С ревом пеня воду, стреляя на ходу по самолетам, к барже подоспели морские охотники. Самолеты поспешили уйти, а морские охотники подобрали кочегара и матроса, уцепившихся за плывущий обломок доски…
… Пароход «No 5» выскочил у Осиновца на камни и до конца навигации выбыл из строя. «Васильсурск» сел на камни во время шторма, пробил себе корпус и затонул. У капитанов пароходов «No 5» и «Васильсурок», как почти у всех других капитанов, не было карт- пароходство не сумело обеспечить их ни лоциями, ни картами, ни правилами навигации. Пароход «Сталинград» с поломанными лопастями винта стоял у пирса и служил базой для диспетчеров…
Самоходный паровой флот постепенно выходил из cтpoя, а новые железные и деревянные баржи вступали в строй. Тягачей не хватало, все канальные пароходы реисировали теперь в озере, не считаясь ни с какими штормами. С «большой трассы» - с линии Осиновец - Новая Ладога на «малую трассу» - Осиновец - Кареджи были перекинуты озерные пароходы: «Никулясы», «Гидротехник», «Буй». Теперь не хватало тягачей на большой трассе, и потому в распоряжение пароходства Ладожская военная флотилия дала для буксировки барж часть своих тральщиков и других военных кораблей. Несколько озерных пароходов занимались аварийными работами: стаскивали, спасали баржи, выкинутые на берег.
Маленькие канальные пароходы стали буксировать вместо одной баржи по две - нагрузка на индикаторную силу машины увеличилась с двух с половиной тонн до пяти, а в самый разгар осенних штормов нагрузку увеличили еще вдвое. Поэтому даже при слабом ветре эти пароходики тащили своя баржи надрываясь, а подходя к берегу, не могли удержать их на месте - баржи часто оказывались выброшенными на берег. Их приходилось стаскивать в воду, и для этих аварийных работ многие, более аильные, пароходы снимались с рейсов…
В штормовую погоду бакены, расставленные вдоль трассы, часто гасли - их заливала волна или уносил ветер. Поэтому пароходы, шедшие ночью или в тумане, не имея компасов, постоянно теряли ориентировку.
Пароход «Арзамас» однажды, выйдя с двумя баржами из Кареджи в Осиновец, заблудился в озере. Капитан А. И. Никифоров долго блуждал по озеру в тщетных поисках берега. Вся команда стояла на палубе, стараясь помочь капитану найти берег. Наконец, в предутреннем полумраке, кочегар, забравшийся на рубку, заметил смутные очертания земли. Он обрадованно крикнул:
- Земля, земля! Вижу землю!
Команда парохода «Арзамас», который до войны в Шлиссельбурге служил перевозчиком с берега на берег Невы, обрадовалась, как матросы каравеллы Колумба, но… когда капитан Никифоров направил свой пароход с баржами к этой земле, она оказалась тем самым берегом, который был покинут семь часов назад.
Рослый, черноволосый и черноглазый сорокапятилетний мужчина, капитан Никифоров явился к диспетчеру, стал у порога, широко расставив ноги, расстегнув рубаху, открыл наголо грудь и в ярости закричал:
- Расстреляйте меня, но я больше в озеро не пойду. Я капитан-канальник, а не кошка, чтобы видеть в темноте хоть что-нибудь в этом проклятом озере!
Но диспетчерам никто не давал права расстреливать капитанов, и потому Никифорову был объявлен строгий выговор, кстати, неизвестно за что; ему пригрозили судом и вновь направили в рейс.
После этого случая Управление пароходства приказало поставить на всех «транзитных» пароходах шлюпочные компасы. Приглашен был опытный девиатор. Но устранить влияние судового железа на магнит он не мог прежде всего потому, что штурвалы руля на всех этих пароходах были железные: чем больше вращали штурвал, тем больше бегала и стрелка по картушке компаса. Канальные капитаны, не искушенные в обращении с компасами, были окончательно обиты с толку, и один из капитанов, сдавая вахту своему помощнику, как-то сказал:
- Брось, Ванька, глядеть на этого колдуна, а то он нас заведет к немцам или к финнам. Авось и так доберемся…
И, двигаясь на авось, в штормовую погоду, во мгле, в тумане, когда видимость была не более километра, капитаны канальных пароходиков все-таки кое-как доводили до назначения свой драгоценный груз.
Пароход «Подольск» попал в девятибалльный шторм. От качки котел сдвинулся с места. Пароход «Мышкин» во время шторма разбил себе машину. Оба вышли из строя, а тяжесть их работы легла на оставшиеся немногочисленные пароходы.
В туманный октябрьский день капитан «Батурина» Бархударов получил приказ: забуксировать баржу с боеприпасами, следовать с нею из Кареджи в Осиновец. Капитан обрадовался приказу: в сильный туман немецкая авиация бомбить караваны не могла.
- Скорее, ребята! - торопил капитан команду. - Пока туман не pacceялcя, мы спокойно проскочим!
Но едва «Батурин» с баржей отвалил от пирса, его догнал рейдовый пароходик «Маклин», и капитан этого пароходика Добросудов прокричал в рупор:
- По распоряжению диспетчера вернитесь с баржой к пирсу!
Капитан выполнил приказ. Через полчаса - распоряжение: «Следовать на тот берег». Через четверть часа «Батурина» вернули к пирсу. Через час - новый приказ выйти в рейс, и опять отмена его. Команда, выбирая и отдавая буксир, измучилась. Бархударов явился в операторскую и гневно сказал по телефону диспетчеру:
- Три раза вы отменяете один и тот же отданный вами приказ. Чувствую, что вы нервничаете и не уверены в своих действиях. Имейте в виду, сейчас туман, только сейчас и идти с таким опасным грузом. Если прояснится и вы пошлете меня в рейс, то я тогда сам не пойду до ночи!
Диспетчер ответил:
- Что поделаешь?
Бархударов не понял смысла такого ответа. Оказалось: рядом с диспетчером сидел некий капитан первого ранга. Он объяснил Бархударову:
- Сейчас туман. Но через полчаса он может рассеяться, а через час, когда вы окажетесь на середине озера, на вас налетят немцы, а вы сами знаете, какой груз находится в барже и что может из этого получиться! Баржу вашу мы отправим ночью, а вы берите другую - с продуктами и выходите в рейс.
Довод старшего морского командира показался Бархударову убедительным. Он вышел в Кобону, взял там на буксир баржу с продовольствием, отправился с нею в Осиновец. Но когда часа через два, по пути туда, он поравнялся с пирсами Кареджи, где находилась операторская, он услышал свистки догонявшего его рейдового парохода. Ему закричали:
- Поставьте баржу на рейде, на бочку. Ее возьмет «Арзамас». А вам - следовать к барже 4106 и после окончания погрузки доставить ее в Осиновец. Приказ привезут!
- Что за чехарда творится на берегу! - в сердцах сказал капитан. - Сегодня нам положительно не везет!..
Туман начал рассеиваться и к шестнадцати часам исчез. Суда начали отваливать от пирсов, выходить в озеро, направляясь к Осиновцу. Первым вышел тральщик, ведя на буксире паром, груженный вагонами-цистернами с чистым спиртом. За ним двинулся пароход «Параллель», затем какой-то тральщик с баржой, наполненной боеприпасами. Четвертым вышел пароход «Арзамас». Еще два-три судна… Последним было назначено идти «Батурину» с баржой, нагруженной подарками к 7 ноября для бойцов Ленинградского фронта. Но «Батурину» пришлось задержаться: баржа не была погружена.
Вскоре люди на пирсах увидели множество немецких самолетов, направляющихся к каравану судов, которые уже отошли далеко от берега. Описывая широкие, все сужающиеся круги, самолеты начали снижаться над караваном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166