Но Тения оттолкнула Тивуртия и не захотела поступить так, как он внушал ей, за это доимщик Тивуртий обещал ей погубить всё её семейство. Тения же оставалась непреклонною и несла своё горе, деля время между детьми в шалаше, мужем в темнице и игрою на арфе в шатрах виноградных.
Отказ Фалалея от получения свободы из темницы ценой унижения Тении так сильно её утешил, что она не только не боялась Тивуртия, но ощущала в душе усиленную бодрость, и это выражалось в её игре на арфе. И хотя содержатель ночных шатров так же, как Тивуртий, не одобрял её целомудрия, но его ночные посетители были сострадательнее к горю бедной арфистки, и монеты из рук их падали к ногам Тении, а она собирала их в корзинку, где у неё, в зелёных листьях, лежал сухой чёрный сыр и плоды для детей.
Но не спала ночью не одна Тения,- не спал и Тивуртий-доимщик и придумал себе против Тении новые средства.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Тивуртий не мог выпустить из рук своих случая, который казался ему драгоценным, и препятствия, которые ставила ему Тения, только разжигали в нём желание достичь своей цели. Доставя Милию редкие фрукты и розового мормира, Тивуртий вызвался ему схватить Тению насильно и принести её к нему, обмотав в египетский шёлковый парус, но Милий был тонкий ценитель удовольствий и не хотел обладать ею насильно: он желал, чтобы скромная Тения сама подошла к его двери и сама положила ему на плечо свои руки и шепнула ему: "Я пришла возвестить тебе, Милий, что миг благосклонен и до зари я желаниям твоим буду покорна".
Тивуртий сдвинул толстые веки и отвечал:
- Для меня это - излишняя тонкость, но, тем не меньше, я буду стараться: подожди ещё с осуждением Анастаса, а я надеюсь сделать кое-что такое, после чего Тения должна будет скоро придти и сказать тебе: "миг благосклонен".
Чтобы преодолеть непреклонность Тении и скорее довести её до того, чтобы она согласилась исполнить желание Милия, доимщик Тивуртий рассказал о Тении всем заимодавцам Фалалея. Эти страшно рассердились, что Тения пренебрегает случаем с ними расплатиться за мужа, и пошли все к заключённому корабельщику и стали укорять его, говоря:
- Ты и твоя жена - самые бесчестные люди. Ты разорил нас и нарочно хотел приготовить нам впереди такое самое положение, какое сам нынче, по справедливости, терпишь, а жена твоя своим упорством оскорбляет вельможу, и ты, вместо того, чтобы её образумить, ещё и сам отказываешь в своём согласии на такое незначительное дело, какое переносили не чета тебе именитые люди. Ведь ты не Абрагам и не Ицгак, о которых из века в век вспоминают книги, а те сами и жёны их покорялись обстоятельствам. Отвернись на короткий час к стене и вздохни, как бедняк, и мимо тебя совершится всё к общему счастию: все мы будем счастливы, и ты будешь на воле, и снова увидишь друзей в своём доме и сядешь с женою своей и с детьми на берегу моря в тени сикоморы и на столе твоём будут ароматные дыни, черноголовый зуй и розовый мормир. Дай же скорее своё согласье, чтобы твоя безумная Тения покорилась вельможе.
- Нет,- отвечал Фалалей,- я не разорял вас с умыслом и не буду счастлив, достигнув свободы через позор чистой Тении. Можете томить меня, сколько хотите.
Купцы были разгневаны этим ответом и закричали:
- Теперь мы ещё яснее видим, что ты человек подлый и помышляешь только о себе об одном, а до других тебе нет дела! Ну, так не жди же и сам для себя от других ни малейшей пощады! Пусть с тобой как можно суровее поступает доимщик Тивуртий. Пусть на тебя нападут все недуги, живущие здесь со дней Ирода.
Фалалей отвечал:
- Пусть всё это будет, но непорочность же Тении мне всего драгоценнее.
После этого раздосадованный Тивуртий подкупил темничного стража Раввула, чтобы он не допускал Тению до свидания с мужем, а сам написал некоторому своему знакомцу Сергию, откупщику общедоступных женщин в Александрии, чтобы тот скорее привёз в Аскалон несколько красавиц, умеющих играть на арфах, петь нескромные песни и танцевать сладострастные танцы с "исканьем осы, залетевшей в одежду".
Темничник Раввула первый исполнил то, чего желал от него Тивуртий, и когда Тения приходила, чтобы видеть мужа, он отбирал у неё пищу, ею приносимую, и передавал её Фалалею, съедая сам что было лучшее, а Тению отгонял от дверей. Когда же она садилась неподалёку от входа в темницу и плакала, то Раввула порицал её и говорил ей:
- Ты сама всему виновата: для чего ты больше всего гордишься своею чистотой? Это ведь значит, что ты себя одну только и любишь.
- Это неправда твоя,- отвечала Тения.
- Как же неправда? Ты имеешь возможность разлить ручьём счастье для многих, но для тебя ничего не стоит их жажда. Хороша ты, дочь жреца Анубиса. Да покроешься ты тиной и плесенью, как источник, заглохший в своём водоёме, а я сейчас войду и отягчу цепь на руках и ногах Фалалея и стану стегать его по голому телу воловьею жилой.
Положение Тении стало ужасно, а Раввула продолжал не допускать её в темницу и в самом деле надел вдвое более тяжкие оковы на Фалалея и стегал его утром и вечером жилой; но и после этого и Фалалей, и Тения всё-таки ещё оставались непреклонны. Столько силы для перенесения бедствий они почерпали во взаимной любви друг к другу!..
Между тем подоспевал к Аскалону на пёстрой триреме женский откупщик, александриец Сергий, которого вызвал Тивуртий, и привёз в Аскалон тридцать красивых и смелых женщин, удивительно умевших "искать осу" и показывать другие, никогда ещё здесь невиданные соблазны. Их новизна и их нестеснённость должны были затмить Тению и сделать её бесполезною в шатрах виноградных, а с этим вместе для неё прекратится и всякий добыток. Да и Милий,- кто знает? - может увлечься "исканьем осы" и Тении самой станет жалко, что она упустила.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Когда Сергий александриец и его доступные девы высадились на берег у Аскалона, Тивуртий сказал темничнику Раввулу, чтобы он снова открыл Тении доступ к мужу в темницу, а сам в тот же день ранее роздал всем содержащимся
- Это вам посылает великодушный Милий, ипарх из Дамаска. Он бы ещё больше хотел вашу облегчить участь и за многих из вас дал бы выкуп, но он болен, томится и не может придти сюда, чтобы вас видеть.
Колодники, приняв свежие хлебцы с чернушкой и другими пряными зёрнами, спросили:
- Чем болен Милий?
Тивуртий им отвечал:
- Болезнь ему причиняет строптивость приходящей сюда жены Фалалея, которая не в меру высоко о себе понимает и не хочет исцелить вельможную душу.
Узники закричали:
- Пусть во веки живёт доблестный Милий и пусть придёт всякое зло на строптивую Тению, жену разорителя многих, гордеца Фалалея.
И вдруг так все возненавидели Тению, что целый день вопияли вокруг Фалалея, а к темничным невольникам пристали и те, которые пришли навещать их, и всеобщее неудовольствие на Тению разнеслось по всему Аскалону. Особенно же проклинали Тению и Фалалея обедневшие через потопление его кораблей. На другой день все эти купцы и производители колесниц и ковров пришли в темницу к Фалалею большою толпой и стали говорить ему:
- Внемли же нам, Фалалей! Не будь безрассуден, согласись на то, чего алчет уязвлённый страстью Милий.
От этой несносной докуки Фалалей томился хуже, чем от прежней неволи в то время, когда темничник Раввула не допускал к нему Тению. Теперь хотя Тения имела свободный доступ к мужу, но каждый приход её в темницу вызывал из всех углов смрадной ямы такие вопли и укоры, что Фалалей и Тения терзались ими и сами решили, что им лучше здесь не видеться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16