Первые слова: «Умоляю тебя, не бросай трубку! Я не знаю, почему звоню тебе, но чувствую, что только ты можешь меня спасти, только пока я с тобой разговариваю мне не так страшно!»
Первой моей мыслью было, что она опять придумала какую-то гадость, но, вспомнив мистический Лидкин шёпот за моим столом, я интуитивно почувствовал, что на сей раз будет без подвоха.
«В чём дело?» — как можно холодней спросил я. Друзья, как по команде, замерли, забыв о «закрывающемся переходе метро», о «волнующихся родителях и детях», о «раннем подъеме завтра»…
Кто-то молча показал мне на кнопку «громкой связи» на телефоне, я кивнул. На всю комнату раздался её голос.
То, что она рассказывала, заставило нас всех протрезветь в одночасье. Попробую передать смысл услышанного, потому что повторить эту практически бессвязную речь невозможно.
Моя бывшая жена, испортив мне праздник, с чувством выполненного долга пошла принимать ванну. Полежав в ней немного и помечтав о том, как утром пораньше она позвонит мне, чтобы убедиться в отсутствии у меня радостного настроения, она задремала. Проснулась неожиданно и обнаружила себя лежавшей в воде в полной темноте. Сам по себе факт достаточно неприятный, вызывающий некоторое напряжение даже у весьма уравновешенных людей, у неё он вызвал натуральную панику. Выскочив из воды, а затем из ванной комнаты, она обнаружила, что света нет во всей квартире. Она зажгла свечу и стала ждать, когда электричество снова появится. Свеча часто гасла, она зажигала её снова, успела вытереться, одеть халат, попыталась просушить волосы над газовой плитой. Не дождавшись света, легла спать пораньше, предварительно загасив свечу.
И тогда в дальнем углу комнаты раздался шорох. В пробивающемся сквозь шторы слабом отсвете уличных фонарей она увидела, как открывается дверь. В проёме никого не было видно, но дверь начала своё движение обратно и снова закрылась, как будто кто-то вошёл в комнату.
Я не сумею описать всю ту гамму эмоций, которую она испытала в эту минуту, хотя по телефону она больше говорила о них, чем о самих событиях. А события продолжали развиваться. Заскрипели половицы, упало что-то на пол (она думает, что зажигалка), подвинулся стул, кто-то прикоснулся к одеялу…
Подробностей, прерываемых рёвом, сморканьем, истерическими выкриками, было ещё много. Но все они несущественны. Ясно было одно: в квартире (или в голове) происходило нечто, что заставляло её испытывать безумный страх, и был он неподдельным.
Наша шутка (а мы старались убедить себя в том, что другого определения нашим действиям нет) приобретала зловещий оттенок. Ещё не осмыслив связь этих двух событий, я с искренней растерянностью задал вопрос: «Но чем я могу помочь? Почему ты звонишь мне?», — и увидел, как напряглась моя подруга (будущая жена), ожидая подвоха («Сейчас потребует, чтобы он поехал спасать её!») Но женская интуиция подвела. Из «громкой связи» раздалось жалобное: «Не знаю:» И снова слёзы. На всякий случай я твёрдо произнёс: «Если ты устроила цирк ради того, чтобы заставить меня ехать к тебе, то не рассчитывай…» Но я знал, что это не цирк. Она снова порыдала и вдруг сказала: «Зажёгся свет. Знаешь, Славка, я почему-то думаю, что ты к этому причастен. Нет, не виноват, виновата я сама, но всё это из-за тебя. На меня как откровение вдруг сошло. Я больше не буду мешать тебе жить. Живи». А потом добавила: «Дура я, дура! Сколько сил и лет на тебя угрохала. Пора и собой заняться. Со мной всё будет хорошо, уверена.» И повесила трубку.
Прошло 2 года. Больше не было ни одного звонка. Но разведка донесла, что она замужем и беременна. Больше я ничего не знаю. У каждого из нас своя жизнь.
ЯКУТСКИЙ ДУХ — ЦЕЛИТЕЛЬ
Попов Рудольф Игоревич, Калужская область, г. Людиново.
В 1944 году мне довелось жить в далеком заполярном поселке Саккырыр, в Якутии. Там был у меня хороший знакомый, работник милиции, оперуполномоченный НКВД. Коммунист, убежденный атеист, не верящий ни в черта, ни в дьявола. И вот какую загадочную историю он однажды рассказал, вернувшись из очередной командировки по отдаленным районам. Передаю ее.
«Дело было зимой. Стояли жесточайшие морозы. Я возвращался в райцентр на оленьей упряжке. Был уже поздний вечер, когда почувствовал, что олени устали, и придется заночевать. На пути как раз оказалось зимовье — обычная якутская юрта. Распряг оленей, разжег камелек, сварил чай, поужинал. Подложив дров в огонь, развернул спальный меховой мешок. На всякий случай, в изголовье сунул пистолет. Но сон не шел, да и еще через некоторое время сильно разболелся живот. Так лежал и мучился, проклиная все на свете. И вдруг… вижу как из-за камелька, из угла, выходит старик — якут, одетый в меховую одежду, подходит ко мне и говорит: „Я вижу, что ты мучаешься, у тебя сильные боли. Над тобой, у потолка есть полка, на ней стоит жестяная банка, в ней замерзший жир. Отколупни ножом кусочек, и пока не прогорели угли в камельке, брось жир в огонь, и сразу почувствуешь себя лучше“! Я оцепенел, попытался потянуться к пистолету, но ничего, чувствую, не получается, весь как будто парализованный. А старик скрылся за камельком. Не знаю уж, сколько времени прошло, но я очнулся, сцепив от боли зубы, вылез из мешка, и действительно обнаружил банку. Зацепил ножом кусочек жира, бросил на угли, огонь ярко, с шипением, вспыхнул и горел около минуты. Я снова залез в мешок. Боль стала утихать, и я сам не заметил, как уснул крепким сном. Через несколько часов проснулся свежим и здоровым. На всякий случай заглянул в „тот“ угол. Кроме паутины ничего там, конечно, не было! Запряг оленей и продолжил путь. До дома оставалось километров 10-12…»
Вот такая необычная история.
ДУХ ГАЛЕРЕИ
Руководитель одной из общественных организаций г. Москвы уверена, что получила заслуженный урок от неведомой силы.
Я — председатель правления общественной организации. Ни политикой, ни коммерцией мы не занимаемся. Но в сферу нашего внимания входит одна из жизненно важных проблем страны. Не называю фирму потому, что ее имя и род деятельности известны и у нас, и за пределами РФ.
Тем не менее, не рассказать об этой истории, которая однажды произошла с нами, не могу. Фантастика, да и только. Но с точки зрения этики, морали, нравственности — это был урок, полученный по заслугам. Вот только, кто его нам преподал — не узнать никогда.
Как и у всех подобных организаций, все наше достояние — доброе имя. Поэтому нам помогают очень многие — от частных лиц до высоких государственных учреждений.
В тот памятный день мне необходимо было провести переговоры с автором ведущим одной из телепередач. Смысл их состоял в том, чтобы договориться о бесплатном включении нашей информации в его программу. Нам надо было убедить его, что мы не коммерсанты, что платить нам нечем, и что его участие будет вкладом в дело прогресса.
«Посредник» предварительных переговоров сообщил нам, что согласие на встречу получено, но на определенных условиях. Заключались они в следующем: встречу должны организовать мы, она должна пройти без посторонних где-нибудь в центре города и в неформальной обстановке. Заодно нам подсказали, какой коньяк и какую закуску предпочитает наш ведущий, и что он большой любитель живописи и скульптуры. Не знаю, давались ли эти советы по сценарию самого телевизионщика, или он даже не имел представления об этом, просто посредник расстарался, но мы готовились по предложенной нам схеме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Первой моей мыслью было, что она опять придумала какую-то гадость, но, вспомнив мистический Лидкин шёпот за моим столом, я интуитивно почувствовал, что на сей раз будет без подвоха.
«В чём дело?» — как можно холодней спросил я. Друзья, как по команде, замерли, забыв о «закрывающемся переходе метро», о «волнующихся родителях и детях», о «раннем подъеме завтра»…
Кто-то молча показал мне на кнопку «громкой связи» на телефоне, я кивнул. На всю комнату раздался её голос.
То, что она рассказывала, заставило нас всех протрезветь в одночасье. Попробую передать смысл услышанного, потому что повторить эту практически бессвязную речь невозможно.
Моя бывшая жена, испортив мне праздник, с чувством выполненного долга пошла принимать ванну. Полежав в ней немного и помечтав о том, как утром пораньше она позвонит мне, чтобы убедиться в отсутствии у меня радостного настроения, она задремала. Проснулась неожиданно и обнаружила себя лежавшей в воде в полной темноте. Сам по себе факт достаточно неприятный, вызывающий некоторое напряжение даже у весьма уравновешенных людей, у неё он вызвал натуральную панику. Выскочив из воды, а затем из ванной комнаты, она обнаружила, что света нет во всей квартире. Она зажгла свечу и стала ждать, когда электричество снова появится. Свеча часто гасла, она зажигала её снова, успела вытереться, одеть халат, попыталась просушить волосы над газовой плитой. Не дождавшись света, легла спать пораньше, предварительно загасив свечу.
И тогда в дальнем углу комнаты раздался шорох. В пробивающемся сквозь шторы слабом отсвете уличных фонарей она увидела, как открывается дверь. В проёме никого не было видно, но дверь начала своё движение обратно и снова закрылась, как будто кто-то вошёл в комнату.
Я не сумею описать всю ту гамму эмоций, которую она испытала в эту минуту, хотя по телефону она больше говорила о них, чем о самих событиях. А события продолжали развиваться. Заскрипели половицы, упало что-то на пол (она думает, что зажигалка), подвинулся стул, кто-то прикоснулся к одеялу…
Подробностей, прерываемых рёвом, сморканьем, истерическими выкриками, было ещё много. Но все они несущественны. Ясно было одно: в квартире (или в голове) происходило нечто, что заставляло её испытывать безумный страх, и был он неподдельным.
Наша шутка (а мы старались убедить себя в том, что другого определения нашим действиям нет) приобретала зловещий оттенок. Ещё не осмыслив связь этих двух событий, я с искренней растерянностью задал вопрос: «Но чем я могу помочь? Почему ты звонишь мне?», — и увидел, как напряглась моя подруга (будущая жена), ожидая подвоха («Сейчас потребует, чтобы он поехал спасать её!») Но женская интуиция подвела. Из «громкой связи» раздалось жалобное: «Не знаю:» И снова слёзы. На всякий случай я твёрдо произнёс: «Если ты устроила цирк ради того, чтобы заставить меня ехать к тебе, то не рассчитывай…» Но я знал, что это не цирк. Она снова порыдала и вдруг сказала: «Зажёгся свет. Знаешь, Славка, я почему-то думаю, что ты к этому причастен. Нет, не виноват, виновата я сама, но всё это из-за тебя. На меня как откровение вдруг сошло. Я больше не буду мешать тебе жить. Живи». А потом добавила: «Дура я, дура! Сколько сил и лет на тебя угрохала. Пора и собой заняться. Со мной всё будет хорошо, уверена.» И повесила трубку.
Прошло 2 года. Больше не было ни одного звонка. Но разведка донесла, что она замужем и беременна. Больше я ничего не знаю. У каждого из нас своя жизнь.
ЯКУТСКИЙ ДУХ — ЦЕЛИТЕЛЬ
Попов Рудольф Игоревич, Калужская область, г. Людиново.
В 1944 году мне довелось жить в далеком заполярном поселке Саккырыр, в Якутии. Там был у меня хороший знакомый, работник милиции, оперуполномоченный НКВД. Коммунист, убежденный атеист, не верящий ни в черта, ни в дьявола. И вот какую загадочную историю он однажды рассказал, вернувшись из очередной командировки по отдаленным районам. Передаю ее.
«Дело было зимой. Стояли жесточайшие морозы. Я возвращался в райцентр на оленьей упряжке. Был уже поздний вечер, когда почувствовал, что олени устали, и придется заночевать. На пути как раз оказалось зимовье — обычная якутская юрта. Распряг оленей, разжег камелек, сварил чай, поужинал. Подложив дров в огонь, развернул спальный меховой мешок. На всякий случай, в изголовье сунул пистолет. Но сон не шел, да и еще через некоторое время сильно разболелся живот. Так лежал и мучился, проклиная все на свете. И вдруг… вижу как из-за камелька, из угла, выходит старик — якут, одетый в меховую одежду, подходит ко мне и говорит: „Я вижу, что ты мучаешься, у тебя сильные боли. Над тобой, у потолка есть полка, на ней стоит жестяная банка, в ней замерзший жир. Отколупни ножом кусочек, и пока не прогорели угли в камельке, брось жир в огонь, и сразу почувствуешь себя лучше“! Я оцепенел, попытался потянуться к пистолету, но ничего, чувствую, не получается, весь как будто парализованный. А старик скрылся за камельком. Не знаю уж, сколько времени прошло, но я очнулся, сцепив от боли зубы, вылез из мешка, и действительно обнаружил банку. Зацепил ножом кусочек жира, бросил на угли, огонь ярко, с шипением, вспыхнул и горел около минуты. Я снова залез в мешок. Боль стала утихать, и я сам не заметил, как уснул крепким сном. Через несколько часов проснулся свежим и здоровым. На всякий случай заглянул в „тот“ угол. Кроме паутины ничего там, конечно, не было! Запряг оленей и продолжил путь. До дома оставалось километров 10-12…»
Вот такая необычная история.
ДУХ ГАЛЕРЕИ
Руководитель одной из общественных организаций г. Москвы уверена, что получила заслуженный урок от неведомой силы.
Я — председатель правления общественной организации. Ни политикой, ни коммерцией мы не занимаемся. Но в сферу нашего внимания входит одна из жизненно важных проблем страны. Не называю фирму потому, что ее имя и род деятельности известны и у нас, и за пределами РФ.
Тем не менее, не рассказать об этой истории, которая однажды произошла с нами, не могу. Фантастика, да и только. Но с точки зрения этики, морали, нравственности — это был урок, полученный по заслугам. Вот только, кто его нам преподал — не узнать никогда.
Как и у всех подобных организаций, все наше достояние — доброе имя. Поэтому нам помогают очень многие — от частных лиц до высоких государственных учреждений.
В тот памятный день мне необходимо было провести переговоры с автором ведущим одной из телепередач. Смысл их состоял в том, чтобы договориться о бесплатном включении нашей информации в его программу. Нам надо было убедить его, что мы не коммерсанты, что платить нам нечем, и что его участие будет вкладом в дело прогресса.
«Посредник» предварительных переговоров сообщил нам, что согласие на встречу получено, но на определенных условиях. Заключались они в следующем: встречу должны организовать мы, она должна пройти без посторонних где-нибудь в центре города и в неформальной обстановке. Заодно нам подсказали, какой коньяк и какую закуску предпочитает наш ведущий, и что он большой любитель живописи и скульптуры. Не знаю, давались ли эти советы по сценарию самого телевизионщика, или он даже не имел представления об этом, просто посредник расстарался, но мы готовились по предложенной нам схеме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94