Хотя лодка держалась по центру пролива, берега были так близко, что, казалось, до них можно докинуть камнем. Вращающийся луч маяка казался подводникам больше прожектором, и во время каждого оборота он освещал лодку и так ослеплял наблюдателей, что Гуггенбергер начал подумывать, не погрузиться ли ему. Однако он решил оставаться в надводном положении.
– Спокойно! Прикрывайте глаза и смотрите на море.
Собственно пролив они миновали, но именно теперь и начиналась самая трудная фаза. Слева береговая линия стала удаляться в сторону Гибралтарского залива. Тёмный силуэт знаменитой крепости уже был виден на фоне темносинего неба.
А что это за огни впереди? А-а, это суда, расположившиеся между берегами. Интересно, не натянуты ли между ними сети или тросы?
«U-81» взяла чуть влево.
Огни все приближались и приближались. Гуггенбергер направил лодку посредине между двух из этих судов. Он достиг линии между ними. Ничего не случилось, прошли, и скоро суда и буи остались за кормой.
– Господь дарует вам, господа, глубокий, освежающий сон, – рассмеялся помощник командира.
Его смех сотворил чудо. Он разрядил напряжённую атмосферу и вернул всем уверенность.
Гибралтар – «Скала» – остался далеко за кормой, зловеще и угрожающе возвышаясь в ночи.
Пролив расширился, и улучшилась видимость. Снова прямо по курсу замаячили силуэты. Ещё одна линия судов? Нет, это оказались два эсминца, которые ходили туда-сюда в направлении от берега к берегу. Они встречались, затем разворачивались и расходились в противоположном направлении.
«U-81» прошла между ними в точке их встречи, после того как они стали всё дальше и дальше удаляться друг от друга. Эсминцы ничего не заметили и ничего не заподозрили.
«U-81» прошла.
Путь в Средиземное море был открыт перед ней.
Теперь можно было и поспать.
Но не все подводные лодки прошли пролив так легко. Более половины из них столкнулись с неприятностями.
На рассвете «U-81» погрузилась.
Радиограмма от службы радиоперехвата сообщила, что британская эскадра в составе линкора «Малайя», авианосца «Арк Ройал», малого авианосца «Фьюриес» и эсминцев эскорта, которые до этого напали на германский конвой, направлявшийся в Африку, шла курсом на запад.
Штаб-квартира подводного флота приказала подводным лодкам «U-81» и «U-205» (лейтенант Бюргель) атаковать эскадру.
«Если мы найдём их, то найдём здесь, под Гибралтаром, – размышлял Гуггенбергер. – Эта информации уже пятичасовой давности, они уже десять раз успели сменить курс».
И «U-81» повернула вспять, к Гибралтару, в пасть льва. Ветер стал крепчать, по морю побежали короткие беспорядочные волны, непривычные после Атлантики.
Появление самолёта вынудило «U-81» погрузиться.
Настало утро 13 ноября – и, конечно, пятница.
Самолёт… тревога… срочное погружение. Эсминцы… тревога… погружение.
Ещё самолёты.
По прикидкам Гуггенбергера, британские корабли должны подойти к этому месту около 15.00.
14. 10. Самолёт, приближающийся с востока.
14. 11. «U-81» – на перископной глубине.
14. 15. Ещё самолёты, идущие с востока.
14. 20. На горизонте появляется фок-мачта линкора.
Вскоре после этого Гуггенбергер увидел три корабля, идущие прямо на него.
Фритц Гуггенбергер размышлял:
«Мы тут, как Давид и Голиаф. Почему бы нам не уйти, пока не поздно? Это ж легко: отдал приказ, а правдоподобное объяснение потом подберёшь. В конце концов, кроме меня никто и не видит, что там происходит…»
Гуггенбергер побледнел и сделался мрачно-серьёзным. Губы его плотно сжались, превратившись в геометрическую линию – кратчайшее расстояние между двух точек.
– Боевая тревога!
После того как он отдал приказ, все прочие мысли и заботы вылетели из головы. Сейчас в нём говорил только долг.
– Командир обращается к команде. Мы собираемся атаковать британское соединение кораблей.
Армада подходила ближе и ближе. Эшелонированное построение двигалось курсом левее «U-81». Впереди шёл линкор «Малайя», за ним авианосец «Арк Ройал», далее «Фьюриес». Шесть эсминцев, вспенивая воду форштевнями, составляли охранение. Белые фонтанчики говорили о большой скорости хода, с которой неслись эти овчарки.
Появился самолёт и с рёвом стал снижаться, нацеливаясь, как показалось, на лодку. Гуггенбергер убрал перископ, выждал, пока сл пройдёт, потом на короткие секунды снова поднял перископ.
Экипаж самолёта и не думал о подводных лодках. Лётчик выделывал фигуры и веселился в воздухе, предвкушая возвращение домой.
Гуггенбергер торопливо огляделся вокруг. У него уже не было времени заниматься самолётом. А что делают эсминцы? Один из них шёл прямо на лодку, чёрт бы его побрал. А основные корабли? Великолепно! Они сделали зигзаг, и эсминец, следуя изменению курса, отвернул в сторону.
Как там остальные? Всё ясно. Отлично.
– Опустить перископ! Поднять перископ!
Быстро осмотрелся вокруг. Пауза.
– Опустить перископ… Поднять… Опустить! Держать глубину 14 метров!
– Торпедные аппараты с первого по четвёртый – товсь!
По системе управления огнём курс передан на торпеды. Носовая часть одного из кораблей появилась в перископе.
– Залп…
– Опустить перископ… Поднять… Опустить… Оба малый!.. Опустить… Поднять… Пли!.. Опустить перископ. Оба средний вперёд!
Уфф! С кашляющим звуком первая торпеда вышла из торпедного аппарата, через одинаковые интервалы за ней последовали другие.
– Все торпеды вышли из торпедных аппаратов!
Корабль, лишившись солидной тяжести, сразу стал всплывать. Необходима большая практика, холодная голова и твёрдая рука, чтобы не дать лодке выскочить на поверхность после залпа четырьмя торпедами. Командир взглянул на глубиномер: лодка шла на всплытие.
– Всем в нос! Быстро!
Очень медленно корма пошла вверх.
10 метров… 10 с половиной…
– Быстро на 90 метров!
Лодка резко нырнула на глубину. Почему не слышно взрывов глубинных бомб?
На глубине 110 метров лодку выровняли.
– Сколько разрывов слышали? – спросил Гуггенбергер, почувствовавший смертельную усталость. Он так сосредоточился на управлении лодкой, что даже не слышал, сколько было попаданий.
– Два. Два попадания, – ответил старпом.
На малом ходу лодка уходила подальше. Никто не мог понять, почему не слышно ни одного взрыва глубинных бомб. Оба радиста сидели на гидрофонах. Один из них указал на шкалу аппарата:
– Вот – сильный звук, убывает. Эсминцы… вот эсминцы… и вот.
Гуггенбергер не мог точно знать, что произошло. Значит, два попадания? Раз торпеды были установлены на глубину пять метров, то, должно быть, поражён один из больших кораблей, потому что на такой глубине торпеды прошли бы под эсминцами. Откуда-то из-под Гибралтара появились новые эсминцы, они тоже начали рыскать во все стороны и слушать глубины своими гидрофонами. На подводных лодках гидрофоны отчётливо слышали работу «Asdic». Удивительно, что операторы могли оставаться такими хладнокровными и спокойными.
– Эсминец слева по борту, приближается.
Пошла первая глубинная бомба.
«U-81» вздрогнула.
Ничего серьёзного. Лодка медленно продолжала свой путь.
Эсминец снова застопорил ход.
Теперь его «Asdic» все слышали и без гидрофона. Ситуация становилась критической.
– Эсминец слева по борту, приближается, – доложил оператор.
– Оба полный вперёд! – приказал Гуггенбергер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79