Вы говорите мне отбросить их. Как можно отбросить сейчас ?
М: Вы постоянно движетесь в будущее, хотите вы того или нет.
В: Я двигаюсь из сейчас в сейчас, я вообще не двигаюсь. Движется всё остальное, не я.
М: Верно. Но ваш ум тоже движется. В сейчас вы одновременно движетесь и неподвижны. До сих пор вы принимали за себя только движущееся и не замечали неподвижного. Выверните ум наизнанку. Не замечайте движущегося и обнаружите, что вы есть вечно присутствующая неизменная реальность, невыразимая, но прочная, как скала.
В: Если она есть сейчас, то почему я её не осознаю?
М: Потому что вы держитесь за мысль, что вы её не осознаёте. Оставьте эту мысль.
В: Это не помогает мне осознавать.
М: Подождите. Вы хотите находиться по обеим сторонам стены одновременно. Это возможно, но для этого вам надо убрать стену. Или осознать, что стена и обе её стороны — это одно и то же место, к которому неприменимы понятия «здесь» и «там».
В: Сравнения ничего не доказывают. Моя единственная претензия такова: почему я не вижу то, что видите вы, почему ваши слова не звучат в моём уме как истина? Позвольте мне узнать это, остальное придёт само. Вы мудры, а я дурак, вы видите, а я нет. Где и как мне найти мудрость?
М: Если вы считаете себя дураком — значит вы совсем не дурак!
В: Знание того, что я болен, не делает меня здоровым, и знание того, что я глуп, не делает меня мудрым.
М: Чтобы знать, что вы больны, разве вы не должны знать, что изначально были здоровы?
В: Нет. Если я слеп от рождения, и вы говорите мне, что видите вещи, не прикасаясь к ним, как приходится мне, я осознаю, что слеп, но не знаю, что значит видеть. Подобным образом, я знаю, что мне недостаёт чего-то, когда вы говорите о вещах, которые я не могу ухватить. Вы говорите такие замечательные вещи обо мне. По вашим словам я вечный, всеведущий, всезнающий, предельно счастливый, создатель, хранитель и разрушитель всего, что есть, сердце бытия, бог и возлюбленный всех существ. Вы приравниваете меня к Абсолютной Реальности, источнику и цели всего существования. А я просто хлопаю глазами, поскольку знаю себя маленьким пучком желаний и страхов, пузырьком страдания, временной плотью сознания в океане тьмы.
М: Вы были до того, как появилась боль. И останетесь после того, как она уйдёт. Боль временна, не вы.
В: Простите, но я не вижу того, что видите вы. Со дня моего рождения и до дня моей смерти боль и удовольствие будут плести узор моей жизни. Я ничего не знаю о бытии до рождения и после смерти. Я не принимаю ваши слова и не отвергаю их. Я слышу, что вы говорите, но не знаю этого.
М: Сейчас вы сознательны, не так ли?
В: Пожалуйста, не спрашивайте меня о до и после. Я знаю только то, что есть сейчас.
М: Этого достаточно. Вы сознательны. Держитесь этого. Бывают состояния, когда вы не сознательны. Назовём это бессознательным бытием.
В: Без сознания?
М: Сознание и бессознательность тут ни при чём. Существование пребывает в сознании, основа не зависит от сознания.
В: Это пустота? Тишина?
М: Зачем конкретизировать? Бытие наполняет и превосходит сознание. Объективное сознание — это часть чистого сознания, оно не вне его.
В: Как вы познали состояние чистого бытия, которое не сознательно и не бессознательно? Всё знание находится только в сознании. Возможно некое состояние приостановки ума. Тогда сознание становится свидетелем?
М: Свидетель только отмечает события. Во время остановки ума исчезает даже чувство «я есть». Без ума не может быть «я есть».
В: Без ума — значит без мыслей. Мысль «я есть» уходит, но «я есть» как чувство бытия остаётся.
М: Все переживания исчезают с умом. Без ума не может быть ни переживающего, ни переживания.
В: Разве свидетель не остаётся?
М: Свидетель только отмечает присутствие или отсутствие переживания. Он сам не является переживанием, но становится переживанием, когда появляется мысль «я свидетель».
В: Мне известно только, что иногда ум работает, а иногда останавливается. Переживание ментальной тишины я называю остановкой ума.
М: Вы можете называть это тишиной, или пустотой, или остановкой, но в этом нет тройственности переживающего, переживания и переживаемого. В свидетельствовании, в осознании, в самосознании нет чувства пребывания тем или этим. Остаётся разотождествлённое бытие.
В: Как состояние бессознательности?
М: По отношению к чему бы то ни было оно является противоположностью. Оно также между и вне всех противоположностей. Это не сознание и не бессознательность, не нечто среднее и не что-то вне их. Оно само по себе, безотносительно к чему-либо, что можно назвать переживанием или его отсутствием.
В: Как странно! Вы говорите об этом как о переживании.
М: Когда я об этом думаю, оно становится переживанием.
В: Как невидимый свет, который, отражаясь от цветка, становится цветом?
М: Да, можно сказать и так. Он в цвете, но он не является цветом.
В: Похоже на четырёхкратное отрицание Нагарджуны: ни это, ни то, ни оба, ни один из них. Голова кругом!
М: Ваши трудности проистекают из представления о том, что реальность является состоянием сознания, одним из многих. Вам хочется сказать: «Это реально. Это не реально. Это частично реально, частично не реально», как будто реальность — это атрибут или качество, которое может присутствовать в разных количествах.
В: Я скажу по-другому. В конце концов, сознание становится проблемой, только когда оно приносит боль. Вечно блаженное состояние не рождает вопросов. Для нас всё сознание является смесью приятного и болезненного. Почему?
М: Всё сознание ограничено и, следовательно, болезненно. В корне сознания лежит желание, стремление переживать.
В: Вы хотите сказать, что без желаний не может быть сознания? И каково преимущество бессознательного? Если мне придётся отказаться от удовольствия ради освобождения от боли, я уж лучше сохраню их обоих.
М: За пределами боли и удовольствия лежит блаженство.
В: Бессознательное блаженство. Зачем оно?
М: Оно не сознательное и не бессознательное. Оно реальное.
В: А в чём недостатки сознания?
М: Это бремя. Тело — это бремя. Ощущения, желания, мысли — всё это тяжкая ноша. Всё сознательное состоит из конфликтов.
В: Реальность описывается как истинное бытие, чистое сознание, безграничное блаженство. Какое отношение к этому имеет боль?
М: Боль и удовольствия происходят, но боль — это цена за удовольствия, а удовольствия — награда за боль. В жизни вы также часто доставляете удовольствие, причиняя боль, и раните, доставляя удовольствие. Знать, что боль и удовольствие являются одним, — это покой.
В: Всё это, без сомнения, очень интересно, но моя цель более простая. Я хочу больше удовольствий и меньше боли в жизни. Что мне делать?
М: Пока есть сознание, будут и боль, и удовольствия. Такова природа «я есть», сознания, — отождествлять себя с противоположностями.
В: Тогда зачем мне всё это? Оно не приносит удовлетворения.
М: Кто тот, кто не удовлетворён?
В: Я, человек боли и удовольствия.
М: Боль и удовольствие — это ананда (блаженство). Я сижу здесь перед вами и говорю вам — из своего собственного прямого и неизменного опыта — боль и удовольствие — это гребни и подошвы волн в океане блаженства. Глубоко внизу находится совершенная наполненность.
В: Ваш опыт постоянен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
М: Вы постоянно движетесь в будущее, хотите вы того или нет.
В: Я двигаюсь из сейчас в сейчас, я вообще не двигаюсь. Движется всё остальное, не я.
М: Верно. Но ваш ум тоже движется. В сейчас вы одновременно движетесь и неподвижны. До сих пор вы принимали за себя только движущееся и не замечали неподвижного. Выверните ум наизнанку. Не замечайте движущегося и обнаружите, что вы есть вечно присутствующая неизменная реальность, невыразимая, но прочная, как скала.
В: Если она есть сейчас, то почему я её не осознаю?
М: Потому что вы держитесь за мысль, что вы её не осознаёте. Оставьте эту мысль.
В: Это не помогает мне осознавать.
М: Подождите. Вы хотите находиться по обеим сторонам стены одновременно. Это возможно, но для этого вам надо убрать стену. Или осознать, что стена и обе её стороны — это одно и то же место, к которому неприменимы понятия «здесь» и «там».
В: Сравнения ничего не доказывают. Моя единственная претензия такова: почему я не вижу то, что видите вы, почему ваши слова не звучат в моём уме как истина? Позвольте мне узнать это, остальное придёт само. Вы мудры, а я дурак, вы видите, а я нет. Где и как мне найти мудрость?
М: Если вы считаете себя дураком — значит вы совсем не дурак!
В: Знание того, что я болен, не делает меня здоровым, и знание того, что я глуп, не делает меня мудрым.
М: Чтобы знать, что вы больны, разве вы не должны знать, что изначально были здоровы?
В: Нет. Если я слеп от рождения, и вы говорите мне, что видите вещи, не прикасаясь к ним, как приходится мне, я осознаю, что слеп, но не знаю, что значит видеть. Подобным образом, я знаю, что мне недостаёт чего-то, когда вы говорите о вещах, которые я не могу ухватить. Вы говорите такие замечательные вещи обо мне. По вашим словам я вечный, всеведущий, всезнающий, предельно счастливый, создатель, хранитель и разрушитель всего, что есть, сердце бытия, бог и возлюбленный всех существ. Вы приравниваете меня к Абсолютной Реальности, источнику и цели всего существования. А я просто хлопаю глазами, поскольку знаю себя маленьким пучком желаний и страхов, пузырьком страдания, временной плотью сознания в океане тьмы.
М: Вы были до того, как появилась боль. И останетесь после того, как она уйдёт. Боль временна, не вы.
В: Простите, но я не вижу того, что видите вы. Со дня моего рождения и до дня моей смерти боль и удовольствие будут плести узор моей жизни. Я ничего не знаю о бытии до рождения и после смерти. Я не принимаю ваши слова и не отвергаю их. Я слышу, что вы говорите, но не знаю этого.
М: Сейчас вы сознательны, не так ли?
В: Пожалуйста, не спрашивайте меня о до и после. Я знаю только то, что есть сейчас.
М: Этого достаточно. Вы сознательны. Держитесь этого. Бывают состояния, когда вы не сознательны. Назовём это бессознательным бытием.
В: Без сознания?
М: Сознание и бессознательность тут ни при чём. Существование пребывает в сознании, основа не зависит от сознания.
В: Это пустота? Тишина?
М: Зачем конкретизировать? Бытие наполняет и превосходит сознание. Объективное сознание — это часть чистого сознания, оно не вне его.
В: Как вы познали состояние чистого бытия, которое не сознательно и не бессознательно? Всё знание находится только в сознании. Возможно некое состояние приостановки ума. Тогда сознание становится свидетелем?
М: Свидетель только отмечает события. Во время остановки ума исчезает даже чувство «я есть». Без ума не может быть «я есть».
В: Без ума — значит без мыслей. Мысль «я есть» уходит, но «я есть» как чувство бытия остаётся.
М: Все переживания исчезают с умом. Без ума не может быть ни переживающего, ни переживания.
В: Разве свидетель не остаётся?
М: Свидетель только отмечает присутствие или отсутствие переживания. Он сам не является переживанием, но становится переживанием, когда появляется мысль «я свидетель».
В: Мне известно только, что иногда ум работает, а иногда останавливается. Переживание ментальной тишины я называю остановкой ума.
М: Вы можете называть это тишиной, или пустотой, или остановкой, но в этом нет тройственности переживающего, переживания и переживаемого. В свидетельствовании, в осознании, в самосознании нет чувства пребывания тем или этим. Остаётся разотождествлённое бытие.
В: Как состояние бессознательности?
М: По отношению к чему бы то ни было оно является противоположностью. Оно также между и вне всех противоположностей. Это не сознание и не бессознательность, не нечто среднее и не что-то вне их. Оно само по себе, безотносительно к чему-либо, что можно назвать переживанием или его отсутствием.
В: Как странно! Вы говорите об этом как о переживании.
М: Когда я об этом думаю, оно становится переживанием.
В: Как невидимый свет, который, отражаясь от цветка, становится цветом?
М: Да, можно сказать и так. Он в цвете, но он не является цветом.
В: Похоже на четырёхкратное отрицание Нагарджуны: ни это, ни то, ни оба, ни один из них. Голова кругом!
М: Ваши трудности проистекают из представления о том, что реальность является состоянием сознания, одним из многих. Вам хочется сказать: «Это реально. Это не реально. Это частично реально, частично не реально», как будто реальность — это атрибут или качество, которое может присутствовать в разных количествах.
В: Я скажу по-другому. В конце концов, сознание становится проблемой, только когда оно приносит боль. Вечно блаженное состояние не рождает вопросов. Для нас всё сознание является смесью приятного и болезненного. Почему?
М: Всё сознание ограничено и, следовательно, болезненно. В корне сознания лежит желание, стремление переживать.
В: Вы хотите сказать, что без желаний не может быть сознания? И каково преимущество бессознательного? Если мне придётся отказаться от удовольствия ради освобождения от боли, я уж лучше сохраню их обоих.
М: За пределами боли и удовольствия лежит блаженство.
В: Бессознательное блаженство. Зачем оно?
М: Оно не сознательное и не бессознательное. Оно реальное.
В: А в чём недостатки сознания?
М: Это бремя. Тело — это бремя. Ощущения, желания, мысли — всё это тяжкая ноша. Всё сознательное состоит из конфликтов.
В: Реальность описывается как истинное бытие, чистое сознание, безграничное блаженство. Какое отношение к этому имеет боль?
М: Боль и удовольствия происходят, но боль — это цена за удовольствия, а удовольствия — награда за боль. В жизни вы также часто доставляете удовольствие, причиняя боль, и раните, доставляя удовольствие. Знать, что боль и удовольствие являются одним, — это покой.
В: Всё это, без сомнения, очень интересно, но моя цель более простая. Я хочу больше удовольствий и меньше боли в жизни. Что мне делать?
М: Пока есть сознание, будут и боль, и удовольствия. Такова природа «я есть», сознания, — отождествлять себя с противоположностями.
В: Тогда зачем мне всё это? Оно не приносит удовлетворения.
М: Кто тот, кто не удовлетворён?
В: Я, человек боли и удовольствия.
М: Боль и удовольствие — это ананда (блаженство). Я сижу здесь перед вами и говорю вам — из своего собственного прямого и неизменного опыта — боль и удовольствие — это гребни и подошвы волн в океане блаженства. Глубоко внизу находится совершенная наполненность.
В: Ваш опыт постоянен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146