Пойдемте, друг Винклер. - Рой все же не сумел заставить себя назвать
начальника звездопорта по имени, как принято у работников космослужбы.
- На место катастрофы или посмотрите еще раз записи бреда?
- Начнем с записей, пока выгружают аппаратуру.

3

Мозг Генриха работал толчками, в нем изредка вспыхивали сумбурные
видения - без системы, расплывчатые, нечто без начала и конца: летела
птица, таких не было ни на Земле, ни на планетах; кружились туманные
облачка, временами все пропадало в тумане; кто-то, возможно пилот,
пробежал по салону корабля; в темных окнах посверкивали звезды, быстро
уменьшалась Земля; она становилась из яркой крупной горошины светящейся
точкой, одной из многих точек неба; на диване лежал второй пассажир, тоже
с Земли, Василий Арчибальд Спенсер, астроботаник, он появлялся часто и все
в той же позе: руки закинуты за голову, глаза устремлены в потолок,
ординарнейшая внешность - средний рост, средний вес, невыразительное лицо,
тусклые глаза. Генрих не присматривался к Спенсеру, он просто бросал на
него равнодушные взгляды. И вдруг все менялось; какие бы образы ни
наполняли в эту секунду мозг Генриха - салон ли, звезды, пробегающий
пилот, второй пассажир, - все вдруг пропадало в огромных глазах,
пронзительно засиявших на экране. Глаза неслись с экрана в зал, они
полонили все клетки мозгового вещества Генриха, в его сумеречном сознании
уже ничего не было, кроме беспощадных глаз - четырехугольных, исполинских,
скорее прожекторов, чем ласковых человеческих приемников внешнего света; и
все-таки это были глаза, а не аппараты, память Генриха сохранила и
ресницы, и взметенные в подбровные расщелины веки, и окраску радужной
оболочки, и блеск роговицы, и зрачок. Нет, это были глаза, исступленно
засверкавшие на чьем-то сразу стершемся в тусклой серости лице, -
человеческие глаза...
Рой вздохнул. Всю неделю полета ему передавали с Марса такие же
картины.
- Не густо, - словно извиняясь, сказал Винклер.
- Возможно, наша аппаратура добавит, - пробормотал Рой.
В зал вошел один из операторов.
- Мозговые излучения больного введены в приборы, улавливаются и
основные волны, и обертоны, - сказал он.
- Продублируйте запись сюда, - попросил Рой.
Но на экране повторились те же картины, многие были даже слабее
прежних - больной мозг Генриха успокаивался, воспоминания теряли прежнюю
лихорадочную яркость. Только одна картина была новой: Спенсер вдруг стал
приподниматься на диване, лицо его исказилось, глаза выражали ужас - это
была, вероятно, та минута, когда корабль, потерявший управление, стал
рушиться на поверхность планеты и защитные поля Марса не сумели его
затормозить. Новая картина не имела продолжения, она не развивалась, а
прерывалась: Спенсер исчезал, пропадал салон и все, что в нем находилось;
в сгустившейся темноте появлялись все те же глаза, и опять ничего уже не
было в сознании Генриха, кроме них.
- Между прочим, в видениях Генриха не сохранилось облика планеты, -
сказал Винклер. - А ведь мы не только отчаянно генерировали тормозные
поля, но пытались всей мощностью космических маяков пробудить в пилотах
сознание приближающейся катастрофы... Пассажиры не могли не увидеть, куда
их несет.
- Вы хотите сказать, что внутри корабля разыгрались события, так
потрясшие людей, что никто не взглянул на несущуюся навстречу планету?
- Я не сказал - никто. Я говорю о вашем брате. Пилоты и Спенсер
мертвы, и мы никогда не узнаем, что они видели.
- Пойдем же все посмотрим, что совершалось внутри планетолета, когда
стали отказывать его штурманские автоматы, - предложил Рой, поднимаясь с
кресла.
У Винклера озадаченно взметнулись брови.
- Не понял, друг Рой. Наши стереокамеры зафиксировали все
обстоятельства аварии. Впрочем, если нужно повторить снимки обломков...
- Ваши снимки мы повторять не будем. Внутренние стенки звездолета
покрыты пленкой, сохраняющей изображение всего, что совершалось в нем.
Каждый внутренний кусочек звездолета - история его полетов, галерея
портретов побывавших в нем людей. Проявлять эти изображения можно лишь в
чрезвычайных обстоятельствах. Наш случай как раз такой. И я запасся
соответствующим разрешением.
- Впервые слышу о таких пленках, - признался Винклер.
- О них не распространяются. Фиксирующие пленки предназначены лишь
для расследования несчастий.

4

Операторы продолжали монтировать аппаратуру: приборов было много,
среди них и громоздкие. Остатки корабля покоились в выбитой звездолетом
воронке, напоминающей небольшой кратер. Охваченные паникой работники
звездопорта, когда защитные поля не подействовали, использовали последнее
средство - взрывной выброс нейтрального газа: только это и предохранило
гибнущий корабль от превращения в пыль. Винклер в те трагические секунды
действовал быстро и грамотно. Рою это становилось все очевидней. И он уже
раза два обратился к начальнику космопорта со словами: "Друг Эраст!"
В рубке, единственном помещении на корабле, где возник пожар,
фиксирующая пленка была уничтожена. В отделении механиков и в каютах
имелись уцелевшие участки стен, но на них была зафиксирована обычная жизнь
корабля, ни одно проявленное изображение не могло быть отнесено к аварии.
- Посмотрим салон, - сказал Рой.
Операторы расположили свои приемники среди обломков корабля, Рой и
Винклер надели оптические дешифраторы. В общем расшифровка пленки
повторила картины болезненного сознания Генриха: в небольшом овальном
помещении - два человека, единственные посторонние люди на небольшом
грузовом корабле, обычно не берущем пассажиров. Рой увидел Генриха. Брат с
любопытством смотрел в окно - звезды и приближающийся Марс интересовали
его больше, чем сосед, он не оборачивался к Спенсеру. Так тянулись минуты,
они казались нестерпимо долгими; двое в салоне молчали, один о чем-то
думал, уставясь в потолок, другой всматривался в окно.
- Через пять секунд - начало катастрофы, - предупредил оператор,
поворачивая голову от прибора.
Несчастье ворвалось внезапно изменившейся картиной салона. Генрих
смятенно отпрянул от окна, где навстречу потерявшему управление
планетолету уже летела его каменная могила. На диване, очень медленно для
бешено убыстрявшихся событий, приподнимался Спенсер; его губы свела
судорога, он от чего-то отстранялся рукой... И тут же все стерлось в
темной неразличимости, пленка на сохранившихся переборках не фиксировала
больше предметов и людей; в черноте засияли те же сумасшедшие глаза,
терзавшие Генриха в бреду: перехода от одного к другому не было.
Рой подозвал оптика.
- Пленка-то сохранилась, а фиксации нет. Почему она не запечатлела и
падение корабля?
- Запись вдруг обрывается, - ответил оптик. Он казался смущенным.
Рой и без объяснений понял, что оптик озадачен. Вероятно, в его
практике не было случая, когда бы фиксирующая пленка не фиксировала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36