Я кивнул. Минут пять прошли в полном молчании, затем я кое о чем
подумал - на случай, если они все же настучат Баннерману. Спустившись с
насыпи и подойдя к месту, где стоял Крис, я присел на корточки и принялся
тщательно прочесывать пальцами мокрую траву и грязь.
- Что это ты делаешь? - заинтриговано спросил подошедший Тедди.
- Они, наверное, слева, - сказал Крис, указывая на это место пальцем.
Там я и продолжил поиски и через минуту-другую обнаружил обе
стреляные гильзы, тускло поблескивавшие под лучами солнца. Я протянул их
Крису. Он кивнул и сунул их в карман джинсов.
- А теперь идем, - сказал он.
- Эй, да вы что?! - запротестовал Тедди. - Давайте заберем его!
- Слушай сюда, глупышка, - принялся объяснять ему Крис, - если мы его
заберем, то попадем в колонию. Горди абсолютно прав: эти подонки могут
сочинить все, что угодно. Что, если они заявят, что это _м_ы_ его убили?
Как тебе это понравится?
- А мне плевать, - уперся Тедди точно так же, как несколько минут
назад сам Крис. Вдруг в глазах его блеснула безумная надежда: - Да и много
ли нам дадут, двенадцатилетним? Подумаешь, пару-тройку месяцев...
- Тедди, - принялся мягко убеждать его Крис, - с судимостью не берут
в армию.
Я был абсолютно уверен, что это не так, но возражать, разумеется, не
стал: Крис попал точно в цель. С минуту Тедди недоверчиво смотрел на него.
Губы у него задрожали, и он, наконец, выдавил:
- Это точно?
- Спроси у Горди.
Он взглянул на меня с надеждой.
- Точно, - соврал я, - это совершенно точно, Тедди. Всех добровольцев
первым делом проверяют, не состоят ли они на учете в полиции.
- А, черт!
- Нужно как можно скорее попасть к мосту, - сказал Крис. - Потом мы
обойдем Касл-рок и вернемся домой с другой стороны, а если нас станут
спрашивать, где мы пропадали, скажем, что заблудились на холмах за
кирпичным заводом.
- А Майло Прессман? - напомнил я. - И эта паскуда из магазина
"Флорида"?
- Ну, мы можем сказать, что Майло напугал нас до полусмерти, поэтому
мы и решили отправиться к кирпичному заводу, чтобы разбить палатку там.
Я кивнул: это объяснение показалось мне достаточно убедительным. Оно
должно сработать, при условии, конечно, что Тедди с Верном не расколются.
- А что, если наши предки соберутся вместе? - спросил Верн.
- Тебя это беспокоит? Меня нет: старик мой наверняка ведь до сих пор
не просыхает.
- Тогда идем, - заторопился Верн, озабоченно поглядывая на
лесополосу, словно оттуда в любую минуту мог появиться констебль Баннерман
со сворой гончих. - Пошли, пока опять какая-нибудь чертова гроза не
разразилась.
Мы поднялись, готовые тронуться в путь. Вокруг как сумасшедшие пели
птицы, вне себя от восторга по поводу только что прошедшего дождя, вновь
показавшегося солнца, вшей этой послегрозовой свежести, массы выползших на
поверхность дождевых червей, да и вообще такой прекрасной жизни... Словно
по команде, мы одновременно взглянули на Рея Брауэра.
Он снова лежал в одиночестве, так, как мы его оставили, перевернув
лицом вверх. Руки его раскинулись, словно приветствуя засиявшее на небе
солнце. Поза эта была почти прекрасной и даже величественной, если бы не
кровоподтек на щеке, не запекшаяся кровь от носа к подбородку, если бы
тело уже не начало раздуваться и вокруг него не вились появившиеся вместе
с солнцем трупные мухи. И, конечно, если бы не запах... Он был с нами
одного возраста, и он умер, погиб, а мы живы. Я с ужасом отринул мысль о
том, что в смерти может быть что-то величественно прекрасное.
- О'кей, - сказал Крис чуть хрипло, - давайте-ка двигаться в темпе.
Мы чуть ли не бегом отправились в обратный путь. Разговаривать никому
не хотелось. Не знаю, как остальные, но я почувствовал необходимость
кое-что обмозговать. Это "кое-что", связанное с телом Рея Брауэра,
беспокоило меня тогда, продолжает беспокоить и теперь.
Обширный кровоподтек на одной стороне лица, небольшая рваная рана на
темени, запекшаяся кровь из носа - и больше ничего, по крайней мере,
ничего видимого. Бывает, в пьяной драке получают повреждения похлеще и,
чуть оправившись, ударяются в запой по новой... И тем не менее, его
д_о_л_ж_н_о _б_ы_л_о_ сбить поездом - иначе почему с него слетели
кроссовки? А как это так вышло, что машинист его не заметил? Мог ли поезд
отбросить его в сторону, но не убить при этом? Думаю, что при определенном
стечении обстоятельств такое вполне могло случиться. Ударило ли его
поездом в челюсть в тот момент, когда он попытался увернуться? А может, он
еще был жив в течение нескольких часов и там лежал дрожа, один-одинешенек,
отрезанный ото всего мира? Может, он и умер-то от страха? Вот точно так же
умерла однажды птица с перебитым крылом, умерла прямо у меня на руках.
Перед смертью ее тельце трепетало, клюв открывался и закрывался, будто в
предсмертном крике, темные блестящие глазки с мольбой смотрели прямо на
меня, потом дрожь прекратилась, клюв остался полуоткрытым, а темные глазки
словно затянуло белесой пленкой. То же самое могло произойти и с Реем
Брауэром. По-видимому, он умер, измученный нескончаемым ужасом, не имея
больше сил цепляться за жизнь.
Но больше всего меня, похоже, беспокоило другое. Помнится, в
радионовостях сообщалось, что он отправился за ягодами. Позднее я
специально перелистал в библиотеке газетные подшивки - все правильно, он
ушел в лес собирать ягоды, а значит, должен был взять с собой корзинку,
ведерко или же что-то в этом роде. Однако ничего подобного поблизости от
тела мы не обнаружили. Мы нашли сам труп, нашли кроссовки, и больше
ничего. Быть может, он выбросил корзинку где-то между Чемберленом и тем
болотистым участком местности в Харлоу, где и нашел свою смерть. Сначала,
очевидно, он, наоборот, цеплялся за этот предмет, напоминающий о доме, о
тепле и безопасности, однако по мере того, как он осознавал весь ужас
своего положения - одиночество, отсутствие всякой надежды на помощь,
необходимость уповать лишь на собственные силы, - по мере того, как страх
пронизывал все его существо, он, должно быть, совершенно бессознательно
зашвырнул корзинку куда-нибудь в кусты у насыпи.
Не раз возникало у меня желание попытаться найти эту корзинку - если
она, конечно, вообще существовала. И даже много лет спустя меня
неоднократно посещало искушение отправиться одним прекрасным, солнечным
утром в Харлоу одному, без жены и детей, вырулить на ту самую проселочную
дорогу в своем почти новехоньком "форде"-пикапе, а добравшись до места,
достать из багажника свой старенький рюкзак, стянуть рубашку с плеч и
обвязать ее рукавами вокруг пояса... Потом натереть грудь и плечи
жидкостью от комаров и продраться сквозь кусты к тому самому заболоченному
участку. Интересно, пожелтела ли там трава по форме его распростертого
тела? Ну конечно же, нет, ничто там уже не напоминает о том давнем
происшествии, нужно же, в конце концов, мыслить здраво и не давать волю
своей чрезмерной писательской фантазии... Затем я заберусь на насыпь,
поросшую теперь уже густой травой, и не спеша побреду вдоль ржавых рельс
по полусгнившим шпалам в сторону Чемберлена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43