Норвегия, Дания, Нидерланды, Бельгия и Франция якобы оставались свободными в выборе форм своего государственного управления и правительства, но этот «выбор» должен был обеспечить их сотрудничество с Германией. Практически это означало признание германского господства в Европе. Английское правительство не разрешило Плесману прибыть в Лондон. Предложения Плесмана, переданные им через голландского посланника в Стокгольме, после изучения их английским Министерством иностранных дел были отклонены.
Однако немецкие попытки принудить Англию к капитуляции (а компромиссный мир в условиях захвата Германией господства над Западной Европой практически означал для Англии капитуляцию) продолжались. В то же время немецкая авиация усилила опустошительные налеты на Британские острова, чтобы подавить волю англичан к сопротивлению и, воспользовавшись этим, попытаться осуществить вторжение.
План «Барбаросса»
Воздушные бомбардировки Англии и начавшаяся подготовка к вторжению на Британские острова не мешали гитлеровскому военно-политическому руководству обсуждать возможности нападения на Советский Союз.
С конца мая и по конец июля 1940 г. в высших военных кругах происходил оживленный обмен мнениями о том, когда и какими средствами начать войну против Советского Союза. В этих обсуждениях принимали участие руководители верховного командования вооруженных сил и командующие основными видами вооруженных сил: сухопутных войск, военно-морского флота и военно-воздушных сил. Против установления германского господства на европейском континенте — «до Урала», принципиально никто из высших руководителей рейха не возражал. Теперь Германия была в зените своей военной славы. Момент, казалось, был наиболее подходящим. Имелись и соображения более практического свойства. Командование военно-морских сил крайне неохотно соглашалось на операцию по вторжению в Англию, отдавая себе отчет в том, что флот не в состоянии обеспечить высадку крупных десантов на английское побережье и что сама эта операция может повести к полной гибели немецкого военно-морского флота. Поэтому военно-морское командование в лице адмирала Редера было готово поддержать любую операцию, которая не поставила бы под смертельную угрозу немецкий военный флот. В совещаниях и обсуждениях планов вторжения в Англию и предварительных выкладок нового плана нападения на СССР прошли два месяца.
3 июля 1940 г. Гальдер записал в своем дневнике: «На первом плане стоят английская проблема, которую следует разрабатывать отдельно, и восточная проблема. Основным содержанием последней является: как нанести решительный удар России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе».
13 июля 1940 г. на совещании в Бергхофе Гитлер несколько раз подчеркивал, что «Англия все еще надеется на Советский Союз и поэтому не капитулирует». Он полагает, что Англию придется принудить к миру силой. Однако Гитлер несколько неохотно идет на это. Причина: «Если мы разгромим Англию в военном отношении, то вся Британская империя распадется. Однако Германия ничего от этого не выиграет. Разгром Англии будет достигнут ценой немецкой крови, а пожинать плоды будут Япония, Америка и другие». Думал ли он так на самом деле или искал аргументы для объяснения предстоящего отказа от вторжения в Англию, сказать трудно. Однако в середине июля группа оперативных работников немецкого генерального штаба начала разрабатывать план ведения войны против Советского Союза.
По приказу верховного командования была усилена разведывательная работа против СССР. Об этом имеется глухое упоминание в дневнике Гальдера в записи от 18 июля 1940 г.: "Кестринг (немецкий военный атташе в Москве. — А. Н.) выполнил данное ему задание в отношении России".
22 июля состоялось новое совещание в ставке верховного командования германских вооруженных сил. Позиция Гитлера неясна.
С одной стороны, он настаивает на том, что «подготовка вторжения должна проводиться как можно скорее», с другой — центральной темой его выступлений все чаще становится Советский Союз.
«Англия стремится, очевидно, с помощью России вызвать беспорядки на Балканах с целью отнять у нас источники горючего и парализовать этим нашу авиацию… Русская проблема будет разрешена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции». И генералы докладывают этот план. Какой контраст между утверждениями Кейтеля и Йодля на Нюрнбергском процессе, будто они выступали против нападения на СССР и будто планирование его началось лишь к осени 1940 г., и теми сведениями, которые нам известны из служебного дневника Гальдера!
На совещании высшего командного состава с участием Гитлера главнокомандующий сухопутными войсками Браухич доложил уже практические выкладки генштабистов по поводу войны с Советским Союзом. Мнение верховного командования сухопутных войск было необычайно оптимистичным. Германии потребуется 4-6 недель и не более 100 дивизий, чтобы разгромить те 50-70 русских дивизий, которые являются боеспособными, заявил Браухич.
В записи Гальдера о совещании 22 июля называются и основные цели наступления, а именно: «Разбить русскую сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлин и Силезский промышленный район от налетов русской авиации. Желательно такое продвижение в глубь России, чтобы наша авиация могла разгромить важнейшие центры России». На этом же совещании называются и ближайшие политические цели, предусматривающие расчленение Советского Союза. В записи говорится о создании «Украинского государства», союза Прибалтийских государств, называется Белоруссия.
Главнокомандующий германскими сухопутными силами Браухич полагал, что войну против СССР можно будет начать уже в 1940 г. На протяжении июля мнение о возможности немедленного нападения на Советский Союз получило довольно широкое распространение в высших немецких военных кругах.
Заместитель начальника штаба оперативного руководства верховного командования Йодль на специальном совещании ведущих сотрудников отдела "L" заявил: «Гитлер решил в возможно ближайший срок, что означает в мае 1941 г., неожиданным ударом по Советской России „раз и навсегда“ избавить мир от угрозы большевизма». Планирование операции должно быть начато немедленно. Такое изменение планов было слишком неожиданным для сотрудников оперативного отдела, занятых разработкой операции против Англии, и Варлимонт даже переспросил Йодля, не ослышался ли он. Посыпались вопросы: как же война против Англии? Разве с СССР не поддерживаются хорошие отношения? И не приведет ли все это к войне на два фронта? Ответ был краток, но выразителен: «Господа, это не предмет для дискуссии, а решение фюрера».
Один из аргументов военного характера, приведенных Йодлем, заключался в том, что Германия при нынешнем состоянии ее вооруженных сил (морских средств) не в состоянии сокрушить Англию. Разгром Советского Союза лишит Англию последней надежды, и она капитулирует. Йодль привел и другой аргумент: после победы над Англией настроение народа было бы таково, что вряд ли окажется возможным затеять новую войну — войну против Советского Союза.
26 июля Гальдер записал в дневнике:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Однако немецкие попытки принудить Англию к капитуляции (а компромиссный мир в условиях захвата Германией господства над Западной Европой практически означал для Англии капитуляцию) продолжались. В то же время немецкая авиация усилила опустошительные налеты на Британские острова, чтобы подавить волю англичан к сопротивлению и, воспользовавшись этим, попытаться осуществить вторжение.
План «Барбаросса»
Воздушные бомбардировки Англии и начавшаяся подготовка к вторжению на Британские острова не мешали гитлеровскому военно-политическому руководству обсуждать возможности нападения на Советский Союз.
С конца мая и по конец июля 1940 г. в высших военных кругах происходил оживленный обмен мнениями о том, когда и какими средствами начать войну против Советского Союза. В этих обсуждениях принимали участие руководители верховного командования вооруженных сил и командующие основными видами вооруженных сил: сухопутных войск, военно-морского флота и военно-воздушных сил. Против установления германского господства на европейском континенте — «до Урала», принципиально никто из высших руководителей рейха не возражал. Теперь Германия была в зените своей военной славы. Момент, казалось, был наиболее подходящим. Имелись и соображения более практического свойства. Командование военно-морских сил крайне неохотно соглашалось на операцию по вторжению в Англию, отдавая себе отчет в том, что флот не в состоянии обеспечить высадку крупных десантов на английское побережье и что сама эта операция может повести к полной гибели немецкого военно-морского флота. Поэтому военно-морское командование в лице адмирала Редера было готово поддержать любую операцию, которая не поставила бы под смертельную угрозу немецкий военный флот. В совещаниях и обсуждениях планов вторжения в Англию и предварительных выкладок нового плана нападения на СССР прошли два месяца.
3 июля 1940 г. Гальдер записал в своем дневнике: «На первом плане стоят английская проблема, которую следует разрабатывать отдельно, и восточная проблема. Основным содержанием последней является: как нанести решительный удар России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе».
13 июля 1940 г. на совещании в Бергхофе Гитлер несколько раз подчеркивал, что «Англия все еще надеется на Советский Союз и поэтому не капитулирует». Он полагает, что Англию придется принудить к миру силой. Однако Гитлер несколько неохотно идет на это. Причина: «Если мы разгромим Англию в военном отношении, то вся Британская империя распадется. Однако Германия ничего от этого не выиграет. Разгром Англии будет достигнут ценой немецкой крови, а пожинать плоды будут Япония, Америка и другие». Думал ли он так на самом деле или искал аргументы для объяснения предстоящего отказа от вторжения в Англию, сказать трудно. Однако в середине июля группа оперативных работников немецкого генерального штаба начала разрабатывать план ведения войны против Советского Союза.
По приказу верховного командования была усилена разведывательная работа против СССР. Об этом имеется глухое упоминание в дневнике Гальдера в записи от 18 июля 1940 г.: "Кестринг (немецкий военный атташе в Москве. — А. Н.) выполнил данное ему задание в отношении России".
22 июля состоялось новое совещание в ставке верховного командования германских вооруженных сил. Позиция Гитлера неясна.
С одной стороны, он настаивает на том, что «подготовка вторжения должна проводиться как можно скорее», с другой — центральной темой его выступлений все чаще становится Советский Союз.
«Англия стремится, очевидно, с помощью России вызвать беспорядки на Балканах с целью отнять у нас источники горючего и парализовать этим нашу авиацию… Русская проблема будет разрешена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции». И генералы докладывают этот план. Какой контраст между утверждениями Кейтеля и Йодля на Нюрнбергском процессе, будто они выступали против нападения на СССР и будто планирование его началось лишь к осени 1940 г., и теми сведениями, которые нам известны из служебного дневника Гальдера!
На совещании высшего командного состава с участием Гитлера главнокомандующий сухопутными войсками Браухич доложил уже практические выкладки генштабистов по поводу войны с Советским Союзом. Мнение верховного командования сухопутных войск было необычайно оптимистичным. Германии потребуется 4-6 недель и не более 100 дивизий, чтобы разгромить те 50-70 русских дивизий, которые являются боеспособными, заявил Браухич.
В записи Гальдера о совещании 22 июля называются и основные цели наступления, а именно: «Разбить русскую сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлин и Силезский промышленный район от налетов русской авиации. Желательно такое продвижение в глубь России, чтобы наша авиация могла разгромить важнейшие центры России». На этом же совещании называются и ближайшие политические цели, предусматривающие расчленение Советского Союза. В записи говорится о создании «Украинского государства», союза Прибалтийских государств, называется Белоруссия.
Главнокомандующий германскими сухопутными силами Браухич полагал, что войну против СССР можно будет начать уже в 1940 г. На протяжении июля мнение о возможности немедленного нападения на Советский Союз получило довольно широкое распространение в высших немецких военных кругах.
Заместитель начальника штаба оперативного руководства верховного командования Йодль на специальном совещании ведущих сотрудников отдела "L" заявил: «Гитлер решил в возможно ближайший срок, что означает в мае 1941 г., неожиданным ударом по Советской России „раз и навсегда“ избавить мир от угрозы большевизма». Планирование операции должно быть начато немедленно. Такое изменение планов было слишком неожиданным для сотрудников оперативного отдела, занятых разработкой операции против Англии, и Варлимонт даже переспросил Йодля, не ослышался ли он. Посыпались вопросы: как же война против Англии? Разве с СССР не поддерживаются хорошие отношения? И не приведет ли все это к войне на два фронта? Ответ был краток, но выразителен: «Господа, это не предмет для дискуссии, а решение фюрера».
Один из аргументов военного характера, приведенных Йодлем, заключался в том, что Германия при нынешнем состоянии ее вооруженных сил (морских средств) не в состоянии сокрушить Англию. Разгром Советского Союза лишит Англию последней надежды, и она капитулирует. Йодль привел и другой аргумент: после победы над Англией настроение народа было бы таково, что вряд ли окажется возможным затеять новую войну — войну против Советского Союза.
26 июля Гальдер записал в дневнике:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84