Рассчитывать должны не иначе, как на многосуточный форсированный марш. Поэтому все силы на подготовку техники и оружия к форсированному маршу, на готовность с хода вступить в бой. Растеряем в пути технику - грош нам цена", - заключил разбор комбриг.
В ночь на 16 мая 11-я танковая бригада была поднята по боевой тревоге. Мы приняли ее за очередную тренировку. И, прибыв в парк, сразу же принялись приводить танки в боевую готовность. Очередная команда: "Загрузить боеприпасы!" - насторожила нас. Собираю взвод, ставлю задачу. Проверяю действия каждого экипажа. Обнаруживаются большие недостатки в трех танках из пяти. Некоторые ограничились только тем, что завели моторы и доложили о готовности. Не наведен порядок в боевых отделениях некоторых машин, не опробован подъемный и поворотный механизм пушки, кое у кого не доставало положенного запаса песка на случай загорания танка.
Я, как командир взвода, понял свою оплошность: не смог своевременно предотвратить такие недоработки экипажей, мало вникал в черновую работу, не хватало опыта. Тут же сделал соответствующие выводы и основательно перестроился.
Напротив нашего батальона находился парк-стоянка машин стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады. К утру парк опустел. У ворот стояла лишь одна охрана. Оказалось, что стрелково-пулеметный батальон получил задачу форсированным маршем выйти к реке Халхин-Гол, в район города Тамцак-Булак, и поступить в распоряжение командира оперативной группы 57-го особого корпуса полковника Иванкова для защиты границ МНР. Ответственность за своевременное прибытие в указанный район возлагалась на заместителя командира бригады майора Б. М. Скворцова.
22 мая советско-монгольские войска с ходу преодолели р. Халхин-Гол и заняли оборону на ее восточном берегу в двух-пяти километрах от государственной границы. Вступил в бой и отряд Быкова.
Как уже указывалось, японцы имели превосходство в силах и средствах. Бой носил ожесточенный характер. Сразу выявились недостатки в боевой выучке наших бойцов: сказалась недостаточная физическая выносливость нашей пехоты, неумение использовать неровности местности, недостаточные навыки в пользовании малой саперной лопатой. Трудно переносился бой в условиях жары при недостатке питьевой воды.
Вернувшись в бригаду, Б. М. Скворцов на совещании всего командного состава соединения информировал нас об обстановке в районе реки Халхин-Гол, поделился первым боевым опытом наших подразделений. Особо остановился на тактике японских самураев и недостатках в одиночной подготовке наших бойцов, командиров и тактической подготовке подразделений. Он потребовал тренировок на выносливость в бою в условиях открытой степи, в песчаных барханах, в жару. Поставил вопрос о накомарниках. Высказал свои рекомендации.
Все это повлекло за собой большие перемены в организации боевой подготовки и поддержании боевой готовности частей и подразделений.
21 мая командир 23-й пехотной дивизии, дислоцировавшейся в районе Хайлара, генерал-лейтенант Камацубара, в прошлом военный атташе в Москве, выполняя приказ командующего Квантунской армии генерала Уэда, отдал приказ дивизии на уничтожение войск Внешней Монголии (МНР) в районе Номон-Хана.
В бой вступали кадровые войска Квантунской армии.
Настал наш черед.
На рассвете нас разбудил знакомый сигнал боевой тревоги. Быстро уложены пожитки, фотография выпускной роты училища легла на самое дно чемодана. Все лишнее сдано на склад. Через несколько минут мы были у танков. Командир роты старший лейтенант В. Р. Филатов потребовал проверить, все ли взято для длительного марша. Приказ - дозаправить танки и выйти в район сосредоточения. С выходом за черту города была проверена боевая экипировка. Нам еще раньше настойчиво рекомендовали купить в магазине военторга 5-6 пар белья, ко всему прочему, что полагалось по перечню.
По всему было видно, что тренировки кончились. Последнее посещение столовой. Мы в полном снаряжении. Одолевала жара. Хотелось пить. К нашему удивлению, в столовой - лимоны. Мы накинулись на них.
Вскоре прибежал командир танка моего взвода К. Галиев: "Командиры взводов 2-й роты к командиру..." - раздался звучный голос на всю столовую, находившуюся в большой землянке. Появились посыльные других рот батальона. Послышалась команда: "Прекратить торговлю лимонами. Всем вернуться в свои подразделения!".
К незамедлительному и точному исполнению приказаний старших начальников мы все были приучены и весьма ответственно к этому относились. Перед всем строем был отдан приказ на совершение марша в район р. Халхин-Гол. Форма его обычная. Однако в самом начале - "Слушай боевой приказ". И мы поняли, что начинается другая жизнь, а как сложится судьба каждого из нас - покажет будущее.
Слова командира звучали веско и ясно: "С этого момента все мы должны понимать и глубоко сознавать, что мирная учеба закончилась. Предстоят бои, а значит, для каждого из нас началась война. Запомните, помощь товарищу и взаимопомощь на марше и в бою - закон боевого товарищества и братства, залог победы. Уточнения обстановки и задач будут доводиться в ходе марша", закончил командир роты.
Выполняя команду командира батальона майора М. Г. Михайлова, он вынул торчавшие из полевой сумки флажки, одним из них подал сигнал "Внимание!" и тут же скомандовал:
"К машинам!", "По местам!", "Заводи", "Делай, как я!" - и мы немедленно двинулись в путь.
Я еще раз окинул пристальным взглядом нашу обитель. "Копай-город" местами дымился: в землянках еще прохладно, да и пищу каждый себе готовил на плите, нагреваемой углем. Все штатские - рабочие и служащие, члены семей военнослужащих, въезд которых из нашей страны был весьма ограничен, высыпали из своих жилищ и сгрудились около танковых колонн поближе к своим. Кто-то еще прощался, давая какие-то наказы... И вот теперь только взмах высоко поднятых рук извещал: "До свидания, счастливого пути, ждем вас с победой..." Шум танков заглушал их голоса, и, наконец, скрылся за горизонтом и Ундур-Хан.
У каждого из нас были ощущения какой-то тревоги, чувства необычных волнений, беспокойства, воспоминаний детства, родного дома и дорог еще мало прожитой жизни. Всем нам, от бойца до командира взвода, было не более 25 лет. Впрочем, некоторые сверхсрочнослужащие были несколько и постарше. Но уж коль начался марш, все ему: и умения, и силу воли, и всего самого себя.
К 1 июня бригада, совершив 800-километровый марш, была сосредоточена в 20-30 километрах южнее города Тамцак-Булак. Марш отличался высокими скоростями движения, проходил напряженно. Гусеничные ленты с ходовой части были сняты: на колесном ходу танк БТ быстроходнее. Но в первый же день обнаружились недостатки наших машин.
Танки плохо заводились. Часто отказывал стартер. Установленное в развале цилиндров корыто переполнялось бензином, особенно при запуске. В нагретом танке бензин интенсивно испарялся, заполняя своими парами воздушное пространство, делая машину легко воспламеняемой. Все это нередко приводило к пожару, даже на марше, в мирных условиях. На подходе к району сосредоточения загорелся танк и в моем взводе. Пожар был погашен песком. Но применение песка влекло за собой и переборку деталей двигателя, а это довольно трудная операция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63