Скорее надо, скорее!
- Скорее только кошки родятся, - заявил Кирпичников. - Не
спеши, Глеб. До вечера еще далеко.
- А чего ждать? Оперативников на выезд и вперед...
- Во-первых, Орлова сейчас нет дома, - сообщил Кирпичников,
разглядывая ногти, - а во-вторых, когда делом интересуется
Игорь Павлович, то есть смысл и...
Закончить ему не дал телефонный звонок. Глеб Егорович
с негодованием на лице сорвал трубку:
- Следователь по особо важным делам Сазонов у аппарата...
А-а, да-да, Петр Михайлович... Как?! Почему?... Мы
уже... да мы уже... третий... Да... мы... Нет, я понял,
но... Хорошо, Петр Михайлович, пусть будет так, хорошо...
Да-да, я передам...
Сазонов медленно положил трубку на рычаг и посмотрел
на Кирпичникова:
- Японский бог, Лева, откуда ты знал?
- А что случилось? - ответил вопросом на вопрос Кирпичников
с самым невинным видом.
- Дело у нас забирают. Прямо сейчас, немедленно. Личное
распоряжение министра. И это когда мы уже почти достали
им третьего!
Кирпичников молчал. Молчал и заметно расстроившийся
Борислав.
- Лева, - позвал Сазонов, - ты хоть что-нибудь понимаешь,
а?
- "Понять - значит упростить", - щегольнул цитатой
Кирпичников. - А все не так просто, Глеб, как кажется.
- Ну?
- Я тут порылся в архиве. И пришел к следующему выводу.
Как только где-нибудь на горизонте появляется полковник
Хватов, сразу начинаются взрывы, стрельба, громоздятся
трупы, приходят запросы из министерства, закрываются дела,
увольняются сотрудники. И наше дело, как видишь, не исключение.
Что-то у них там заваривается в верхах, что-то серьезное.
И наш общий друг Игорь Павлович принимает в этом самое
активное участие. Я же предпочту постоять в сторонке, не хочу
лезть в эту кашу. И тебе, Глеб, не советую.
- Зачем же ты раскручивал Орлова? - удивился Сазонов. - Если
ты уже знал, зачем?
- "Наша служба и опасна, и трудна"... - напел Кирпичников,
пародируя.
Сазонов пригладил волосы.
- Хватов, Хватов, Игорь Павлович, - пробормотал он
устало. - Кто бы мог подумать... Но ведь какое говно, японский
бог!
Телефонные войны продолжались.
Очередной звонок застал полковника Хватова дома.
- Здравствуй, Игорь.
Хватов узнал голос, хотя и не слышал его вот уже восемь
лет. Он не ожидал услышать этот голос когда-нибудь еще, но
сразу подавил в себе первые же признаки растерянности.
Игорь Павлович УМЕЛ владеть собой. Как, впрочем, и его
собеседник.
- Здравствуй, Николай.
- Как у тебя дела?
- Откуда ты знаешь номер моего телефона?
- Это было нетрудно. В конце концов, твой домашний телефон - не
государственная тайна; номер его знают многие, очень
многие, а мне, если ты понимаешь о чем я, хватило бы и одного
из пяти.
- И зачем ты мне звонишь?
Смешок.
- Хочу сказать, что ты проиграл.
- А вот это мы еще посмотрим. Ты, видимо, решил, что если
выставил Орлова на передний план, как точку приложения сил, то
тебе дадут уйти спокойно в тень? Ты ошибаешься: не дадут. Мы не
дадим.
- Сколько пафоса! Не похоже на тебя, Игорь. И что это за
фразеологический оборот такой: "точка приложения сил"? Длинно,
нудно. Сказал бы проще, по-немецки: "Schwerpunkt" - я бы понял.
Или ты за восемь лет позабыл уже немецкий? А что касается Орлова,
то на нем шесть трупов. Твои коллеги с ног сбились, его
разыскивая. И найдут, поверь мне, найдут. Тем более, что их
проконтролируют.
Теперь очередь Хватова усмехнуться.
- Зама имеешь в виду? Вот здесь ты сглупил, Николай.
Про зама мы все знаем. Он давно под контролем и не сумеет тебе
помочь. А Орлов еще побегает. Смотри, и до тебя как-нибудь
доберется.
- Этот мальчишка? Не смеши меня, Игорь. Он же дилетант,
он ничего не понимает. Скорее я поверю, что ты до меня доберешься.
Хотя и это на сегодня исключено.
- Ты, Николай, всегда был слишком высокого мнения о себе.
Смотри, не оступись на ровном месте.
- Проигрываешь, Игорь. Иначе зачем такие неуклюжие угрозы?
И тон этот. Проигрываешь.
- Ну хватит. Ты все сказал?
- Хочу попрощаться с тобой. Больше ведь не увидимся.
Сказать последнее прости, пожелать дальнейших успехов.
- Еще УВИДИМСЯ.
- Ты не знаешь самого главного, Игорь. Пропустил ты
самое главное, не учел. Но подсказывать я тебе не буду, пусть
Орлов подсказывает...
- Теперь наконец все?
- Теперь все... А знаешь, Игорь, иногда я вспоминаю,
какие мы были лет так пятнадцать назад. А ты вспоминаешь, или
настолько занят, что не до ностальгии тебе? Помнишь, городок,
посиделки у Наташи, разговоры, споры с очкариками, неразбавленный
спирт? Добрее мы были, Игорь, добрее. И умнее. Где это все
теперь?.. Вопрос, конечно, риторический... Ну да ладно. Прощай,
Игорь...
Хватов положил трубку и надолго задумался.
Пора действовать, понял он. Пора помочь Орлову.
А телефонные войны продолжались.
Глава тридцать третья
Несмотря на то, что время действительно поджимало, я
по пути к дому Люды Ивантер решил сделать остановку и перекурить.
Не более четверти часа: вполне еще успеваю.
Купив в ларьке банку "Коки", я подыскал тихий скверик
и только расположился, чтобы нормально осмыслить происшедшее
со мной за последний час, как ожил радиотелефон. Дьявол! Он
следит за мной, что ли?
- Слушаю.
- Боря, родной мой человечище, ты, небось, заскучал там
без меня?
- С тобой не соскучишься.
- Вот и ладненько. Тогда я тебе...
- Ты зачем меня убить хотел?
- Я? Тебя? Убить? - удивление Герострата казалось неподдельным. - Да
ты что? Окстись! Ты ж мой корешок, партнер
любимый по играм: как я тебя могу убить?
- Хочешь сказать, что Юра Арутюнов действовал по собственной
инициативе?
- Юра? Арутюнов? Помню такого. Но, Боря, вот клянусь
тебе как на духу, я с ним не поддерживал связи поди уж больше
трех месяцев. Ты что и до него добрался?
- Добрался. И он меня едва не искалечил.
- Я тебе, конечно, соболезную, но заверяю с полной серьезностью:
я здесь, Боря, не при чем.
- Я видел его глаза. Он был закодирован, или не знаю, как
это в вашей конторе называется...
- А-а, понимаю-понимаю, - Герострат приумолк. - Видишь ли,
дорогой мой, не все так просто с этой самой "кодировкой".
Процесс сложный, тонкий, бывают сбои. Вполне может оказаться,
что включение прошло спонтанно. Или он мог где услышать ключевое
словосочетание. Сам понимаешь, сбой он и в Африке сбой.
Так что моей вины здесь нет. В некотором роде, несчастный случай
на производстве. Хотя если желаешь, сынок, я могу перед
тобой извиниться. Чтоб не сильно ты расстраивался. Все-таки
за качество кодирования и я должен какую-то нести ответственность.
Желаешь?
И представьте, я ему поверил.
А почему я должен был ему не верить? В конце концов,
убить меня он мог бы более простым способом, да и дурацкая
партия в шахматы при этом теряла всякий смысл. Даже тот извращенный
смысл, который придавал ей Герострат.
Ладно, Арутюнов - сбой. А топтуны?
- Лучше объясни, зачем ты топтунов убрал?
- Кого-кого?
- Ну тех двоих следопытов, что уже второй день вокруг
меня околачиваются.
- Знаешь, Боря, мне кажется, ты принимаешь меня за кого-то
другого. Я же добродушный лысоватый старичок: мухи без нужды
не обижу. А ты такие дела мне приписываешь. Арутюнова на
тебя натравил, каких-то следопытов - я их в глаза не видел - шлепнули - снова
Герострат виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
- Скорее только кошки родятся, - заявил Кирпичников. - Не
спеши, Глеб. До вечера еще далеко.
- А чего ждать? Оперативников на выезд и вперед...
- Во-первых, Орлова сейчас нет дома, - сообщил Кирпичников,
разглядывая ногти, - а во-вторых, когда делом интересуется
Игорь Павлович, то есть смысл и...
Закончить ему не дал телефонный звонок. Глеб Егорович
с негодованием на лице сорвал трубку:
- Следователь по особо важным делам Сазонов у аппарата...
А-а, да-да, Петр Михайлович... Как?! Почему?... Мы
уже... да мы уже... третий... Да... мы... Нет, я понял,
но... Хорошо, Петр Михайлович, пусть будет так, хорошо...
Да-да, я передам...
Сазонов медленно положил трубку на рычаг и посмотрел
на Кирпичникова:
- Японский бог, Лева, откуда ты знал?
- А что случилось? - ответил вопросом на вопрос Кирпичников
с самым невинным видом.
- Дело у нас забирают. Прямо сейчас, немедленно. Личное
распоряжение министра. И это когда мы уже почти достали
им третьего!
Кирпичников молчал. Молчал и заметно расстроившийся
Борислав.
- Лева, - позвал Сазонов, - ты хоть что-нибудь понимаешь,
а?
- "Понять - значит упростить", - щегольнул цитатой
Кирпичников. - А все не так просто, Глеб, как кажется.
- Ну?
- Я тут порылся в архиве. И пришел к следующему выводу.
Как только где-нибудь на горизонте появляется полковник
Хватов, сразу начинаются взрывы, стрельба, громоздятся
трупы, приходят запросы из министерства, закрываются дела,
увольняются сотрудники. И наше дело, как видишь, не исключение.
Что-то у них там заваривается в верхах, что-то серьезное.
И наш общий друг Игорь Павлович принимает в этом самое
активное участие. Я же предпочту постоять в сторонке, не хочу
лезть в эту кашу. И тебе, Глеб, не советую.
- Зачем же ты раскручивал Орлова? - удивился Сазонов. - Если
ты уже знал, зачем?
- "Наша служба и опасна, и трудна"... - напел Кирпичников,
пародируя.
Сазонов пригладил волосы.
- Хватов, Хватов, Игорь Павлович, - пробормотал он
устало. - Кто бы мог подумать... Но ведь какое говно, японский
бог!
Телефонные войны продолжались.
Очередной звонок застал полковника Хватова дома.
- Здравствуй, Игорь.
Хватов узнал голос, хотя и не слышал его вот уже восемь
лет. Он не ожидал услышать этот голос когда-нибудь еще, но
сразу подавил в себе первые же признаки растерянности.
Игорь Павлович УМЕЛ владеть собой. Как, впрочем, и его
собеседник.
- Здравствуй, Николай.
- Как у тебя дела?
- Откуда ты знаешь номер моего телефона?
- Это было нетрудно. В конце концов, твой домашний телефон - не
государственная тайна; номер его знают многие, очень
многие, а мне, если ты понимаешь о чем я, хватило бы и одного
из пяти.
- И зачем ты мне звонишь?
Смешок.
- Хочу сказать, что ты проиграл.
- А вот это мы еще посмотрим. Ты, видимо, решил, что если
выставил Орлова на передний план, как точку приложения сил, то
тебе дадут уйти спокойно в тень? Ты ошибаешься: не дадут. Мы не
дадим.
- Сколько пафоса! Не похоже на тебя, Игорь. И что это за
фразеологический оборот такой: "точка приложения сил"? Длинно,
нудно. Сказал бы проще, по-немецки: "Schwerpunkt" - я бы понял.
Или ты за восемь лет позабыл уже немецкий? А что касается Орлова,
то на нем шесть трупов. Твои коллеги с ног сбились, его
разыскивая. И найдут, поверь мне, найдут. Тем более, что их
проконтролируют.
Теперь очередь Хватова усмехнуться.
- Зама имеешь в виду? Вот здесь ты сглупил, Николай.
Про зама мы все знаем. Он давно под контролем и не сумеет тебе
помочь. А Орлов еще побегает. Смотри, и до тебя как-нибудь
доберется.
- Этот мальчишка? Не смеши меня, Игорь. Он же дилетант,
он ничего не понимает. Скорее я поверю, что ты до меня доберешься.
Хотя и это на сегодня исключено.
- Ты, Николай, всегда был слишком высокого мнения о себе.
Смотри, не оступись на ровном месте.
- Проигрываешь, Игорь. Иначе зачем такие неуклюжие угрозы?
И тон этот. Проигрываешь.
- Ну хватит. Ты все сказал?
- Хочу попрощаться с тобой. Больше ведь не увидимся.
Сказать последнее прости, пожелать дальнейших успехов.
- Еще УВИДИМСЯ.
- Ты не знаешь самого главного, Игорь. Пропустил ты
самое главное, не учел. Но подсказывать я тебе не буду, пусть
Орлов подсказывает...
- Теперь наконец все?
- Теперь все... А знаешь, Игорь, иногда я вспоминаю,
какие мы были лет так пятнадцать назад. А ты вспоминаешь, или
настолько занят, что не до ностальгии тебе? Помнишь, городок,
посиделки у Наташи, разговоры, споры с очкариками, неразбавленный
спирт? Добрее мы были, Игорь, добрее. И умнее. Где это все
теперь?.. Вопрос, конечно, риторический... Ну да ладно. Прощай,
Игорь...
Хватов положил трубку и надолго задумался.
Пора действовать, понял он. Пора помочь Орлову.
А телефонные войны продолжались.
Глава тридцать третья
Несмотря на то, что время действительно поджимало, я
по пути к дому Люды Ивантер решил сделать остановку и перекурить.
Не более четверти часа: вполне еще успеваю.
Купив в ларьке банку "Коки", я подыскал тихий скверик
и только расположился, чтобы нормально осмыслить происшедшее
со мной за последний час, как ожил радиотелефон. Дьявол! Он
следит за мной, что ли?
- Слушаю.
- Боря, родной мой человечище, ты, небось, заскучал там
без меня?
- С тобой не соскучишься.
- Вот и ладненько. Тогда я тебе...
- Ты зачем меня убить хотел?
- Я? Тебя? Убить? - удивление Герострата казалось неподдельным. - Да
ты что? Окстись! Ты ж мой корешок, партнер
любимый по играм: как я тебя могу убить?
- Хочешь сказать, что Юра Арутюнов действовал по собственной
инициативе?
- Юра? Арутюнов? Помню такого. Но, Боря, вот клянусь
тебе как на духу, я с ним не поддерживал связи поди уж больше
трех месяцев. Ты что и до него добрался?
- Добрался. И он меня едва не искалечил.
- Я тебе, конечно, соболезную, но заверяю с полной серьезностью:
я здесь, Боря, не при чем.
- Я видел его глаза. Он был закодирован, или не знаю, как
это в вашей конторе называется...
- А-а, понимаю-понимаю, - Герострат приумолк. - Видишь ли,
дорогой мой, не все так просто с этой самой "кодировкой".
Процесс сложный, тонкий, бывают сбои. Вполне может оказаться,
что включение прошло спонтанно. Или он мог где услышать ключевое
словосочетание. Сам понимаешь, сбой он и в Африке сбой.
Так что моей вины здесь нет. В некотором роде, несчастный случай
на производстве. Хотя если желаешь, сынок, я могу перед
тобой извиниться. Чтоб не сильно ты расстраивался. Все-таки
за качество кодирования и я должен какую-то нести ответственность.
Желаешь?
И представьте, я ему поверил.
А почему я должен был ему не верить? В конце концов,
убить меня он мог бы более простым способом, да и дурацкая
партия в шахматы при этом теряла всякий смысл. Даже тот извращенный
смысл, который придавал ей Герострат.
Ладно, Арутюнов - сбой. А топтуны?
- Лучше объясни, зачем ты топтунов убрал?
- Кого-кого?
- Ну тех двоих следопытов, что уже второй день вокруг
меня околачиваются.
- Знаешь, Боря, мне кажется, ты принимаешь меня за кого-то
другого. Я же добродушный лысоватый старичок: мухи без нужды
не обижу. А ты такие дела мне приписываешь. Арутюнова на
тебя натравил, каких-то следопытов - я их в глаза не видел - шлепнули - снова
Герострат виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43