Даже сейчас кожа его становилась липкой от страха всякий раз, как он входил в эти покои, потому что Ранульф не мог забыть ужас и боль своего детства. Ему даже не приходилось закрывать глаза, чтобы вспомнить того ребенка, обнаженного и дрожавшего, скорчившегося у дальней стены в ожидании наказания от мстительного отца. Даже утешения распаленной женщины не могли полностью затмить эти воспоминания, хотя в какой-то степени это возмещало ему бессчетные часы страха и мук, пережитых здесь.
Отдаленный звук рожка ночного часового заставил Ранульфа вскинуть голову, как это делает, принюхиваясь к ветру, волк. Он напрягся.
Если вновь прибывший и в самом деле гонец герцога и его призывают, это значит, что король Стефан умер, и Генрих готовится предъявить свои права на корону Англии. А поскольку Генрих не сомневался, что встретит сопротивление, ему придется собрать достаточно сил, чтобы обеспечить успешное вступление на трон.
При мысли о конфликте Ранульф ощутил радостное предчувствие. Он собирался поддержать своего сюзерена не только деньгами. Он с нетерпением ждал возможности поднять оружие в поддержку Генриха. Слишком долго он прохлаждался: боевой меч и копье успели заржаветь. Уже три месяца, даже дольше, как в Нормандии воцарился мир. Нет больше мятежей, нет столкновений, нет даже турниров, где он мог бы отточить свое мастерство и излить душевную неудовлетворенность во время рукопашной битвы или хотя бы приумножить свое богатство, беря в плен за выкуп вражеских рыцарей.
Уже две недели, как у него все готово для грядущего путешествия: доспехи отполированы, оружие заточено, повозки для багажа приготовлены. Рыцари и воины упражняются каждый день, фехтуя на мечах, пронзая копьями мишени и стреляя из лука, и все же они тоже беспокоятся из-за того, что начало похода откладывается.
Но, кажется, сейчас настал нужный момент.
В обитую железом дверь заколотили, и Ранульф крикнул:
– Входите!
И в покои вошел его вассал Пейн Фицосберн, полуодетый, в не зашнурованной тунике, с широкой ухмылкой на устах.
– Герцог Генрих? – осведомился Ранульф, перебираясь через сарацинку и усаживаясь на краю массивной кровати.
– Угу, герцог… скоро станет королем Англии. Через два дня он будет на побережье и ожидает, что мы к нему присоединимся. – Пейн не скрывал ликования в голосе. – Гонец хочет с тобой поговорить.
– Зови.
Похоже, гонец из королевского окружения очень торопился – его плащ был забрызган грязью, а испачканное лицо выглядело изможденным. Он подтвердил все сказанное Пейном, добавив лишь подробности насчет состава войск Генриха и планов выступления, а также предупредил, что ожидается сопротивление сторонников короля Стефана в Англии.
Довольный Ранульф отпустил гонца, велев ему поискать себе еды и место для отдыха в зале, и, не одеваясь, подошел к столу с закусками и освежающими напитками.
Налив вина из графина в два оловянных кубка, он протянул один Пейну и поднял свой:
– Стало быть, вперед, на Англию!
– Да, вперед, на Англию. Может, мы найдем достаточно мятежников для истребления раньше, чем твое нетерпение окончательно испортит тебе характер.
– Мне? – Ранульф насмешливо вскинул черную бровь. – Да в последнее время нрав у меня сладок, как мед.
Вассал фыркнул:
– А как насчет тех трех мишеней для копий, которые ты вчера разнес в клочья? Будь это не мешки с соломой, а неверные, мы бы уже освободили всю Святую землю! Клянусь, что я схватывался с дикими вепрями, которые были, не так опасны, как ты после краткого заточения здесь, в Вернее.
Ранульф осушил свой кубок и пожал плечами:
– Возможно.
– Но я смотрю, ты неплохо лечишь свое дурное настроение. – Пейн ухмыльнулся и кивнул на женщину, лежавшую в постели лорда. – Клянусь крестом, Ранульф, сразу две, а? Неужели нельзя оставить кого-то и для нас?
Ранульф весело посмотрел на привлекательного рыцаря с каштановыми волосами:
– Очень сомневаюсь, что тебе не хватает женского общества.
– Хватает, но по какой-то причине, которую я совершенно не постигаю, женщины, похоже, предпочитают тебя, невзирая на твой мрачный и хмурый вид.
– Просто потому, что я доставляю удовольствие и им, а не только стремлюсь получить его сам. – Пейн поморщился, и Ранульф ухмыльнулся: – Чуть меньше себялюбия, друг мой, – это пойдет тебе на пользу.
– Наверняка ты прав. – Склонив голову набок, Пейн проглотил остатки вина и хитро посмотрел на Ранульфа: – И мудр. Так что лучше насладиться любовницами сейчас, пока это возможно. После венчания твоей невесте не захочется делить тебя ни с кем. Леди ее положения может рассчитывать на то, что ты станешь уделять ей все свое внимание, хотя бы поначалу.
Хорошее настроение Ранульфа мгновенно улетучилось.
– Поскольку мы наверняка столкнемся с сопротивлением, – сухо произнес он, – могут пройти еще долгие месяцы, прежде чем я смогу выкроить время на свадебную церемонию.
– Однако сдается мне, что ты не сможешь слишком долго откладывать венчание, – заметил Пейн со смешком.
Чтобы скрыть свои мысли, Ранульф резко повернулся и стал наполнять кубок. Друг давно знал о его нежелании ехать в Англию, но лишь недавно начал подозревать, в чем причина: Черный Дракон Верней боялся вступать в брак.
Ранульф уныло покачал головой. Как такое вообще возможно? Он воин, могучий рыцарь, он заслужил это звание совсем юным – в семнадцать лет. За последующие одиннадцать лет он бессчетное число раз доказывал свою доблесть. Именно замечательные успехи в битвах принесли ему зловещее имя Черный Дракон, и оно заставляло его врагов дрожать от страха. И все-таки одна мысль о женитьбе на наследнице Кларедона лишает его мужества. Он боится этой девушки.
Словно чувствуя, что Ранульфу не по себе, Пейн громко захохотал и хлопнул его по спине.
– Можешь положиться на меня, я прослежу за последними приготовлениями к походу, – произнес Пейн. – При первых проблесках зари мы будем готовы выступить.
Прошло больше четырех лет после подписания контракта о помолвке, и все это время он провел в битвах и служении своему сюзерену.
Ранульф рассеянно подошел к очагу, в котором потрескивал огонь, и уставился на языки пламени.
В то время помолвка с Арианой Кларедон казалась ему здравой мыслью – политически выгодный ход, который обеспечивал ему земли и наследников и скреплял союз с могущественным семейством, имевшим поместья по всей Англии.
Причины, по которым этого брака хотел ее отец Уолтер, были столь же корыстными и, возможно, еще более политизированными. Уолтер поддерживал короля Стефана, однако же понимал, что однажды верх могут взять императрица Матильда и ее сын Генрих. Поэтому прозорливый лорд Кларедон обручил свою четырнадцатилетнюю дочь с нормандским рыцарем, который поддерживал Генриха, с твердым намерением оставить ее под надежной защитой могущественного супруга, если английская корона поменяет хозяина…
В то время, размышлял Ранульф, скандал, связанный с его рождением и сомнительным происхождением, уже не являлся преградой, потому что он как раз вступил в права наследства и полупил славу Вернея, а это, вдобавок к наградам, уже заслуженным на турнирах и в сражениях, сделало его одним из самых богатых и славных рыцарей Нормандии.
Обеим сторонам это казалось удачной партией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Отдаленный звук рожка ночного часового заставил Ранульфа вскинуть голову, как это делает, принюхиваясь к ветру, волк. Он напрягся.
Если вновь прибывший и в самом деле гонец герцога и его призывают, это значит, что король Стефан умер, и Генрих готовится предъявить свои права на корону Англии. А поскольку Генрих не сомневался, что встретит сопротивление, ему придется собрать достаточно сил, чтобы обеспечить успешное вступление на трон.
При мысли о конфликте Ранульф ощутил радостное предчувствие. Он собирался поддержать своего сюзерена не только деньгами. Он с нетерпением ждал возможности поднять оружие в поддержку Генриха. Слишком долго он прохлаждался: боевой меч и копье успели заржаветь. Уже три месяца, даже дольше, как в Нормандии воцарился мир. Нет больше мятежей, нет столкновений, нет даже турниров, где он мог бы отточить свое мастерство и излить душевную неудовлетворенность во время рукопашной битвы или хотя бы приумножить свое богатство, беря в плен за выкуп вражеских рыцарей.
Уже две недели, как у него все готово для грядущего путешествия: доспехи отполированы, оружие заточено, повозки для багажа приготовлены. Рыцари и воины упражняются каждый день, фехтуя на мечах, пронзая копьями мишени и стреляя из лука, и все же они тоже беспокоятся из-за того, что начало похода откладывается.
Но, кажется, сейчас настал нужный момент.
В обитую железом дверь заколотили, и Ранульф крикнул:
– Входите!
И в покои вошел его вассал Пейн Фицосберн, полуодетый, в не зашнурованной тунике, с широкой ухмылкой на устах.
– Герцог Генрих? – осведомился Ранульф, перебираясь через сарацинку и усаживаясь на краю массивной кровати.
– Угу, герцог… скоро станет королем Англии. Через два дня он будет на побережье и ожидает, что мы к нему присоединимся. – Пейн не скрывал ликования в голосе. – Гонец хочет с тобой поговорить.
– Зови.
Похоже, гонец из королевского окружения очень торопился – его плащ был забрызган грязью, а испачканное лицо выглядело изможденным. Он подтвердил все сказанное Пейном, добавив лишь подробности насчет состава войск Генриха и планов выступления, а также предупредил, что ожидается сопротивление сторонников короля Стефана в Англии.
Довольный Ранульф отпустил гонца, велев ему поискать себе еды и место для отдыха в зале, и, не одеваясь, подошел к столу с закусками и освежающими напитками.
Налив вина из графина в два оловянных кубка, он протянул один Пейну и поднял свой:
– Стало быть, вперед, на Англию!
– Да, вперед, на Англию. Может, мы найдем достаточно мятежников для истребления раньше, чем твое нетерпение окончательно испортит тебе характер.
– Мне? – Ранульф насмешливо вскинул черную бровь. – Да в последнее время нрав у меня сладок, как мед.
Вассал фыркнул:
– А как насчет тех трех мишеней для копий, которые ты вчера разнес в клочья? Будь это не мешки с соломой, а неверные, мы бы уже освободили всю Святую землю! Клянусь, что я схватывался с дикими вепрями, которые были, не так опасны, как ты после краткого заточения здесь, в Вернее.
Ранульф осушил свой кубок и пожал плечами:
– Возможно.
– Но я смотрю, ты неплохо лечишь свое дурное настроение. – Пейн ухмыльнулся и кивнул на женщину, лежавшую в постели лорда. – Клянусь крестом, Ранульф, сразу две, а? Неужели нельзя оставить кого-то и для нас?
Ранульф весело посмотрел на привлекательного рыцаря с каштановыми волосами:
– Очень сомневаюсь, что тебе не хватает женского общества.
– Хватает, но по какой-то причине, которую я совершенно не постигаю, женщины, похоже, предпочитают тебя, невзирая на твой мрачный и хмурый вид.
– Просто потому, что я доставляю удовольствие и им, а не только стремлюсь получить его сам. – Пейн поморщился, и Ранульф ухмыльнулся: – Чуть меньше себялюбия, друг мой, – это пойдет тебе на пользу.
– Наверняка ты прав. – Склонив голову набок, Пейн проглотил остатки вина и хитро посмотрел на Ранульфа: – И мудр. Так что лучше насладиться любовницами сейчас, пока это возможно. После венчания твоей невесте не захочется делить тебя ни с кем. Леди ее положения может рассчитывать на то, что ты станешь уделять ей все свое внимание, хотя бы поначалу.
Хорошее настроение Ранульфа мгновенно улетучилось.
– Поскольку мы наверняка столкнемся с сопротивлением, – сухо произнес он, – могут пройти еще долгие месяцы, прежде чем я смогу выкроить время на свадебную церемонию.
– Однако сдается мне, что ты не сможешь слишком долго откладывать венчание, – заметил Пейн со смешком.
Чтобы скрыть свои мысли, Ранульф резко повернулся и стал наполнять кубок. Друг давно знал о его нежелании ехать в Англию, но лишь недавно начал подозревать, в чем причина: Черный Дракон Верней боялся вступать в брак.
Ранульф уныло покачал головой. Как такое вообще возможно? Он воин, могучий рыцарь, он заслужил это звание совсем юным – в семнадцать лет. За последующие одиннадцать лет он бессчетное число раз доказывал свою доблесть. Именно замечательные успехи в битвах принесли ему зловещее имя Черный Дракон, и оно заставляло его врагов дрожать от страха. И все-таки одна мысль о женитьбе на наследнице Кларедона лишает его мужества. Он боится этой девушки.
Словно чувствуя, что Ранульфу не по себе, Пейн громко захохотал и хлопнул его по спине.
– Можешь положиться на меня, я прослежу за последними приготовлениями к походу, – произнес Пейн. – При первых проблесках зари мы будем готовы выступить.
Прошло больше четырех лет после подписания контракта о помолвке, и все это время он провел в битвах и служении своему сюзерену.
Ранульф рассеянно подошел к очагу, в котором потрескивал огонь, и уставился на языки пламени.
В то время помолвка с Арианой Кларедон казалась ему здравой мыслью – политически выгодный ход, который обеспечивал ему земли и наследников и скреплял союз с могущественным семейством, имевшим поместья по всей Англии.
Причины, по которым этого брака хотел ее отец Уолтер, были столь же корыстными и, возможно, еще более политизированными. Уолтер поддерживал короля Стефана, однако же понимал, что однажды верх могут взять императрица Матильда и ее сын Генрих. Поэтому прозорливый лорд Кларедон обручил свою четырнадцатилетнюю дочь с нормандским рыцарем, который поддерживал Генриха, с твердым намерением оставить ее под надежной защитой могущественного супруга, если английская корона поменяет хозяина…
В то время, размышлял Ранульф, скандал, связанный с его рождением и сомнительным происхождением, уже не являлся преградой, потому что он как раз вступил в права наследства и полупил славу Вернея, а это, вдобавок к наградам, уже заслуженным на турнирах и в сражениях, сделало его одним из самых богатых и славных рыцарей Нормандии.
Обеим сторонам это казалось удачной партией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72