Это — религия. Но путь, ведущий от религии к волшебству, всегда таит в себе соблазн. От утверждения единства с туманно виднеющимся целым шаман обращается к более привлекательной позиции. Он рассматривает свой ритуал как часть целенаправленного волшебства, вызывающего дождь, или увеличивающего плодородие тотемного животного, или достигающего какой-либо другой цели. Критерий, отличающий волшебство от религии, и есть цель, зачастую направленная вовне.
Цель, направленная вовнутрь, желание изменить себя — это совершенно другое дело, но есть и промежуточные случаи. Если охотник исполняет ритуальную имитацию животного, чтобы заставить последнее попасться в сети, это, конечно, волшебство, но если целью имитации животного является улучшение своего умения поставить себя на место другого и улучшение понимания животного, его действия могут быть отнесены к религиозным. Мой взгляд на волшебство противоположен ортодоксальному направлению в антропологии, сохраняющемуся со дней сэра Джеймса Фрэзера. Вера в то, что религия есть эволюционное развитие волшебства, — ортодоксальна. Волшебство рассматривается как более примитивное явление. Я же, напротив, рассматриваю волшебство как продукт упадка религии; религия в целом, по моему мнению, это более раннее явление. Я не симпатизирую этому ухудшению, будь это в общественной жизни или воспитании и обучении детей.
Сегодня становится модным собирать повествования о предыдущих воплощениях, о путешествиях в какую-то землю мертвых, о существовании в подобном месте и т.д. Конечно, остается справедливым, что многое последствия моих действий останутся и после «моей» смерти. Мои книги будут продолжать читать, но не в это верят мои друзья. Как я вижу эту проблему, после смерти организация живого существа сводится к очень простым формам.
Другая форма предрассудков, разъясняемая астрологией и теорией синхронности Юнга, основывается на факте, что человеческое мнение очень сильно настроено против вероятности совпадений. Людей обычно удивляют случайности и совпадения, которые невероятными назвать нельзя. Некоторые совпадения отвечают сокровенным желаниям тех, кто хочет найти в них основу для сверхъестественного.
Если происходящее совпадает с нашими желаниями, нашими страхами — тогда мы уверены, что это не простое совпадение. Или «удача» была на нашей стороне, или нет. Или, возможно, наши опасения послужили причиной происшедшего. Люди с трудом проводят различие между изменениями в себе и изменениями в окружающем мире.
Интересно, что один предрассудок может вести к другому. К примеру, Артур Кестлер, начавший с марксизма, отверг эту метафизическую веру и перешел к вере в теорию синхронности. Спуск в ад легок. Затем Кестлер перешел к утверждению наследуемости приобретенных признаков. Верить в это — означает верить в передачу информации без рецептора.
Интересно отметить, что вера в различные предрассудки быстро переходит в желание прибегнуть к трюкам для укрепления этой веры.[И на самом деле, этнография шаманизма полна примеров, в которых шаман, искренне веря в свою волшебную силу, все-таки полагается на ловкость рук, чтобы помочь сверхъестественному.]
Отказ от традиционных способов мышления и управления очень отличается от критики антикультуры. Я могу составить список того, с чем я не согласен в антикультуре. Но мои возражения против традиционной системы выглядят по-другому: я не могу составить список того, с чем я не согласен, так как мои возражения направлены против способа, которым такие разумные компоненты культуры, как деньги, математика, эксперименты, связаны вместе.
Я считаю, что более значительными, чем все виды предрассудков, связанных со сверхъестественным, являются два основных верования, тесно друг с другом связанные, причем оба они являются не только устаревшими, но и опасными. Интересно, что их разделяют как современные специалисты в области сверхъестественного, так и механицисты. Суеверия и предрассудки, модные теперь даже среди бихевиористов и физиков, возникают из сочетания этих двух вер. Странно, что оба верования связаны с гигантом философской мысли — Рене Декартом.
Первым верованием является идея, лежащая в основе большого диапазона современных предрассудков, а именно, что в нашем мире существуют два различных пояснительных принципа: «разум» и «материя». Как и всегда происходит в случае с дихотомией, этот знаменитый картезианский дуализм породил целую серию, не менее чудовищную, чем сам:
разум/тело, интеллект/аффект, желание/соблазн и т.д. В XVII веке трудно было придумать какое-либо не сверхъестественное объяснение мыслительных процессов и в то же время было уже очевидно, что физическое объяснение астрономии должно было пользоваться огромным успехом. И поэтому было совершенно естественным уступить дорогу вечной как мир вере в сверхъестественное, чтобы избавиться от проблемы «разума».
Завершив это, учение могло продолжать свои «объективные» исследования, не обращая внимания или совершенно отрицая тот факт, что наши органы чувств, весь наш набор подходов к изучению «материи» очень далеки от «объективности».
Другой вклад Декарта, также носящий его имя, преподаваемый каждому ребенку, — это так называемые картезианские координаты, представляющие две или более взаимодействующие переменные или путь переменной во времени. Вся аналитическая геометрия возникла из этой идеи.
Я не хочу заниматься придирками, но убежден, что совершенно не случайно один и тот же человек, который изобрел координаты, одно из самых материалистических научных творений, также отдал дань дуалистическому предрассудку утверждением раскола между разумом и материей.
Обе идеи тесно связаны. И отношение между ними особенно ясно видно, когда мы думаем о дуализме разум/материя как об изобретении для удаления одной половины от другой, которую объяснить намного легче. Будучи отделенными, мыслительные явления можно было игнорировать. В результате та половина, которая осталась, могла быть объяснена исключительно материалистически, другая же полностью отнесена к области сверхъестественного. Рваные края остались у обеих частей, и материалистическая наука скрыла эту рану, разработав собственную сеть предрассудков. Материалистическим суеверием является вера (не всегда излагаемая) в то, что количество (чисто материальное понятие) может определить форму. С другой стороны, противники материализма возводят в принцип власть разума над материей. Оба утверждения являются чушью. Первое из них является основной посылкой современной экономики и, следовательно, одним из факторов, определяющих международный хаос и экологические бедствия.
С другой стороны, популярное клише «власть разума над материей» содержит три связанных понятия: «власть», «разум» и «материя». Первое из этих понятий взято из мира инженеров и физиков. Оно принадлежит к тому же миру, что и понятия энергии и материи. Поэтому вполне логично будет говорить, скажем, о власти магнита над куском железа. Все три — магнит, железо и власть — принадлежат одному уровню общения. Все три могут встретиться в одном и том же утверждении. Но разум со времен раздела мира Декартом на две части не принадлежит этой сфере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Цель, направленная вовнутрь, желание изменить себя — это совершенно другое дело, но есть и промежуточные случаи. Если охотник исполняет ритуальную имитацию животного, чтобы заставить последнее попасться в сети, это, конечно, волшебство, но если целью имитации животного является улучшение своего умения поставить себя на место другого и улучшение понимания животного, его действия могут быть отнесены к религиозным. Мой взгляд на волшебство противоположен ортодоксальному направлению в антропологии, сохраняющемуся со дней сэра Джеймса Фрэзера. Вера в то, что религия есть эволюционное развитие волшебства, — ортодоксальна. Волшебство рассматривается как более примитивное явление. Я же, напротив, рассматриваю волшебство как продукт упадка религии; религия в целом, по моему мнению, это более раннее явление. Я не симпатизирую этому ухудшению, будь это в общественной жизни или воспитании и обучении детей.
Сегодня становится модным собирать повествования о предыдущих воплощениях, о путешествиях в какую-то землю мертвых, о существовании в подобном месте и т.д. Конечно, остается справедливым, что многое последствия моих действий останутся и после «моей» смерти. Мои книги будут продолжать читать, но не в это верят мои друзья. Как я вижу эту проблему, после смерти организация живого существа сводится к очень простым формам.
Другая форма предрассудков, разъясняемая астрологией и теорией синхронности Юнга, основывается на факте, что человеческое мнение очень сильно настроено против вероятности совпадений. Людей обычно удивляют случайности и совпадения, которые невероятными назвать нельзя. Некоторые совпадения отвечают сокровенным желаниям тех, кто хочет найти в них основу для сверхъестественного.
Если происходящее совпадает с нашими желаниями, нашими страхами — тогда мы уверены, что это не простое совпадение. Или «удача» была на нашей стороне, или нет. Или, возможно, наши опасения послужили причиной происшедшего. Люди с трудом проводят различие между изменениями в себе и изменениями в окружающем мире.
Интересно, что один предрассудок может вести к другому. К примеру, Артур Кестлер, начавший с марксизма, отверг эту метафизическую веру и перешел к вере в теорию синхронности. Спуск в ад легок. Затем Кестлер перешел к утверждению наследуемости приобретенных признаков. Верить в это — означает верить в передачу информации без рецептора.
Интересно отметить, что вера в различные предрассудки быстро переходит в желание прибегнуть к трюкам для укрепления этой веры.[И на самом деле, этнография шаманизма полна примеров, в которых шаман, искренне веря в свою волшебную силу, все-таки полагается на ловкость рук, чтобы помочь сверхъестественному.]
Отказ от традиционных способов мышления и управления очень отличается от критики антикультуры. Я могу составить список того, с чем я не согласен в антикультуре. Но мои возражения против традиционной системы выглядят по-другому: я не могу составить список того, с чем я не согласен, так как мои возражения направлены против способа, которым такие разумные компоненты культуры, как деньги, математика, эксперименты, связаны вместе.
Я считаю, что более значительными, чем все виды предрассудков, связанных со сверхъестественным, являются два основных верования, тесно друг с другом связанные, причем оба они являются не только устаревшими, но и опасными. Интересно, что их разделяют как современные специалисты в области сверхъестественного, так и механицисты. Суеверия и предрассудки, модные теперь даже среди бихевиористов и физиков, возникают из сочетания этих двух вер. Странно, что оба верования связаны с гигантом философской мысли — Рене Декартом.
Первым верованием является идея, лежащая в основе большого диапазона современных предрассудков, а именно, что в нашем мире существуют два различных пояснительных принципа: «разум» и «материя». Как и всегда происходит в случае с дихотомией, этот знаменитый картезианский дуализм породил целую серию, не менее чудовищную, чем сам:
разум/тело, интеллект/аффект, желание/соблазн и т.д. В XVII веке трудно было придумать какое-либо не сверхъестественное объяснение мыслительных процессов и в то же время было уже очевидно, что физическое объяснение астрономии должно было пользоваться огромным успехом. И поэтому было совершенно естественным уступить дорогу вечной как мир вере в сверхъестественное, чтобы избавиться от проблемы «разума».
Завершив это, учение могло продолжать свои «объективные» исследования, не обращая внимания или совершенно отрицая тот факт, что наши органы чувств, весь наш набор подходов к изучению «материи» очень далеки от «объективности».
Другой вклад Декарта, также носящий его имя, преподаваемый каждому ребенку, — это так называемые картезианские координаты, представляющие две или более взаимодействующие переменные или путь переменной во времени. Вся аналитическая геометрия возникла из этой идеи.
Я не хочу заниматься придирками, но убежден, что совершенно не случайно один и тот же человек, который изобрел координаты, одно из самых материалистических научных творений, также отдал дань дуалистическому предрассудку утверждением раскола между разумом и материей.
Обе идеи тесно связаны. И отношение между ними особенно ясно видно, когда мы думаем о дуализме разум/материя как об изобретении для удаления одной половины от другой, которую объяснить намного легче. Будучи отделенными, мыслительные явления можно было игнорировать. В результате та половина, которая осталась, могла быть объяснена исключительно материалистически, другая же полностью отнесена к области сверхъестественного. Рваные края остались у обеих частей, и материалистическая наука скрыла эту рану, разработав собственную сеть предрассудков. Материалистическим суеверием является вера (не всегда излагаемая) в то, что количество (чисто материальное понятие) может определить форму. С другой стороны, противники материализма возводят в принцип власть разума над материей. Оба утверждения являются чушью. Первое из них является основной посылкой современной экономики и, следовательно, одним из факторов, определяющих международный хаос и экологические бедствия.
С другой стороны, популярное клише «власть разума над материей» содержит три связанных понятия: «власть», «разум» и «материя». Первое из этих понятий взято из мира инженеров и физиков. Оно принадлежит к тому же миру, что и понятия энергии и материи. Поэтому вполне логично будет говорить, скажем, о власти магнита над куском железа. Все три — магнит, железо и власть — принадлежат одному уровню общения. Все три могут встретиться в одном и том же утверждении. Но разум со времен раздела мира Декартом на две части не принадлежит этой сфере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53