Так, в 1901 году некая Казильда завлекала в свой дом маленьких детей и острым ножом вскрывала у них на руках кровеносные сосуды, чтобы собрать их кровь, обладающую, согласно старому поверью, особенно волшебной силой.
Исследователь, стремящийся найти конечные причины обоих явлений, находит и другую связь между верой в ведьм и проституцией; присущий обеим дионисьевский элемент.
Многие историки указывали на внешнюю и внутреннюю связь шабаша ведьм с теми старинными празднествами и культами, для которых особенно характерны чрезвычайное участие элементов проституции и, как следствие этого, необузданные половые сношения и самоотречение участвующих. Так, во время египетских дионисьевских празднеств в честь козла в Мендесе, козел играл такую же роль, как впоследствии в черной мессе. Солдан обратил внимание на тождественность вальпургиевой ночи и ее праздника ведьм с отличавшимися полной необузданностью весенними праздниками, которые частью тоже происходили в первую майскую ночь. Это флоралии, во время которых голые проститутки при свете факелов всю ночь предавались безумнейшему разврату; праздник Доброй Богини с его демоническими привидениями и гомосексуальными орудиями. Проституция является здесь формой примитивной необузданной половой жизни, проститутка шабаша ведьм представляет собою, по Мишле, «искупление проклятой христианством Евы»; она есть в одно и то же время «священник, алтарь, гостия, которую весь народ потребляет во время причастия»; как воплощение ничем не ограниченного природного сладострастия, она составляет центральный пункт всего праздника. Она пробуждает, питает и усиливает дикое дионисьевское опьянение.
Наряду с верой в ведьм и в сатану, мы должны еще слегка коснуться религиозного флагеллянтизма, который лишь в средние века развился в форме аскетического покаяния в настоящую систему, благодаря массовому внушению достиг всеобщего распространения и, несомненно, до такой чрезвычайной степени возбуждал фантазию народа, что не мог не коснуться и проституции. Если в настоящее время всякая проститутка имеет свою розгу, как это изобразил в XVIII веке Хогарт на третьей из своих картин, носящих название «Путь проститутки», то средневековая религиозная флагелляция как массовое явление сыграла в распространении флагелломании в светских кругах по меньшей мере косвенную роль. Дело в том, что монахи не только вскоре перешли от самобичевания и бичевания друг друга к флагелля-ции исповедовавшихся у них, воспитывая таким образом бесчисленных активных и пассивных любителей розги и бича, но во время флагеллянтского «массового бреда» (выражение Ницше) они, кроме того, распространяли флагелломанию полового характера в широких кругах.
Религиозный флагеллянтизм всецело покоится на христианской идее о греховности плоти, которую до известной степени нужно изгонять побоями.
Развитие флагелляции в систему, начавшееся в XI веке, связано с именем бенедиктинского патера Пьера Дамиани, отца и учителя флагеллянтов, который первый ввел так называемую «покаянную дисциплину». Благодаря францисканцам и доминиканцам, она вскоре нашла доступ к народу. Людей охватила истинная эпидемия бешеного бичевания, и оставалось сделать еще один только шаг, чтобы перейти от частных бичеваний к публичным и общим, к процессиям бичующих себя братьев.
Первая такая процессия организована была, как говорят, Антонием из Падуи (ум. в 1231 году), но исторически достоверна процессия, начавшаяся в 1261 году и прошедшая по Германии, Австрии, Венгрии и Польше. В 1261 году 200 бичующих себя братьев явились в Страсбург, где к ним присоединились еще 1500 жителей. Уже тогда в полчищах братьев бывали грубые половые эксцессы, они стали центром проституции и сводничества. То же относится и к паломничествам от 1334 и 1340 годов в Средней и Верхней Италии. «Черная смерть» подавала повод к новым походам флагеллянтов, которые отправились из Венгрии в Германию, Польшу, Богемию, Фландрию, Голландию и Англию и вскоре прославились своей безнравственностью, так что церковь запретила эти шествия.
Кроме этих публичных флагеллянтов, в XIV и XV веках существовали многочисленные тайные секты бичевавших себя: братцы, бегарды и другие, у которых флагелляция постепенно приняла форму изощренного чувственного разврата и обнаруживала известные отношения к сатанизму. Впоследствии флагелляция скрывалась, главным образом, внутри монастырей, но отсюда распространялась и в светские круги, где проституция начиная с XVII века выработала из нее специальную систему, по многим своим деталям представляющую простое подражание монастырской «дисциплине».
Другое удивительное явление средних веков – культ женщины, сыгравший большую и несомненную роль в развитии и распространении мазохизма среди мужчин, особенно в высших классах общества, – имеет религиозное происхождение. Он является последствием тех крайних средневековых взглядов на женщину, которые заставляли видеть в ней либо воплощение первородного греха, греховной половой похоти, либо идеализировать ее как образ незапятнанной девственницы, Христовой невесты. Средневековая женщина никогда не является мудрой супругой или матерью семьи, она либо святая, либо проститутка, небо или ад, Мария или дева сатаны.
Но олицетворением небесной, или святой, женщины является не плодовитая, благословенная детьми мать, а святая дева, бесплодная Беатриче, монахиня, мадонна, духовную красоту которой мужчина религиозно обожает, как Данте свою Беатриче:
«Взгляни, о Беатриче, дивным взором
На верного, – звучала песня та, -
Пришедшего по крачам и просторам!
Даруй нам милость и твои уста
Разоблачи, чтобы твоя вторая
Ему была открыта красота!»
О, света вечного краса живая,
Кто так исчах и побледнел без сна
В тени Парнаса, струй его вкушая,
Чтобы мысль его и речь была властна
Изобразить, какою ты явилась,
Гармонией небес осенена,
Когда в свободном воздухе открылась?
(Божественная комедия. Чистилище. Пер. М.Лозинского)
Такой взгляд на женщину привел в средние века, с одной стороны, к культу Марии, а с другой – к тесно связанному с ним романтическому культу женщины. Поклонение женщине было здесь весьма односторонне и относилось только к возлюбленной и к Марии, но не к женщине вообще, так что наряду с ним в полной мере проявлялась также мизогиния. Зато поклонение женщине в культе Марии и в рыцарском отношении к ней скоро приняло форму весьма земного характера и обогатило половую жизнь как того, так и позднейшего времени новыми и своеобразными чувственными моментами. Уже культ Марии коренился в телесно-реалистическом взгляде на отдельные красоты девы Марии, и в нем можно доказать мазохистские элементы, с которыми мы встречаемся также в известном поклонении женщинам со стороны рыцарей (например, братья-марианиты для умерщвления плоти пожирали отбросы и помои и облизывали пораженные сыпью части тела, чтобы таким образом доказать свое поклонение и преданность Марии).
Далее, если рассматривать светское поклонение женщине в средние века, то бросается в глаза сходство с нашими современными мазохистами. Происхождение рыцарского поклонения женщине, согласно новейшим исследованиям, не только в культе Марии и в «божественной любви», но и вообще объясняется тем чувством сладкого блаженства и эротического томления, которое в XI-XII веках появлялось у духовных лиц в отношениях с женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Исследователь, стремящийся найти конечные причины обоих явлений, находит и другую связь между верой в ведьм и проституцией; присущий обеим дионисьевский элемент.
Многие историки указывали на внешнюю и внутреннюю связь шабаша ведьм с теми старинными празднествами и культами, для которых особенно характерны чрезвычайное участие элементов проституции и, как следствие этого, необузданные половые сношения и самоотречение участвующих. Так, во время египетских дионисьевских празднеств в честь козла в Мендесе, козел играл такую же роль, как впоследствии в черной мессе. Солдан обратил внимание на тождественность вальпургиевой ночи и ее праздника ведьм с отличавшимися полной необузданностью весенними праздниками, которые частью тоже происходили в первую майскую ночь. Это флоралии, во время которых голые проститутки при свете факелов всю ночь предавались безумнейшему разврату; праздник Доброй Богини с его демоническими привидениями и гомосексуальными орудиями. Проституция является здесь формой примитивной необузданной половой жизни, проститутка шабаша ведьм представляет собою, по Мишле, «искупление проклятой христианством Евы»; она есть в одно и то же время «священник, алтарь, гостия, которую весь народ потребляет во время причастия»; как воплощение ничем не ограниченного природного сладострастия, она составляет центральный пункт всего праздника. Она пробуждает, питает и усиливает дикое дионисьевское опьянение.
Наряду с верой в ведьм и в сатану, мы должны еще слегка коснуться религиозного флагеллянтизма, который лишь в средние века развился в форме аскетического покаяния в настоящую систему, благодаря массовому внушению достиг всеобщего распространения и, несомненно, до такой чрезвычайной степени возбуждал фантазию народа, что не мог не коснуться и проституции. Если в настоящее время всякая проститутка имеет свою розгу, как это изобразил в XVIII веке Хогарт на третьей из своих картин, носящих название «Путь проститутки», то средневековая религиозная флагелляция как массовое явление сыграла в распространении флагелломании в светских кругах по меньшей мере косвенную роль. Дело в том, что монахи не только вскоре перешли от самобичевания и бичевания друг друга к флагелля-ции исповедовавшихся у них, воспитывая таким образом бесчисленных активных и пассивных любителей розги и бича, но во время флагеллянтского «массового бреда» (выражение Ницше) они, кроме того, распространяли флагелломанию полового характера в широких кругах.
Религиозный флагеллянтизм всецело покоится на христианской идее о греховности плоти, которую до известной степени нужно изгонять побоями.
Развитие флагелляции в систему, начавшееся в XI веке, связано с именем бенедиктинского патера Пьера Дамиани, отца и учителя флагеллянтов, который первый ввел так называемую «покаянную дисциплину». Благодаря францисканцам и доминиканцам, она вскоре нашла доступ к народу. Людей охватила истинная эпидемия бешеного бичевания, и оставалось сделать еще один только шаг, чтобы перейти от частных бичеваний к публичным и общим, к процессиям бичующих себя братьев.
Первая такая процессия организована была, как говорят, Антонием из Падуи (ум. в 1231 году), но исторически достоверна процессия, начавшаяся в 1261 году и прошедшая по Германии, Австрии, Венгрии и Польше. В 1261 году 200 бичующих себя братьев явились в Страсбург, где к ним присоединились еще 1500 жителей. Уже тогда в полчищах братьев бывали грубые половые эксцессы, они стали центром проституции и сводничества. То же относится и к паломничествам от 1334 и 1340 годов в Средней и Верхней Италии. «Черная смерть» подавала повод к новым походам флагеллянтов, которые отправились из Венгрии в Германию, Польшу, Богемию, Фландрию, Голландию и Англию и вскоре прославились своей безнравственностью, так что церковь запретила эти шествия.
Кроме этих публичных флагеллянтов, в XIV и XV веках существовали многочисленные тайные секты бичевавших себя: братцы, бегарды и другие, у которых флагелляция постепенно приняла форму изощренного чувственного разврата и обнаруживала известные отношения к сатанизму. Впоследствии флагелляция скрывалась, главным образом, внутри монастырей, но отсюда распространялась и в светские круги, где проституция начиная с XVII века выработала из нее специальную систему, по многим своим деталям представляющую простое подражание монастырской «дисциплине».
Другое удивительное явление средних веков – культ женщины, сыгравший большую и несомненную роль в развитии и распространении мазохизма среди мужчин, особенно в высших классах общества, – имеет религиозное происхождение. Он является последствием тех крайних средневековых взглядов на женщину, которые заставляли видеть в ней либо воплощение первородного греха, греховной половой похоти, либо идеализировать ее как образ незапятнанной девственницы, Христовой невесты. Средневековая женщина никогда не является мудрой супругой или матерью семьи, она либо святая, либо проститутка, небо или ад, Мария или дева сатаны.
Но олицетворением небесной, или святой, женщины является не плодовитая, благословенная детьми мать, а святая дева, бесплодная Беатриче, монахиня, мадонна, духовную красоту которой мужчина религиозно обожает, как Данте свою Беатриче:
«Взгляни, о Беатриче, дивным взором
На верного, – звучала песня та, -
Пришедшего по крачам и просторам!
Даруй нам милость и твои уста
Разоблачи, чтобы твоя вторая
Ему была открыта красота!»
О, света вечного краса живая,
Кто так исчах и побледнел без сна
В тени Парнаса, струй его вкушая,
Чтобы мысль его и речь была властна
Изобразить, какою ты явилась,
Гармонией небес осенена,
Когда в свободном воздухе открылась?
(Божественная комедия. Чистилище. Пер. М.Лозинского)
Такой взгляд на женщину привел в средние века, с одной стороны, к культу Марии, а с другой – к тесно связанному с ним романтическому культу женщины. Поклонение женщине было здесь весьма односторонне и относилось только к возлюбленной и к Марии, но не к женщине вообще, так что наряду с ним в полной мере проявлялась также мизогиния. Зато поклонение женщине в культе Марии и в рыцарском отношении к ней скоро приняло форму весьма земного характера и обогатило половую жизнь как того, так и позднейшего времени новыми и своеобразными чувственными моментами. Уже культ Марии коренился в телесно-реалистическом взгляде на отдельные красоты девы Марии, и в нем можно доказать мазохистские элементы, с которыми мы встречаемся также в известном поклонении женщинам со стороны рыцарей (например, братья-марианиты для умерщвления плоти пожирали отбросы и помои и облизывали пораженные сыпью части тела, чтобы таким образом доказать свое поклонение и преданность Марии).
Далее, если рассматривать светское поклонение женщине в средние века, то бросается в глаза сходство с нашими современными мазохистами. Происхождение рыцарского поклонения женщине, согласно новейшим исследованиям, не только в культе Марии и в «божественной любви», но и вообще объясняется тем чувством сладкого блаженства и эротического томления, которое в XI-XII веках появлялось у духовных лиц в отношениях с женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96