К боли они были готовы.
Прямолинейные, с членовредительством пытки — удел профанов. Если клиент не “поплыл” сразу, после первого удара, то вряд ли пойдет на сотрудничество дальше. По крайней мере, такой клиент, с каким он имеет дело.
Физические меры хороши в полевых условиях, в тылу врага, когда деваться некуда, когда нужно как можно скорее разговорить “языка”, потому что его сослуживцы на пятки наступают! Тогда — да, тогда бери штык-нож и кромсай его на куски, чтобы узнать проходы в минных полях или сегодняшний комендантский пароль! Тогда любые пытки оправданны, потому что или ты — или тебя.
В “мирных” условиях боль является лишь одной из составляющих допросов с пристрастием. Когда она чередуется с задушевными беседами, угрозами и прочими методами психологической обработки. А если сразу рубануть клиенту руку, то он может лишиться сознания, сойти с ума, утратить чувствительность или, чтобы избавиться от непереносимых мук, покончить с собой. Или того не лучше, с перепугу начать каяться во всех, от Адама до сегодняшнего дня, грехах, засыпая своих палачей информацией, которую те не будут успевать проверять. Поэтому степень болевого воздействия всегда подбирается с учетом индивидуальной переносимости, с постепенным нарастанием “дозы”... На что нужен вагон времени и куча помощников. Которых, в данном случае — нет.
Так что от пыток, равно как прочих психологических изысков, придется отказаться. И всецело довериться... химии. Есть такие, не продающиеся в аптеках “лекарства”, которые способны развязывать даже скрученные морскими узлами языки.
Резидент приготовил ампулы и шприц. Одноразовый. Один. Что шло вразрез с инструкциями Минздрава, но его “пациентам” было все равно — они передающихся через иглу СПИДов с гепатитами не боялись. Уже. Так что закатывайте, ребятки, рукава — будем ставить “укольчики”!
Но “пациенты”, проявляя редкостное упрямство, принимать прописанные им “доктором” медицинские процедуры отказались. Категорически! Они ругались и брыкались.
Пришлось их усмирять с помощью их же, трофейных, электрошокеров. Получившие разряд “пациенты” легли на пол и больше “доктору” не мешали. Но — и не помогали. Пальчиками, чтобы венки набухли, не шевелили. Ничего не попишешь — придется справляться самому.
Резидент срезал ножом рукава рубах, перехватил руки повыше локтей жгутами. Вены набухли, полезли из-под кожи синеватыми буграми. Хорошие венки!..
Место укола Резидент ваткой со спиртом не мазал. И вообще ничем не мазал — и так сойдет! Сунул в вену иголку и медленно, сверяясь с секундной стрелкой часов, стал давить большим пальцем на поршень. Здесь торопиться нельзя — если ввести “лекарство” разом, ударной дозой, то “пациент” ничего сказать не сможет, потому что сразу же богу душу отдаст.
Желтоватая, вязкая жидкость медленно уходила из шприца, поступая в кровь. “Пациент” расслабился и закатил глаза. Но Резидент не дал ему уйти — стал хлестать ладонью по щекам.
— Давай, давай, просыпайся!..
Тот открыл глаза. В них не было уже твердости и злобы — мутный, несфокусированный взгляд уставился в никуда.
— Смотреть на меня! — мягко, но требовательно сказал Резидент. — Сюда — смотреть!
Боец, качнув головой, попытался зафиксировать взгляд на заслонившем свет силуэте. Ему очень хотелось угодить этому, склонившемуся над ним, человеку.
— Как тебя зовут? — задал первый, самый легкий вопрос Резидент.
— Сергей, — заискивающе улыбнулся боец.
— Фамилия?
— Самойлов.
Это очень важно, чтобы он говорил, отвечал, чтобы в его упрямой башке нарабатывался рефлекс подчинения, который начнет срабатывать, когда прозвучат опасные, “заблокированные” в сознании вопросы.
— Где и когда ты родился?..
Боец отвечал быстро, не задумываясь, и отвечал честно. Он готов был противостоять боли, с него, с живого, можно было резать ремнями кожу, а он бы крыл своих палачей по матери и презрительно плевал им в лица. Но он не умел бороться с химическими реакциями в своем мозгу! Что-то там, на клеточном уровне, менялось, какие-то центры тормозились, а какие-то стимулировались. Центры, отвечающие за волю и разум, — тормозились, а те, что отвечали за память и за речь, словно павлиньим пером щекотали — так хотелось говорить! Просто удержу не было!
— Куда вы должны были передать “груз”? Боец насторожился и затих.
— Куда вы должны были передать “груз”? — повторил Резидент более твердо. — Говори! Ты должен сказать! Я тебе друг!
Да — друг, которому можно... Ему, наверное, можно...
Перышко щекотало речевой центр, смазанные сывороткой правды “тормоза” — не держали, и боец медленно, но неуклонно сползал в пропасть. В пропасть предательства.
— Ну, говори!..
“Врач” слегка тряхнул пытающегося вяло сопротивляться “пациента”.
— Куда вы везли “груз”?
— Туда, — попытался по-детски схитрить боец.
— Куда — туда? Точнее?!
Если он сейчас смолчит, придется вкатывать ему еще одну дозу, что чревато бредом и смертью.
— Ну — говори!
Он — сказал. Потому что дальше упираться было невозможно. Он не мог солгать этому, которому хотел верить и которому хотел угодить, человеку. Он не мог видеть, как тот сердится...
Сопротивление было сломлено.
На все остальные вопросы “пациент” отвечал без задержки и без запинки. Про себя, про напарника, про своего командира и свою пятерку, про то, как они три недели жили в однокомнатной квартире, поджидая возле мониторов “прораба”, чтобы опознать его и схватить...
Он рассказал — все!
И... не сказал ничего!.. Потому что ничего не знал! Ничего сверх того, что знал или о чем догадывался Резидент.
Пятерки?.. Так и должны быть пятерки, потому что еще революционеры, воюющие с царским режимом, разбивались на пятерки. Кличка командира, имя и адрес которого не известны и который наверняка знает чуть больше своего бойца? Это тоже вряд ли пригодится. Пункт назначения, куда они должны были его доставить пять часов назад? Это — существенней, потому что, нагрянув туда, можно взять еще пару-тройку “языков”. Но только поздно, так как там давно никого нет! Это же не встреча влюбленных, которые готовы ждать друг друга часами! У серьезных людей допускается опоздание максимум на две-три минуты, после чего ожидающая сторона уходит, не забыв хорошенько прибрать за собой, потому что опоздание может свидетельствовать о провале, и если задержаться, можно попасть в лапы врагу!
Вот и вся информация!
Может, его напарник окажется более сведущим?
Напарник тоже сказал все, что знает, но оказалось, что он знает еще меньше!
Конечно, они сказали не все, почти наверняка какие-то частности были упущены, но “химия” не допускает ведения долгих бесед — только ответы на наиболее “горящие” вопросы. Которые он задал.
Резидент добился своего — он выманил из норы своих врагов, взял их “живьем”, выпотрошил и... И что? Он не приблизился к разгадке тайны ни на йоту!
Он — выиграл.
Он — проиграл.
Одержал убедительную победу в этом трудном, рискованном, чуть не стоившем ему жизни, но оказавшемся никому не нужным бою. Проиграв, возможно, битву.
Опять проиграл!..
Глава 58
Машину нашли довольно быстро, нашли к вечеру, на сто третьем километре. Благо — гаишники, которые первыми узнают о происшествиях, подсказали, где искать пропавшую черную “Волгу”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Прямолинейные, с членовредительством пытки — удел профанов. Если клиент не “поплыл” сразу, после первого удара, то вряд ли пойдет на сотрудничество дальше. По крайней мере, такой клиент, с каким он имеет дело.
Физические меры хороши в полевых условиях, в тылу врага, когда деваться некуда, когда нужно как можно скорее разговорить “языка”, потому что его сослуживцы на пятки наступают! Тогда — да, тогда бери штык-нож и кромсай его на куски, чтобы узнать проходы в минных полях или сегодняшний комендантский пароль! Тогда любые пытки оправданны, потому что или ты — или тебя.
В “мирных” условиях боль является лишь одной из составляющих допросов с пристрастием. Когда она чередуется с задушевными беседами, угрозами и прочими методами психологической обработки. А если сразу рубануть клиенту руку, то он может лишиться сознания, сойти с ума, утратить чувствительность или, чтобы избавиться от непереносимых мук, покончить с собой. Или того не лучше, с перепугу начать каяться во всех, от Адама до сегодняшнего дня, грехах, засыпая своих палачей информацией, которую те не будут успевать проверять. Поэтому степень болевого воздействия всегда подбирается с учетом индивидуальной переносимости, с постепенным нарастанием “дозы”... На что нужен вагон времени и куча помощников. Которых, в данном случае — нет.
Так что от пыток, равно как прочих психологических изысков, придется отказаться. И всецело довериться... химии. Есть такие, не продающиеся в аптеках “лекарства”, которые способны развязывать даже скрученные морскими узлами языки.
Резидент приготовил ампулы и шприц. Одноразовый. Один. Что шло вразрез с инструкциями Минздрава, но его “пациентам” было все равно — они передающихся через иглу СПИДов с гепатитами не боялись. Уже. Так что закатывайте, ребятки, рукава — будем ставить “укольчики”!
Но “пациенты”, проявляя редкостное упрямство, принимать прописанные им “доктором” медицинские процедуры отказались. Категорически! Они ругались и брыкались.
Пришлось их усмирять с помощью их же, трофейных, электрошокеров. Получившие разряд “пациенты” легли на пол и больше “доктору” не мешали. Но — и не помогали. Пальчиками, чтобы венки набухли, не шевелили. Ничего не попишешь — придется справляться самому.
Резидент срезал ножом рукава рубах, перехватил руки повыше локтей жгутами. Вены набухли, полезли из-под кожи синеватыми буграми. Хорошие венки!..
Место укола Резидент ваткой со спиртом не мазал. И вообще ничем не мазал — и так сойдет! Сунул в вену иголку и медленно, сверяясь с секундной стрелкой часов, стал давить большим пальцем на поршень. Здесь торопиться нельзя — если ввести “лекарство” разом, ударной дозой, то “пациент” ничего сказать не сможет, потому что сразу же богу душу отдаст.
Желтоватая, вязкая жидкость медленно уходила из шприца, поступая в кровь. “Пациент” расслабился и закатил глаза. Но Резидент не дал ему уйти — стал хлестать ладонью по щекам.
— Давай, давай, просыпайся!..
Тот открыл глаза. В них не было уже твердости и злобы — мутный, несфокусированный взгляд уставился в никуда.
— Смотреть на меня! — мягко, но требовательно сказал Резидент. — Сюда — смотреть!
Боец, качнув головой, попытался зафиксировать взгляд на заслонившем свет силуэте. Ему очень хотелось угодить этому, склонившемуся над ним, человеку.
— Как тебя зовут? — задал первый, самый легкий вопрос Резидент.
— Сергей, — заискивающе улыбнулся боец.
— Фамилия?
— Самойлов.
Это очень важно, чтобы он говорил, отвечал, чтобы в его упрямой башке нарабатывался рефлекс подчинения, который начнет срабатывать, когда прозвучат опасные, “заблокированные” в сознании вопросы.
— Где и когда ты родился?..
Боец отвечал быстро, не задумываясь, и отвечал честно. Он готов был противостоять боли, с него, с живого, можно было резать ремнями кожу, а он бы крыл своих палачей по матери и презрительно плевал им в лица. Но он не умел бороться с химическими реакциями в своем мозгу! Что-то там, на клеточном уровне, менялось, какие-то центры тормозились, а какие-то стимулировались. Центры, отвечающие за волю и разум, — тормозились, а те, что отвечали за память и за речь, словно павлиньим пером щекотали — так хотелось говорить! Просто удержу не было!
— Куда вы должны были передать “груз”? Боец насторожился и затих.
— Куда вы должны были передать “груз”? — повторил Резидент более твердо. — Говори! Ты должен сказать! Я тебе друг!
Да — друг, которому можно... Ему, наверное, можно...
Перышко щекотало речевой центр, смазанные сывороткой правды “тормоза” — не держали, и боец медленно, но неуклонно сползал в пропасть. В пропасть предательства.
— Ну, говори!..
“Врач” слегка тряхнул пытающегося вяло сопротивляться “пациента”.
— Куда вы везли “груз”?
— Туда, — попытался по-детски схитрить боец.
— Куда — туда? Точнее?!
Если он сейчас смолчит, придется вкатывать ему еще одну дозу, что чревато бредом и смертью.
— Ну — говори!
Он — сказал. Потому что дальше упираться было невозможно. Он не мог солгать этому, которому хотел верить и которому хотел угодить, человеку. Он не мог видеть, как тот сердится...
Сопротивление было сломлено.
На все остальные вопросы “пациент” отвечал без задержки и без запинки. Про себя, про напарника, про своего командира и свою пятерку, про то, как они три недели жили в однокомнатной квартире, поджидая возле мониторов “прораба”, чтобы опознать его и схватить...
Он рассказал — все!
И... не сказал ничего!.. Потому что ничего не знал! Ничего сверх того, что знал или о чем догадывался Резидент.
Пятерки?.. Так и должны быть пятерки, потому что еще революционеры, воюющие с царским режимом, разбивались на пятерки. Кличка командира, имя и адрес которого не известны и который наверняка знает чуть больше своего бойца? Это тоже вряд ли пригодится. Пункт назначения, куда они должны были его доставить пять часов назад? Это — существенней, потому что, нагрянув туда, можно взять еще пару-тройку “языков”. Но только поздно, так как там давно никого нет! Это же не встреча влюбленных, которые готовы ждать друг друга часами! У серьезных людей допускается опоздание максимум на две-три минуты, после чего ожидающая сторона уходит, не забыв хорошенько прибрать за собой, потому что опоздание может свидетельствовать о провале, и если задержаться, можно попасть в лапы врагу!
Вот и вся информация!
Может, его напарник окажется более сведущим?
Напарник тоже сказал все, что знает, но оказалось, что он знает еще меньше!
Конечно, они сказали не все, почти наверняка какие-то частности были упущены, но “химия” не допускает ведения долгих бесед — только ответы на наиболее “горящие” вопросы. Которые он задал.
Резидент добился своего — он выманил из норы своих врагов, взял их “живьем”, выпотрошил и... И что? Он не приблизился к разгадке тайны ни на йоту!
Он — выиграл.
Он — проиграл.
Одержал убедительную победу в этом трудном, рискованном, чуть не стоившем ему жизни, но оказавшемся никому не нужным бою. Проиграв, возможно, битву.
Опять проиграл!..
Глава 58
Машину нашли довольно быстро, нашли к вечеру, на сто третьем километре. Благо — гаишники, которые первыми узнают о происшествиях, подсказали, где искать пропавшую черную “Волгу”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71