В этом плане аналогии и метафоры, определяющие человеческого индивида как элемент или атом социальности, как точку социального пространства, оказываются неубедительными и непродуктивными. Человеческий индивид, представленный в многомерности своего бытия, может и должен быть понят сам как процесс, причем как процесс, обеспечивающий «пульсацию» общественного организма. Социальный процесс, таким образом, представляет собой полисубъектное образование, организованность коего осуществляется по разным линиям и переплетениям человеческой деятельности, в различных формах переноса, сочетания и роста живых и опредмеченных человеческих сил.
Полисубъектность, дискретность, интервальность социального процесса задают некие исходные условия для действующих в нем индивидов: люди поддерживают и реализуют социальную организацию через определенные функции. В некотором отношении исходным образом функционируют в социальном процессе и вещи: они идут по линиям этого процесса главным образом благодаря социальным качествам, приобретенным ими в ходе человеческой деятельности, и этим в основном определяется их роль в жизни людей.
Однако социальные функции, задавая некое пространство деятельности индивидов, не предопределяют результатов их деятельности, объема и содержания их самореализации. Более того, они «оживают» только в реализации человеческих сил и способностей и в конечном счете сами зависят от них как по сути, так и по форме.
Человеческая самореализация постоянно переходит рамки функциональной структурности социального процесса и так создает предпосылки для новых форм сочетания сил социальных индивидов. В этом плане самореализация человеческих индивидов оказывается главным импульсом и мотивом, преодолевающим сложившуюся или заданную мерность социального процесса. Причем это способствует эволюции социальных форм, действующих и в человеческом, и в вещном бытии, втянутом в деятельность людей. Люди, меняя стандарты своего поведения, приближаются к учету и пониманию многомерности мира вещей, неисчерпанности вещей социальными их функциями. Человеческие вещи предстают знаками таящейся в них процессуальности, недающейся плоскому отображению и линейному описанию и, таким образом, указывающей на новые возможности и границы человеческой самореализации.
Не вдаваясь пока в «детали» – о них речь позже, поясним этот тезис следующим образом.
Индивидуальное развитие человека развертывается как многомерный процесс. Это – залог становления личности. Это – и условие участия человека (именно как человека, а не как натурального довеска) в воспроизводстве социальных связей и культуры.
Деятельность индивидуального человека, как минимум, трехмерный процесс, поскольку она включает в себя отношение человека к предмету, его отношение к другому человеку (людям, обществу) и отношение его к самому себе. Деятельность с предметом, общение и самореализация – грани одного и того же жизненного процесса человеческого индивида. Каждая из этих граней, прямо или косвенно (как опосредованное и поэтому скрытое отношение), включает другие.
Индивид может по-человечески действовать с предметом, поскольку он в процессе общения сделал своей способностью человеческий способ деятельности. Он по-человечески общается с другими людьми, поскольку может предметно представить и определить значения и смыслы своих и чужих поступков. Он может по-человечески относиться к самому себе, ибо располагает возможностями и способностями культивировать свои силы во взаимодействии и в сообществе с другими людьми, т.е. он может реализовать себя как предметную и социальную силу, как индивидное бытие, открытое к различным формам социального процесса.
В бытии индивидуального человека различные грани и измерения, которые включают его «в социальный процесс», не рядоположены друг другу, они постоянно варьируются, «возвращаются», обновляются, образуют различные сочетания и «сплавы» и вносят тем самым в социальный процесс «коррективы», создают дополнительные мотивы, усиления, стимулы.
Многомерность социального процесса может постигаться совершенно разными путями, трактоваться и описываться непохожими средствами.
Если мы рассматриваем эту многомерность как формировавшуюся и весьма масштабную историческую «конструкцию», то она и выявляется, и смотрится (или «читается»), и предстает в образе надиндивидной системы, где люди действуют и общаются по заданным уже траекториям. В этом образе социального процесса на долю людей приходится работа по сохранению и воспроизведению социальных связей: их собственное индивидное творчество воспринимается в качестве диссонанса по отношению к сбалансированным линиям социального воспроизводства.
Если же мы стремимся истолковать многомерность социального процесса именно как процесса, т.е. фиксируем ее как потенцию постоянного становления совместной жизни людей и организации этой жизни, тогда мы увидим, что в многократных вариациях и повторениях индивидуальной деятельности людей как раз и происходит обновление и наращивание совокупной социальной жизни, причем оно вместе с тем оказывается и сохранением ее основополагающих форм.
Образ социального процесса не просто зависит от позиции человека, от его точки зрения, взглядов и т.п. Дело не в субъективной ориентации его, говоря традиционным философским языком. Дело – в его реальной укорененности в переплетении социальных связей, в ее характере и, соответственно, в возможностях человека открывать и использовать в своем поведении многомерность социального процесса. Дело – в бытийной, практической способности человека «открываться» полифонической сложности истории и культуры, сочетать и сообразовывать разные формы освоения действительности. Для философа и теоретика, мыслящего по-современному, это означает культивирование в своем сознании в качестве принципиальной установки представления о нелинейности движения социальных взаимосвязей, об их несводимости друг к другу и о самой зависимости многогранного социального процесса от индивидуальной деятельности людей. Понимание социального процесса как постоянно становящегося предполагает не только обязательное рассмотрение индивидов в качестве движущей силы этого становления, но и преодоление гносеологической дистанции между теоретиком и бытием, включение теоретика в «ткань» бытия, учет его бытийного «закрепления» и влияния последнего на его познавательную деятельность.
Когда говорят или размышляют о том, что социальный процесс складывается из действий людей, вольно или невольно допускают взгляд, согласно которому многомерная сложность общественно-исторического движения как бы образуется из сочетания простых действий, однолинейно направленных жизненных судеб людей. Иными словами, социальная сложность образуется сочетанием простых элементов и их взаимодействий.
Однако это, казалось бы, арифметически правильное и очевидное допущение противоречит и противостоит по сути идее многомерности социального процесса. Органическое сочетание и смена форм социального процесса не могут быть обеспечены сложением простых человеческих действий, «безразличных» к сложности общественного процесса способов индивидуальной самореализации людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Полисубъектность, дискретность, интервальность социального процесса задают некие исходные условия для действующих в нем индивидов: люди поддерживают и реализуют социальную организацию через определенные функции. В некотором отношении исходным образом функционируют в социальном процессе и вещи: они идут по линиям этого процесса главным образом благодаря социальным качествам, приобретенным ими в ходе человеческой деятельности, и этим в основном определяется их роль в жизни людей.
Однако социальные функции, задавая некое пространство деятельности индивидов, не предопределяют результатов их деятельности, объема и содержания их самореализации. Более того, они «оживают» только в реализации человеческих сил и способностей и в конечном счете сами зависят от них как по сути, так и по форме.
Человеческая самореализация постоянно переходит рамки функциональной структурности социального процесса и так создает предпосылки для новых форм сочетания сил социальных индивидов. В этом плане самореализация человеческих индивидов оказывается главным импульсом и мотивом, преодолевающим сложившуюся или заданную мерность социального процесса. Причем это способствует эволюции социальных форм, действующих и в человеческом, и в вещном бытии, втянутом в деятельность людей. Люди, меняя стандарты своего поведения, приближаются к учету и пониманию многомерности мира вещей, неисчерпанности вещей социальными их функциями. Человеческие вещи предстают знаками таящейся в них процессуальности, недающейся плоскому отображению и линейному описанию и, таким образом, указывающей на новые возможности и границы человеческой самореализации.
Не вдаваясь пока в «детали» – о них речь позже, поясним этот тезис следующим образом.
Индивидуальное развитие человека развертывается как многомерный процесс. Это – залог становления личности. Это – и условие участия человека (именно как человека, а не как натурального довеска) в воспроизводстве социальных связей и культуры.
Деятельность индивидуального человека, как минимум, трехмерный процесс, поскольку она включает в себя отношение человека к предмету, его отношение к другому человеку (людям, обществу) и отношение его к самому себе. Деятельность с предметом, общение и самореализация – грани одного и того же жизненного процесса человеческого индивида. Каждая из этих граней, прямо или косвенно (как опосредованное и поэтому скрытое отношение), включает другие.
Индивид может по-человечески действовать с предметом, поскольку он в процессе общения сделал своей способностью человеческий способ деятельности. Он по-человечески общается с другими людьми, поскольку может предметно представить и определить значения и смыслы своих и чужих поступков. Он может по-человечески относиться к самому себе, ибо располагает возможностями и способностями культивировать свои силы во взаимодействии и в сообществе с другими людьми, т.е. он может реализовать себя как предметную и социальную силу, как индивидное бытие, открытое к различным формам социального процесса.
В бытии индивидуального человека различные грани и измерения, которые включают его «в социальный процесс», не рядоположены друг другу, они постоянно варьируются, «возвращаются», обновляются, образуют различные сочетания и «сплавы» и вносят тем самым в социальный процесс «коррективы», создают дополнительные мотивы, усиления, стимулы.
Многомерность социального процесса может постигаться совершенно разными путями, трактоваться и описываться непохожими средствами.
Если мы рассматриваем эту многомерность как формировавшуюся и весьма масштабную историческую «конструкцию», то она и выявляется, и смотрится (или «читается»), и предстает в образе надиндивидной системы, где люди действуют и общаются по заданным уже траекториям. В этом образе социального процесса на долю людей приходится работа по сохранению и воспроизведению социальных связей: их собственное индивидное творчество воспринимается в качестве диссонанса по отношению к сбалансированным линиям социального воспроизводства.
Если же мы стремимся истолковать многомерность социального процесса именно как процесса, т.е. фиксируем ее как потенцию постоянного становления совместной жизни людей и организации этой жизни, тогда мы увидим, что в многократных вариациях и повторениях индивидуальной деятельности людей как раз и происходит обновление и наращивание совокупной социальной жизни, причем оно вместе с тем оказывается и сохранением ее основополагающих форм.
Образ социального процесса не просто зависит от позиции человека, от его точки зрения, взглядов и т.п. Дело не в субъективной ориентации его, говоря традиционным философским языком. Дело – в его реальной укорененности в переплетении социальных связей, в ее характере и, соответственно, в возможностях человека открывать и использовать в своем поведении многомерность социального процесса. Дело – в бытийной, практической способности человека «открываться» полифонической сложности истории и культуры, сочетать и сообразовывать разные формы освоения действительности. Для философа и теоретика, мыслящего по-современному, это означает культивирование в своем сознании в качестве принципиальной установки представления о нелинейности движения социальных взаимосвязей, об их несводимости друг к другу и о самой зависимости многогранного социального процесса от индивидуальной деятельности людей. Понимание социального процесса как постоянно становящегося предполагает не только обязательное рассмотрение индивидов в качестве движущей силы этого становления, но и преодоление гносеологической дистанции между теоретиком и бытием, включение теоретика в «ткань» бытия, учет его бытийного «закрепления» и влияния последнего на его познавательную деятельность.
Когда говорят или размышляют о том, что социальный процесс складывается из действий людей, вольно или невольно допускают взгляд, согласно которому многомерная сложность общественно-исторического движения как бы образуется из сочетания простых действий, однолинейно направленных жизненных судеб людей. Иными словами, социальная сложность образуется сочетанием простых элементов и их взаимодействий.
Однако это, казалось бы, арифметически правильное и очевидное допущение противоречит и противостоит по сути идее многомерности социального процесса. Органическое сочетание и смена форм социального процесса не могут быть обеспечены сложением простых человеческих действий, «безразличных» к сложности общественного процесса способов индивидуальной самореализации людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77