— Кто эти люди? — спросил он его вполголоса. — Как их зовут?
— Это два охотника, весьма известные в прериях; тот, который сидит поближе, зовется Темное Сердце, а другой Железная Рука.
— Ага! — сказал Майор, бросая на них любопытный взгляд. — Это те два знаменитых охотника, о которых я так много слышал? Я рад, что с ними встретился, вероятно, придется поближе с ними познакомиться, — прибавил он сквозь зубы. — На, возьми этот кошелек, это обещанный выкуп, отпусти моих четырех товарищей.
— Сейчас, Майор, — ответил Ляфрамбуаз, кладя деньги в карман.
Майор подозвал к себе знаком высокого человека с мрачным выражением лица, который, прислонясь к камину, курил и молча смотрел на горевшие дрова.
— Что с тобой? — спросил его Майор на языке, неизвестном остальным разбойникам. — Что с тобой, мой бедный Фелиц? Ведь уже два дня, как я тебя не узнаю — ты темнее ночи, не болен ли ты?
— Да, я болен телом и душой. Я нахожусь под гнетом ужасного предчувствия. Я сам себя не узнаю: если бы я был суеверен, то, черт меня побери, я бы стал думать, что со мною должно случиться ужасное несчастье, — ответил он на том же языке.
— Полно! Фелиц, друг мой, разве такие люди, как мы, могут вдаваться в подобные ребячества? Ведь это хорошо для старух и малолетних, мы же признаем только одного Бога, самого могучего и сильного, это — золото! Ободрись, стань опять человеком; богатство в наших руках, да какое еще богатство: несчетное число миллионов! Неужели мы их выпустим добровольно из рук, Фелиц?
— Майор, вот уже три раза вы меня называете тем именем, которое я здесь не желаю носить. Называйте меня Калаверас, прошу вас об этом. Кто знает, лишняя предосторожность никогда не мешает.
— Какой ты стал трус! Ты похож сегодня на мокрую курицу. Ну, довольно болтать вздор, поди, вели привести наших пленных.
Калаверас встал и молча вышел из залы.
— Ну, этот малый, кажется не из надежных, — проворчал Майор, глядя ему вслед, — надо будет с ним разделаться.
Майор сделал непростительную ошибку, разговорившись громко со своим приятелем на незнакомом, как он думал, языке: двое из присутствовавших, именно оба охотника, отлично слышали и поняли весь разговор.
Однако Калаверас исполнил данное ему приказание; пять или шесть новых разбойников вошли в залу, волоча за собою четырех человек, крепко связанных веревками.
Эти четверо несчастных были индейцы, целое семейство. Муж, жена, дочка лет тринадцати и молодой человек восемнадцати лет.
Мужчина был лет сорока пяти или пятидесяти. Это был человек высокого роста с гордым и величественным видом и с огненным взглядом. От всей его фигуры веяло каким-то спокойным величием и сознанием собственного достоинства. Это был не простой вождь или начальник, но верховный вождь — Сагамор.
Хотя его лицо под влиянием солнца было темного цвета, но остальные части его тела, которые были предохранены одеждой от влияния стихий, имели оттенок, присущий испанцам южных провинций. Эта же особенность замечалась и у остальных членов семьи. Хотя женщине было уже за тридцать лет, тем не менее она была еще замечательно хороша и лицо ее выражало необыкновенную кротость. Девочка была во всех отношениях прелестна, красива и грациозна в высшей степени. Молодой человек напоминал во всем отца и несмотря на молодость имел тоже величественное и спокойное выражение красивых черт лица. Все они не носили одежды краснокожих, но, наоборот, были одеты в богатый и живописный костюм мексиканских ранчерос. При появлении пленных оба охотника лениво встали и подошли поближе к группе разбойников, которые столпились около Майора и пленных. Наступила минута молчания, которую Майор прервал, обращаясь к пленникам на языке команчей:
— Ну что, решились вы наконец мне отвечать?
— Да, — ответил отец по-испански, — если вы будете со мною говорить на испанском языке, которым вы не хуже меня владеете и который здесь всем знаком.
— Вы индеец и я с вами говорю на вашем наречии, — ответил презрительно Майор.
— Нет, хотя я индеец, но мой природный язык испанский. Я — царского происхождения, мои предки властвовали над Мексикой, я потомок древних инков! После завоевания Мексики Фернандом Кортесом мои предки приняли христианство, признали испанское владычество и подчинились всем обычаям европейцев. Я сам состою алькад-майором Тубакского президентства. Вы все это отлично сами знаете, хотя почему-то притворяетесь игнорирующим мое общественное положение. Берегитесь, я может быть, не так беззащитен, как вы думаете!
В эту минуту оба охотника раздвинули разбойников, за которыми стояли, и стали решительно между Майором и его пленниками, хозяин гостиницы стал с ними рядом.
Не давая Майору времени ответить, Темное Сердце почтительно склонился перед индейцем и сказал ему:
— Я вижу, что я кстати догадался сюда прийти вас ждать с моими товарищами, сеньор Кристобаль Мицлиде Карденас. Я только на час опоздал на наше свидание у Пасо-дель-Лобо; но благодаря Богу, я вас здесь опередил и надеюсь, что все устроится полюбовно.
Услыхав эти слова, Майор несмотря на свою обычную наглость, видимо, смутился; однако он овладел собой и крикнул:
— Что вы! Насмехаться, что ли, надо мною тут вздумали? Взгляните вокруг себя. Прежде, чем вы успеете сделать движение, я вас убью, как собак!
И он выхватил револьвер из-за пояса.
— Калаверас! — крикнул он опять на том же незнакомом языке. — Схвати этого мерзавца.
— Подождите минуточку, — сказал охотник, насмешливо употребляя то же неизвестное наречие, — не торопитесь, господин Фелиц Оианди!
И с быстротою молнии схватил Майора, несмотря на большую силу разбойника, поднял его в воздух и с такой мощью бросил об пол, что тот лишился чувств.
Со своей стороны, Железная Рука сделал то же с Калаверасом, заметив при этом с насмешкой:
— Примите это от меня.
Если бы гром разразился над головами этих двух злодеев, они бы менее испугались, чем, услыхав вдруг звуки языка басков, который считали неизвестным в прериях. Поэтому-то охотники так легко с ними справились — те защищались как-то вяло и бессознательно. В одну секунду они были обезоружены и их оружие было передано освобожденным пленникам.
Таким образом, мгновенно оказались перед изумленными разбойниками пять человек, вооруженных и готовых за себя постоять.
Все, что мы рассказали, произошло так быстро, что мексиканцы, испуганные поражением своего предводителя, стояли, как одуревшие, ничего не предпринимая.
Храбрость мексиканских метисов доходит иногда до исступления в рукопашном бою, но они испытывают бессознательный страх перед огнестрельным оружием, они боятся выстрела и раны от пули более всего на свете.
Их было тридцать человек, вооруженных с ног до головы, а перед ними стояли только пять. Но пять человек неустрашимых, направивших на них револьверы и готовых выпустить в общей сложности до шестидесяти зарядов, и — они боялись! Надо сказать, в их оправдание, что они лишились своих главарей, и, кроме того, могли думать, что сыновья хозяина и товарищи охотников спрятаны в гостинице.
Темное Сердце хорошо знал нравы этих людей, поэтому, не дав им времени опомниться, он подошел и крикнул громовым голосом:
— Долой оружие, господа! Не на вашей стороне сила, не дожидайтесь, пока мы вам представим документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71