И все. И никаких проблем.
Думаю, проблемы здесь опять-таки творим мы сами, взрослые, когда устраиваем,
например, "смотрение" всего подряд.
Ведь это значит: долгое сидение, избыток впечатлений, переутомление, и для
детей в первую очередь. И все-таки это, по-моему, не самый худший вариант.
Страшнее не выключенный весь день телевизор. Смотрят его или не смотрят,
неважно: он включен, и диктор может улыбаться и говорить сколько угодно -
никому, и артист может плакать и взывать к чувствам и рассудку... пустого
кресла.
Мне всегда бывает грустно видеть ребенка, с тупым видом крутящего ручку
настройки и взирающего равнодушно на все, что там, на экране, мелькает. Это
нелепо, бесчеловечно! Что из того, что это лишь ящик, экран - ведь на экране
то, что люди делали для людей, стремясь сказать, передать, донести им что-то.
Когда ребенок плачет, переживая несчастье деревянной куклы, - это нормально.
А если ребенок безразлично скользит взглядом по искаженному болью лицу живого
человека, здесь происходит убийство чего-то человеческого в человеке.
Б.П.: Может быть, это уж слишком - убийство? Ребенок же понимает, что это
артист, что на самом деле...
Л.А.: Придется вспомнить один грустный эпизод. Наш хороший знакомый, между
прочим, умный и вроде бы добрый человек, решил утешить девочек, горько
плачущих из-за того, что Герасиму пришлось утопить Муму.
- Зачем? Ну зачем он это сделал, мамочка? - в отчаянии шептала мне трехлетняя
дочурка, заливаясь слезами и боясь смотреть на экран. И вдруг спокойный, с
улыбкой, голос:
- Ну что ты, чудачка, ведь это он не на самом деле ее топит, это же артисты.
Сняли кино, а потом вытащили. Небось где-нибудь живая до сих пор бегает...
- Да? - удивилась девочка и с любопытством уставилась на экран. Я просто
захлебнулась от возмущения - слов не было, а было омерзительное чувство,
будто при тебе совершили подлость, а ты не воспротивилась этому. Да так оно и
было, по существу, хотя, кажется, наш знакомый так и не понял, что он такое
особенное сделал. Ведь добра желал, а кроме того, сказал-то, по существу,
правду...
А была это ложь, а не правда! Ложь, потому что на самом-то деле Муму была
утоплена, потому что несправедливость и жестокость существуют в реальной
жизни, их надо ненавидеть. Конечно, лучше этому учиться в реальной жизни. Не
только переживать, глядя на экран, а бороться с действительной
несправедливостью, когда ее встретишь. Верно, но для того чтобы бороться
против лжи, несправедливости, подлости, мерзости, надо же научиться видеть
их, различать под любым обличьем. Именно этому и учит искусство, учит
тянуться к высокому, светлому, какие бы странные и непривычные формы оно ни
принимало, учит сопротивляться всему бесчеловечному, в какие бы маски оно ни
рядилось. Надо только понимать его язык и отличать подлинное искусство от
мнимого, но этому-то и надо учиться сызмальства на лучших образцах мировой и
нашей, советской культуры.
С грустью сознаю, что мы упустили здесь многое: наши ребята почти не знают
истории живописи, музыки, не говоря уж о скульптуре и архитектуре. Они редко
бывали в театре, даже в кино мы ходим с ними нечасто. Вряд ли они назовут
многих прославленных композиторов, художников, архитекторов, вспомнят их
произведения. И произошло так не потому, что мы не хотели дать эти знания
детям, - просто не хватило нас на это, к огромному моему сожалению. Но есть у
меня одна утешительная мысль, ею я хочу хоть немного оправдаться. Она
заключается вот в чем. Что важнее: узнавать на слух, кому принадлежит та или
иная мелодия, или чувствовать эту мелодию сердцем, откликаться на нее всем
существом? Что лучше: знать наперечет все картины Рафаэля или замереть в
благоговении даже перед простой репродукцией "Сикстинской мадонны", впервые
ее увидев? Наверное, хорошо, чтобы было и то и другое. Конечно, не зная,
когда, кто и зачем создал произведение, не постигнешь его глубины, не
прочувствуешь его по-настоящему. И все-таки от знания зависит не все, далеко
не все! Когда я вижу детей, которые со скучающими лицами поют в хоре или
как-то бесстрастно исполняют сложные пьесы на рояле, мне становится неловко:
зачем это? Зачем умение, если душа молчит? Ведь музыка - это когда человек
человеку без слов говорит о самом сложном и самом личном. А тут никаких
переживаний. Нет, пусть лучше будет наоборот: не быть знатоком, но уметь
чувствовать.
Мы иногда любим с ребятишками слушать тишину ночи, можем остановиться и
смотреть на неповторимую прелестную игру заката, или на чудо настоящее -
инеем покрытый сад, или замираем в темной комнате у пианино, слушая совсем
простую мелодию, которую играет Аночка так проникновенно и нежно... По-моему,
все это тоже приобщение к искусству.
Б.П.: И все же я стою на том, что человек сам должен действовать, пробовать,
творить, а не просто усваивать то, что сделал кто-то. Даже в области
искусства. Мне кажется важным, что в наших домашних концертах, представлениях
ребята сами делают декорации, сочиняют стихи, даже пьесы и песни. Разве это
тоже не приобщение к искусству?
¶Наши семейные праздники§
Л.А.: Праздники у нас бывают, как мне иногда кажется, даже чересчур часто,
потому что ко всем всенародным праздникам, которые мы очень любим и всегда
отмечаем в семье, присоединяются еще внутрисемейные торжества. Иногда, устав
от очередных пирогов и пирожков, которые надо напечь каждый раз человек на
пятнадцать-двадцать, я в шутку напеваю: "К сожаленью, день рожденья десять
раз в году." Есть, правда, и одиннадцатый, хотя он скорее первый. Это день
рождения нашей семьи - не день нашей свадьбы, а день нашей встречи, потому
что главное все-таки встретиться и не пройти мимо. И к этому дню мы покупаем
яблоки и пирожные и каждое делим пополам, как когда-то, много лет назад, в
первый день нашей встречи. Это теперь одна из наших традиций. Их у нас не
очень много, но они дороги нам и живут долгое время.
Как же проходят наши семейные торжества? Иногда ребята готовят
пригласительные билеты, чаще обходимся приглашениями устными: "Добро
пожаловать на наш праздник." Задолго до вечера дом наполняется шумом и
суетой. Сверху, из мансарды, доносятся визг и взрывы хохота - там идет
примерка костюмов и последняя репетиция, иногда, правда, она же и первая; у
артистов не всегда хватает терпения на несколько репетиций, они предпочитают
экспромт. Получается сюрприз не только для публики, но и для себя. Внизу, на
кухне, дым стоит столбом (иногда буквально) - здесь заняты приготовлением
пиши уже не духовной, а вполне материальной. И поэтому тут, как правило, не
до смеха, иначе что-нибудь подгорит, сбежит, ошпарит. Я едва держусь на ногах
от жары, суеты, шума и переживаний.
Кажется, все готово, можно уже накрывать на стол и звать гостей. Это сделают
девочки, а я пока отдохну и отвечу на вопрос, который нам иногда задают: "И
зачем вы возитесь с пирогами, тестом, времени вам, что ли, не жалко? Купили
бы торт или готовое что-нибудь, и никаких хлопот". Что на это сказать? Верно:
хлопот никаких, но ведь и радости куда меньше! Сколько удовольствия всем от
одного только запаха теста. И каждому можно потрогать, помять его в ладошках
- какое оно нежное, податливое, теплое, словно живое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Думаю, проблемы здесь опять-таки творим мы сами, взрослые, когда устраиваем,
например, "смотрение" всего подряд.
Ведь это значит: долгое сидение, избыток впечатлений, переутомление, и для
детей в первую очередь. И все-таки это, по-моему, не самый худший вариант.
Страшнее не выключенный весь день телевизор. Смотрят его или не смотрят,
неважно: он включен, и диктор может улыбаться и говорить сколько угодно -
никому, и артист может плакать и взывать к чувствам и рассудку... пустого
кресла.
Мне всегда бывает грустно видеть ребенка, с тупым видом крутящего ручку
настройки и взирающего равнодушно на все, что там, на экране, мелькает. Это
нелепо, бесчеловечно! Что из того, что это лишь ящик, экран - ведь на экране
то, что люди делали для людей, стремясь сказать, передать, донести им что-то.
Когда ребенок плачет, переживая несчастье деревянной куклы, - это нормально.
А если ребенок безразлично скользит взглядом по искаженному болью лицу живого
человека, здесь происходит убийство чего-то человеческого в человеке.
Б.П.: Может быть, это уж слишком - убийство? Ребенок же понимает, что это
артист, что на самом деле...
Л.А.: Придется вспомнить один грустный эпизод. Наш хороший знакомый, между
прочим, умный и вроде бы добрый человек, решил утешить девочек, горько
плачущих из-за того, что Герасиму пришлось утопить Муму.
- Зачем? Ну зачем он это сделал, мамочка? - в отчаянии шептала мне трехлетняя
дочурка, заливаясь слезами и боясь смотреть на экран. И вдруг спокойный, с
улыбкой, голос:
- Ну что ты, чудачка, ведь это он не на самом деле ее топит, это же артисты.
Сняли кино, а потом вытащили. Небось где-нибудь живая до сих пор бегает...
- Да? - удивилась девочка и с любопытством уставилась на экран. Я просто
захлебнулась от возмущения - слов не было, а было омерзительное чувство,
будто при тебе совершили подлость, а ты не воспротивилась этому. Да так оно и
было, по существу, хотя, кажется, наш знакомый так и не понял, что он такое
особенное сделал. Ведь добра желал, а кроме того, сказал-то, по существу,
правду...
А была это ложь, а не правда! Ложь, потому что на самом-то деле Муму была
утоплена, потому что несправедливость и жестокость существуют в реальной
жизни, их надо ненавидеть. Конечно, лучше этому учиться в реальной жизни. Не
только переживать, глядя на экран, а бороться с действительной
несправедливостью, когда ее встретишь. Верно, но для того чтобы бороться
против лжи, несправедливости, подлости, мерзости, надо же научиться видеть
их, различать под любым обличьем. Именно этому и учит искусство, учит
тянуться к высокому, светлому, какие бы странные и непривычные формы оно ни
принимало, учит сопротивляться всему бесчеловечному, в какие бы маски оно ни
рядилось. Надо только понимать его язык и отличать подлинное искусство от
мнимого, но этому-то и надо учиться сызмальства на лучших образцах мировой и
нашей, советской культуры.
С грустью сознаю, что мы упустили здесь многое: наши ребята почти не знают
истории живописи, музыки, не говоря уж о скульптуре и архитектуре. Они редко
бывали в театре, даже в кино мы ходим с ними нечасто. Вряд ли они назовут
многих прославленных композиторов, художников, архитекторов, вспомнят их
произведения. И произошло так не потому, что мы не хотели дать эти знания
детям, - просто не хватило нас на это, к огромному моему сожалению. Но есть у
меня одна утешительная мысль, ею я хочу хоть немного оправдаться. Она
заключается вот в чем. Что важнее: узнавать на слух, кому принадлежит та или
иная мелодия, или чувствовать эту мелодию сердцем, откликаться на нее всем
существом? Что лучше: знать наперечет все картины Рафаэля или замереть в
благоговении даже перед простой репродукцией "Сикстинской мадонны", впервые
ее увидев? Наверное, хорошо, чтобы было и то и другое. Конечно, не зная,
когда, кто и зачем создал произведение, не постигнешь его глубины, не
прочувствуешь его по-настоящему. И все-таки от знания зависит не все, далеко
не все! Когда я вижу детей, которые со скучающими лицами поют в хоре или
как-то бесстрастно исполняют сложные пьесы на рояле, мне становится неловко:
зачем это? Зачем умение, если душа молчит? Ведь музыка - это когда человек
человеку без слов говорит о самом сложном и самом личном. А тут никаких
переживаний. Нет, пусть лучше будет наоборот: не быть знатоком, но уметь
чувствовать.
Мы иногда любим с ребятишками слушать тишину ночи, можем остановиться и
смотреть на неповторимую прелестную игру заката, или на чудо настоящее -
инеем покрытый сад, или замираем в темной комнате у пианино, слушая совсем
простую мелодию, которую играет Аночка так проникновенно и нежно... По-моему,
все это тоже приобщение к искусству.
Б.П.: И все же я стою на том, что человек сам должен действовать, пробовать,
творить, а не просто усваивать то, что сделал кто-то. Даже в области
искусства. Мне кажется важным, что в наших домашних концертах, представлениях
ребята сами делают декорации, сочиняют стихи, даже пьесы и песни. Разве это
тоже не приобщение к искусству?
¶Наши семейные праздники§
Л.А.: Праздники у нас бывают, как мне иногда кажется, даже чересчур часто,
потому что ко всем всенародным праздникам, которые мы очень любим и всегда
отмечаем в семье, присоединяются еще внутрисемейные торжества. Иногда, устав
от очередных пирогов и пирожков, которые надо напечь каждый раз человек на
пятнадцать-двадцать, я в шутку напеваю: "К сожаленью, день рожденья десять
раз в году." Есть, правда, и одиннадцатый, хотя он скорее первый. Это день
рождения нашей семьи - не день нашей свадьбы, а день нашей встречи, потому
что главное все-таки встретиться и не пройти мимо. И к этому дню мы покупаем
яблоки и пирожные и каждое делим пополам, как когда-то, много лет назад, в
первый день нашей встречи. Это теперь одна из наших традиций. Их у нас не
очень много, но они дороги нам и живут долгое время.
Как же проходят наши семейные торжества? Иногда ребята готовят
пригласительные билеты, чаще обходимся приглашениями устными: "Добро
пожаловать на наш праздник." Задолго до вечера дом наполняется шумом и
суетой. Сверху, из мансарды, доносятся визг и взрывы хохота - там идет
примерка костюмов и последняя репетиция, иногда, правда, она же и первая; у
артистов не всегда хватает терпения на несколько репетиций, они предпочитают
экспромт. Получается сюрприз не только для публики, но и для себя. Внизу, на
кухне, дым стоит столбом (иногда буквально) - здесь заняты приготовлением
пиши уже не духовной, а вполне материальной. И поэтому тут, как правило, не
до смеха, иначе что-нибудь подгорит, сбежит, ошпарит. Я едва держусь на ногах
от жары, суеты, шума и переживаний.
Кажется, все готово, можно уже накрывать на стол и звать гостей. Это сделают
девочки, а я пока отдохну и отвечу на вопрос, который нам иногда задают: "И
зачем вы возитесь с пирогами, тестом, времени вам, что ли, не жалко? Купили
бы торт или готовое что-нибудь, и никаких хлопот". Что на это сказать? Верно:
хлопот никаких, но ведь и радости куда меньше! Сколько удовольствия всем от
одного только запаха теста. И каждому можно потрогать, помять его в ладошках
- какое оно нежное, податливое, теплое, словно живое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68