Но он был абсолютно неподвижен Не удалось и услышать хоть что-нибудь, кроме звука капающей воды.
Странно, подумал он, я хорошо слышу, как капает вода, но абсолютно не слышу треска факелов. А ведь они должны хоть немного потрескивать…
Он попробовал произнести то же самое вслух, но слова, едва вылетая изо рта, тут же затихали, будто он говорил в подушку. Это было настолько странно и непривычно, что он сразу замолчал.
Страха он не испытывал. У него было такое чувство, что он спит. Просто сон. Непонятный, нелепый, очень похожий на реальность сон. Он снова прикоснулся к стене. Стена никуда не исчезла. Он вытер мокрую ладонь о плащ. Если это и сон, то очень странный, подумал он. Однако стоять на месте было уже невозможно. Сырой, липкий холод, на который он не сразу обратил внимание, теперь пронизывал насквозь. Змеелов почувствовал, как немеют руки.
Он снял со стены факел. Поднес руку к огню. Но тепла не почувствовал. Впрочем, свет факел давал самый обыкновенный. Змеелов огляделся в последний раз, но ничего такого, что указало бы ему путь, не увидел. Тогда он просто пошел вперед, туда, откуда, как ему казалось, доносился звук капель.
Он шел долго. Коридор был прямым, как стрела. Не было видно никаких ответвлений, не было спусков и подъемов. Абсолютно прямая ровная дорога. Иногда змеелову начинало казаться, что он никуда не двигается. Что его движение так же поглощается этим подземельем, как звуки и тепло факелов.
Но он продолжал идти. Ничего другого ему не оставалось.
Так я хоть не замерзну, подумал он. Только знать бы, насколько меня хватит? И можно здесь вообще куда-нибудь прийти?
Дверь он увидел случайно. Не будь у него в руках факела, он прошел бы мимо. Она почти сливалась со стеной. Из-под двери пробивалась узкая полоска света. Но это был не красноватый свет факела. Свет был белым, будто за дверью стоял солнечный день. Вода капала именно там.
Змеелов провел рукой по шершавому дереву двери. Оно было таким же влажным и холодным, как камень стен. Что-то подсказало змеелову, что он нашел то, что искал. Теперь оставалось только открыть эту дверь. Открыть и войти туда. Но именно этой простой вещи змеелов никак не мог сделать. Он стоял перед этой дверью, слушал, как гулко капает вода, смотрел, как медленно угасает пламя факела, но так и не мог заставить себя войти туда. Это был не страх. Вернее, это был необычный страх. Это было четкое осознание того, что, если он сделает шаг за эту дверь, он перестанет быть прежним. Может, вообще перестанет быть. Произойдет что-то непоправимое, то, что уже невозможно будет изменить.
Наконец факел погас. Змеелов понял, что больше чего-то ждать бессмысленно. Он толкнул дверь. Она была тяжелой, петли давно заржавели, и поддавалась она очень медленно с громким скрипом. За дверью была небольшая комната. Из центра потолка струился молочно-белый свет. Его-то и видел змеелов. Голые стены и потолок были обшиты потемневшими от времени досками. Посреди комнаты, в столбе света сидел человек. Он сидел, скрестив ноги, как сидят перед своими кострами кочевники. На нем были надеты какие-то лохмотья неопределенного цвета. На голове красовалась чудовищно старая, засаленная шляпа с широкими полями. Но первое, что бросилось в глаза змеелову, — невероятных размеров горб. Он даже сначала подумал, что у человека за спиной приторочен мешок.
Широкая шляпа закрывала лицо горбуна, видны были только тонкие ярко-красные губы и неестественно белый, словно покрытый мелом, тяжелый подбородок. По плечам рассыпались седые космы.
Человек был абсолютно неподвижен. Крошечные руки безжизненно лежали на коленях. Едва заметно шевелились лишь кончики пальцев, словно горбун перебирал невидимые четки. Он даже не повернул головы в сторону змеелова, когда тот появился на пороге.
Змеелов сделал несколько шагов в сторону горбуна.
— Стой, — сказал человек.
Голос у него был неожиданно тонкий и пронзительный.
Змеелов замер на месте. Он окончательно перестал понимать, что с ним происходит. Ни одно, даже самое немыслимое предположение не объясняло ровным счетом ничего. Змеелов решил больше не ломать над этим голову, а просто ждать. Рано или поздно, но все должно проясниться. Так было всегда, так будет и на этот раз. Так думал змеелов.
Горбун засунул руку под свое одеяние и почесался.
— Чего тебе? — спросил он.
Змеелов пожал плечами. Он думал, что его появление здесь — дело рук этого горбуна. Этот вопрос говорил об обратном.
— Сам не знаешь, зачем пришел? — почти пропищал горбун.
Он сидел вполоборота к змеелову и говорил, не поворачивая головы, словно разговаривал со своими стоптанными башмаками.
— Здесь таким, как ты, нельзя, ага. Тебе нужно уходить, ага.
При каждом «ага» горбун слегка кивал головой. Это звучало, как согласие со своими собственными словами.
— Я бы рад уйти, — сказал змеелов. Теперь его слова звучали совершенно нормально. — Но я не знаю, как отсюда выбраться. Где я?
— Где он, где он! Нигде. Как пришел, так и уходи, ага.
В голосе горбуна звучала неприкрытая враждебность. Он снова почесался.
Змеелов растерянно молчал. Он никак не ожидал такого поворота событий.
— Так и будешь стоять? — прикрикнул горбун.
— Я не знаю, как отсюда выбраться, — повторил змеелов. — Покажи мне дорогу, и я уйду. Что это за подземелье?
— Не твое дело, ага. А дорога здесь только одна.
— Тот коридор, по которому я шел?
— Ну да, ну да.
— А в какую сторону идти по нему?
— У дороги только одна сторона, ага.
— Как это?
— А так. Важно не направление, а конечная цель, ага. Если цель ясна, ты можешь идти в любую сторону. И все равно придешь туда, куда хочешь, ага.
— Глупость.
— Глупость — это ты. Убирайся. Мне с тобой разговаривать не о чем, ага.
Змеелов сжал зубы. Кем бы ни был этот горбун, он не должен был так разговаривать с ним. Если человек заблудился в пустыне, ему всегда помогут. Это закон. Даже если человек тебе неприятен, нельзя так просто прогонять его.
Но шута ты хотел бросить, подумал змеелов. Да, хотел. Но ведь не бросил. Он сам прекрасно знал, на что идет, когда увязался за мной. И он, по крайней мере, знал, куда ему нужно идти и где он находится, ответил он себе. А я не понимаю ничего. Как я мог провалиться сквозь пол пещеры? Что это за подземелье? Как найти выход? Да и вообще, жив ли я? Может, это уже вовсе не мой мир…
— Послушай, — сказал змеелов горбуну, — я не понимаю, где я нахожусь, и, что происходит. Я вовсе не хотел нарушить твой покой. Я не хотел тебе мешать. И не хочу… Но я действительно не знаю, как отсюда выбраться. Скажи мне куда идти, и я сразу же уйду. Только не говори загадками. Объясни толком.
Горбун покачал головой и крякнул. Потом почесался. Он еще долго чесался и кряхтел. Змеелов уже подумал, что тот ничего больше не скажет. Но тут горбун наконец открыл рот.
— Ты глупость, ага. Я же тебе сказал — просто выйди за дверь. И передай шуту, чтобы он не посылал тебя сюда. Еще слишком рано. Ага, ага…
— Меня сюда отправил шут? — перебил горбуна змеелов. — Кто же он на самом деле?
— Слушай меня! — горбун сорвался на визг. Но даже в ярости он не поднял головы и не изменил своей позы. — Тебе рано здесь появляться. Так и скажи шуту. А сейчас проваливай, ага. Я и так устал удерживать себя здесь. Поторопись. Иначе останешься здесь навсегда, ага, ага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Странно, подумал он, я хорошо слышу, как капает вода, но абсолютно не слышу треска факелов. А ведь они должны хоть немного потрескивать…
Он попробовал произнести то же самое вслух, но слова, едва вылетая изо рта, тут же затихали, будто он говорил в подушку. Это было настолько странно и непривычно, что он сразу замолчал.
Страха он не испытывал. У него было такое чувство, что он спит. Просто сон. Непонятный, нелепый, очень похожий на реальность сон. Он снова прикоснулся к стене. Стена никуда не исчезла. Он вытер мокрую ладонь о плащ. Если это и сон, то очень странный, подумал он. Однако стоять на месте было уже невозможно. Сырой, липкий холод, на который он не сразу обратил внимание, теперь пронизывал насквозь. Змеелов почувствовал, как немеют руки.
Он снял со стены факел. Поднес руку к огню. Но тепла не почувствовал. Впрочем, свет факел давал самый обыкновенный. Змеелов огляделся в последний раз, но ничего такого, что указало бы ему путь, не увидел. Тогда он просто пошел вперед, туда, откуда, как ему казалось, доносился звук капель.
Он шел долго. Коридор был прямым, как стрела. Не было видно никаких ответвлений, не было спусков и подъемов. Абсолютно прямая ровная дорога. Иногда змеелову начинало казаться, что он никуда не двигается. Что его движение так же поглощается этим подземельем, как звуки и тепло факелов.
Но он продолжал идти. Ничего другого ему не оставалось.
Так я хоть не замерзну, подумал он. Только знать бы, насколько меня хватит? И можно здесь вообще куда-нибудь прийти?
Дверь он увидел случайно. Не будь у него в руках факела, он прошел бы мимо. Она почти сливалась со стеной. Из-под двери пробивалась узкая полоска света. Но это был не красноватый свет факела. Свет был белым, будто за дверью стоял солнечный день. Вода капала именно там.
Змеелов провел рукой по шершавому дереву двери. Оно было таким же влажным и холодным, как камень стен. Что-то подсказало змеелову, что он нашел то, что искал. Теперь оставалось только открыть эту дверь. Открыть и войти туда. Но именно этой простой вещи змеелов никак не мог сделать. Он стоял перед этой дверью, слушал, как гулко капает вода, смотрел, как медленно угасает пламя факела, но так и не мог заставить себя войти туда. Это был не страх. Вернее, это был необычный страх. Это было четкое осознание того, что, если он сделает шаг за эту дверь, он перестанет быть прежним. Может, вообще перестанет быть. Произойдет что-то непоправимое, то, что уже невозможно будет изменить.
Наконец факел погас. Змеелов понял, что больше чего-то ждать бессмысленно. Он толкнул дверь. Она была тяжелой, петли давно заржавели, и поддавалась она очень медленно с громким скрипом. За дверью была небольшая комната. Из центра потолка струился молочно-белый свет. Его-то и видел змеелов. Голые стены и потолок были обшиты потемневшими от времени досками. Посреди комнаты, в столбе света сидел человек. Он сидел, скрестив ноги, как сидят перед своими кострами кочевники. На нем были надеты какие-то лохмотья неопределенного цвета. На голове красовалась чудовищно старая, засаленная шляпа с широкими полями. Но первое, что бросилось в глаза змеелову, — невероятных размеров горб. Он даже сначала подумал, что у человека за спиной приторочен мешок.
Широкая шляпа закрывала лицо горбуна, видны были только тонкие ярко-красные губы и неестественно белый, словно покрытый мелом, тяжелый подбородок. По плечам рассыпались седые космы.
Человек был абсолютно неподвижен. Крошечные руки безжизненно лежали на коленях. Едва заметно шевелились лишь кончики пальцев, словно горбун перебирал невидимые четки. Он даже не повернул головы в сторону змеелова, когда тот появился на пороге.
Змеелов сделал несколько шагов в сторону горбуна.
— Стой, — сказал человек.
Голос у него был неожиданно тонкий и пронзительный.
Змеелов замер на месте. Он окончательно перестал понимать, что с ним происходит. Ни одно, даже самое немыслимое предположение не объясняло ровным счетом ничего. Змеелов решил больше не ломать над этим голову, а просто ждать. Рано или поздно, но все должно проясниться. Так было всегда, так будет и на этот раз. Так думал змеелов.
Горбун засунул руку под свое одеяние и почесался.
— Чего тебе? — спросил он.
Змеелов пожал плечами. Он думал, что его появление здесь — дело рук этого горбуна. Этот вопрос говорил об обратном.
— Сам не знаешь, зачем пришел? — почти пропищал горбун.
Он сидел вполоборота к змеелову и говорил, не поворачивая головы, словно разговаривал со своими стоптанными башмаками.
— Здесь таким, как ты, нельзя, ага. Тебе нужно уходить, ага.
При каждом «ага» горбун слегка кивал головой. Это звучало, как согласие со своими собственными словами.
— Я бы рад уйти, — сказал змеелов. Теперь его слова звучали совершенно нормально. — Но я не знаю, как отсюда выбраться. Где я?
— Где он, где он! Нигде. Как пришел, так и уходи, ага.
В голосе горбуна звучала неприкрытая враждебность. Он снова почесался.
Змеелов растерянно молчал. Он никак не ожидал такого поворота событий.
— Так и будешь стоять? — прикрикнул горбун.
— Я не знаю, как отсюда выбраться, — повторил змеелов. — Покажи мне дорогу, и я уйду. Что это за подземелье?
— Не твое дело, ага. А дорога здесь только одна.
— Тот коридор, по которому я шел?
— Ну да, ну да.
— А в какую сторону идти по нему?
— У дороги только одна сторона, ага.
— Как это?
— А так. Важно не направление, а конечная цель, ага. Если цель ясна, ты можешь идти в любую сторону. И все равно придешь туда, куда хочешь, ага.
— Глупость.
— Глупость — это ты. Убирайся. Мне с тобой разговаривать не о чем, ага.
Змеелов сжал зубы. Кем бы ни был этот горбун, он не должен был так разговаривать с ним. Если человек заблудился в пустыне, ему всегда помогут. Это закон. Даже если человек тебе неприятен, нельзя так просто прогонять его.
Но шута ты хотел бросить, подумал змеелов. Да, хотел. Но ведь не бросил. Он сам прекрасно знал, на что идет, когда увязался за мной. И он, по крайней мере, знал, куда ему нужно идти и где он находится, ответил он себе. А я не понимаю ничего. Как я мог провалиться сквозь пол пещеры? Что это за подземелье? Как найти выход? Да и вообще, жив ли я? Может, это уже вовсе не мой мир…
— Послушай, — сказал змеелов горбуну, — я не понимаю, где я нахожусь, и, что происходит. Я вовсе не хотел нарушить твой покой. Я не хотел тебе мешать. И не хочу… Но я действительно не знаю, как отсюда выбраться. Скажи мне куда идти, и я сразу же уйду. Только не говори загадками. Объясни толком.
Горбун покачал головой и крякнул. Потом почесался. Он еще долго чесался и кряхтел. Змеелов уже подумал, что тот ничего больше не скажет. Но тут горбун наконец открыл рот.
— Ты глупость, ага. Я же тебе сказал — просто выйди за дверь. И передай шуту, чтобы он не посылал тебя сюда. Еще слишком рано. Ага, ага…
— Меня сюда отправил шут? — перебил горбуна змеелов. — Кто же он на самом деле?
— Слушай меня! — горбун сорвался на визг. Но даже в ярости он не поднял головы и не изменил своей позы. — Тебе рано здесь появляться. Так и скажи шуту. А сейчас проваливай, ага. Я и так устал удерживать себя здесь. Поторопись. Иначе останешься здесь навсегда, ага, ага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29