Канистры наполняют, и люди в спецодежде шагают среди кружевных виноградников, окутывая каждый лист, каждую зеленеющую гроздь тончайшей небесно-голубой тканью. Под этим защитным голубым покровом зреют и наливаются гроздья, чтобы в конце концов быть сорванными знойным днем на закате лета и отдать свой сок.
Сбор винограда настолько важное дело, что вполне естественно, что к этому времени приурочивают поездки в гости, пикники и торжества. В это время достают вино прошлогоднего урожая и размышляют над ним.
Нас пригласил на праздник молодого вина господин Ставродакис, крохотный, весь в добрых морщинах человечек с лицом как у истощенной от голода черепахи. У него были вилла и несколько крупных виноградников в северной части острова. Свою жизнь он посвятил виноделию, считая вино самой важной вещью на свете, а посему его приглашение было доставлено со всей подобающей торжественностью и столь же торжественно было воспринято моим семейством. В тексте приглашения, выгравированном на медной пластине и украшенном росчерками и завитушками, отчего билет выглядел словно ажурная чугунная решетка, между прочим значилось: покорнейше прошу привести с собою друзей, которым, по вашему мнению, сие доставит наслаждение.
– Прекрасно, – сказал Ларри, – ходят слухи, что у него лучший на Корфу погреб.
– Ну, если вы хотите, мы могли бы поехать, – с сомнением в голосе молвила мама.
– Конечно, я хочу, – сказал Ларри. – Вино у него должно быть отменное. Предлагаю нанять моторную лодку и устроить пикник.
– Поедем! – восторженно сказала Марго. – У него в имении великолепный пляж. Надо еще покупаться, пока лето не кончилось.
– Мы можем пригласить с собой Свена, – продолжал Ларри, – он к тому времени как раз вернется. Ну и, конечно, Дональда и Макса – отчего не позвать?
– И Теодора, – добавил Лесли.
– Ларри, милый, – сказала мама. – Человек приглашает нас всего лишь смотреть, как давят его виноград или что там они с ним делают. И мы не можем привезти с собой такое множество людей.
– Но он же сам написал, чтобы мы привезли кого хотим, – возразил Ларри.
– Все равно нельзя. Как бедняга прокормит столь многочисленную компанию?
– Ну, это просто, как дважды два, – сказал Ларри. – Напишем ему, что еду привезем с собой.
– То бишь готовить придется мне? – спросила мама.
– Чепуха какая, – уклончиво сказал Ларри, – возьмем с собою котлет или еще чего-нибудь в этом роде да поджарим прямо на костре.
– Мне ли не знать, чем это кончается, – сказала мама.
– Да ну, организуешь как-нибудь, – ответил Ларри. – В конце концов, нет ничего проще.
– Значит, так, – неохотно сказала мама. – Утром я переговорю со Спиро, и посмотрим, что можно будет сделать.
В результате мама написала изящным почерком письмо Ставродакису, сообщая, что мы будем рады принять его приглашение и привезти с собою нескольких друзей. Еду мы возьмем с собою и устроим пикник на пляже. В ответ мистер Ставродакис прислал нам еще одно письмо – очередной образчик гравюры с завитушками, – в котором сообщал, что польщен тою любезностью, с которой мы приняли его приглашение, и что с нетерпением ждет нашего приезда. В добавление он написал следующее: «Покорнейше прошу приехать неодетыми – мы в семейном кругу». Фраза более чем озадачила нас, так как Ставродакис долгие годы был холостяком, но наконец сообразили – он всего лишь имел в виду, чтобы мы не одевались особо нарядно и чувствовали себя как дома.
В конце концов компания подобралась в таком составе:
Дональд и Макс, Теодор, Кралефски, Свен, который как раз вернулся из Афин, Спиро и наше семейство. Мы собрались в полседьмого утра на разбитых ступенях позади царского дворца в городе, где, покачиваясь на легких волнах, нас ожидала свежевыкрашенная лодка с низкими бортами. Погрузка заняла порядочно времени. Прежде всего разместили многочисленные корзины с провиантом и вином, кухонные принадлежности и огромный мамин зонтик, с которым она не расставалась во время летних путешествий. Затем Кралефски, кланяясь и улыбаясь, подал ручку маме и Марго, помогая взойти им на борт.
– Потихоньку, аккуратненько, не споткнитесь – отлично! – говорил он, эскортируя обеих дам на борт моторки с учтивостью венецианского дожа, помогающего новой своей возлюбленной сесть в гондолу.
– По счастью, – молвил Теодор, всматриваясь в голубое небо из-под полей своей фетровой шляпы, – по счастью, похоже, что сегодня… хм… будет, знаете ли, хорошая погода. Я рад, а то, знаете, от малейшего волнения мне становится дурно.
Свен оступился, садясь в лодку, и чуть было не уронил в море свой драгоценный аккордеон, но длинная рука Макса спасла его от гибели в морской пучине. Наконец все были на борту. Лодку столкнули в море, завели мотор – и в путь. В бледной жемчужной утренней дымке, предвосхищавшей жаркий день, город казался игрушечным городком, построенным из детских кубиков. Слегка осыпавшиеся фасады высоких старинных венецианских домов, окрашенные в бледные оттенки кремового, коричневого, белого и розового, как цикламен, цветов, расплывались в дымке, словно на смазанном рисунке пастелью.
– Славная жизнь на океанской волне! – изрек Кралефски, драматически вдыхая теплый неподвижный воздух. – То, что надо!
– Хоть море и кажется таким спокойным, – заметил Теодор, – однако есть, по-моему, легкое – едва ощутимое – волнение.
– Что за вздор, Теодор, – сказал Ларри. – Хоть ватерпасом измеряй, пузырек не шелохнется.
– Муттер, уютно? – с любовью спросил Макс.
– Спасибо, милый, очень даже уютно, – отозвалась мама. – Только одно меня беспокоит. Я не уверена, захватил ли Спиро чеснок.
– Не волноваться, миссисы Дарреллы, – сказал Спиро, до чьих ушей долетело мамино замечание. – Я захватывать всех вещей, что вы просить меня добывать.
Свен скрупулезнейшим образом исследовал свой аккордеон, дабы удостовериться, что с ним все в порядке, и теперь, приладив его поудобнее, пробежался для проверки по клавишам.
– Моряцкая песня для поднятия духа, вот что нам нужно! – оживился Дональд. – Йо-хо-хо, и бутылка рома!
Оставив их, я отправился на нос моторки и улегся – из лежачего положения интересно было наблюдать, как нос прокладывает себе путь, разрезая стеклянную голубую поверхность моря. Время от времени перед нами вспархивали в воздух стайки летучих рыбок, переливаясь на солнце голубым и лунно-серебристым блеском. Они выскакивали, разбивая водную гладь, и пролетали над водой, словно летние ласточки, охотящиеся за насекомыми над лазоревым лугом.
Мы достигли пункта назначения к восьми утра. Пляж длиной в полмили простирался у подножия горы Пантократор. Здесь оливковая роща подступала почти к самому морю и отделялась от него только широкой полосой гальки. Приблизившись к берегу, мы заглушили мотор и дальше двигались одной лишь силой инерции. Теперь, когда гул мотора стих, мы услышали стрекот цикад, которые словно приветствовали нас на своем певучем языке: «Добро пожаловать на нашу землю!»
Наконец лодка с глубоким вздохом села на галечное дно мелководья. Владелец суденышка, гибкий смуглый парень, в несколько прыжков перебрался с кормы, где находился мотор, на нос, спрыгнул на берег с якорем в руках и закрепил его среди камней-голышей. Затем он сложил всю нашу коллекцию коробок у носа лодки наподобие шаткого трапа, который в любой момент грозил обрушиться, и мама с Марго, сопровождаемые Кралефски, сошли на берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Сбор винограда настолько важное дело, что вполне естественно, что к этому времени приурочивают поездки в гости, пикники и торжества. В это время достают вино прошлогоднего урожая и размышляют над ним.
Нас пригласил на праздник молодого вина господин Ставродакис, крохотный, весь в добрых морщинах человечек с лицом как у истощенной от голода черепахи. У него были вилла и несколько крупных виноградников в северной части острова. Свою жизнь он посвятил виноделию, считая вино самой важной вещью на свете, а посему его приглашение было доставлено со всей подобающей торжественностью и столь же торжественно было воспринято моим семейством. В тексте приглашения, выгравированном на медной пластине и украшенном росчерками и завитушками, отчего билет выглядел словно ажурная чугунная решетка, между прочим значилось: покорнейше прошу привести с собою друзей, которым, по вашему мнению, сие доставит наслаждение.
– Прекрасно, – сказал Ларри, – ходят слухи, что у него лучший на Корфу погреб.
– Ну, если вы хотите, мы могли бы поехать, – с сомнением в голосе молвила мама.
– Конечно, я хочу, – сказал Ларри. – Вино у него должно быть отменное. Предлагаю нанять моторную лодку и устроить пикник.
– Поедем! – восторженно сказала Марго. – У него в имении великолепный пляж. Надо еще покупаться, пока лето не кончилось.
– Мы можем пригласить с собой Свена, – продолжал Ларри, – он к тому времени как раз вернется. Ну и, конечно, Дональда и Макса – отчего не позвать?
– И Теодора, – добавил Лесли.
– Ларри, милый, – сказала мама. – Человек приглашает нас всего лишь смотреть, как давят его виноград или что там они с ним делают. И мы не можем привезти с собой такое множество людей.
– Но он же сам написал, чтобы мы привезли кого хотим, – возразил Ларри.
– Все равно нельзя. Как бедняга прокормит столь многочисленную компанию?
– Ну, это просто, как дважды два, – сказал Ларри. – Напишем ему, что еду привезем с собой.
– То бишь готовить придется мне? – спросила мама.
– Чепуха какая, – уклончиво сказал Ларри, – возьмем с собою котлет или еще чего-нибудь в этом роде да поджарим прямо на костре.
– Мне ли не знать, чем это кончается, – сказала мама.
– Да ну, организуешь как-нибудь, – ответил Ларри. – В конце концов, нет ничего проще.
– Значит, так, – неохотно сказала мама. – Утром я переговорю со Спиро, и посмотрим, что можно будет сделать.
В результате мама написала изящным почерком письмо Ставродакису, сообщая, что мы будем рады принять его приглашение и привезти с собою нескольких друзей. Еду мы возьмем с собою и устроим пикник на пляже. В ответ мистер Ставродакис прислал нам еще одно письмо – очередной образчик гравюры с завитушками, – в котором сообщал, что польщен тою любезностью, с которой мы приняли его приглашение, и что с нетерпением ждет нашего приезда. В добавление он написал следующее: «Покорнейше прошу приехать неодетыми – мы в семейном кругу». Фраза более чем озадачила нас, так как Ставродакис долгие годы был холостяком, но наконец сообразили – он всего лишь имел в виду, чтобы мы не одевались особо нарядно и чувствовали себя как дома.
В конце концов компания подобралась в таком составе:
Дональд и Макс, Теодор, Кралефски, Свен, который как раз вернулся из Афин, Спиро и наше семейство. Мы собрались в полседьмого утра на разбитых ступенях позади царского дворца в городе, где, покачиваясь на легких волнах, нас ожидала свежевыкрашенная лодка с низкими бортами. Погрузка заняла порядочно времени. Прежде всего разместили многочисленные корзины с провиантом и вином, кухонные принадлежности и огромный мамин зонтик, с которым она не расставалась во время летних путешествий. Затем Кралефски, кланяясь и улыбаясь, подал ручку маме и Марго, помогая взойти им на борт.
– Потихоньку, аккуратненько, не споткнитесь – отлично! – говорил он, эскортируя обеих дам на борт моторки с учтивостью венецианского дожа, помогающего новой своей возлюбленной сесть в гондолу.
– По счастью, – молвил Теодор, всматриваясь в голубое небо из-под полей своей фетровой шляпы, – по счастью, похоже, что сегодня… хм… будет, знаете ли, хорошая погода. Я рад, а то, знаете, от малейшего волнения мне становится дурно.
Свен оступился, садясь в лодку, и чуть было не уронил в море свой драгоценный аккордеон, но длинная рука Макса спасла его от гибели в морской пучине. Наконец все были на борту. Лодку столкнули в море, завели мотор – и в путь. В бледной жемчужной утренней дымке, предвосхищавшей жаркий день, город казался игрушечным городком, построенным из детских кубиков. Слегка осыпавшиеся фасады высоких старинных венецианских домов, окрашенные в бледные оттенки кремового, коричневого, белого и розового, как цикламен, цветов, расплывались в дымке, словно на смазанном рисунке пастелью.
– Славная жизнь на океанской волне! – изрек Кралефски, драматически вдыхая теплый неподвижный воздух. – То, что надо!
– Хоть море и кажется таким спокойным, – заметил Теодор, – однако есть, по-моему, легкое – едва ощутимое – волнение.
– Что за вздор, Теодор, – сказал Ларри. – Хоть ватерпасом измеряй, пузырек не шелохнется.
– Муттер, уютно? – с любовью спросил Макс.
– Спасибо, милый, очень даже уютно, – отозвалась мама. – Только одно меня беспокоит. Я не уверена, захватил ли Спиро чеснок.
– Не волноваться, миссисы Дарреллы, – сказал Спиро, до чьих ушей долетело мамино замечание. – Я захватывать всех вещей, что вы просить меня добывать.
Свен скрупулезнейшим образом исследовал свой аккордеон, дабы удостовериться, что с ним все в порядке, и теперь, приладив его поудобнее, пробежался для проверки по клавишам.
– Моряцкая песня для поднятия духа, вот что нам нужно! – оживился Дональд. – Йо-хо-хо, и бутылка рома!
Оставив их, я отправился на нос моторки и улегся – из лежачего положения интересно было наблюдать, как нос прокладывает себе путь, разрезая стеклянную голубую поверхность моря. Время от времени перед нами вспархивали в воздух стайки летучих рыбок, переливаясь на солнце голубым и лунно-серебристым блеском. Они выскакивали, разбивая водную гладь, и пролетали над водой, словно летние ласточки, охотящиеся за насекомыми над лазоревым лугом.
Мы достигли пункта назначения к восьми утра. Пляж длиной в полмили простирался у подножия горы Пантократор. Здесь оливковая роща подступала почти к самому морю и отделялась от него только широкой полосой гальки. Приблизившись к берегу, мы заглушили мотор и дальше двигались одной лишь силой инерции. Теперь, когда гул мотора стих, мы услышали стрекот цикад, которые словно приветствовали нас на своем певучем языке: «Добро пожаловать на нашу землю!»
Наконец лодка с глубоким вздохом села на галечное дно мелководья. Владелец суденышка, гибкий смуглый парень, в несколько прыжков перебрался с кормы, где находился мотор, на нос, спрыгнул на берег с якорем в руках и закрепил его среди камней-голышей. Затем он сложил всю нашу коллекцию коробок у носа лодки наподобие шаткого трапа, который в любой момент грозил обрушиться, и мама с Марго, сопровождаемые Кралефски, сошли на берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48