Штаты наводняются
латиноамериканцами, китаезами, карибоафриканцами и прочими необразованными
и дикими "шоколадками". Господа либералы по своему обыкновению облегчают
всем жизнь, они вводят новые пособия и процентные квоты для иммигрантов
при лучшего приема на работу. Подскакивает уровень налогов. Поголовье
прихлебателей растет быстрее поголовья исправных налогоплательщиков.
Предприниматели укрывают свои производства, чтобы не попасть под удар
процентных квот и налоговых отчислений. Поступления в казну падают, а
уровень податей взлетает под небеса. Сперва по миру идут фермеры, они
сколачивают вооруженные ополчения и переходят на полное самоуправление. То
есть завязывают платить налоги, грубят штатным властям, не подчиняются
столичным, и все такое. Правительство для вколачивания ума-разума
расшалившимся фермерам подключает национальную гвардию, но та выходит из
повиновения. Тогда ФБР тайком вооружает цветных иммигрантов и насылает их
на консервативных фермеров - в тех же воспитательных целях. Простоватые
фермеры смыкаются с хитрожопыми неонацистами...
На экране мои сведения превращались в плоть и кость игры, картинки
прямо на глазах разрастались и приходили в движение.
Образовалось два правительства, для цветных и для белых. Армия
раскололась, морская пехота перешла на сторону белых властей, флот
поддержал цветных, ВВС остались нейтральными. У лидера белых консерваторов
есть девушка, которая ненавидит войну, поэтому хочет поехать к вождю
"шоколадок" и остановить насилие гуманными проповедями. Но ее хватает
первый же патруль цветных. Само собой, добрую деву трахают все кому не
лень, а потом продают лидеру белых за сто миллионов баксов...
Я чувствую, как бедро Жени прижимается к моему, тактильно воспринимаю
ее разгорячившееся тело и напрягшийся бюст, она переживает гораздо больше
меня, даже зрачки расширились и дыхание участилось. По-моему, ей нравится
то, что я измыслил, она каким-то местом переселилась в мой мир, наверное,
считает меня агрессивным цветным мужчиной, а себя - невинной девой. И,
действительно, в виртуальной реальности главный женский образ смахивает на
Женю. Моя рука скользит под девичье кимоно, до чего гладенькая у нее
шкурка, впрочем я могу долго говорить и об ее зеленых глазах. Вымечко
напрягается под моими пальцами. Женя тянет мою ладонь вниз по своему
животику. Ядрен батон, да она точно представляет себя не тут, а там - в
программируемом мире. Шизия какая-то. Стоит ли этим попользоваться? Думай
не думай, а она уже раскупорила мою ширинку, сдернула свои кимонячьи
штаны, уселась сверху и пошла пахота. Секретарша совсем горячая внутри,
как скороварка - вся, значит, заранее изготовилась. Что-то совсем
непонятное лопочет мне по французски, кажется протестует словесно, но
вещественно не отталкивает, а лишь наседает, обхватывает поплотнее, попку
разравнивает. Похоже, она не против уже, что ее заполучил карибоафриканец.
Тем временем еврейские кварталы при поддержке израильских коммандос
занимают круговую оборону от белых и цветных неприязников. Ну ты загнул,
сообщает мне Миша. Хорошо, что он не видит, чем сейчас занимаемся
секретарша Усманова. А может догадывается, потому что я чересчур сбивчиво
бью по клавишам. Франкофонка забрасывает одну свою ногу мне на плечо, у
нее хорошая растяжка. Там и сям горят фермы белых. Вдоль дорог на деревьях
и столбах висят цветные. ВВС выступает в роли миротворца и начинает
бомбами шарахать по всем подряд...
У меня под сурдинку начинают активно выплывать воспоминания,
связанные с боевым этапом моей жизни.
Я тащусь в заросшем ущелье с автоматом на плече. Час назад накрыли
моего товарища, он вел себя слишком шумно, хрустел ветками, чихал и
поэтому его легко выследили. Я осторожно раздвигаю ветви и стараюсь не
сминать траву. Потом прикладываю ухо к земле. Кажется, враги сзади. Я
смещаюсь в сторону от тропы и прячусь в кустах. Мхом прикрываю себе
макушку. Потом вижу над травою две головы в тюрбанах - головы две, а
очередь потребуется одна...
Тем временем Женя ведет свою войну: ложится на мохнатый ковер, а меня
не отпускает, тянет на себя, как бы требует, чтобы я напал на нее и кричит
"no" раз двадцать пять, только не очень громко. Ножки ее разлетаются,
интимные женские места разогревают меня на новые подвиги в
интеллектуальной и сексуальной сферах. Надо быть шизоидом, чтобы такой
цирк устраивать. Наверняка она считает, что ее сейчас пилят двадцать пять
цветных дикарей-иммигрантов. Как бы в итоге не опомнилась и в полицию не
зазвонила. Наконец, она меня отталкивает. Я уже и сам тому доволен. Она
отдыхает на своем мохнатом ковре, вид как у наркоманки. Я раскидываюсь на
диване, думаю, отдохну немного, а потом еще пообщаюсь с Мишей и Левой. Но
вырубаюсь, вырубаюсь, даже при включенном свете, кажется не то что сил,
даже жизненных соков во мне не осталось, язык просто прилип к небу.
3. СОВЕТ ДА ЛЮБОВЬ
Я встал позже, чем предполагалось хозяйкой. Хотя натикало всего лишь
восемь утра, от Жени осталась только записка на французском: "Когда будете
уходить, захлопните дверь". Compronez-vous?
Такая писулька могла быть оставлена водопроводчику. Ну, а с другой
стороны, солидный офисный работник выступал этой ночью в виде сексуального
психопата - и как ему без трепета смотреть в мои трезвые глаза. Изображать
любовь? Но от этого можно окончательно сверзится с катушек.
Ладно, пора выметаться.
Аппаратуру я не собирался оставлять гостеприимной хозяйке, поэтому
вынес все компьютерные причандалы в грузовичок. Хотел было заскочить за
сынишкой, но вовремя сообразил, что не знаю, где обитает эта
университетская подружка. Но ничего, Рита скоро проснется, покинет
храпящего любовника Хожу и отправится за Даней - она все ж таки не кукушка
какая-нибудь, а заботливая еврейская мамаша. До нашей фермочки можно
добраться и на автобусе.
Долетел я до дому словно пернатый и как увидел свои сотки, флоксы и
горошек, леггорнов и козочек, так сразу мне захотелось развязаться
навсегда и с этой гнидой Усмановым, и со свихнувшейся блядью Женевьев, и с
полубезумными программистами Мишей и Левой. Отошлю им компьютер, буду
ковыряться в земле, вести здоровый образ жизни. А то вот, пожалуйста,
сутки поработал на ниве компьютерных игр и теперь непонятно, есть ли у
меня жена.
Приехала моя семья довольно скоро. Я только переправил грузовик
патеру и вернулся через холм, а они тут как тут. Даже не на автобусе
явились, а на питтстаунском такси. Это удовольствие не меньше чем в
полусотню баксов встало.
- За вещами заскочила? - справляюсь я у супружницы. - В город,
наверное, перебираешься, к чурке своему. Или ты при свете белого дня не
очень-то ему нужна? Попилились и хватит? Ну, поживи тогда у подруги, может
склеишь там в универе какого-нибудь сэра старпера. Да не может быть, а
наверняка.
Однако Маргарита засопротивлялась моим словам.
- У нас ничего не было с Хожей, в смысле ничего интимного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
латиноамериканцами, китаезами, карибоафриканцами и прочими необразованными
и дикими "шоколадками". Господа либералы по своему обыкновению облегчают
всем жизнь, они вводят новые пособия и процентные квоты для иммигрантов
при лучшего приема на работу. Подскакивает уровень налогов. Поголовье
прихлебателей растет быстрее поголовья исправных налогоплательщиков.
Предприниматели укрывают свои производства, чтобы не попасть под удар
процентных квот и налоговых отчислений. Поступления в казну падают, а
уровень податей взлетает под небеса. Сперва по миру идут фермеры, они
сколачивают вооруженные ополчения и переходят на полное самоуправление. То
есть завязывают платить налоги, грубят штатным властям, не подчиняются
столичным, и все такое. Правительство для вколачивания ума-разума
расшалившимся фермерам подключает национальную гвардию, но та выходит из
повиновения. Тогда ФБР тайком вооружает цветных иммигрантов и насылает их
на консервативных фермеров - в тех же воспитательных целях. Простоватые
фермеры смыкаются с хитрожопыми неонацистами...
На экране мои сведения превращались в плоть и кость игры, картинки
прямо на глазах разрастались и приходили в движение.
Образовалось два правительства, для цветных и для белых. Армия
раскололась, морская пехота перешла на сторону белых властей, флот
поддержал цветных, ВВС остались нейтральными. У лидера белых консерваторов
есть девушка, которая ненавидит войну, поэтому хочет поехать к вождю
"шоколадок" и остановить насилие гуманными проповедями. Но ее хватает
первый же патруль цветных. Само собой, добрую деву трахают все кому не
лень, а потом продают лидеру белых за сто миллионов баксов...
Я чувствую, как бедро Жени прижимается к моему, тактильно воспринимаю
ее разгорячившееся тело и напрягшийся бюст, она переживает гораздо больше
меня, даже зрачки расширились и дыхание участилось. По-моему, ей нравится
то, что я измыслил, она каким-то местом переселилась в мой мир, наверное,
считает меня агрессивным цветным мужчиной, а себя - невинной девой. И,
действительно, в виртуальной реальности главный женский образ смахивает на
Женю. Моя рука скользит под девичье кимоно, до чего гладенькая у нее
шкурка, впрочем я могу долго говорить и об ее зеленых глазах. Вымечко
напрягается под моими пальцами. Женя тянет мою ладонь вниз по своему
животику. Ядрен батон, да она точно представляет себя не тут, а там - в
программируемом мире. Шизия какая-то. Стоит ли этим попользоваться? Думай
не думай, а она уже раскупорила мою ширинку, сдернула свои кимонячьи
штаны, уселась сверху и пошла пахота. Секретарша совсем горячая внутри,
как скороварка - вся, значит, заранее изготовилась. Что-то совсем
непонятное лопочет мне по французски, кажется протестует словесно, но
вещественно не отталкивает, а лишь наседает, обхватывает поплотнее, попку
разравнивает. Похоже, она не против уже, что ее заполучил карибоафриканец.
Тем временем еврейские кварталы при поддержке израильских коммандос
занимают круговую оборону от белых и цветных неприязников. Ну ты загнул,
сообщает мне Миша. Хорошо, что он не видит, чем сейчас занимаемся
секретарша Усманова. А может догадывается, потому что я чересчур сбивчиво
бью по клавишам. Франкофонка забрасывает одну свою ногу мне на плечо, у
нее хорошая растяжка. Там и сям горят фермы белых. Вдоль дорог на деревьях
и столбах висят цветные. ВВС выступает в роли миротворца и начинает
бомбами шарахать по всем подряд...
У меня под сурдинку начинают активно выплывать воспоминания,
связанные с боевым этапом моей жизни.
Я тащусь в заросшем ущелье с автоматом на плече. Час назад накрыли
моего товарища, он вел себя слишком шумно, хрустел ветками, чихал и
поэтому его легко выследили. Я осторожно раздвигаю ветви и стараюсь не
сминать траву. Потом прикладываю ухо к земле. Кажется, враги сзади. Я
смещаюсь в сторону от тропы и прячусь в кустах. Мхом прикрываю себе
макушку. Потом вижу над травою две головы в тюрбанах - головы две, а
очередь потребуется одна...
Тем временем Женя ведет свою войну: ложится на мохнатый ковер, а меня
не отпускает, тянет на себя, как бы требует, чтобы я напал на нее и кричит
"no" раз двадцать пять, только не очень громко. Ножки ее разлетаются,
интимные женские места разогревают меня на новые подвиги в
интеллектуальной и сексуальной сферах. Надо быть шизоидом, чтобы такой
цирк устраивать. Наверняка она считает, что ее сейчас пилят двадцать пять
цветных дикарей-иммигрантов. Как бы в итоге не опомнилась и в полицию не
зазвонила. Наконец, она меня отталкивает. Я уже и сам тому доволен. Она
отдыхает на своем мохнатом ковре, вид как у наркоманки. Я раскидываюсь на
диване, думаю, отдохну немного, а потом еще пообщаюсь с Мишей и Левой. Но
вырубаюсь, вырубаюсь, даже при включенном свете, кажется не то что сил,
даже жизненных соков во мне не осталось, язык просто прилип к небу.
3. СОВЕТ ДА ЛЮБОВЬ
Я встал позже, чем предполагалось хозяйкой. Хотя натикало всего лишь
восемь утра, от Жени осталась только записка на французском: "Когда будете
уходить, захлопните дверь". Compronez-vous?
Такая писулька могла быть оставлена водопроводчику. Ну, а с другой
стороны, солидный офисный работник выступал этой ночью в виде сексуального
психопата - и как ему без трепета смотреть в мои трезвые глаза. Изображать
любовь? Но от этого можно окончательно сверзится с катушек.
Ладно, пора выметаться.
Аппаратуру я не собирался оставлять гостеприимной хозяйке, поэтому
вынес все компьютерные причандалы в грузовичок. Хотел было заскочить за
сынишкой, но вовремя сообразил, что не знаю, где обитает эта
университетская подружка. Но ничего, Рита скоро проснется, покинет
храпящего любовника Хожу и отправится за Даней - она все ж таки не кукушка
какая-нибудь, а заботливая еврейская мамаша. До нашей фермочки можно
добраться и на автобусе.
Долетел я до дому словно пернатый и как увидел свои сотки, флоксы и
горошек, леггорнов и козочек, так сразу мне захотелось развязаться
навсегда и с этой гнидой Усмановым, и со свихнувшейся блядью Женевьев, и с
полубезумными программистами Мишей и Левой. Отошлю им компьютер, буду
ковыряться в земле, вести здоровый образ жизни. А то вот, пожалуйста,
сутки поработал на ниве компьютерных игр и теперь непонятно, есть ли у
меня жена.
Приехала моя семья довольно скоро. Я только переправил грузовик
патеру и вернулся через холм, а они тут как тут. Даже не на автобусе
явились, а на питтстаунском такси. Это удовольствие не меньше чем в
полусотню баксов встало.
- За вещами заскочила? - справляюсь я у супружницы. - В город,
наверное, перебираешься, к чурке своему. Или ты при свете белого дня не
очень-то ему нужна? Попилились и хватит? Ну, поживи тогда у подруги, может
склеишь там в универе какого-нибудь сэра старпера. Да не может быть, а
наверняка.
Однако Маргарита засопротивлялась моим словам.
- У нас ничего не было с Хожей, в смысле ничего интимного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38