Перед самой Церковью как бы ставился вопрос ее
собственными чадами: не следует ли ей пересмотреть основы своего бытия в
согласии с веком?"
"Во всей силе присущего ему личного обаяния и во всей искренности его
духовных устремлений — с чем шел Александр I к Церкви? Им овладело
мечтательство, родственное современному экуменизму, которое не только во внешней
политике должно было подменить задачи Третьего Рима, но тщилось определить по
новому и внутреннее положение Православной Церкви. С известным основанием может
говорить современный нам исследователь русского духа в его отношении к
протестантизму Рудольф Мюллер об этой эпохе: "Русская государственная Церковь,
по имени находившаяся у власти, могла, однако, с известным правом, смотреть на
себя, как на гонимую, воинствующую и страждущую". (Архимадрид Константин.
Роковая двуликость Императорской России)
Отрыв от русских духовных истоков привел к измене Православию, породил
вольтерьянство, масонство, масонский мистицизм, атеизм. А те, кто не отступился
от православия, утеряли связь с духовными ценностями православия, начали
удовлетворяться исполнением одних внешних обрядов. В результате этих процессов
культурное творчество оторвалось от религиозных истоков и в большинстве случаев
стало служить делу дальнейшего отрыва высших и низших слоев народа от коренных
русских духовных традиций.
После уничтожения патриаршества совершенно прекратилось некогда весьма
тесное духовное общение с Вселенской Церковью. А между тем, как пишет митрополит
Антоний, — "Церковная жизнь не ограничивается пределами Церкви Поместной, а
должна, согласно символу нашей веры, соприкасаться с жизнью Церкви Вселенской.
Между тем, такое общение было совершенно приостановлено со времен Петра I и его
Регламента и сношение с восточными Патриархами допускалось в. очень редких
случаях и то через обер-прокуроров и министерство иностранных дел. А иностранные
православные иерархи получали разрешение переехать русскую-границу с гораздо
большим трудом, чем иерархи католические, англиканские, армянские и др. Во
времена первых царей Романовых в России по часту и подолгу пребывали восточные
патриархи, а со времен Петра их не пускали на русскую территорию вплоть до 1915
года, когда Русская Церковь и Русский народ удостоились с понятным восторгом
встречать в своих столицах и других городах Святейшего Григория IV Патриарха
Антиохийского." (Епископ Никон. Жизнеописание митр. Антония. Том I, стр. 55).
V
Последствия бюрократизации управления Церковью по своим последствиям,
утверждает Л. Тихомиров "оказались едва ли не более вредны, чем бюрократизм
гражданских управительных властей, потому что лишить церковь живого духа — это
значит подорвать в народе самую основу, на которой держится монархическая
власть" ("Монархическая государственность"). Эволюция управления церковью после
Петра I состояла в том, что последующие монархи еще больше ухудшали содеянное
Петром, ставя во главе ее то масонов, то вольтерьянцев атеистов, то европейского
типа мистиков, то бездушных бюрократов.
Дух бюрократизма развившегося в России благодаря Петру отразился и на
Церкви. Управление Церковью неуклонно развивалось в сторону все большего
развития бюрократизма. Епископы, только временно вызываемые Синодом, никакой
роли в управлении Церковью фактически не имели, вся власть принадлежала
обер-прокурору и чиновникам Синодской канцелярии.
Вместо патриарха православной Церковью стал управлять чиновник. В докладе
митр. Антония "О свободе" на Предсоборном Присутствии, находим следующие
справедливые упреки:
"...Наше правительство, точнее — государство, увлекшись во времена Петра
и после целями чисто внешней культуры и государственной централизации, сузило,
обезличило и даже наполовину затмило религиозное сознание и религиозную жизнь
православного народа. В XVII веке последнему нечего было бояться какой угодно
пропаганды "кроме старообрядческой, конечно "потому, что если не каждая
крестьянская семья, то каждая деревня имела своих начетчиков, живших тою же
мужицкою жизнью, что и все деревенские жители да и церковно-бытовая дисциплина
была так сильна как у евреев хасидов или, возьмем ближе, как у современных
единоверцев, которым то же, благодаря указанным условиям, вовсе не опасна
никакая пропаганда. Но правительство XVIII века оторвало духовенство от народа,
загнало первых в рамки отдельной касты, воспитывало ее не в понятиях и бытовой
дисциплине народного православия, а в традициях латинской школы и теоретической
богословской схоластики; народ отстранялся все далее и далее от церковной книги
и от церковного клироса, и, что еще печальнее, остался одиноким в своем
религиозном быту, в своих постах, богомолениях, паломничестве. Духовенство
делалось все ученее, все культурнее, а народ все невежественнее и менее
освоенным с православной дисциплиной. Так было с народом исконно православным,
великороссийским, а что сказать о забитых порабощенных западных малороссах,
белорусах, или потомках старокрещенных инородцев Заволжья и Сибири". А в статье
"Восстановление Патриаршества" митрополит Антоний писал: "Совершенно справедливо
говаривал покойный архиепископ Савва, что историю Русской Церкви за 16 век
приходится писать по митрополитам, за 17 век — по Патриархам, за 18-й — по
государыням, а за 19-й — по обер-прокурорам"
VI
Исторически сложившийся уклад каждого народа, — по меткому определению
Победоносцева. — драгоценен тем, что он не придуман, а создан самой жизнью и
поэтому замена его чужим или выдуманным укладом жизни, неминуемо приводит к
сильнейшим катастрофам. Ложные идеи и действия правителей и государственных
деятелей на основе ложных идей создают почву для изменения психологии
руководящего слоя. Усвоив чуждые национальному духу или, что еще хуже, ложные
вообще в своей основе, политические и социальные идеи, государственные деятели
сходят с единственно правильной для данного народа исторической дороги, обычно
уже проверенной веками. Измена народным идеалам, нарушая гармонию между народным
духом и конкретными историческими условиями взрастившими этот дух, со временем
обычно всегда приводят к катастрофе.
Так именно случилось и с русским народом. Текла река времен и каждый день
уносил русское государство прочь от свойственных русскому народу идей.
Проследить с начала ход развития русского национального государства, и
показать затем, как оно было разрушено в результате того, что оно со времен
Петра I стало строиться на чуждых русской народной стихии, религиозных,
политических и социальных принципах — такова цель, которую поставило перед нами
нынешняя страница Русской Истории.
Петр I принес величайшее несчастье русскому народу, когда стал
насильственно заменять народные верования и сложившиеся на основе векового опыта
учреждения. Ни верования, ни учреждения не переходят механически от одного
народа к другому.
"...Правительственные ярлыки имеют крайне маловажное значение, —
указывает Лебон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
собственными чадами: не следует ли ей пересмотреть основы своего бытия в
согласии с веком?"
"Во всей силе присущего ему личного обаяния и во всей искренности его
духовных устремлений — с чем шел Александр I к Церкви? Им овладело
мечтательство, родственное современному экуменизму, которое не только во внешней
политике должно было подменить задачи Третьего Рима, но тщилось определить по
новому и внутреннее положение Православной Церкви. С известным основанием может
говорить современный нам исследователь русского духа в его отношении к
протестантизму Рудольф Мюллер об этой эпохе: "Русская государственная Церковь,
по имени находившаяся у власти, могла, однако, с известным правом, смотреть на
себя, как на гонимую, воинствующую и страждущую". (Архимадрид Константин.
Роковая двуликость Императорской России)
Отрыв от русских духовных истоков привел к измене Православию, породил
вольтерьянство, масонство, масонский мистицизм, атеизм. А те, кто не отступился
от православия, утеряли связь с духовными ценностями православия, начали
удовлетворяться исполнением одних внешних обрядов. В результате этих процессов
культурное творчество оторвалось от религиозных истоков и в большинстве случаев
стало служить делу дальнейшего отрыва высших и низших слоев народа от коренных
русских духовных традиций.
После уничтожения патриаршества совершенно прекратилось некогда весьма
тесное духовное общение с Вселенской Церковью. А между тем, как пишет митрополит
Антоний, — "Церковная жизнь не ограничивается пределами Церкви Поместной, а
должна, согласно символу нашей веры, соприкасаться с жизнью Церкви Вселенской.
Между тем, такое общение было совершенно приостановлено со времен Петра I и его
Регламента и сношение с восточными Патриархами допускалось в. очень редких
случаях и то через обер-прокуроров и министерство иностранных дел. А иностранные
православные иерархи получали разрешение переехать русскую-границу с гораздо
большим трудом, чем иерархи католические, англиканские, армянские и др. Во
времена первых царей Романовых в России по часту и подолгу пребывали восточные
патриархи, а со времен Петра их не пускали на русскую территорию вплоть до 1915
года, когда Русская Церковь и Русский народ удостоились с понятным восторгом
встречать в своих столицах и других городах Святейшего Григория IV Патриарха
Антиохийского." (Епископ Никон. Жизнеописание митр. Антония. Том I, стр. 55).
V
Последствия бюрократизации управления Церковью по своим последствиям,
утверждает Л. Тихомиров "оказались едва ли не более вредны, чем бюрократизм
гражданских управительных властей, потому что лишить церковь живого духа — это
значит подорвать в народе самую основу, на которой держится монархическая
власть" ("Монархическая государственность"). Эволюция управления церковью после
Петра I состояла в том, что последующие монархи еще больше ухудшали содеянное
Петром, ставя во главе ее то масонов, то вольтерьянцев атеистов, то европейского
типа мистиков, то бездушных бюрократов.
Дух бюрократизма развившегося в России благодаря Петру отразился и на
Церкви. Управление Церковью неуклонно развивалось в сторону все большего
развития бюрократизма. Епископы, только временно вызываемые Синодом, никакой
роли в управлении Церковью фактически не имели, вся власть принадлежала
обер-прокурору и чиновникам Синодской канцелярии.
Вместо патриарха православной Церковью стал управлять чиновник. В докладе
митр. Антония "О свободе" на Предсоборном Присутствии, находим следующие
справедливые упреки:
"...Наше правительство, точнее — государство, увлекшись во времена Петра
и после целями чисто внешней культуры и государственной централизации, сузило,
обезличило и даже наполовину затмило религиозное сознание и религиозную жизнь
православного народа. В XVII веке последнему нечего было бояться какой угодно
пропаганды "кроме старообрядческой, конечно "потому, что если не каждая
крестьянская семья, то каждая деревня имела своих начетчиков, живших тою же
мужицкою жизнью, что и все деревенские жители да и церковно-бытовая дисциплина
была так сильна как у евреев хасидов или, возьмем ближе, как у современных
единоверцев, которым то же, благодаря указанным условиям, вовсе не опасна
никакая пропаганда. Но правительство XVIII века оторвало духовенство от народа,
загнало первых в рамки отдельной касты, воспитывало ее не в понятиях и бытовой
дисциплине народного православия, а в традициях латинской школы и теоретической
богословской схоластики; народ отстранялся все далее и далее от церковной книги
и от церковного клироса, и, что еще печальнее, остался одиноким в своем
религиозном быту, в своих постах, богомолениях, паломничестве. Духовенство
делалось все ученее, все культурнее, а народ все невежественнее и менее
освоенным с православной дисциплиной. Так было с народом исконно православным,
великороссийским, а что сказать о забитых порабощенных западных малороссах,
белорусах, или потомках старокрещенных инородцев Заволжья и Сибири". А в статье
"Восстановление Патриаршества" митрополит Антоний писал: "Совершенно справедливо
говаривал покойный архиепископ Савва, что историю Русской Церкви за 16 век
приходится писать по митрополитам, за 17 век — по Патриархам, за 18-й — по
государыням, а за 19-й — по обер-прокурорам"
VI
Исторически сложившийся уклад каждого народа, — по меткому определению
Победоносцева. — драгоценен тем, что он не придуман, а создан самой жизнью и
поэтому замена его чужим или выдуманным укладом жизни, неминуемо приводит к
сильнейшим катастрофам. Ложные идеи и действия правителей и государственных
деятелей на основе ложных идей создают почву для изменения психологии
руководящего слоя. Усвоив чуждые национальному духу или, что еще хуже, ложные
вообще в своей основе, политические и социальные идеи, государственные деятели
сходят с единственно правильной для данного народа исторической дороги, обычно
уже проверенной веками. Измена народным идеалам, нарушая гармонию между народным
духом и конкретными историческими условиями взрастившими этот дух, со временем
обычно всегда приводят к катастрофе.
Так именно случилось и с русским народом. Текла река времен и каждый день
уносил русское государство прочь от свойственных русскому народу идей.
Проследить с начала ход развития русского национального государства, и
показать затем, как оно было разрушено в результате того, что оно со времен
Петра I стало строиться на чуждых русской народной стихии, религиозных,
политических и социальных принципах — такова цель, которую поставило перед нами
нынешняя страница Русской Истории.
Петр I принес величайшее несчастье русскому народу, когда стал
насильственно заменять народные верования и сложившиеся на основе векового опыта
учреждения. Ни верования, ни учреждения не переходят механически от одного
народа к другому.
"...Правительственные ярлыки имеют крайне маловажное значение, —
указывает Лебон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9