. Ну вот, вроде все продумали, за работу!
Нельзя сказать, что будущие астронавты не были морально готовы к предстоящему эксперименту, но только теперь, когда срок последнего приблизился вплотную, они осознали во всей полноте, насколько страшное испытание их ждёт.
В соответствии с разработанным редактором планом они должны были глубокой ночью, ещё до наступления рассвета, пробраться в дорожных костюмах в вертолёт и в нем дожидаться полудня, ибо приземление в Гарволине должно произойти обязательно средь бела дня. Взволнованный редактор вдохновенно излагал участникам экспедиции разработанный по минутам план действий, а запершиеся вместе с ним в комнате художника пришельцы хранили страшное молчание, удручённые предстоящим кошмаром.
Поэтому редактор был безмерно удивлён, когда из уст коллег одновременно вырвался вопль недовольства. Остановившись на всем скаку в своём радостном энтузиазме, редактор удивлённо вопросил:
— Вы чего? Что вас не устраивает? Все продумано до мельчайших подробностей.
— Пошёл ты со своими подробностями знаешь куда? — яростно просипел сатирик, больше других травмированный неземным одеянием. — В дорожных костюмах! Как ты себе это представляешь? Вот здесь, в этой комнате переоденемся и трамвайчиком поедем на аэродром, так?
Его поддержал художник, саркастически добавив:
— А потом, на рассвете, начнём искать ягодки в лесу.
— Уже не мы начнём, а наши трупы, — подхватил столь же горячо консультант по науке и технике. — Сообразил бы, болван, кто в состоянии выдержать столько часов?
— Нас обязательно заметит кто-нибудь из местного населения, — присоединился к протесту коллег социолог, хотя и в более мягкой форме. — А если коровы увидят, наверняка молоко потеряют, — озабоченно добавил он.
Молчал лишь один фоторепортёр. Его удручали ещё и вопросы личного порядка. Поддавшись на ловкие дипломатические уговоры редактора, секретарша выразила согласие побегать по рощице в купальном костюме телесного цвета. В нем она выглядела столь завлекательно (он в этом уже смог убедиться лично), что без труда была в состоянии удержать на какое угодно время не только телевидение и кинохронику, но и стройные ряды трудящихся в бесчисленных первомайских колоннах, вот только он не был уверен, что имеет моральное право согласиться на это. Молодого человека разрывали противоречивые чувства: общественные интересы требовали его согласия, личные категорически возражали. Занятый разрешением своего внутреннего конфликта, фоторепортёр не принимал участия в общем галдёже.
Сатирик уже совсем не владел собой, художнику же стало весело, и он предложил время ожидания провести, забравшись на ветви деревьев. Все кричали одновременно, не слушая аргументов друг друга. И хорошо, потому что консультант, не стесняясь, яркими красками сочно характеризовал состояние умственных способностей начальства, а тот неудачно огрызался, ибо коровы социолога окончательно сбили его с толку.
Самым рассудительным оказался пилот.
— Минутку, панове, потише, пожалуйста! — мощным рыком ворвался он в нестройную дискуссию и, дождавшись установления относительной тишины, продолжал уже нормальным голосом: — Зачем вам вообще лететь со мной, чтобы потом торчать в лесу до установленного часа? Я и без вас доставлю вертолёт, куда договорились.
— А как же неземные существа? — попробовал вякнуть редактор.
— Доберутся своим ходом. На любом транспорте, кто как сможет. В нормальном обличии. Ну, пусть выйдут из домов пораньше, ранним утром. Я же на вертолёте доставлю все снаряжение. Могу, на худой конец, прихватить одного автоматического подъёмника, а уж остальные пусть добираются сами. Понятно? И никаких проблем. Вечерком доставите в ангар незаметно все оборудование и снаряжение. И мне будет спокойнее. Моя машинка не очень-то стабильна, и чем меньше времени в ней будут находиться люди, тем для них лучше. Откровенно говоря, в испытательный полет я на всякий случай прихватил с собой парашют…
Парашют решил дело. Редактор поджал хвост и перестал возражать, отстаивая свой превосходный план. Приняв озабоченное выражение лица, он сначала взглянул на часы, а потом на лежащий перед ним график операции.
— Раз так, — важно заявил он, — транспортировку начинаем в семнадцать двадцать три…
Поздней ночью из ворот ангара выкатился летательный аппарат странной формы, поднялся в воздух и с тихим рычанием поплыл куда-то в юго-восточном направлении. Обслуживающий персонал в лице двух механиков и одного электрика какое-то время пялился на него, задрав головы, а затем, отерев пот со лба, как-то ошалело уставился друг на друга.
В лесу за Гарволином, на опушке довольно большой поляны, стояли, потушив фары, два военных грузовика, один «газик», микроавтобус марки «нисса» и одна легковая машина марки «вартбург». Вокруг них суетились люди с электрическими фонариками в руках. Установленные на грузовиках локаторы были направлены в небо.
И когда над верхушками тёмных деревьев послышалось негромкое урчание вертолёта, для ожидающих оно прозвучало ангельским пением…
Так случилось, что возвращающийся после ночного вызова в Хрубешев гданьский врач задавил по дороге зайца. Вспомнив, как сердилась жена из-за ночного вызова, как не хотела его отпускать, врач решил, раз уж так случилось, умилостивить супругу, привезя ей в подарок незапланированную дичь. Остановив машину, он вышел из неё и с фонариком в руке принялся разыскивать то, что осталось от сбитого зайца. Кажется, того отбросило в кювет.
Ночь была светлая, на усеянном звёздами небосклоне светила ещё и полная луна, так что при желании можно было обойтись и без фонарика. Врач действительно нашёл в придорожном рву свою жертву, без признаков жизни, но в очень неплохом состоянии. Он поднял зайца за задние ноги и тут услышал над головой негромкое урчание. Странным оно показалось врачу, нетипичным, не похожим ни на что, напоминающее привычный шум самолётов или вертолётов. Стоя на обочине шоссе с зайцем в руке, врач задрал голову и на фоне звёздного неба ясно разглядел неспешно проплывающий мимо странной формы летательный аппарат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Да что угодно! Это не имеет значения. Да хотя бы об… о торжественном открытии памятника Ленину.
— В сараюшке?
— А что? Образец народного творчества, деревянная скульптура в национальном стиле. Заглянут они, значит, в сарай, Ленина там не обнаружат, зато автоматический проектор начнёт им показывать фильм. Как ты думаешь, многие из них покинут сарай?
— Да ни один!
— То-то. И уверен, потом не станут предъявлять претензии. Наоборот, может, примутся разыскивать проектор, чтобы ленту присвоить…
— И найдут?
— Не дай Бог! Плёнку я обязан буду вернуть. А вообще неплохо было бы им там бутылку-другую поставить. Не водки, разумеется, они только виски уважают. Придётся разориться, купить в валютном магазине.
— Ещё чего! — возразил фоторепортёр. — У нас ещё за прошлый год остались неиспользованными лимиты на культуру, проведём по этой статье.
Редактор понял, что зарапортовался, и охотно признал свою ошибку.
— Правильно, молодец, что напомнил, там как раз на две бутылки. Ну вот, вроде все продумали, за работу!
Нельзя сказать, что будущие астронавты не были морально готовы к предстоящему эксперименту, но только теперь, когда срок последнего приблизился вплотную, они осознали во всей полноте, насколько страшное испытание их ждёт.
В соответствии с разработанным редактором планом они должны были глубокой ночью, ещё до наступления рассвета, пробраться в дорожных костюмах в вертолёт и в нем дожидаться полудня, ибо приземление в Гарволине должно произойти обязательно средь бела дня. Взволнованный редактор вдохновенно излагал участникам экспедиции разработанный по минутам план действий, а запершиеся вместе с ним в комнате художника пришельцы хранили страшное молчание, удручённые предстоящим кошмаром.
Поэтому редактор был безмерно удивлён, когда из уст коллег одновременно вырвался вопль недовольства. Остановившись на всем скаку в своём радостном энтузиазме, редактор удивлённо вопросил:
— Вы чего? Что вас не устраивает? Все продумано до мельчайших подробностей.
— Пошёл ты со своими подробностями знаешь куда? — яростно просипел сатирик, больше других травмированный неземным одеянием. — В дорожных костюмах! Как ты себе это представляешь? Вот здесь, в этой комнате переоденемся и трамвайчиком поедем на аэродром, так?
Его поддержал художник, саркастически добавив:
— А потом, на рассвете, начнём искать ягодки в лесу.
— Уже не мы начнём, а наши трупы, — подхватил столь же горячо консультант по науке и технике. — Сообразил бы, болван, кто в состоянии выдержать столько часов?
— Нас обязательно заметит кто-нибудь из местного населения, — присоединился к протесту коллег социолог, хотя и в более мягкой форме. — А если коровы увидят, наверняка молоко потеряют, — озабоченно добавил он.
Молчал лишь один фоторепортёр. Его удручали ещё и вопросы личного порядка. Поддавшись на ловкие дипломатические уговоры редактора, секретарша выразила согласие побегать по рощице в купальном костюме телесного цвета. В нем она выглядела столь завлекательно (он в этом уже смог убедиться лично), что без труда была в состоянии удержать на какое угодно время не только телевидение и кинохронику, но и стройные ряды трудящихся в бесчисленных первомайских колоннах, вот только он не был уверен, что имеет моральное право согласиться на это. Молодого человека разрывали противоречивые чувства: общественные интересы требовали его согласия, личные категорически возражали. Занятый разрешением своего внутреннего конфликта, фоторепортёр не принимал участия в общем галдёже.
Сатирик уже совсем не владел собой, художнику же стало весело, и он предложил время ожидания провести, забравшись на ветви деревьев. Все кричали одновременно, не слушая аргументов друг друга. И хорошо, потому что консультант, не стесняясь, яркими красками сочно характеризовал состояние умственных способностей начальства, а тот неудачно огрызался, ибо коровы социолога окончательно сбили его с толку.
Самым рассудительным оказался пилот.
— Минутку, панове, потише, пожалуйста! — мощным рыком ворвался он в нестройную дискуссию и, дождавшись установления относительной тишины, продолжал уже нормальным голосом: — Зачем вам вообще лететь со мной, чтобы потом торчать в лесу до установленного часа? Я и без вас доставлю вертолёт, куда договорились.
— А как же неземные существа? — попробовал вякнуть редактор.
— Доберутся своим ходом. На любом транспорте, кто как сможет. В нормальном обличии. Ну, пусть выйдут из домов пораньше, ранним утром. Я же на вертолёте доставлю все снаряжение. Могу, на худой конец, прихватить одного автоматического подъёмника, а уж остальные пусть добираются сами. Понятно? И никаких проблем. Вечерком доставите в ангар незаметно все оборудование и снаряжение. И мне будет спокойнее. Моя машинка не очень-то стабильна, и чем меньше времени в ней будут находиться люди, тем для них лучше. Откровенно говоря, в испытательный полет я на всякий случай прихватил с собой парашют…
Парашют решил дело. Редактор поджал хвост и перестал возражать, отстаивая свой превосходный план. Приняв озабоченное выражение лица, он сначала взглянул на часы, а потом на лежащий перед ним график операции.
— Раз так, — важно заявил он, — транспортировку начинаем в семнадцать двадцать три…
Поздней ночью из ворот ангара выкатился летательный аппарат странной формы, поднялся в воздух и с тихим рычанием поплыл куда-то в юго-восточном направлении. Обслуживающий персонал в лице двух механиков и одного электрика какое-то время пялился на него, задрав головы, а затем, отерев пот со лба, как-то ошалело уставился друг на друга.
В лесу за Гарволином, на опушке довольно большой поляны, стояли, потушив фары, два военных грузовика, один «газик», микроавтобус марки «нисса» и одна легковая машина марки «вартбург». Вокруг них суетились люди с электрическими фонариками в руках. Установленные на грузовиках локаторы были направлены в небо.
И когда над верхушками тёмных деревьев послышалось негромкое урчание вертолёта, для ожидающих оно прозвучало ангельским пением…
Так случилось, что возвращающийся после ночного вызова в Хрубешев гданьский врач задавил по дороге зайца. Вспомнив, как сердилась жена из-за ночного вызова, как не хотела его отпускать, врач решил, раз уж так случилось, умилостивить супругу, привезя ей в подарок незапланированную дичь. Остановив машину, он вышел из неё и с фонариком в руке принялся разыскивать то, что осталось от сбитого зайца. Кажется, того отбросило в кювет.
Ночь была светлая, на усеянном звёздами небосклоне светила ещё и полная луна, так что при желании можно было обойтись и без фонарика. Врач действительно нашёл в придорожном рву свою жертву, без признаков жизни, но в очень неплохом состоянии. Он поднял зайца за задние ноги и тут услышал над головой негромкое урчание. Странным оно показалось врачу, нетипичным, не похожим ни на что, напоминающее привычный шум самолётов или вертолётов. Стоя на обочине шоссе с зайцем в руке, врач задрал голову и на фоне звёздного неба ясно разглядел неспешно проплывающий мимо странной формы летательный аппарат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64