-- Понято. Тогда просто Гена.
-- Здорово, Гена, -- ответил я и представился в свою очередь: --Серега.
Назвались и остальные: Костик, Толян, Борис. А с Миней я уже был знаком. И он со мной тоже.
-- А где шестой? -- спросил я.
-- Какой шестой? -- удивился Егоров.
-- Смуглый, с приплюснутым носом, лет тридцати. Работал на дальних подходах.
Ребята с искренним, как показалось мне, недоумением переглянулись. Егоров покачал головой:
-- Не врубаюсь, о ком ты. Это не наш. Нас здесь всего шестеро. Ребята и я. Смуглый, говоришь?
-- Да. Лет тридцати, с приплюснутым носом, -- повторил я. -- Не со сломанным, как у бывших боксеров, а просто слегка приплюснутым.
-- Это кто-то не из наших, -- повторил Егоров так убедительно, что я ему поверил бы, если бы не засек пару раз контакт этого смуглого с Егоровым. Контакт был быстрый и носил явно деловой характер. Я ожидал от Егорова простодушных предположений, не является ли этот таинственный шестой тем
самым киллером, которого мы пытаемся вычислить, -- и это было бы вполне естественно. Но Егоров, видно, так растерялся от неожиданности, что счел за благо перевести разговор на другую тему.
-- А теперь послушаем, как оценивает вашу работу в охране специалист, -- предложил он. -- У него было время понаблюдать за вами со стороны.
Я пожал плечами:
-- Какой из меня специалист! А насчет работы... Вы сами ее оценили.
-- Кто? -- не понял Гена.
-- Ты, Гена.
-- Когда это я ее оценил?
-- Только что. Когда сказал, что вам давно хотелось на меня посмотреть. У вас была эта возможность. На двух митингах Антонюка и на четырех его встречах в залах. Усы я не наклеивал, в задних рядах не прятался. Так что, если бы я был киллером, вашего подопечного уже бы похоронили.
-- А как бы ушел? -- не без запальчивости спросил очухавшийся Миня.
-- Это проблемы киллера, а не охраны.
Ребята переглянулись. Такой подход к теме был для них,
судя по всему, неожиданным. Они, по-моему, даже расстроились. Я решил, что стоит их успокоить.
-- Не берите в голову. Все в порядке, ребята. Меня Саша Егоров пас. И плотно. Он бы не дал мне выстрелить. Верно, Санек?
Они снова переглянулись, на этот раз с недоумением, и уставились на Егорова, ожидая, как он отреагирует на мою фамильярность.
-- Все свободны, -- хмуро объявил Егоров. -- Отдыхайте. Завтра начнется запарка.
И они отправились отдыхать -- к своему железу, татами и макиваре, а мы с Егоровым прошли в другой конец базы, спустились по лестнице в подвал какого-то склада или хозблока и оказались в подземном тире.
Тир был небольшой, всего с пятью постами и двадцатипятиметровой дистанцией, но оборудован качественно: с автоматикой для мишеней, стендом для пристрелки стволов, фирменными наушниками и всем остальным. И, судя по запаху, не простаивал без дела. Несмотря на вентиляцию, все же чувствовалась пороховая гарь. Причем не застарелая, а свежая, будто здесь всего час назад работали. Волнующий запах, пробуждающий воспоминания. Запах из моего
курсантского и офицерского прошлого.
Егоров ненадолго отлучился куда-то и вернулся с двумя небольшими свертками. В одном оказалась подмышечная пистолетная кобура, новенькая, из желтой свиной кожи, в другом -- ТТ, знаменитый "тульский Токарева", в венгерском варианте "Токагипт-58" под 9-миллиметровый парабеллумовский патрон. "Тэтэшник" был б.у., но выглядел прилично, с невытертым рифлением на светло-коричневой пластмассовой рукоятке. Только маленькая царапинка на стволе.
-- Твой, -- сказал Егоров, выкладывая пистолет на дубовый барьер. --Проверь. Можешь пристрелять, если хочешь.
Я повертел ТТ в руках и положил на место.
-- Имеешь что-нибудь против "тэтэшника"? -- поинтересовался Егоров. --Дал бы "длинную девятку", да нету. Чем богаты.
Против ТТ я ничего не имел. Некоторые пренебрегали, предпочитали "Макарова". И зря. Надежная машинка. Простая и точная. Недаром -- где-то я об этом читал -- он был в чести в подразделениях американского OSS --Управления Стратегических Служб, предшественника ЦРУ. Он и нынче был популярен в определенных кругах. У братвы -- потому что стоил недорого. И в спецслужбах узкого профиля (а бывают ли, интересно, спецслужбы широкого профиля?) -- потому что за минувшие с его рождения десятилетия их столько наклепали, что выяснить происхождение ствола, даже зная номер, было
практически невозможно.
Я поинтересовался:
-- Зачем он мне?
-- Даешь! -- удивился Егоров. -- Начальник охраны без пушки. Это как?
-- Ходил же без пушки. И ничего.
-- А теперь возможно "чего". Вот разрешение на ствол. А это - твоя официальная ксива. Как говаривали когда-то в здешних краях: аусвайс.
Он выложил на барьер тощую красную книжицу, вроде комсомольского билета, с золотым тиснением "КПРФ" на обложке и гербовую бумагу с печатями. Я просмотрел документы. Разрешение на ношение и хранение огнестрельного оружия было выдано московской милицией. Содержание книжицы гласило, что гр-н Пастухов С.С. является начальником охраны кандидата в губернаторы гр-на Антонюка Л.А.
-- Я все еще начальник охраны Антонюка?
-- А почему нет? -- не понял Егоров. -- Есть вопросы?
-- Поднакопилось.
-- На что смогу -- отвечу, -- пообещал он.
Я укрепил "тэтэшник" на стенде и отстрелял обойму. В хороших руках была пушка. Не знаю в чьих, но в хороших. Я перезарядил пистолет и спросил:
-- А где глушитель?
-- Ну, Серега! То вообще брать не хотел, теперь глушитель требуешь. Нет для него глушителя. И не было никогда. Зачем тебе?
-- Мало ли.
-- Мало ли что?
-- Мало ли все. Знать бы.
-- Ладно, пошли обедать. Потом поговорим.
Мы вышли из тира. Туман исчез. В насыщенных рассеянным светом облаках скользило неяркое солнце.
Сосны. Дюны. Бесконечные плоские волны, с легким шипением набегающие на песок.
Егоров с удовольствием огляделся:
-- Балтика!..
III
-- Давай свои вопросы.
-- Чья это база?
-- Проехали. Следующий.
-- Зачем ты меня сюда привез?
-- Не вопрос. Познакомить с ребятами.
-- Зачем ты меня им засветил?
-- Чтобы знали в лицо и не пристрелили в случае чего. Теперь ясно?
-- Почему в охрану Антонюка набраны люди, которые понятия не имеют об этой работе?
-- Они не хуже, чем охрана губернатора.
-- Они лучше. Но это не ответ.
-- Это мои люди. Ответ?
-- Кто такой смуглый?
-- Выбрось из головы. Тебе показалось.
-- Зачем ты меня пасешь?
-- Проехали.
-- Зачем меня пасет этот смуглый?
-- Про него я тебе уже все сказал.
-- Какие сигареты ты куришь?
-- Это имеет значение?
-- Ни малейшего.
-- Для чего же спросил?
-- Чтобы получить ответ. Хоть один.
-- Считаешь, не получил?
-- Пока нет.
-- "Кэмэл".
-- Теперь получил. Один.
Егоров ткнул сигарету в пепельницу и внимательно на меня посмотрел. Как всегда, словно бы насмешливо -- из-за излома брови. Но в этот раз насмешливость можно было не брать в расчет. Это была форма. А содержание его взгляда было другим. Я не сразу понял каким. Потом понял. Отсутствующим. Вот так он на меня и посмотрел -- внимательно-отсутствующим взглядом. Как будто мысленно был где-то совсем в другом месте, и ему понадобилось некоторое время, чтобы вернуться в реальность, в которой за просторным, во всю стену, окном не в лад покачивались мачты "Драконов" и терся бортом о причальные
сваи серый сторожевик.
Мы сидели в небольшом холле на втором этаже одного из санаторных блоков, в цоколе которого располагалась столовая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88