Ого-го!
— Я хочу попробовать, — сказала Татьяна.
— Что попробовать? — Андреев улыбнулся.
— Полетать.
— А…
Космонавты расстегнули ремни и, взяв девушку под руки, полетели с ней по станции.
— Небольшая экскурсия по орбитальной станции, — сказал Горелов.
— Теперь это ваш дом, — добавил Андреев.
— Ваш и наш.
— Космос — наш общий дом.
— Здесь у нас виварий, — Горелов постучал пальцами по иллюминатору обозрения.
— Здесь мы проводим опыты с животными, — добавил Андреев. — Кстати, Леша, сегодня твоя очередь кормить зверей.
— Успею… Не хотите взглянуть поближе? — предложил Тане Горелов.
Девушка кивнула.
Они влетели в виварий, где как всегда, кувыркались в клетках животные и птицы.
Заметив людей, обезьяна закричала «У! У!» и захлопала в ладоши.
— Это она приветствует вас, Татьяна, — сообщил Горелов.
— Она у нас очень умная, — добавил Андреев. — Вы ей понравились.
Татьяна в первый раз после пробуждения улыбнулась.
— Я больше люблю хищников.
Андреев растопырил пальцы и зарычал.
— Ой! — сказала Татьяна.
После вивария слетали в оранжерею, где Горелов дал попробовать Татьяне клубнику величиной с яблоко.
— Я больше люблю бананы и огурцы, — сказала Татьяна.
— Почему?
— Не знаю.
— А я знаю, — сказал Андреев, — но не скажу.
И так, отсек за отсеком, они облетели всю орбитальную станцию. Закончили космическую экскурсию демонстрацией туалета и душа.
К этому моменту Татьяна окончательно пришла в себя, свободно общалась с космонавтами и даже немного шутила. Так, например, про туалет она сказала: «Роскошная параша».
Вернулись в кают-компанию и усадили Татьяну в кресло у иллюминатора.
Андреев сделал Горелову знак и космонавты отплыли в сторону, оставив Татьяну одну.
— По-моему, достаточно образовательных программ, — прошептал Андреев. — У нас мало времени. Нужно приступать к космическому сексу.
— А не рано? — засомневался Горелов. — Как-то резко… Давай выпьем с ней бутылку, которую нам Борис Иванович прислал… После этого дела естественней получится…
— Согласен.
Андреев полетел на склад за бутылкой.
Горелов подплыл к Татьяне сзади и осторожно положил ей руку на плечо.
— Правда, романтично смотреть из Космоса на землю?
— Ага! — ответила Татьяна задумчиво. — Где-то там внизу моя тюрьма… Представить себе невозможно!..
— Да, — Горелов погладил ее по волосам. — Как можно таких, как вы в тюрьме держать?.. Не понимаю…
Татьяна промолчала.
Приплыл Андреев. Он вплыл в отсек, толкая перед собой бутылку «Столичной» горлышком вперед.
— Лети ракета, как соловей летом! — сказал он в рифму. — Я — поэт, зовусь Валера, от меня вам всем мадера… Не мадера конечно, а водка… Это я так, для рифмы.
9
Приготовили закуску — тюбики с огуречной пастой, тюбики с колбасным фаршем, тюбики с плавленым сыром и тюбики с томатной пастой.
— Вот только пить придется из горлышка, — предупредил Андреев. — В условиях невесомости иначе нельзя.
— За знакомство, — сказал Горелов.
— И успешную совместную работу, — добавил Андреев.
Все по очереди отхлебнули из бутылки.
— Ой, — сказал Татьяна, — я так есть хочу! Просто умираю, — она выдавила в рот сразу полтюбика с фаршем.
— Вот мы дураки! — хлопнул себя по лбу Андреев и его закрутило в воздухе. — Это же ваша первая космическая трапеза! Сейчас я слетаю в холодильник и принесу вам еще разной космической еды.
Через минуту Андреев вернулся, прижимая к животу охапку тюбиков.
— За прекрасных дам, — Горелов поднял бутылку.
— За третью женщину в космосе, — добавил Андреев.
— Как это ты считаешь? — Горелов вскинул брови.
— Неважно, — Андреев взял у него бутылку. — Ты что, против?
— Нет, я, конечно, за.
Выпили.
— Знаете, мальчики, — сказала Татьяна, — вы не поверите, но мне нагадали, что я полечу в космос! У меня бабушка была полуцыганка и она мне нагадала на картах, что я полечу в космос и стану очень известной. И никто ей не поверил. И я не поверила. И недавно я ее в тюрьме вспоминала и думала, что лучше бы она мне нагадала, как людей не убивать. А вот получается — права была бабка!
— Конечно права, — сказал Горелов.
— Если не секрет, — попросил Андреев, — расскажи нам, Таня, за что тебе высшую меру дали?
Таня вздохнула.
— Ну, хорошо… Только давайте допьем сначала… А потом я расскажу…
Допили.
— А курить у вас здесь нечего?
— Курение на станции строго запрещено, — развел руками Горелов.
— Жаль… — Таня уселась поудобнее и начала свой рассказ.
10
— С детства я любила животных и хотела работать в цирке укротителем. Когда мне исполнилось пятнадцать, я ушла из школы и поступила в цирковое училище. Там я познакомилась со своим будущим мужем воздушным гимнастом Михаилом Дыбовым.
— А почему у тебя фамилия другая? — спросил Андреев.
— У артистов так принято… Для карьеры… Если бы мы делали один номер, тогда можно бы было под одной фамилией выступать. Тогда бы говорили: Семья Дыбовых на трапеции! А так — публика скажет — что за ерунда — гимнаст Дыбов, укротительница Дыбова, тогда и клоуны тоже должны быть Дыбовы!
— Понятно.
— …На третьем курсе мы с Мишей поженились… Жили хорошо… Очень хорошо… — Татьяна видимо что-то вспомнила. — Водки больше нет? — спросила она.
Андреев потряс пустой бутылкой. Из бутылки вылетела последняя капля, которую он быстро всосал и развел руками:
— Больше нет…
— Жаль… — Таня вздохнула. — Я хотела ребенка, но Михаил меня отговаривал. Он говорил, что мы должны сначала встать на ноги, как цирковые артисты, а потом уже думать о детях… Да… Лучше бы я его тогда не послушала… Может быть все и по-другому получилось… Но жизнь сама знает… Нас распределили после училища в один цирк. В Новосибирске. Незадолго до нашего прибытия погиб укротитель тигров. Он напился, уснул в клетке и тигры его задрали. Мне предложили его должность. Я хотела отказаться, потому что еще в училище нам говорили старые преподаватели, что если тигр хоть раз попробовал человечины, он становится черезвычайно опасным и только и ищет повода, чтобы сожрать кого-нибудь еще. Я боялась тигров. Но в то же время, это была большая удача — сразу после училища получить самостоятельный номер. И деньги предлагали хорошие… И у Михаила все шло как следует… Публика его полюбила. Некоторые приходили в цирк специально на него. И тогда я согласилась работать с тиграми… Все было замечательно… Мы переехали из общежития в собственную квартиру, купили мебель, холодильник, телевизор. Все подоконники я заставила цветами… — Татьяна подогнула под себя ногу. — Жалко, нечего курить…
— Вообще-то, в оранжерее растет табак, — сказал Горелов, — но он для других целей.
— Правда? — удивился Андреев. — А я и не знал! Впрочем, мы не курим. В космонавты курильщиков не берут.
— Да?… — рассеянно сказала Таня. — Ну ладно… Миша работал в паре с молоденькой гимнасткой из Уфы Розой Султановой… Вы, наверное, видели в цирке, что когда гимнасты работают в паре, им приходится хватать друг друга за разные места. Потому что в воздухе некогда задумываться над тем — прилично за это хвататься или нет. Можно или партнершу упустить или самому грохнуться… Во всяком случае, мне так Миша объяснял, когда я ему выговаривала. Ну — по необходимости или нет — а за разные места трогать приходится и, естественно, разные мысли и чувства это у гимнастов вызывает.
1 2 3 4 5 6
— Я хочу попробовать, — сказала Татьяна.
— Что попробовать? — Андреев улыбнулся.
— Полетать.
— А…
Космонавты расстегнули ремни и, взяв девушку под руки, полетели с ней по станции.
— Небольшая экскурсия по орбитальной станции, — сказал Горелов.
— Теперь это ваш дом, — добавил Андреев.
— Ваш и наш.
— Космос — наш общий дом.
— Здесь у нас виварий, — Горелов постучал пальцами по иллюминатору обозрения.
— Здесь мы проводим опыты с животными, — добавил Андреев. — Кстати, Леша, сегодня твоя очередь кормить зверей.
— Успею… Не хотите взглянуть поближе? — предложил Тане Горелов.
Девушка кивнула.
Они влетели в виварий, где как всегда, кувыркались в клетках животные и птицы.
Заметив людей, обезьяна закричала «У! У!» и захлопала в ладоши.
— Это она приветствует вас, Татьяна, — сообщил Горелов.
— Она у нас очень умная, — добавил Андреев. — Вы ей понравились.
Татьяна в первый раз после пробуждения улыбнулась.
— Я больше люблю хищников.
Андреев растопырил пальцы и зарычал.
— Ой! — сказала Татьяна.
После вивария слетали в оранжерею, где Горелов дал попробовать Татьяне клубнику величиной с яблоко.
— Я больше люблю бананы и огурцы, — сказала Татьяна.
— Почему?
— Не знаю.
— А я знаю, — сказал Андреев, — но не скажу.
И так, отсек за отсеком, они облетели всю орбитальную станцию. Закончили космическую экскурсию демонстрацией туалета и душа.
К этому моменту Татьяна окончательно пришла в себя, свободно общалась с космонавтами и даже немного шутила. Так, например, про туалет она сказала: «Роскошная параша».
Вернулись в кают-компанию и усадили Татьяну в кресло у иллюминатора.
Андреев сделал Горелову знак и космонавты отплыли в сторону, оставив Татьяну одну.
— По-моему, достаточно образовательных программ, — прошептал Андреев. — У нас мало времени. Нужно приступать к космическому сексу.
— А не рано? — засомневался Горелов. — Как-то резко… Давай выпьем с ней бутылку, которую нам Борис Иванович прислал… После этого дела естественней получится…
— Согласен.
Андреев полетел на склад за бутылкой.
Горелов подплыл к Татьяне сзади и осторожно положил ей руку на плечо.
— Правда, романтично смотреть из Космоса на землю?
— Ага! — ответила Татьяна задумчиво. — Где-то там внизу моя тюрьма… Представить себе невозможно!..
— Да, — Горелов погладил ее по волосам. — Как можно таких, как вы в тюрьме держать?.. Не понимаю…
Татьяна промолчала.
Приплыл Андреев. Он вплыл в отсек, толкая перед собой бутылку «Столичной» горлышком вперед.
— Лети ракета, как соловей летом! — сказал он в рифму. — Я — поэт, зовусь Валера, от меня вам всем мадера… Не мадера конечно, а водка… Это я так, для рифмы.
9
Приготовили закуску — тюбики с огуречной пастой, тюбики с колбасным фаршем, тюбики с плавленым сыром и тюбики с томатной пастой.
— Вот только пить придется из горлышка, — предупредил Андреев. — В условиях невесомости иначе нельзя.
— За знакомство, — сказал Горелов.
— И успешную совместную работу, — добавил Андреев.
Все по очереди отхлебнули из бутылки.
— Ой, — сказал Татьяна, — я так есть хочу! Просто умираю, — она выдавила в рот сразу полтюбика с фаршем.
— Вот мы дураки! — хлопнул себя по лбу Андреев и его закрутило в воздухе. — Это же ваша первая космическая трапеза! Сейчас я слетаю в холодильник и принесу вам еще разной космической еды.
Через минуту Андреев вернулся, прижимая к животу охапку тюбиков.
— За прекрасных дам, — Горелов поднял бутылку.
— За третью женщину в космосе, — добавил Андреев.
— Как это ты считаешь? — Горелов вскинул брови.
— Неважно, — Андреев взял у него бутылку. — Ты что, против?
— Нет, я, конечно, за.
Выпили.
— Знаете, мальчики, — сказала Татьяна, — вы не поверите, но мне нагадали, что я полечу в космос! У меня бабушка была полуцыганка и она мне нагадала на картах, что я полечу в космос и стану очень известной. И никто ей не поверил. И я не поверила. И недавно я ее в тюрьме вспоминала и думала, что лучше бы она мне нагадала, как людей не убивать. А вот получается — права была бабка!
— Конечно права, — сказал Горелов.
— Если не секрет, — попросил Андреев, — расскажи нам, Таня, за что тебе высшую меру дали?
Таня вздохнула.
— Ну, хорошо… Только давайте допьем сначала… А потом я расскажу…
Допили.
— А курить у вас здесь нечего?
— Курение на станции строго запрещено, — развел руками Горелов.
— Жаль… — Таня уселась поудобнее и начала свой рассказ.
10
— С детства я любила животных и хотела работать в цирке укротителем. Когда мне исполнилось пятнадцать, я ушла из школы и поступила в цирковое училище. Там я познакомилась со своим будущим мужем воздушным гимнастом Михаилом Дыбовым.
— А почему у тебя фамилия другая? — спросил Андреев.
— У артистов так принято… Для карьеры… Если бы мы делали один номер, тогда можно бы было под одной фамилией выступать. Тогда бы говорили: Семья Дыбовых на трапеции! А так — публика скажет — что за ерунда — гимнаст Дыбов, укротительница Дыбова, тогда и клоуны тоже должны быть Дыбовы!
— Понятно.
— …На третьем курсе мы с Мишей поженились… Жили хорошо… Очень хорошо… — Татьяна видимо что-то вспомнила. — Водки больше нет? — спросила она.
Андреев потряс пустой бутылкой. Из бутылки вылетела последняя капля, которую он быстро всосал и развел руками:
— Больше нет…
— Жаль… — Таня вздохнула. — Я хотела ребенка, но Михаил меня отговаривал. Он говорил, что мы должны сначала встать на ноги, как цирковые артисты, а потом уже думать о детях… Да… Лучше бы я его тогда не послушала… Может быть все и по-другому получилось… Но жизнь сама знает… Нас распределили после училища в один цирк. В Новосибирске. Незадолго до нашего прибытия погиб укротитель тигров. Он напился, уснул в клетке и тигры его задрали. Мне предложили его должность. Я хотела отказаться, потому что еще в училище нам говорили старые преподаватели, что если тигр хоть раз попробовал человечины, он становится черезвычайно опасным и только и ищет повода, чтобы сожрать кого-нибудь еще. Я боялась тигров. Но в то же время, это была большая удача — сразу после училища получить самостоятельный номер. И деньги предлагали хорошие… И у Михаила все шло как следует… Публика его полюбила. Некоторые приходили в цирк специально на него. И тогда я согласилась работать с тиграми… Все было замечательно… Мы переехали из общежития в собственную квартиру, купили мебель, холодильник, телевизор. Все подоконники я заставила цветами… — Татьяна подогнула под себя ногу. — Жалко, нечего курить…
— Вообще-то, в оранжерее растет табак, — сказал Горелов, — но он для других целей.
— Правда? — удивился Андреев. — А я и не знал! Впрочем, мы не курим. В космонавты курильщиков не берут.
— Да?… — рассеянно сказала Таня. — Ну ладно… Миша работал в паре с молоденькой гимнасткой из Уфы Розой Султановой… Вы, наверное, видели в цирке, что когда гимнасты работают в паре, им приходится хватать друг друга за разные места. Потому что в воздухе некогда задумываться над тем — прилично за это хвататься или нет. Можно или партнершу упустить или самому грохнуться… Во всяком случае, мне так Миша объяснял, когда я ему выговаривала. Ну — по необходимости или нет — а за разные места трогать приходится и, естественно, разные мысли и чувства это у гимнастов вызывает.
1 2 3 4 5 6