А там уже были падрон Тони, Беппе-Хвастун и Тита-Нане. Они хотели поколотить Тоффоло-Балду, а он швырял в них камнями.
Исидоро. А за что они хотели бить Тоффоло-Балду?
Кекка. Потому что Тита-Нане женихается с Лучеттой-Трепачкой, а Балда приставал к ней с разговорами и угощал ее печеной тыквой,
Исидоро. Хорошо! Мне все понятно. Хватит! Сколько вам лет?
Кекка. Вам нужно знать и про это?
Исидоро. Значит, нужно. Все, кто подвергается допросу, должны сказать, сколько им лет. В конце допроса проставляется возраст. Ну, так сколько вам?
Кекка. А я вовсе и не скрываю своих лет. Исполнилось семнадцать.
Исидоро. Поклянитесь, что вы говорите правду!
Кекка. О чем правду?
Исидоро. Поклянитесь, что все, что вы показали на допросе, правда.
Кекка. Хорошо. Клянусь, что я говорила правду!
Исидоро. Ваш допрос окончен.
Кекка. Значит, мне можно уйти?
Исидоро. Погодите немного. Как у вас насчет ухаживателей?
Кекка. О, у меня нет никаких ухаживателей.
Исидоро. Зачем говорить неправду?
Кекка. Может быть, и тут нужно клясться?
Исидоро. Нет, тут клясться уж не нужно. Но и неправду говорить нехорошо. Сколько у вас ухаживателей?
Кекка. У меня? Да я никому не нужна. Ведь я бедная.
Исидоро. Хотите, я вам раздобуду приданое?
Кекка. Еще бы!
Исидоро. Если бы у вас было приданое, вы бы вышли замуж?
Кекка. Ну, конечно бы вышла, ваша милость.
Исидоро. А у вас никого нет на примете?
Кекка. А кто, по-вашему, должен быть?
Исидоро. Неужели нет никого, кто был бы вам по сердцу?
Кекка. Мне совестно!
Исидоро. А вы не стыдитесь. Мы тут одни. Говорите начистоту.
Кекка. Тита-Нане, вот за кого я пошла бы, если бы можно.
Исидоро. Да ведь он же ухаживает за Лучеттой!
Кекка. Он от нее отказался.
Исидоро. Ну, раз он отказался от нее, можно разузнать, не захочет ли он вас.
Кекка. А как велико будет приданое?
Исидоро. Пятьдесят дукатов.
Кекка. Ой, как хорошо! Сто мне дает зять да пятьдесят я сама скопила: недаром над кружевами спину ведь гну. Пожалуй, у Лучетты столько не наберется.
Исидоро. Хотите, я поговорю с Тита-Нане?
Кекка. Еще бы не хотеть, ваша милость!
Исидоро. А где он?
Кекка. Он скрывается.
Исидоро. Где?
Кекка. Я вам скажу на ухо, чтобы никто не услыхал. (Говорит ему на ухо.)
Исидоро. Понял. Я пошлю за ним и поговорю с ним. А вы уж положитесь на меня. Ну, идите теперь, голубушка, идите. Не то будут болтать зря, понимаете? (Звонит.)
Кекка. О ваша милость, какой вы хороший! Дай вам бог!
Входит судебный пристав,
Судебный пристав. Что прикажете?
Исидоро. Зовите Орсетту.
Судебный пристав. Сию минуту! (Уходит.)
Исидоро. Я дам вам знать. И сам зайду.
Кекка. Да, ваша милость. (Встает; про себя.) Ох, и хорошо было бы Лучетте свинью подложить. Если б только...
СЦЕНА 13
Те же и Орсетта, потом судебный пристав.
Орсетта (тихо Кекке). Ты что так долго? О чем он тебя допрашивал?
Кекка (тихо Орсетте). Ох, сестра, какой был допрос замечательный! Я расскажу тебе все. (Уходит.)
Исидоро. Подойдите сюда. Садитесь.
Орсетта. Села. (Садится непринужденно.)
Исидоро (про себя). Ого, эта будет пошустрее. (Громко.) Ваше имя?
Орсетта. Орсетта-Искра.
Исидоро. А кличка?
Орсетта. Что значит кличка?
Исидоро. У вас есть кличка?
Орсетта. Какую-такую вы хотите кличку?
Исидоро. Разве вас не называют Галушкой?
Орсетта. Право, ваша милость, если бы не место, где я сейчас нахожусь, - я бы вам здорово парик расчесала.
Исидоро. Эй-эй, прошу вас говорить почтительнее.
Орсетта. Что это за Галушка такая? Галушки в Кьодже готовятся из отрубей да желтой муки. А я вовсе не желтая и по цвету на галушку непохожа.
Исидоро. А вы, голубушка, не горячитесь. И не устраивайте мне представлений. Здесь не место для этого. Отвечайте мне на вопросы. Вы знаете, зачем вы вызваны на допрос?
Орсетта. Нет, не знаю.
Исидоро. И не догадываетесь?
Орсетта. И не догадываюсь.
Исидоро. Вы ничего не знаете о том, что была свалка?
Орсетта. Знаю и не знаю.
Исидоро. Ну, так расскажите мне то, что вы знаете.
Орсетта. Спрашивайте. Я буду отвечать.
Исидоро (про себя). Ну, эта из таких, что способна довести до бешенства любого следователя. (Громко.) Вы знаете Тоффоло-Туфлю?
Орсетта. Нет, не знаю.
Исидоро. А Тоффоло-Балду?
Орсетта. Знаю.
Исидоро. А вы не знаете, никто не собирался его бить?
Орсетта. Откуда я могу знать, что люди собираются делать?
Исидоро (про себя). Ну, и шельма! (Громко.) Вы не видели, никто не наступал на него с оружием в руках?
Орсетта. Как будто.
Исидоро. А кто именно?
Орсетта. Не помню.
Исидоро. Если я их назову, может быть вспомните?
Орсетта. Назовите, - буду отвечать.
Исидоро (про себя). Вот проклятая! Я с ней тут до вечера проканителюсь. (Громко.) Был там Тита-Нане-Треска?
Орсетта. Был.
Исидоро. Был падрон Тони-Корзина?
Орсетта. Был.
Исидоро. А Беппе-Хвастун?
Орсетта. Тоже был.
Исидоро. Молодец, синьора Галушка.
Орсетта. Скажите, а у вас нет никакой клички?
Исидоро (пишет). Ну, ну, болтайте поменьше.
Орсетта (про себя). Так я вам придумаю кличку, синьор помощник-Голодранец!
Исидоро. Тоффоло-Балда бросался камнями?
Орсетта. Бросался. (Про себя.) Жаль, что не попал в твою голову.
Исидоро. Что вы там говорите?
Орсетта. Ничего. Это я про себя. Уж и поговорить нельзя?
Исидоро. Из-за чего ссора разгорелась?
Орсетта. А я почем знаю!
Исидоро (про себя). Изведусь с ней совсем. (Громко.) Вам известно что-нибудь о том, что Тита-Нане ревновал кого-нибудь к Тоффоло-Балде?
Орсетта. Ну да. Лучетту-Трепачку.
Исидоро. А то, что он отказался от Лучетты, вам известно?
Орсетта. Да, я слыхала, что он от нее отказался.
Исидоро (про себя). Значит, Кекка сказала правду. Постараюсь сделать что-нибудь для нее. (Громко.) Ну, я сейчас вас отпущу. Сколько вам лет?
Орсетта. Ишь ты, напасть какая! Вам и годы нужно знать?
Исидоро. Да, синьора, и годы тоже.
Орсетта. И записывать будете?
Исидоро. И запишу.
Орсетта. Ну, так пишите... Девятнадцать.
Исидоро. Поклянитесь, что сказали правду.
Орсетта. Нужно поклясться?
Исидоро. Что сказали правду? Нужно.
Орсетта. Ну, если нужно клясться, то мне, по-настоящему, двадцать четыре.
Исидоро. Да я вовсе не требую, чтобы вы клялись насчет возраста. Какая женщина может дать такую клятву? Я требую клятвы, что все сказанное вами на допросе - правда,
Орсетта. Ах, вот что! Ну, клянусь.
Исидоро звонит. Входит судебный пристав.
Судебный пристав. Кого вызвать?
Исидоро. Донну Либеру.
Судебный пристав Слушаю. (Уходит.)
Орсетта (про себя). Смотри пожалуйста! И про годы ему непременно нужно знать, (Встает.)
СЦЕНА 14
Те же и донна Либера, потом судебный пристав.
Либера (тихо Орсетте). Отделалась?
Орсетта (тихо Либере). Нет, ты послушай. И сколько кому лет ему обязательно сказать нужно.
Либера (тихо Орсетте). Смеешься?
Орсетта (тихо Либере). Да еще изволь поклясться! (Уходит.)
Либера (про себя). Вот так штука! И годы ему скажи, да еще и поклянись! Ну, так я знаю, как мне быть: и годы свои ему не выдам, и клятвы не дам никакой.
Исидоро. Подойдите сюда. Садитесь.
Либера не отвечает.
Эй, подойдите, говорю, садитесь. (Показывает знаками, чтобы она села.)
Либера садится.
Вы кто?
Либера молчит. Он ее толкает,
Отвечайте, кто вы?
Либера. Синьор?
Исидоро. Кто вы такая?
Либера. Что вы говорите?
Исидоро (говорит громче). Вы глухая, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Исидоро. А за что они хотели бить Тоффоло-Балду?
Кекка. Потому что Тита-Нане женихается с Лучеттой-Трепачкой, а Балда приставал к ней с разговорами и угощал ее печеной тыквой,
Исидоро. Хорошо! Мне все понятно. Хватит! Сколько вам лет?
Кекка. Вам нужно знать и про это?
Исидоро. Значит, нужно. Все, кто подвергается допросу, должны сказать, сколько им лет. В конце допроса проставляется возраст. Ну, так сколько вам?
Кекка. А я вовсе и не скрываю своих лет. Исполнилось семнадцать.
Исидоро. Поклянитесь, что вы говорите правду!
Кекка. О чем правду?
Исидоро. Поклянитесь, что все, что вы показали на допросе, правда.
Кекка. Хорошо. Клянусь, что я говорила правду!
Исидоро. Ваш допрос окончен.
Кекка. Значит, мне можно уйти?
Исидоро. Погодите немного. Как у вас насчет ухаживателей?
Кекка. О, у меня нет никаких ухаживателей.
Исидоро. Зачем говорить неправду?
Кекка. Может быть, и тут нужно клясться?
Исидоро. Нет, тут клясться уж не нужно. Но и неправду говорить нехорошо. Сколько у вас ухаживателей?
Кекка. У меня? Да я никому не нужна. Ведь я бедная.
Исидоро. Хотите, я вам раздобуду приданое?
Кекка. Еще бы!
Исидоро. Если бы у вас было приданое, вы бы вышли замуж?
Кекка. Ну, конечно бы вышла, ваша милость.
Исидоро. А у вас никого нет на примете?
Кекка. А кто, по-вашему, должен быть?
Исидоро. Неужели нет никого, кто был бы вам по сердцу?
Кекка. Мне совестно!
Исидоро. А вы не стыдитесь. Мы тут одни. Говорите начистоту.
Кекка. Тита-Нане, вот за кого я пошла бы, если бы можно.
Исидоро. Да ведь он же ухаживает за Лучеттой!
Кекка. Он от нее отказался.
Исидоро. Ну, раз он отказался от нее, можно разузнать, не захочет ли он вас.
Кекка. А как велико будет приданое?
Исидоро. Пятьдесят дукатов.
Кекка. Ой, как хорошо! Сто мне дает зять да пятьдесят я сама скопила: недаром над кружевами спину ведь гну. Пожалуй, у Лучетты столько не наберется.
Исидоро. Хотите, я поговорю с Тита-Нане?
Кекка. Еще бы не хотеть, ваша милость!
Исидоро. А где он?
Кекка. Он скрывается.
Исидоро. Где?
Кекка. Я вам скажу на ухо, чтобы никто не услыхал. (Говорит ему на ухо.)
Исидоро. Понял. Я пошлю за ним и поговорю с ним. А вы уж положитесь на меня. Ну, идите теперь, голубушка, идите. Не то будут болтать зря, понимаете? (Звонит.)
Кекка. О ваша милость, какой вы хороший! Дай вам бог!
Входит судебный пристав,
Судебный пристав. Что прикажете?
Исидоро. Зовите Орсетту.
Судебный пристав. Сию минуту! (Уходит.)
Исидоро. Я дам вам знать. И сам зайду.
Кекка. Да, ваша милость. (Встает; про себя.) Ох, и хорошо было бы Лучетте свинью подложить. Если б только...
СЦЕНА 13
Те же и Орсетта, потом судебный пристав.
Орсетта (тихо Кекке). Ты что так долго? О чем он тебя допрашивал?
Кекка (тихо Орсетте). Ох, сестра, какой был допрос замечательный! Я расскажу тебе все. (Уходит.)
Исидоро. Подойдите сюда. Садитесь.
Орсетта. Села. (Садится непринужденно.)
Исидоро (про себя). Ого, эта будет пошустрее. (Громко.) Ваше имя?
Орсетта. Орсетта-Искра.
Исидоро. А кличка?
Орсетта. Что значит кличка?
Исидоро. У вас есть кличка?
Орсетта. Какую-такую вы хотите кличку?
Исидоро. Разве вас не называют Галушкой?
Орсетта. Право, ваша милость, если бы не место, где я сейчас нахожусь, - я бы вам здорово парик расчесала.
Исидоро. Эй-эй, прошу вас говорить почтительнее.
Орсетта. Что это за Галушка такая? Галушки в Кьодже готовятся из отрубей да желтой муки. А я вовсе не желтая и по цвету на галушку непохожа.
Исидоро. А вы, голубушка, не горячитесь. И не устраивайте мне представлений. Здесь не место для этого. Отвечайте мне на вопросы. Вы знаете, зачем вы вызваны на допрос?
Орсетта. Нет, не знаю.
Исидоро. И не догадываетесь?
Орсетта. И не догадываюсь.
Исидоро. Вы ничего не знаете о том, что была свалка?
Орсетта. Знаю и не знаю.
Исидоро. Ну, так расскажите мне то, что вы знаете.
Орсетта. Спрашивайте. Я буду отвечать.
Исидоро (про себя). Ну, эта из таких, что способна довести до бешенства любого следователя. (Громко.) Вы знаете Тоффоло-Туфлю?
Орсетта. Нет, не знаю.
Исидоро. А Тоффоло-Балду?
Орсетта. Знаю.
Исидоро. А вы не знаете, никто не собирался его бить?
Орсетта. Откуда я могу знать, что люди собираются делать?
Исидоро (про себя). Ну, и шельма! (Громко.) Вы не видели, никто не наступал на него с оружием в руках?
Орсетта. Как будто.
Исидоро. А кто именно?
Орсетта. Не помню.
Исидоро. Если я их назову, может быть вспомните?
Орсетта. Назовите, - буду отвечать.
Исидоро (про себя). Вот проклятая! Я с ней тут до вечера проканителюсь. (Громко.) Был там Тита-Нане-Треска?
Орсетта. Был.
Исидоро. Был падрон Тони-Корзина?
Орсетта. Был.
Исидоро. А Беппе-Хвастун?
Орсетта. Тоже был.
Исидоро. Молодец, синьора Галушка.
Орсетта. Скажите, а у вас нет никакой клички?
Исидоро (пишет). Ну, ну, болтайте поменьше.
Орсетта (про себя). Так я вам придумаю кличку, синьор помощник-Голодранец!
Исидоро. Тоффоло-Балда бросался камнями?
Орсетта. Бросался. (Про себя.) Жаль, что не попал в твою голову.
Исидоро. Что вы там говорите?
Орсетта. Ничего. Это я про себя. Уж и поговорить нельзя?
Исидоро. Из-за чего ссора разгорелась?
Орсетта. А я почем знаю!
Исидоро (про себя). Изведусь с ней совсем. (Громко.) Вам известно что-нибудь о том, что Тита-Нане ревновал кого-нибудь к Тоффоло-Балде?
Орсетта. Ну да. Лучетту-Трепачку.
Исидоро. А то, что он отказался от Лучетты, вам известно?
Орсетта. Да, я слыхала, что он от нее отказался.
Исидоро (про себя). Значит, Кекка сказала правду. Постараюсь сделать что-нибудь для нее. (Громко.) Ну, я сейчас вас отпущу. Сколько вам лет?
Орсетта. Ишь ты, напасть какая! Вам и годы нужно знать?
Исидоро. Да, синьора, и годы тоже.
Орсетта. И записывать будете?
Исидоро. И запишу.
Орсетта. Ну, так пишите... Девятнадцать.
Исидоро. Поклянитесь, что сказали правду.
Орсетта. Нужно поклясться?
Исидоро. Что сказали правду? Нужно.
Орсетта. Ну, если нужно клясться, то мне, по-настоящему, двадцать четыре.
Исидоро. Да я вовсе не требую, чтобы вы клялись насчет возраста. Какая женщина может дать такую клятву? Я требую клятвы, что все сказанное вами на допросе - правда,
Орсетта. Ах, вот что! Ну, клянусь.
Исидоро звонит. Входит судебный пристав.
Судебный пристав. Кого вызвать?
Исидоро. Донну Либеру.
Судебный пристав Слушаю. (Уходит.)
Орсетта (про себя). Смотри пожалуйста! И про годы ему непременно нужно знать, (Встает.)
СЦЕНА 14
Те же и донна Либера, потом судебный пристав.
Либера (тихо Орсетте). Отделалась?
Орсетта (тихо Либере). Нет, ты послушай. И сколько кому лет ему обязательно сказать нужно.
Либера (тихо Орсетте). Смеешься?
Орсетта (тихо Либере). Да еще изволь поклясться! (Уходит.)
Либера (про себя). Вот так штука! И годы ему скажи, да еще и поклянись! Ну, так я знаю, как мне быть: и годы свои ему не выдам, и клятвы не дам никакой.
Исидоро. Подойдите сюда. Садитесь.
Либера не отвечает.
Эй, подойдите, говорю, садитесь. (Показывает знаками, чтобы она села.)
Либера садится.
Вы кто?
Либера молчит. Он ее толкает,
Отвечайте, кто вы?
Либера. Синьор?
Исидоро. Кто вы такая?
Либера. Что вы говорите?
Исидоро (говорит громче). Вы глухая, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14