Если, конечно, не
захотите отдать их за то, что спрятано
за занавеской".
(Монти Холл)
- Я Гаркнесс, номер 49. А ты Гэррети, номер 47, правильно?
Гэррети посмотрел на очкастого парня, стриженного под ежик. Лицо
Гаркнесса было красным и блестело от пота.
- Правильно.
Гаркнесс достал блокнот и записал фамилию и номер Гэррети. Подчерк
сильно прыгал, поскольку приходилось писать на ходу. Он налетел на парня по
имени Колли Паркер, который посоветовал, ему глядеть, на какой хер он
суется. Гэррети с трудом подавил улыбку.
- Я всех записываю, - похвастался Гаркнесс. Утреннее солнце блестело
на его очках, и Гэррети пришлось сощуриться, чтобы разглядеть его лицо.
Было 10.30, до Лаймстоуна оставалось 8 миль, и всего через полторы мили они
перекроют рекордную дистанцию, пройденную всеми участниками Длинного пути.
- Вам, наверное, интересно, зачем я это делаю? - спросил Гаркнесс.
- Ты из Эскадрона, - бросил через плечо Олсон.
- Нет. Я хочу написать книгу, когда все это закончится.
Гэррети улыбнулся.
- Если ты выживешь, хочешь сказать.
Гаркнесс пожал плечами.
- Ну да. Только подумайте: книга о Длинном пути, написанная его
участником! Она сразу сделает меня богачом.
Макфрис засмеялся.
- Если ты выиграешь, ты станешь богачом без всякой книги, разве не
так?
- Ну... наверное. Но все равно это будет интересная книга.
Они шли дальше, и Гаркнесс продолжал записывать имена и номера.
Большинство охотно говорили ему и расспрашивали о будущей великой книге.
Они прошли уже шесть миль. Скоро рекорд будет побит. Гэррети подумал о том,
почему им так хочется побить этот рекорд, и решил, что потом... тогда и
начнется настоящее соревнование. Разнесся слух, что ожидается дождь, -
похоже у кого-то был транзистор. Эта новость не порадовала Гэррети - дожди
в начале мая не из теплых, во всяком случае в Мэне.
Они шли.
Макфрис ступал твердо, подняв голову и стараясь не размахивать руками.
Если рюкзак и мешал ему, он не подавал виду. Глаза его были устремлены
вперед, а когда им встречались люди, он улыбался своими тонкими губами и
махал им. Он не выказывал признаков усталости и не получил пока ни одного
предупреждения.
Бейкер шел отдельно от других, скользящей походкой опытного ходока. Он
рассеянно помахивал курткой и иногда начинал насвистывать какую-нибудь
мелодию. Гэррети казалось, что он может идти так вечно. Олсон больше не
болтал. Похоже, он с трудом сгибал ногу - Гэррети несколько раз слышал, как
щелкала коленная чашечка. Олсон явно устал, и фляжка его почти опустела.
Скоро ему нужно будет помочиться.
Баркович то появлялся в авангарде, то вдруг оказывался сзади, рядом с
Стеббинсом. Он лишился одного из своих трех предупреждений, но получил его
снова через пять минут. Гэррети решил, что ему нравится балансировать на
грани.
Стеббинс продолжал плестись позади всех. Он ни с кем не разговаривал -
то ли устал, то ли просто не хотел. Гэррети все еще казалось, что он выйдет
из игры первым. Стеббинс стянул свой зеленый свитер и дожевывал еще один
сэндвич с яйцом - по всей видимости, последний. Лицо его напоминало маску.
Они шли.
Дорогу пересекала еще одна дорога, и полицейские перекрывали движение,
пока они проходили. Каждому участнику полицейские отдавали честь, а Гэррети
улыбался и кивал в ответ, и думал, что со стороны они кажутся сумасшедшими.
Машины загудели, и тут на дорогу выбежала женщина. Она выскочила из
машины, где, очевидно, поджидала своего сына.
- Перси! _Перси_!
Это был 31. Он залился краской, махнул ей, и пошел дальше - торопливо
опустив голову. Женщина пыталась подбежать к нему, но один из полицейских
поймал ее за руку. Потом дорога сделала поворот, и сцена пропала из виду.
Они прошли по деревянному мосту через маленький, лениво журчащий
ручеек. Гэррети поглядел вниз и успел разглядеть в воде искаженное
отражение собственного лица.
Он миновали указатель "_Лаймстоун_ 7 _мл_." и развевающийся
транспарант с надписью "Лаймстоун рад приветствовать участников Длинного
пути". Гэррети подсчитал, что меньше чем через милю они побьют рекорд.
Потом начались неприятности с парнем по фамилии Кэрли, номер 7. Он
натер мозоли и уже получил первое предупреждение. Гэррети поравнялся с
Олсоном и Макфрисом.
- Где он? - спросил он.
Олсон ткнул пальцем в худого парнишку в джинсах. На его узком лице, на
котором он безуспешно пытался отрастить бакенбарды, отражалось ужасное
напряжение, и он смотрел на свою правую ногу.
- Предупреждение! Предупреждение 7-му!
Кэрли поспешил вперед, пыхтя не то от страха, не то от удивления.
Гэррети не замечал вокруг ничего - теперь он смотрел только на Кэрли, на
его борьбу со смертью. Он сознавал, что через час или через день это будет
и _его_ борьба.
Он никогда не видел более завораживающего зрелища. Кэрли медленно
терял скорость, и другие получили несколько предупреждений прежде, чем
поняли, что нужно спешить вперед. Это значило, что Кэрли близок к своему
концу.
- Предупреждение! Третье предупреждение 7-му!
- У меня мозоли! - хрипло крикнул в ответ Кэрли. - Вы бы тоже не
смогли идти, если бы натерли мозоль!
Он был рядом с Гэррети. Гэррети видел, как его кадык двигался вверх и
вниз, когда он кричал. Паника исходила от него волнами, как запах
свежеразрезанного лимона.
Тем не менее он продолжал идти. Гэррети почувствовал разочарование.
Конечно, это нехорошо и неспортивно, но он хотел увидеть, как кто-нибудь
получит пропуск _раньше_ него.
На часах было пять минут двенадцатого. Гэррети предположил, что они
уже побили рекорд, если шли со скоростью четыре мили в час. Скоро
Лаймстоун. Он видел, как Олсон растирает одно колено, потом другое. Он
пощупал собственное колено и удивился тому, насколько оно онемело, но ноги
у него еще не болели.
Они миновали грязный поселок, у выезда с которого стоял молочный
фургон. Молочник, сидящий на капоте, жизнерадостно помахал им.
- Давай, ребята!
Гэррети внезапно охватила злость. Ему захотелось крикнуть: "Эй, почему
бы тебе не поднять свою жирную задницу и не пройтись с нами?" Но молочнику
было больше восемнадцати; точнее, ему было за тридцать. Он был старый.
- Эй, держи пять! - крикнул Олсон, проходя мимо. Кто-то рассмеялся.
Фургон скрылся из виду. Появились новые проселки, новые и новые
полицейские и толпы людей. Кто-то разбрасывал конфеты. Гэррети почувствовал
прилив сил. Это приветствовали его - ведь он из Мэна!
Внезапно Кэрли закричал. Гэррети оглянулся - Кэрли шел согнувшись,
обхватив ногу руками. Он шел все медленнее.
И все затем произошло так же медленно, будто примеряясь к его шагу.
Солдаты на броне вездехода медленно подняли карабины. Толпа выдохнула,
словно не знала, что сейчас произойдет, и участники Длинного пути тоже
выдохнули, и Гэррети с ними, но, конечно, он знал, и они все знали. Все
просто - Кэрли предстояло получить пропуск.
Щелкнули затворы. Все отшатнулись, и Кэрли остался один посреди омытой
солнцем дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
захотите отдать их за то, что спрятано
за занавеской".
(Монти Холл)
- Я Гаркнесс, номер 49. А ты Гэррети, номер 47, правильно?
Гэррети посмотрел на очкастого парня, стриженного под ежик. Лицо
Гаркнесса было красным и блестело от пота.
- Правильно.
Гаркнесс достал блокнот и записал фамилию и номер Гэррети. Подчерк
сильно прыгал, поскольку приходилось писать на ходу. Он налетел на парня по
имени Колли Паркер, который посоветовал, ему глядеть, на какой хер он
суется. Гэррети с трудом подавил улыбку.
- Я всех записываю, - похвастался Гаркнесс. Утреннее солнце блестело
на его очках, и Гэррети пришлось сощуриться, чтобы разглядеть его лицо.
Было 10.30, до Лаймстоуна оставалось 8 миль, и всего через полторы мили они
перекроют рекордную дистанцию, пройденную всеми участниками Длинного пути.
- Вам, наверное, интересно, зачем я это делаю? - спросил Гаркнесс.
- Ты из Эскадрона, - бросил через плечо Олсон.
- Нет. Я хочу написать книгу, когда все это закончится.
Гэррети улыбнулся.
- Если ты выживешь, хочешь сказать.
Гаркнесс пожал плечами.
- Ну да. Только подумайте: книга о Длинном пути, написанная его
участником! Она сразу сделает меня богачом.
Макфрис засмеялся.
- Если ты выиграешь, ты станешь богачом без всякой книги, разве не
так?
- Ну... наверное. Но все равно это будет интересная книга.
Они шли дальше, и Гаркнесс продолжал записывать имена и номера.
Большинство охотно говорили ему и расспрашивали о будущей великой книге.
Они прошли уже шесть миль. Скоро рекорд будет побит. Гэррети подумал о том,
почему им так хочется побить этот рекорд, и решил, что потом... тогда и
начнется настоящее соревнование. Разнесся слух, что ожидается дождь, -
похоже у кого-то был транзистор. Эта новость не порадовала Гэррети - дожди
в начале мая не из теплых, во всяком случае в Мэне.
Они шли.
Макфрис ступал твердо, подняв голову и стараясь не размахивать руками.
Если рюкзак и мешал ему, он не подавал виду. Глаза его были устремлены
вперед, а когда им встречались люди, он улыбался своими тонкими губами и
махал им. Он не выказывал признаков усталости и не получил пока ни одного
предупреждения.
Бейкер шел отдельно от других, скользящей походкой опытного ходока. Он
рассеянно помахивал курткой и иногда начинал насвистывать какую-нибудь
мелодию. Гэррети казалось, что он может идти так вечно. Олсон больше не
болтал. Похоже, он с трудом сгибал ногу - Гэррети несколько раз слышал, как
щелкала коленная чашечка. Олсон явно устал, и фляжка его почти опустела.
Скоро ему нужно будет помочиться.
Баркович то появлялся в авангарде, то вдруг оказывался сзади, рядом с
Стеббинсом. Он лишился одного из своих трех предупреждений, но получил его
снова через пять минут. Гэррети решил, что ему нравится балансировать на
грани.
Стеббинс продолжал плестись позади всех. Он ни с кем не разговаривал -
то ли устал, то ли просто не хотел. Гэррети все еще казалось, что он выйдет
из игры первым. Стеббинс стянул свой зеленый свитер и дожевывал еще один
сэндвич с яйцом - по всей видимости, последний. Лицо его напоминало маску.
Они шли.
Дорогу пересекала еще одна дорога, и полицейские перекрывали движение,
пока они проходили. Каждому участнику полицейские отдавали честь, а Гэррети
улыбался и кивал в ответ, и думал, что со стороны они кажутся сумасшедшими.
Машины загудели, и тут на дорогу выбежала женщина. Она выскочила из
машины, где, очевидно, поджидала своего сына.
- Перси! _Перси_!
Это был 31. Он залился краской, махнул ей, и пошел дальше - торопливо
опустив голову. Женщина пыталась подбежать к нему, но один из полицейских
поймал ее за руку. Потом дорога сделала поворот, и сцена пропала из виду.
Они прошли по деревянному мосту через маленький, лениво журчащий
ручеек. Гэррети поглядел вниз и успел разглядеть в воде искаженное
отражение собственного лица.
Он миновали указатель "_Лаймстоун_ 7 _мл_." и развевающийся
транспарант с надписью "Лаймстоун рад приветствовать участников Длинного
пути". Гэррети подсчитал, что меньше чем через милю они побьют рекорд.
Потом начались неприятности с парнем по фамилии Кэрли, номер 7. Он
натер мозоли и уже получил первое предупреждение. Гэррети поравнялся с
Олсоном и Макфрисом.
- Где он? - спросил он.
Олсон ткнул пальцем в худого парнишку в джинсах. На его узком лице, на
котором он безуспешно пытался отрастить бакенбарды, отражалось ужасное
напряжение, и он смотрел на свою правую ногу.
- Предупреждение! Предупреждение 7-му!
Кэрли поспешил вперед, пыхтя не то от страха, не то от удивления.
Гэррети не замечал вокруг ничего - теперь он смотрел только на Кэрли, на
его борьбу со смертью. Он сознавал, что через час или через день это будет
и _его_ борьба.
Он никогда не видел более завораживающего зрелища. Кэрли медленно
терял скорость, и другие получили несколько предупреждений прежде, чем
поняли, что нужно спешить вперед. Это значило, что Кэрли близок к своему
концу.
- Предупреждение! Третье предупреждение 7-му!
- У меня мозоли! - хрипло крикнул в ответ Кэрли. - Вы бы тоже не
смогли идти, если бы натерли мозоль!
Он был рядом с Гэррети. Гэррети видел, как его кадык двигался вверх и
вниз, когда он кричал. Паника исходила от него волнами, как запах
свежеразрезанного лимона.
Тем не менее он продолжал идти. Гэррети почувствовал разочарование.
Конечно, это нехорошо и неспортивно, но он хотел увидеть, как кто-нибудь
получит пропуск _раньше_ него.
На часах было пять минут двенадцатого. Гэррети предположил, что они
уже побили рекорд, если шли со скоростью четыре мили в час. Скоро
Лаймстоун. Он видел, как Олсон растирает одно колено, потом другое. Он
пощупал собственное колено и удивился тому, насколько оно онемело, но ноги
у него еще не болели.
Они миновали грязный поселок, у выезда с которого стоял молочный
фургон. Молочник, сидящий на капоте, жизнерадостно помахал им.
- Давай, ребята!
Гэррети внезапно охватила злость. Ему захотелось крикнуть: "Эй, почему
бы тебе не поднять свою жирную задницу и не пройтись с нами?" Но молочнику
было больше восемнадцати; точнее, ему было за тридцать. Он был старый.
- Эй, держи пять! - крикнул Олсон, проходя мимо. Кто-то рассмеялся.
Фургон скрылся из виду. Появились новые проселки, новые и новые
полицейские и толпы людей. Кто-то разбрасывал конфеты. Гэррети почувствовал
прилив сил. Это приветствовали его - ведь он из Мэна!
Внезапно Кэрли закричал. Гэррети оглянулся - Кэрли шел согнувшись,
обхватив ногу руками. Он шел все медленнее.
И все затем произошло так же медленно, будто примеряясь к его шагу.
Солдаты на броне вездехода медленно подняли карабины. Толпа выдохнула,
словно не знала, что сейчас произойдет, и участники Длинного пути тоже
выдохнули, и Гэррети с ними, но, конечно, он знал, и они все знали. Все
просто - Кэрли предстояло получить пропуск.
Щелкнули затворы. Все отшатнулись, и Кэрли остался один посреди омытой
солнцем дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47