Ко времени моего приезда Проект числил за собой два конкретных вещественных достижения, которые, собственно, представляли собой один и тот же результат, полученный независимо в группах биофизики и биохимии. В обеих группах была создана, сначала на бумаге, вернее – в машинной памяти, некая субстанция, «вычитанная» из звездного Послания. Каждая группа назвала ее по-своему: одна Лягушачьей Икрой, другая – Повелителем Мух.
Дублирование работ может показаться расточительством, но оно имело свою хорошую сторону – ведь если два человека, не общаясь друг с другом, сходно переведут загадочный текст, можно полагать, что они действительно добрались до его «инвариантного смысла», нашли то, что объективно содержится в тексте и не является результатом их предубеждений. Правда, и это утверждение можно счесть спорным. Если предпрограмма у людей идентична, то результаты их поисков могут совпасть, хотя бы эти люди и не общались друг с другом. Ведь достижения в каждую данную историческую эпоху ограничены общим уровнем знаний. Поэтому, например, так сходны были атомистические, вполне независимо созданные концепции Востока и Запада; поэтому лазерный принцип был одновременно открыт физиками разных стран. Так что не следует переоценивать познавательное значение подобных совпадений.
Лягушачья Икра – так называли ее биохимики – представляла собой некое вещество, полужидкое в одних условиях, студенистое – в других; при комнатной температуре, при нормальном давлении и в небольшом количестве это вещество выглядело как блестящая клейкая жидкость, действительно напоминающая лягушачьи яйца, покрытые слизистой оболочкой (откуда, собственно, и пошло название). Биофизики сразу синтезировали около гектолитра подобной псевдоплазмы; в условиях вакуума она вела себя иначе, чем Лягушачья Икра, и в связи с одним удивительным свойством получила более демоническое название.
В структуре этого вещества значительную роль играл углерод, но наряду с ним также кремний и тяжелые элементы, практически отсутствующие в земных организмах. Оно реагировало на определенные воздействия и, по-видимому, вырабатывало энергию, поскольку рассеивало ее в виде тепла, но у него не существовало обмена веществ в биологическом смысле. В конце концов ядерщики пришли к заключению, что оно поддерживает свое состояние за счет энергии ядерных реакций холодного типа. Вещество инициировало в себе эти реакции, когда достигало определенной критической массы, причем существенна была не только сама масса вещества, но и его конфигурация.
Обнаружить эти реакции было чрезвычайно трудно, потому что вся выделявшаяся в них энергия – как лучистая, так и кинетическая энергия ядерных осколков – поглощалась без остатка самим веществом и шла «на собственные нужды». Для специалистов это открытие было прямо-таки ошеломляющим. По существу, ядра атомов внутри любого земного организма являются телами чужеродными или по крайней мере нейтральными. Жизненные процессы никогда не добираются до скрытых в ядрах энергетических возможностей, не могут использовать накопленные там огромные мощности – в живых тканях атомы существуют фактически только как электронные оболочки, потому что только эти оболочки и участвуют в биологических (химических) реакциях. Именно поэтому радиоактивные атомы, проникая в организм с водой, пищей или воздухом, оказываются там чужаками, которые обманули живую ткань своим чисто поверхностным сходством с нормальными атомами (то есть сходством электронных оболочек). Каждый «взрыв» такого радиоактивного атома, любой ядерный распад такого незваного гостя означает для живой клетки микрокатастрофу, всегда опасную, хотя бы и в ничтожной степени. А вот Лягушачья Икра не могла обойтись без таких процессов, они были для нее пищей и воздухом, потому что в других источниках энергии она не нуждалась и даже не способна была ими пользоваться. Лягушачья Икра стала фундаментом для целой башни гипотез; к сожалению, оказалось, что это – башня Вавилонская: слишком уж различны были эти гипотезы.
Согласно простейшим из них, Лягушачья Икра представляла собой протоплазму, из которой состоят Отправители звездного сигнала. Как я уже отмечал, для получения Лягушачьей Икры была использована лишь малая часть (не более 3-4°/о) всей закодированной информации – именно та, которую удалось «перевести» на язык операций синтеза. Сторонники этого взгляда полагали, что весь сигнал представляет собой описание одного Отправителя и что если бы удалось его материализовать целиком, перед нами появился бы живой и мыслящий индивидуум – представитель галактической цивилизации, пересланный на Землю в виде потока нейтринного излучения.
Согласно иным, аналогичным предположениям, переслано было не «атомное описание» зрелого организма, а нечто вроде эмбриона или же способное к развитию яйцо.
Не было недостатка и в принципиально иных концепциях. Многие, например, предполагали, что «код» описывает не какую-то личность, а информационную машину. Одни понимали под такой машиной нечто вроде библиотеки, сделанной из Лягушачьей Икры, или же «плазматического резервуара памяти», который, возможно, способен сообщать содержащиеся в нем сведения и даже «вести дискуссию». Другие представляли себе «плазматический мозг» – аналоговый, цифровой или же смешанного типа; он не сможет отвечать на вопросы, касающиеся Отправителей, но зато будет своего рода «технологическим подарком», а сам сигнал символизирует акт вручения: одна цивилизация шлет через космическую бездну другой цивилизации свой самый совершенный инструмент для преобразования информации.
У всех этих гипотез имелись варианты, которые возникли, по мнению некоторых, вследствие слишком рьяного чтения научной фантастики. То, что прислано, – будь это «индивидуум», «зародыш» или «машина» – после материализации попытается завладеть Землей. Внутри этой группы верований в свою очередь существовало разделение: одни считали, что речь идет о запланированном вторжении из космоса, другие уверяли, что о «космическом дружелюбии», что таким способом высокоразвитые цивилизации оказывают другим «акушерскую помощь», облегчая рождение более совершенной общественной структуры в интересах местного населения, а не для пользы Отправителей.
Все эти гипотезы (их было еще больше) я считал не только ложными, но и бессмысленными. Я полагал, что звездный сигнал не описывает ни плазматический мозг, ни информационную машину, ни организм, ни зародыш, так как определяемый им объект вообще не входит в круг наших понятий; что это – план храма, посланный австралопитекам, библиотека, подаренная неандертальцам. Я утверждал, что сигнал не предназначался для цивилизаций, стоящих на таком низком уровне развития, как наша, и поэтому ничего у нас с ним не выйдет.
За это меня называли нигилистом, а Вильгельм Ини доносил своему начальству, что я саботирую Проект, о чем я дознался, хоть и не имел собственной системы подслушивания.
Я уже без малого месяц работал в Проекте, когда «Голос Неба» предстал перед нами в абсолютно новом свете благодаря работам группы биологов.
Это Ромни пришла в голову идея заняться исследованиями совершенно иного характера, чем те, которыми были поглощены его коллеги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41