Она хотела встать, но чья-то рука легла на ее плечо и усадила обратно.
— Сидите. Я просто пришел составить вам компанию.
Это был Кон Воллиен.
— Вы! Мистер Воллиен, вы…
— Я вас удивил? Я так и хотел, это для вашей же пользы. Чтоб не утратили бдительность. Самоуверенность здесь опасна. Кто слишком на себя надеется, скоро становится покойником.
— Где вы были?
— Соскучились, да? Бродил. Нельзя ведь всегда ходить по проторенной дорожке, правда? Обследовал окрестности, но потом подумал, что буду нужен вам.
— Нам и правда недоставало вас, мистер Воллиен. Ведь вы были для нас такой подмогой.
— И я скучал по вас… Скучал по вашему кофе, потому пришел на стоянку и налил себе чашечку.
— Вы были в нашем лагере? — ужаснулась она.
— Так точно, мэм, был. Но не волнуйтесь. Я никого не разбудил и не побеспокоил. Я лишь налил себе кофе и приготовил мясо антилопы.
— Вы в самом деле варили мясо? Правда?..
— Так точно, мэм. Правда. Ваши мужчины спят крепко. Свежий воздух и усталость — лучшее снотворное.
— Вы… вы могли бы убить их!
— Конечно, мэм. Но вам не стоит волноваться. Шеббитт не такой уж хороший человек. Насчет других я не так уверен. Айк Мэнтл — может быть.
— А мне казалось, вы убили его.
— Человеку свойственно ошибаться. Я считал, что ни у кого другого такой шляпы нет, поэтому, когда снял ее пулей, решил, что это Айк. Но, должно быть, это был сын Дока Шеббитта. Никудышный такой парень девятнадцати — двадцати лет.
— Слишком молод. Мне жаль его.
— Слишком молод, чтобы умереть? Если задуматься, то смерть в любом возрасте приходит слишком рано. Вам жаль его? Ну, а мне нет! Он был рожден от подлеца и воспитан подлецом, и его ружье было нацелено прямо в спину вашего мужа. Он без сомнения прикончил бы Дункана, с такого расстояния трудно промазать, его остановила лишь моя пуля.
— Почему вы вернулись?
Он усмехнулся.
— О, мне захотелось поглядеть, как вы тут управитесь с индейцами. Вам грозит встреча с большим отрядом.
— Индейцы? Вы хотите сказать, они нападут на нас?
— Может, да, а может, нет. Об индейцах, мэм, никогда нельзя сказать ничего наверняка. У них обо всем свои понятия.
— Когда же?
— Я думаю, они появятся на рассвете, чтобы проверить, начеку ли вы. Налетит, видимо, дюжина с лишним.
— Что они сделают?
— Это будет зависеть от вас.
Она встала.
— Пора будить Дункана.
Воллиен тоже поднялся, глядя на нее, и она чувствовала, что на губах его та же раздражающая ее ухмылка.
— Вы уверены, что хотите уйти? Вполне уверены?
Сюзанна взглянула на него и ответила совершенно спокойно:
— Да, мистер Воллиен, уверена.
Она отвернулась, сделала несколько шагов и оглянулась:
— Я уверена также еще кое в чем, мистер Воллиен.
— Да-а? В чем же?
— В том, мистер Воллиен, что вы джентльмен.
Глава 5
Перед восходом солнца земля словно замерла, и благословением Божьим на нее была ниспослана тишина. В прохладном воздухе не шелохнулся ни один листок. Ни одной птицы не было в небе. Только неподалеку луговой жаворонок пробовал голос перед зарей.
Точно указующий перст, поднимался прямо в небо тонкий столбик дыма, а на линии горизонта облачко, казалось, улеглось на траву.
— Все спрячьте, — посоветовал Воллиен. — Особенно продукты. У вас много муки и сахара, поэтому часть отдайте им.
— Нам самим едва ли хватит, — запротестовала Сюзанна.
— Отделите треть, — сказал Воллиен, — но на виду не держите. И запомните: вы ни в коем случае не должны выглядеть испуганными. Индейцы презирают трусов. Во-первых, заставьте их стоять, во-вторых, подарите им что-нибудь. Если они заметят, что вы испугались, они попросту возьмут все, а заодно и ваши скальпы.
— Но я никого не вижу! — возразил Том. — На мили кругом ни души.
— Помолчи, мальчик, и прислушайся, — сказал Воллиен и через минуту добавил: — Беда с этими горожанами, вечно они языки чешут. Будешь много говорить, никогда ничему не научишься. Учиться можно только тогда, когда слушаешь.
Облака порозовели, и ярко-алая полоса прорезала небо и окрасила траву в розовые тона.
— Может, все-таки поедем? — спросил Маккаскел раздраженно. — Зачем же ждать? Откуда вы знаете, что там кто-то есть?
— Знаю. Они наблюдают за нами. — Воллиен помолчал. — У вас есть Библия?
— Библия? Конечно.
— Достаньте ее, встаньте вон там перед нами и читайте. Читайте, воздевайте руки к небу и все такое прочее. Индейцев, — пояснил он, — может, это и не обманет, но они любят интересные зрелища.
Дункан достал из фургона Библию, одернул пиджак, вытянул шею и поправил воротник. Потом отошел и стал ко всем лицом.
— Чепуха какая-то, — проговорил он смущенно. — Разве я священник, чтобы читать Евангелие?
— Сейчас вы пастор, — снял шляпу Воллиен. — Проповедник, что взывает к страху Божьему и пугает адским пламенем и серой. Когда они подойдут, чтобы никто и бровью не повел, не обращайте на них никакого внимания.
Маккаскел раскрыл Библию и полистал страницы. Внезапно раздались резкие пронзительные вопли. Непроизвольно Дункан почти было повернулся.
— Читайте! — приказал Воллиен. — Читайте, если вам жизнь дорога!
Топот копыт и дикие визгливые вопли приближались. Маккаскел читал: «Потому что воды Нимрима иссякли, луга засохли, трава выгорела, не стало зелени».
На мгновение Дункан поднял глаза, прервав чтение, и увидел, что Сюзанна бледнеет. С грохотом несшиеся на них лошади резко остановились, взметнув копытами пыль. Он почувствовал запах конского пота и услышал прямо за спиной их разгоряченное дыхание, но продолжал читать: «Поэтому они остатки стяжения и что сбережено ими переносят за реку Аравийскую».
Дункан медленно повернулся к индейцам. Сердце его колотилось, но он проговорил насколько мог спокойно:
— Не желаете ли присоединиться к нам? — и, указав на землю вокруг него, жестом пригласил их подойти ближе, но один из индейцев с резкими чертами лица и орлиным носом сказал:
— Нет! Мы голодны! Вы должны накормить нас! — И он взмахнул дубинкой.
Сюзанна тихо сказала:
— Дункан… Может быть…
— Нет! — Кон Воллиен все еще держал шляпу в руке, но в левой руке. — Мы вам ничего не дадим! Вот там есть мясо. Арапахо — великие охотники, пусть добудут еду сами.
Воин повернулся к Воллиену, внимательно смерил его взглядом с головы до ног и снова уставился на Дункана Маккаскела, который, опустив Библию, стоял недалеко от фургона, где лежало заряженное ружье.
— Мы голодны, — сердито повторил индеец. — Мы заберем все ваши припасы!
— Наш фургон невелик, — сказал Воллиен. — Он не стоит жизни воина, которую придется за него отдать. Если хотите напасть, нападайте, но перед этим спойте свои предсмертные песни, ибо многие из вас умрут.
Он опустил шляпу. В правой руке он держал ружье.
— Мак, — сказал он спокойно, — положите книгу на приступку фургона и возьмите свое ружье. Не спускайте с них глаз, но действуйте не торопясь. Том! — продолжил он чуть громче. — Покажи им свое оружие. Только покажи… не стреляй.
Дуло ружья высунулось из задней части фургона.
— Мы пришли с миром. Мы не задержимся на вашей земле, но еды у нас мало, меньше, чем надо, чтобы добраться до места. А арапахо охотники, великие охотники.
Воин взмахнул рукой в сторону прерии.
— Там нет дичи. Мы ничего не добыли. Мы голодны.
Воллиен заговорил снова:
— У вас есть дети? Сколько?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31