“в вооружённых не так-то легко стрелять”.
Собрание решает: в момент, когда революционные массы рабочих и солдат демонстрируют под лозунгом “Вся власть Советам!”, партия пролетариата не вправе умыть руки и пройти мимо движения, она не может покинуть массы на произвол судьбы, она должна быть вместе с массами, с тем чтобы придать стихийному движению сознательный и организованный характер. Собрание решает предложить рабочим и солдатам избрать делегатов от полков и заводов и через них заявить Исполнительному комитету Советов о своих желаниях, В духе этого решения составляется воззвание с призывом к “мирной и организованной демонстрации”.
12 часов ночи. Свыше 30 тысяч путиловцев появляются у Таврического дворца. Знамена. Лозунг: “Вся власть Советам!”. Выборы делегатов. Делегаты докладывают Исполнительному комитету о требовании путиловцев. Солдаты и рабочие, стоявшие у Таврического дворца, начинают расходиться.
4 июля. День. Шествие рабочих и солдат. Знамена. Лозунги большевистские. Шествие идёт к Таврическому дворцу. Шествие замыкается тысячами кронштадтских матросов. Демонстрирующих, по свидетельству буржуазных газет (“Биржёвка”), не менее 400 тысяч. На улицах ликование. Обыватели встречают демонстрантов весёлым “ура!”. Пополудни начинаются эксцессы. Тёмные силы буржуазных кварталов омрачают выступление рабочих преступными провокационными выстрелами. Даже “Биржевые Ведомости” не решаются отрицать, что выстрелы начались со стороны противников демонстрации. “Ровно в два часа дня,— пишет “Биржёвка” (вечерний выпуск от 4 июля), — на углу Садовой и Невского, когда проходили вооружённые демонстранты и собравшаяся в значительном количестве публика спокойно смотрела на них, с правой стороны Садовой раздался оглушительный выстрел, вслед за которым началась стрельба пачками”.
Ясно, что начали стрелять не демонстранты, а “неизвестные лица”, стреляли в демонстрантов, а не наоборот.
Выстрелы продолжались одновременно в разных местах буржуазной части города. Провокаторы не дремали. Тем не менее демонстранты не выходят из рамок необходимой самообороны. О заговоре или восстании не может быть и речи. Ни одного случая захвата правительственных или общественных учреждений не наблюдалось, ни одной попытки такого захвата, хотя демонстранты при колоссальных вооружённых силах, которыми они располагали, вполне могли бы захватить не только отдельные учреждения, но и весь город...
8 часов вечера. Таврический дворец. Собрания ЦК, Межрайонки и проч. организаций нашей партии. Решено: после того как воля революционных рабочих и солдат продемонстрирована, выступление должно быть прекращено. В духе этого решения составляется воззвание: “Демонстрация закончилась... Наш пароль: стойкость, выдержка, спокойствие” (см. воззвание в “Листке Правды”). Воззвание это, отданное в “Правду”, не могло появиться 5 июля, так как ночью (с 4-го на 5-е) “Правда” была разгромлена юнкерами и контрразведчиками.
10—11 часов ночи. Таврический дворец. Заседание Центрального исполнительного комитета Советов. Обсуждается вопрос о власти. После ухода кадетов из правительства положение эсеров и меньшевиков становится особенно критическим: им “нужен” блок с буржуазией, но нет возможности блокироваться, ибо буржуазия не хочет больше соглашений с ними. Идея блока с кадетами проваливается. Ввиду этого вопрос о взятии власти Советами ставится ребром.
Слухи о прорыве нашего фронта германскими войсками, правда, ещё не проверенные, но вносящие тревогу.
Слухи о том, что завтра появится в печати сообщение с гнусной клеветой на тов. Ленина.
Центральный исполнительный комитет Советов вызывает волынцев (солдат) в Таврический дворец для охраны дворца,— от кого? Оказывается, от большевиков, которые пришли во дворец якобы для того, чтобы “арестовать” Исполнительный комитет и “захватить власть”. Это говорится о большевиках, которые ратовали за усиление Советов, за передачу им всей власти в стране!..
2—3 часа ночи. Центральный исполнительный комитет Советов не берёт власти. Он поручает министрам-“социалистам” составить новое правительство, взяв туда хотя бы одиночек-буржуа. Министры снабжаются особыми полномочиями для “борьбы с анархией”. Дело ясное: Центральный исполнительный комитет, поставленный перед необходимостью решительного разрыва с буржуазией, чего он особенно боится,— ибо он до сих пор черпал свою силу в тех или иных “комбинациях” с буржуазией,— отвечает решительным разрывом с рабочими и большевиками для того, чтобы, соединившись с буржуазией, обратить своё оружие против революционных рабочих и солдат. Тем самым открывается поход против революции. Революция берётся эсерами и меньшевиками под обстрел на радость контрреволюции...
5 июля . В газетах (собственно в “Живом Слове”) появляется сообщение с гнусной клеветой на тов. Ленина. “Правда” не вышла в свет, ибо её разгромили с 4 на 5 июля ночью. Устанавливается диктатура “социалистических” министров, ищущих блока с кадетами. Меньшевики и эсеры, не желавшие взять власть, на этот раз берут её (на короткое время) для того, чтобы расправиться с большевиками... Появление на улицах войсковых частей с фронта. Юнкера и контрреволюционные банды громят, обыскивают, надругаются. Травля Ленина и большевиков, поднятая Алексинским — Панкратовым — Переверзевым, используется до дна контрреволюцией. Контрреволюция растет часами. Центр диктатуры — военный штаб. Разгул контрразведки, юнкеров, казаков. Аресты, избиения. Открытый поход Центрального исполнительного комитета Советов против большевистских рабочих и солдат развязывает силы контрреволюции...
В ответ на клевету Алексинского и К° появляется листок ЦК нашей партии —“Клеветников к суду!”. Появляется отдельное воззвание ЦК (не появившееся в “Правде” ввиду её разгрома) о прекращении забастовки и демонстрации. Поражает отсутствие каких бы то ни было воззваний прочих “социалистических” партий. Большевики одни. Против них молчаливо объединяются все элементы правее большевиков — от Суворина и Милюкова до Дана и Чернова.
6 июля . Разведены мосты. Сводный отряд усмирителя Мазуренко. На улицах войска, усмиряющие непокорных. Фактически осадное положение. “Подозрительные” арестовываются и отводятся в штаб. Идёт разоружение рабочих, солдат, матросов. Петроград отдан во власть военщины. При всём желании “власть имущих” вызвать так называемый “бой” рабочие и солдаты не поддаются на провокацию, не “принимают боя”. Петропавловская крепость открывает ворота разоружителям. Помещение Петербургского комитета занимает сводный отряд. По рабочим кварталам обыски, разоружение. Идея Церетели о разоружении рабочих и солдат, впервые робко формулированная II июня, приводится в исполнение теперь. “Министр разоружения” — говорят о нём рабочие с озлоблением...
Типография “Труд” разгромлена. Вышел “Листок Правды”. Убийство рабочего Воинова, распространявшего “Листок”... Буржуазная печать неистовствует, выдавая гнусную клевету на тов. Ленина за факт, причём в своей атаке против революции она уже не ограничивается большевиками, распространяя её на Советы, на меньшевиков, эсеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Собрание решает: в момент, когда революционные массы рабочих и солдат демонстрируют под лозунгом “Вся власть Советам!”, партия пролетариата не вправе умыть руки и пройти мимо движения, она не может покинуть массы на произвол судьбы, она должна быть вместе с массами, с тем чтобы придать стихийному движению сознательный и организованный характер. Собрание решает предложить рабочим и солдатам избрать делегатов от полков и заводов и через них заявить Исполнительному комитету Советов о своих желаниях, В духе этого решения составляется воззвание с призывом к “мирной и организованной демонстрации”.
12 часов ночи. Свыше 30 тысяч путиловцев появляются у Таврического дворца. Знамена. Лозунг: “Вся власть Советам!”. Выборы делегатов. Делегаты докладывают Исполнительному комитету о требовании путиловцев. Солдаты и рабочие, стоявшие у Таврического дворца, начинают расходиться.
4 июля. День. Шествие рабочих и солдат. Знамена. Лозунги большевистские. Шествие идёт к Таврическому дворцу. Шествие замыкается тысячами кронштадтских матросов. Демонстрирующих, по свидетельству буржуазных газет (“Биржёвка”), не менее 400 тысяч. На улицах ликование. Обыватели встречают демонстрантов весёлым “ура!”. Пополудни начинаются эксцессы. Тёмные силы буржуазных кварталов омрачают выступление рабочих преступными провокационными выстрелами. Даже “Биржевые Ведомости” не решаются отрицать, что выстрелы начались со стороны противников демонстрации. “Ровно в два часа дня,— пишет “Биржёвка” (вечерний выпуск от 4 июля), — на углу Садовой и Невского, когда проходили вооружённые демонстранты и собравшаяся в значительном количестве публика спокойно смотрела на них, с правой стороны Садовой раздался оглушительный выстрел, вслед за которым началась стрельба пачками”.
Ясно, что начали стрелять не демонстранты, а “неизвестные лица”, стреляли в демонстрантов, а не наоборот.
Выстрелы продолжались одновременно в разных местах буржуазной части города. Провокаторы не дремали. Тем не менее демонстранты не выходят из рамок необходимой самообороны. О заговоре или восстании не может быть и речи. Ни одного случая захвата правительственных или общественных учреждений не наблюдалось, ни одной попытки такого захвата, хотя демонстранты при колоссальных вооружённых силах, которыми они располагали, вполне могли бы захватить не только отдельные учреждения, но и весь город...
8 часов вечера. Таврический дворец. Собрания ЦК, Межрайонки и проч. организаций нашей партии. Решено: после того как воля революционных рабочих и солдат продемонстрирована, выступление должно быть прекращено. В духе этого решения составляется воззвание: “Демонстрация закончилась... Наш пароль: стойкость, выдержка, спокойствие” (см. воззвание в “Листке Правды”). Воззвание это, отданное в “Правду”, не могло появиться 5 июля, так как ночью (с 4-го на 5-е) “Правда” была разгромлена юнкерами и контрразведчиками.
10—11 часов ночи. Таврический дворец. Заседание Центрального исполнительного комитета Советов. Обсуждается вопрос о власти. После ухода кадетов из правительства положение эсеров и меньшевиков становится особенно критическим: им “нужен” блок с буржуазией, но нет возможности блокироваться, ибо буржуазия не хочет больше соглашений с ними. Идея блока с кадетами проваливается. Ввиду этого вопрос о взятии власти Советами ставится ребром.
Слухи о прорыве нашего фронта германскими войсками, правда, ещё не проверенные, но вносящие тревогу.
Слухи о том, что завтра появится в печати сообщение с гнусной клеветой на тов. Ленина.
Центральный исполнительный комитет Советов вызывает волынцев (солдат) в Таврический дворец для охраны дворца,— от кого? Оказывается, от большевиков, которые пришли во дворец якобы для того, чтобы “арестовать” Исполнительный комитет и “захватить власть”. Это говорится о большевиках, которые ратовали за усиление Советов, за передачу им всей власти в стране!..
2—3 часа ночи. Центральный исполнительный комитет Советов не берёт власти. Он поручает министрам-“социалистам” составить новое правительство, взяв туда хотя бы одиночек-буржуа. Министры снабжаются особыми полномочиями для “борьбы с анархией”. Дело ясное: Центральный исполнительный комитет, поставленный перед необходимостью решительного разрыва с буржуазией, чего он особенно боится,— ибо он до сих пор черпал свою силу в тех или иных “комбинациях” с буржуазией,— отвечает решительным разрывом с рабочими и большевиками для того, чтобы, соединившись с буржуазией, обратить своё оружие против революционных рабочих и солдат. Тем самым открывается поход против революции. Революция берётся эсерами и меньшевиками под обстрел на радость контрреволюции...
5 июля . В газетах (собственно в “Живом Слове”) появляется сообщение с гнусной клеветой на тов. Ленина. “Правда” не вышла в свет, ибо её разгромили с 4 на 5 июля ночью. Устанавливается диктатура “социалистических” министров, ищущих блока с кадетами. Меньшевики и эсеры, не желавшие взять власть, на этот раз берут её (на короткое время) для того, чтобы расправиться с большевиками... Появление на улицах войсковых частей с фронта. Юнкера и контрреволюционные банды громят, обыскивают, надругаются. Травля Ленина и большевиков, поднятая Алексинским — Панкратовым — Переверзевым, используется до дна контрреволюцией. Контрреволюция растет часами. Центр диктатуры — военный штаб. Разгул контрразведки, юнкеров, казаков. Аресты, избиения. Открытый поход Центрального исполнительного комитета Советов против большевистских рабочих и солдат развязывает силы контрреволюции...
В ответ на клевету Алексинского и К° появляется листок ЦК нашей партии —“Клеветников к суду!”. Появляется отдельное воззвание ЦК (не появившееся в “Правде” ввиду её разгрома) о прекращении забастовки и демонстрации. Поражает отсутствие каких бы то ни было воззваний прочих “социалистических” партий. Большевики одни. Против них молчаливо объединяются все элементы правее большевиков — от Суворина и Милюкова до Дана и Чернова.
6 июля . Разведены мосты. Сводный отряд усмирителя Мазуренко. На улицах войска, усмиряющие непокорных. Фактически осадное положение. “Подозрительные” арестовываются и отводятся в штаб. Идёт разоружение рабочих, солдат, матросов. Петроград отдан во власть военщины. При всём желании “власть имущих” вызвать так называемый “бой” рабочие и солдаты не поддаются на провокацию, не “принимают боя”. Петропавловская крепость открывает ворота разоружителям. Помещение Петербургского комитета занимает сводный отряд. По рабочим кварталам обыски, разоружение. Идея Церетели о разоружении рабочих и солдат, впервые робко формулированная II июня, приводится в исполнение теперь. “Министр разоружения” — говорят о нём рабочие с озлоблением...
Типография “Труд” разгромлена. Вышел “Листок Правды”. Убийство рабочего Воинова, распространявшего “Листок”... Буржуазная печать неистовствует, выдавая гнусную клевету на тов. Ленина за факт, причём в своей атаке против революции она уже не ограничивается большевиками, распространяя её на Советы, на меньшевиков, эсеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54