https://www.dushevoi.ru/products/tumby-s-rakovinoy/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

»). Разрыв с Советским Союзом имел бы, по мнению Дж. Маршалла, самые серьезные последствия. Адмирал У. Леги присоединился также к мнению, что разрыв отношений с СССР будет иметь самые серьезные последствия.
Собственно, Стимсон ужаснулся. Он полагал, что неловкость госдепартамента и нарочитый американский акцент на «идеализм» и «альтруизм» (вместо столь необходимого «реализма») произвели взрывную смесь. Посол Гарриман и американский военный представитель Джон Дин явно преувеличили имеющиеся разногласия и раздражения, переведя их в разряд первостепенных проблем. Теперь американская сторона решительно двигалась к столкновению. Стимсон попытался замедлить этот кризисный бег. Он попытался добавить несколько пунктов: политическая демократия нелегко создается в обществах, лишенных демократических традиций; только Соединенные Штаты и Объединенное Королевство «имеют реальное представление о независимом и свободном голосовании». Стимсон напомнил, что по ключевым вопросам русские всегда держали свое слово, и военным кругам США не раз приходилось полагаться на них. А фактически «русские были часто даже лучше, чем их обещание». Делать Польшу испытательным полигоном неразумно. «Без полного представления о том, насколько серьезен для русских этот польский вопрос, мы можем войти в весьма опасные воды». И Стимсон привел еще один аргумент, который он считал важным: «Русские, возможно, были более реалистичными в отношении своей собственной безопасности».
При всем престиже своей долгой карьеры, Стимсон был в одиночестве. Только председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Маршалл соглашался с тем, что Соединенным Штатам лучше избежать антагонизации русских. Это не звучало очень убедительно, так как аргументация сводилась к тому, что русские могут отложить свое вступление в войну на Тихом океане «до тех пор, пока мы не проделаем всю грязную работу». Симптоматично замечание адмирала Леги: «Соглашение в Ялте подлежит двоякой интерпретации». Трумэн был определенно смущен выступлением Стимсона. Близилось время встречи с Молотовым, а президент получал противоречивые сигналы. Чтобы собраться, Трумэн объявил, что намерен обсудить проблемы в узком кругу — Гарриман, Леги и представитель государственного департамента. Президент попрощался со Стимсоном Форрестолом и представителями родов войск.
Громкий резонанс на совещании вызвало выступление военно-морского министра Дж. Форрестола, о котором присутствующим было известно, что он как бывший президент компании «Диллон, Рид энд компани» был своим человеком на Уолл-стрите и никогда не принадлежал к активистам рузвельтовского «Нового курса». Он обостренно воспринимал судьбу капитализма, казавшуюся ему особенно уязвимой на волне социального подъема, вызванного победой антигитлеровской коалиции в долгой и трудной войне (об этом красноречиво говорят изданные после его смерти дневники). Дж. Форрестол изложил свою точку зрения прямо и открыто: от русских он не ожидал изменения позиции, если CCCP не отступится, к нему нужно будет применить силовое давление, поскольку выяснение отношений представляется неизбежным, лучше начать его раньше, чем позже.
Последнее слово принадлежало президенту. Г. Трумэн заявил, что в вопросе о Польше Соединенные Штаты будут придерживаться твердой позиции. Но продвижение по пути ужесточения отношений с СССР будет происходить постепенно, США будут медленно двигаться к замораживанию отношений с СССР, учитывая особенности ситуации на Дальнем Востоке. Наивно не видеть цинизма во многих действиях американских политиков, но цинизм данной позиции виден особенно отчетливо.
Представляется, что точка зрения президента Трумэна вызрела в предшествующие одиннадцать дней. Маршал и Стимсон — «специалисты»; общую точку суммировал превалирующую точка: Соединенные Штаты должны занять жесткую точку зрения. «Был достигнут консенсус в мнениях совещающихся лиц, что пришло время американцам занять твердую позицию в отношении Советов, и что не грозит особыми неприятностями продолжение нами боевых действий, даже если Россия замедлит или даже остановит свои военные усилия в Европе и Азии». Беспардонным действиям будет положен конец. В тот же день Идэн заверил Черчилля в том, что «нового президента Советы не запугают».
«Со мной так не разговаривали»
23 апреля 1945 г. в Белом доме состоялась встреча Г. Трумэна с министром иностранных дел СССР В. М. Молотовым. Эта встреча многократно описана и прокомментирована. Г. Трумэн накануне пришел к выводу, что русских больше всего впечатляет сила, и их податливость будет прямо пропорциональна американскому нажиму.
До встречи с президентом Молотов встречался с бывшим послом в СССР Джозефом Дэвисом. Молотов беспокоился о том, чтобы вся информация не исчезла с уходом президента Рузвельта и чтобы «различие в интерпретациях и возможные осложнения не возникли из-за отсутствия Рузвельта». Дэвис тоже беспокоился о том, что Трумэн может полагаться «на других» и прийти к «необдуманному решению». Он советовал Молотову попросить у президента возможности объяснить русскую позицию».
Президент Трумэн принял народного комиссара Молотова в половине шестого вечера. Молотов держался совета Дэвиса и тщательно старался объяснить русскую позицию, особенно, в польском вопросе. Президент обозначил свою позицию тремя днями ранее. Во время беседы с Гарриманом и Стеттиниусом: «Мы, конечно, не может надеяться на получение 100 процентов того, чего мы хотели бы. Но по важным вопросам мы должны быть способны получить 85 процентов». Действуя в этом направлении, Трумэн перебил Молотова и жестко прочитал лекцию на том, что Леги назвал «природным американским языком». Русские должны взять аргументам, как их интерпретируют в Вашингтоне. Двусторонние отношения не могут более быть построены на базе «одностороннего движения».
Молотов ответил, что единственным приемлемым способом сотрудничества является отношении трех правительств друг к другу как к равному, без желания навязать свою волю. Армия Крайова воюет с тылами Красной армии. Трумэн заявил, что его не интересует пропаганда. Напрасно. Автор этой книги помнит эти времена в Западной Белоруссии, где стрельба АК в спину советским солдатам и офицерам (моему отцу, в частности) была обычным делом.
Выслушав слова президента «"Выполняйте наши требования по Польше, и мы будем говорить. в менее грубой манере», В. М. Молотов побледнел (Болен пишет, что он стал «пепельным»). Он старался изменить предмет беседы, но Трумэн был непреклонен. Согласно воспоминаниям Трумэна тогда Молотов и сказал, что никогда в жизни с ним так бесцеремонно не разговаривали. — «Выполняйте свои соглашения и с вами не будут так разговаривать». Трумэн птребовал передать все сказанное Сталину и дал плнять, что встреча окончена.
Даже Гарриман пишет, что «был поражен, видя столь энергичную атаку президента». Гарриман сожалел, что Трумэн зашел так далеко. На Капитолийском холме сенатор Ванденберг сказал, что это лучшая новость за долгое время.
Грубая беседа Трумэна с Молотовым не была причиной «холодной войны», но она является хорошим показателем изменения тона, изменения в тоне и характере отношений, поворота к той дороге, которая вела к конфронтации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
 https://sdvk.ru/Mebel_dlya_vannih_komnat/tumby_s_rakovinoy/80sm/ 

 Керама Марацци Баккара