Ведь в мае мы работали не против него,
мы работали против его хозяев, а там были свои правила игры.
А теперь нужно начинать все сначала. И вашу помощь в этом
деле трудно недооценить. Кстати, Борис Анатольевич, вашу работу
на наше ведомство мы хорошо оплатим. Думаю, по завершении
вы не останетесь в обиде.
- Прекрасно, - я откинулся на спинку стула, вытянул ноги. - С
чего начнем?
- Для начала, я думаю, есть смысл ввести вас в курс
дела. Раз уж мы договорились, что сотрудничество будет равноправным.
Сифоров встал, вытащил из кармана связку ключей и, выбрав
нужный, открыл сейф, откуда извлек кипу папок устрашающих
размеров и положил ее на стол передо мной:
- Это материалы по "Своре Герострата". Будут вопросы,
я всегда готов ответить на любой. Не стесняйтесь спрашивать.
Но сейчас не стану вам мешать.
И капитан ФСК Кирилл Сифоров ушел, оставив меня наедине
с папками...
Глава пятая
Наверное, Борис Орлов удивился бы узнай он, что в это
же самое время папка с краткой выжимкой из материалов по
"Своре Герострата" легла на стол перед еще одним человеком.
Но Борис Орлов не мог этого знать, и никто ему об этом не
расскажет. Даже Сифоров. Или тем более Сифоров.
Потому что тем человеком, который изучал сейчас папку
с грифом "Особой важности", пробегая глазами текст и останавливаясь
на аккуратных четких фотографиях, был Президент
Российской Федерации.
Глава шестая
Итак, Герострат вернулся.
Как и обещал, написав краской: "Я ВЕРНУСЬ" на стальных
воротах Центра прикладной психотроники.
Я разглядывал снимок этих ворот, а в горле рос долгожданный
комок, и первая капля пота прокатилась, щекоча кожу,
из-под мышки к ремню на поясе, и тонкий давно заживший шрам
на ладони вдруг напомнил о своем существовании легким, но
неприятным зудом.
Это уже привычка; привычная реакция организма на воспоминание
о фокусах Герострата.
Понятно, для нормального человека любой его поступок:
будь то надпись на воротах: "Я ВЕРНУСЬ" или игра по телефону
в шахматы на живых людей - покажется бредом, точным показателем
сумасшествия. Как говорится, что хорошо для киношного
суперзлодея, не к лицу злодею реальному: из плоти и крови.
Но за каждой такой выходкой, за каждой "примочкой" у нашего
суперзлодея имелся точный, тщательно продуманный план, основанный
прежде всего на совершенном знании человеческой психологии.
Нормальной человеческой психологии. И те, кого он заносил
в свою пресловутую СХЕМУ, пожимая плечами и крутя пальцем
у виска, поступали так, как этим планом, СХЕМОЙ было для
них предусмотрено.
На этот раз - не исключение! - нормальные поступили точно
так же.
Они прочли надпись, и хотя всерьез ее никто не воспринял,
на всякий случай усилилм охрану Центра и собрали туда
оставшихся в живых спецов по Герострату, чтобы те, используя
материалы архивов, а также собственные знания и опыт,
выработали рекомендации по поимке беглеца.
Я на месте того деятеля, что додумался до подобной идеи,
поступил бы совсем иначе, но, видимо, "деятель" был не совсем
в курсе и поступил так, как поступил.
Там-то, в Центре, Герострат их всех и накрыл. Охрана была
ему нипочем, сколько бы ее не усиляли: на его стороне выступали
неожиданность и около сотни хорошо вооруженных головорезов
(как потом выяснилось, среди них были и старые члены
Своры, и свежепрограммированные). Мощным зарядом тротила они
подорвали стену и под прикрытием армейских гранатометов атаковали
Центр.
Охрана была смята и дезорганизована. Не помогло и присутствие
в Центре большего, чем обычно, количества полевых офицеров.
За десять минут Герострат захватил и Центр, и так необходимых
ему спецов по проблемам прикладной психотроники. И
еще десять минут ему понадобилось на то, чтобы заминировать
лаборатории и архивы, а потом убраться восвояси, уводя с собой
плененных спецов. А еще через две минуты после его ухода
все постройки Центра взлетели на воздух.
Сидя в кресле Сифорова, я внимательно разглядывал фотоснимки.
Их оказалось здесь две пачки в конвертах: Центр до
нападения и Центр после нападения. Зрелище впечатляющее. В
первой пачке: белые стены, ухоженные дорожки, ровно подстриженные
кусты, стекла высоких окон отражают зайчиками солнечный
свет - курорт, да и только; и во второй: те же стены, но
в черных разводах копоти, пепел на месте сгоревшего до тла
кустарника, разбитый прямым попаданием гранаты асфальт, изрешеченное
тело в солдатской форме - на первом плане, оскалки
стекол - целые груды, пустые глазницы окон, пулевые отверстия
в рамах и вокруг них.
Когда поднятые по тревоге бойцы двух соседних воинских
частей прибыли на место (но копались они долго: почти час),
все уже было кончено. Догорали лаборатории, остывали тела,
по пожарищу, матюкаясь, метались пережившие бойню - пытались
тушить, но, конечно же, впустую, а группа Герострата, оставившая
на поле брани всего семерых боевиков, была уже далеко.
Таким образом, на сегодня Герострат являлся единственным
в стране (а может быть, и в целом мире) человеком, располагавшим
всей совокупностью информации по наиболее перспективному
проекту из тех, что разрабатывали Центр и несколько
его филиалов, разбросанных по крупнейшим городам. И если
в филиалах исследователи были заняты лишь решением частных
задач, даже порой не представляя себе, зачем и кому это нужно,
то в Центре все решения сводились в единое целое и уже
на основе этого единого целого строилась практическая реализация
тех или иных направлений изучаемой тематики. И вот
теперь эти "бесценные" крупицы злой истины, с помощью которой
вполне доступно управлять человеческой личностью, находились
в руках Герострата, и уж кто-кто, а он способен
оценить их значение.
Другой вопрос - как он собирается распорядиться этой
информацией? И вот здесь, господа мои товарищи, шутки кончаются.
Это действительно страшно - представить себе, что
будет, если Герострат всерьез займется внедрением разработок
Центра в жизнь.
Да, Герострат вернулся.
Но он вернулся не только в Центр прикладной психотроники,
он вернулся и в мою жизнь, потому что опять так получилось,
что я, Борис Орлов, рядовой запаса войск специального
назначения МВД, оказался на другом полюсе противостояния,
и опять от меня зависит, сумеет Герострат реализовать свои
планы или нет.
Он вернулся. И чтобы понять, как мне самому действовать
дальше, исходя из этой новой ситуации, что возникла с
его возвращением, я решил пройтись по своим воспоминаниям
от самого начала, заодно просматривая те события глазами
моих новых партнеров.
Я нашел в кипе папку, датированную осенью прошлого года
(октябрь-ноябрь), и, устроившись поудобнее, насколько позволяло
сделать это неказистое кресло Сифорова, раскрыл ее.
Да, с этого все и началось. Передо мной лежали исписанные
от руки отчеты Эдика Смирнова, лейтенанта МВД, сотрудника
оперативной группы, которой руководил Мишка Мартынов,
когда-то мой "старый и верный друг".
В октябре прошлого года Михаилу Мартынову было поручено
проверить руководителей различных неформальных группировок
идейно-религиозного толка. На предмет правовой профилактики:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
мы работали против его хозяев, а там были свои правила игры.
А теперь нужно начинать все сначала. И вашу помощь в этом
деле трудно недооценить. Кстати, Борис Анатольевич, вашу работу
на наше ведомство мы хорошо оплатим. Думаю, по завершении
вы не останетесь в обиде.
- Прекрасно, - я откинулся на спинку стула, вытянул ноги. - С
чего начнем?
- Для начала, я думаю, есть смысл ввести вас в курс
дела. Раз уж мы договорились, что сотрудничество будет равноправным.
Сифоров встал, вытащил из кармана связку ключей и, выбрав
нужный, открыл сейф, откуда извлек кипу папок устрашающих
размеров и положил ее на стол передо мной:
- Это материалы по "Своре Герострата". Будут вопросы,
я всегда готов ответить на любой. Не стесняйтесь спрашивать.
Но сейчас не стану вам мешать.
И капитан ФСК Кирилл Сифоров ушел, оставив меня наедине
с папками...
Глава пятая
Наверное, Борис Орлов удивился бы узнай он, что в это
же самое время папка с краткой выжимкой из материалов по
"Своре Герострата" легла на стол перед еще одним человеком.
Но Борис Орлов не мог этого знать, и никто ему об этом не
расскажет. Даже Сифоров. Или тем более Сифоров.
Потому что тем человеком, который изучал сейчас папку
с грифом "Особой важности", пробегая глазами текст и останавливаясь
на аккуратных четких фотографиях, был Президент
Российской Федерации.
Глава шестая
Итак, Герострат вернулся.
Как и обещал, написав краской: "Я ВЕРНУСЬ" на стальных
воротах Центра прикладной психотроники.
Я разглядывал снимок этих ворот, а в горле рос долгожданный
комок, и первая капля пота прокатилась, щекоча кожу,
из-под мышки к ремню на поясе, и тонкий давно заживший шрам
на ладони вдруг напомнил о своем существовании легким, но
неприятным зудом.
Это уже привычка; привычная реакция организма на воспоминание
о фокусах Герострата.
Понятно, для нормального человека любой его поступок:
будь то надпись на воротах: "Я ВЕРНУСЬ" или игра по телефону
в шахматы на живых людей - покажется бредом, точным показателем
сумасшествия. Как говорится, что хорошо для киношного
суперзлодея, не к лицу злодею реальному: из плоти и крови.
Но за каждой такой выходкой, за каждой "примочкой" у нашего
суперзлодея имелся точный, тщательно продуманный план, основанный
прежде всего на совершенном знании человеческой психологии.
Нормальной человеческой психологии. И те, кого он заносил
в свою пресловутую СХЕМУ, пожимая плечами и крутя пальцем
у виска, поступали так, как этим планом, СХЕМОЙ было для
них предусмотрено.
На этот раз - не исключение! - нормальные поступили точно
так же.
Они прочли надпись, и хотя всерьез ее никто не воспринял,
на всякий случай усилилм охрану Центра и собрали туда
оставшихся в живых спецов по Герострату, чтобы те, используя
материалы архивов, а также собственные знания и опыт,
выработали рекомендации по поимке беглеца.
Я на месте того деятеля, что додумался до подобной идеи,
поступил бы совсем иначе, но, видимо, "деятель" был не совсем
в курсе и поступил так, как поступил.
Там-то, в Центре, Герострат их всех и накрыл. Охрана была
ему нипочем, сколько бы ее не усиляли: на его стороне выступали
неожиданность и около сотни хорошо вооруженных головорезов
(как потом выяснилось, среди них были и старые члены
Своры, и свежепрограммированные). Мощным зарядом тротила они
подорвали стену и под прикрытием армейских гранатометов атаковали
Центр.
Охрана была смята и дезорганизована. Не помогло и присутствие
в Центре большего, чем обычно, количества полевых офицеров.
За десять минут Герострат захватил и Центр, и так необходимых
ему спецов по проблемам прикладной психотроники. И
еще десять минут ему понадобилось на то, чтобы заминировать
лаборатории и архивы, а потом убраться восвояси, уводя с собой
плененных спецов. А еще через две минуты после его ухода
все постройки Центра взлетели на воздух.
Сидя в кресле Сифорова, я внимательно разглядывал фотоснимки.
Их оказалось здесь две пачки в конвертах: Центр до
нападения и Центр после нападения. Зрелище впечатляющее. В
первой пачке: белые стены, ухоженные дорожки, ровно подстриженные
кусты, стекла высоких окон отражают зайчиками солнечный
свет - курорт, да и только; и во второй: те же стены, но
в черных разводах копоти, пепел на месте сгоревшего до тла
кустарника, разбитый прямым попаданием гранаты асфальт, изрешеченное
тело в солдатской форме - на первом плане, оскалки
стекол - целые груды, пустые глазницы окон, пулевые отверстия
в рамах и вокруг них.
Когда поднятые по тревоге бойцы двух соседних воинских
частей прибыли на место (но копались они долго: почти час),
все уже было кончено. Догорали лаборатории, остывали тела,
по пожарищу, матюкаясь, метались пережившие бойню - пытались
тушить, но, конечно же, впустую, а группа Герострата, оставившая
на поле брани всего семерых боевиков, была уже далеко.
Таким образом, на сегодня Герострат являлся единственным
в стране (а может быть, и в целом мире) человеком, располагавшим
всей совокупностью информации по наиболее перспективному
проекту из тех, что разрабатывали Центр и несколько
его филиалов, разбросанных по крупнейшим городам. И если
в филиалах исследователи были заняты лишь решением частных
задач, даже порой не представляя себе, зачем и кому это нужно,
то в Центре все решения сводились в единое целое и уже
на основе этого единого целого строилась практическая реализация
тех или иных направлений изучаемой тематики. И вот
теперь эти "бесценные" крупицы злой истины, с помощью которой
вполне доступно управлять человеческой личностью, находились
в руках Герострата, и уж кто-кто, а он способен
оценить их значение.
Другой вопрос - как он собирается распорядиться этой
информацией? И вот здесь, господа мои товарищи, шутки кончаются.
Это действительно страшно - представить себе, что
будет, если Герострат всерьез займется внедрением разработок
Центра в жизнь.
Да, Герострат вернулся.
Но он вернулся не только в Центр прикладной психотроники,
он вернулся и в мою жизнь, потому что опять так получилось,
что я, Борис Орлов, рядовой запаса войск специального
назначения МВД, оказался на другом полюсе противостояния,
и опять от меня зависит, сумеет Герострат реализовать свои
планы или нет.
Он вернулся. И чтобы понять, как мне самому действовать
дальше, исходя из этой новой ситуации, что возникла с
его возвращением, я решил пройтись по своим воспоминаниям
от самого начала, заодно просматривая те события глазами
моих новых партнеров.
Я нашел в кипе папку, датированную осенью прошлого года
(октябрь-ноябрь), и, устроившись поудобнее, насколько позволяло
сделать это неказистое кресло Сифорова, раскрыл ее.
Да, с этого все и началось. Передо мной лежали исписанные
от руки отчеты Эдика Смирнова, лейтенанта МВД, сотрудника
оперативной группы, которой руководил Мишка Мартынов,
когда-то мой "старый и верный друг".
В октябре прошлого года Михаилу Мартынову было поручено
проверить руководителей различных неформальных группировок
идейно-религиозного толка. На предмет правовой профилактики:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57