Наготовила ему мать суму еды и браги, а как
ночью все легли спать,
отец прокрался и в тот сыновний мешок тихонько талант засунул.
Утром распрощались, сын уехал.
Сладко вольной птице петь, да не долго. Едет сын сквозь
дремучие леса, широкие
степи, кристалльные горы. Любо-дорого смотреть на молодца.
А у него самого мешок
все тяжелее делается. Растет талант на свободном воздухе.
Устал он не в меру, загрустил, слез с коня в поле. "Дай,
- думает, - посмотрю,
что в мешке поселилось". Открывает - а там талантище!
Здоровущий, аж из мешка прет. Парень быстро смекнул, что
к чему. Прямо там, где
был, не сходя с дороги, выстроил корчму, кузницу, магазин.
Талант все покроет!
Дела его пошли успешно. Завел семью, выросли дети. Когда
старшему сыну
исполнилось семнадцать, от таланта оставался уже маленький
кусочек. Отец и сам
от него устал, и когда сын в дорогу собрался, отдал ему
весь талант, сколько ни
было. "В твоих годах у меня самого еще и меньше было".
Вот выехал парень на вольные просторы. Талант свое дело
знает; вот уже лошадь
под мешком приседать стала. "Ух, - думает сын, - что ж это
мне родители туда
наложили?" Открыл мешок - а там талант, размером с теленка.
"О господи, -
подумал сын, - мне ведь так много и не надо. Что ж мне с
ним делать?" Оглянулся
вокруг: трава, кусты жухлые. Лето, жара. Он взял и недолго
думая порастряс
талант над лугом. Пролился тот на зелень дождем, вся поляна
распустилась
цветами. "И ладно", - решил молодец. Вскочил на коня - теперь
легко! - да и
поехал дальше.
Так и стал он ездить по белу свету, талант нарастал, а он
его раскидывал. От
таланта всегда оставалась малая толика. Много лет прошло
или мало, да только и у
него подрос сын. Ясное дело, в семнадцатилетие досталась
ему та толика вместе с
мешком да с запасом провизии. Вот и он выехал на вольную
ширь. Едет, едет,
талант растет. Вот уже целый мешок им наполнился. "Уж я
его не растрачу как
отец", - думает сын. Глянул вокруг: ничего нет, трава, кусты.
Жаворонки поют.
Течет река. Хочется сыну найти что-то поважнее. Он прислонил
мешок у дороги, а
сам - к реке. "Что у тебя, река, под водою?" Река журчит:
ничего нет, песок да
камни, дно. Он - к траве, стал перед ней на колени: "Скажи,
трава, что больше
тебя, что дальше тебя, что важнее?" Трава мягко вяжет свои
слова: нет ничего. Он
побежал к дереву... А пока бегал, талант его с дороги и
украли. На том и сказка
кончилась.
С той поры гуляет талант по свету. К тебе попадет - ой,
к тебе попадет! - что
будешь делать?
Комментарии и теория
CANZONA THERAPEUTICA
Примерно в те времена, когда ангелы и черти служили в общем
братстве, произошла
такая история. Увидел Господь бедного горюющего юношу, который
целыми днями лишь
плакал и молился. Посмотрел он на него раз - плачет, взглянул
второй - плачет, в
третий раз - рыдает, сердечный. Нахмурился Господь и приказал
двум небесным
служителям спуститься и помочь бедняге. Отправились двое,
один был ангелом,
другой - чертом.
Спустились они на землю, да неудачно: до дома бедного юноши
им оставалось не
меньше мили. Пошли по дороге: ангел ступает важно, чтобы
не запачкать белых
одежд, а черт балуется. С чьего-то огорода стащил луковицу,
наломал тростника.
Подошли они к дому, ангел и говорит: "Ты, черт, подожди
меня здесь, не то еще
напугаешь невинного".
Черт остался, ангел вошел в горницу. Встретил его юноша
горючими слезами. "Что
ты плачешь?" - спросил добрый ангел. "Как же мне не плакать,
- ответил юноша, -
когда на обед у меня ни мяса, ни супа, одна черствая горбушка".
"Это легко
исправить" - сказал ангел. Хлопнул в ладоши, и на столе
появились самые
изысканные блюда.
Юноша стал плакать горше прежнего. "Ах, бедный я, бедный,
- причитал он, - нет у
меня ни брата, ни свата, чтобы со мной обед разделить!"
"И эта беда - не беда",
- сказал ангел. Хлопнул он два раза в ладоши, появились
на пороге люди. Они
стали подходить к юноше, обнимать, целовать и за стол садиться.
"Вот добрая твоя
семья", - сказал ангел. Смотрит - а юноша рыдает, аж заходится.
"Ах, кода бы я
сам был достоин сих яств и людей! Поломанная моя жизнь!"
Ангел нахмурился. "Жизнь твоя - зреющий цветок, - сказал
он. - И никто не ломал
его, смотри!" - он трижды хлопнул, и юноша увидел, как его
жизнь распускается
цветком в саду господнем.
"Может, и так, - молвил плачущий юноша, - но не дано ни
мне, ни тебе познать
глубину моей печали. Иди, добрый человек, спасибо, что пытался
помочь мне.
Прощай и забери свои подарки". Сказав это, юноша сел у стола
и зарыдал пуще
прежнего.
Ангел, опечаленный, вышел на улицу. "Пойдем, - сказал он
черту, - видно, есть
границы и у добродетели". "Э-э-э, нет, - сказал черт, -
теперь чур я попробую".
"Куда тебе, - возмутился ангел, - кого ты своим грязным
видом можешь успокоить?
Ну-ка, иди за мной!"
Но черт, не слушая его, забежал за дом и вскарабкался на
подоконник. Юноша
по-прежнему плакал, склонившись над столом. "Слабо плачешь,
- сказал,
понаблюдав, черт, - Это не плач, а колыбельная, меня от
нее в сон клонит. Сейчас
тебе, пацан, подкрепление придет!" Он вытащил из кармана
луковицу, разрезал и
сунул половинку парню под нос. Потом пошарил по полкам (и
краюху хлеба у бедняка
стянул!), нашел уксус и прыснул его юноше в лицо.
"Добрый человек! - закричал юноша, отчаянно стирая брызнувшие
слезы с лица. -
Что вы делаете? Мне не нужны все эти ваши... подкрепления!
Мне не нужна ваша
помощь! Оставьте меня в покое!"
"В полном покое?" - уточнил черт.
"Да, в полном, в полном покое, чтобы мог я остаться один
со своим горем!"
"С радостью, - сказал черт, - а ты говорил, помощь не нужна".
С этими словами он
хлопнул два раза в ладоши, и оказался вдруг с юношей в чистом
небе. Ни ярко там
было, ни темно; не слышно там было ничего и не видно.
"Вот теперь полный покой, - удовлетворенно сказал черт.
- Сиди теперь, отдыхай.
Плакать-то здесь привольней!"
Но юноша уже не плакал, он гневно смотрел на черта. "Кем
бы ни был ты,
таинственный пришелец, - воскликнул он, - знай, твоя помощь
неуместна!"
"Да ты расслабься, - сказал черт, - и поплачь. Ты так это
сладко делаешь. Даже ,
- и он зевнул, - спать хочется. Вперед, малыш, пробуй силы
на чистом воздухе". И
черт приготовился слушать.
"Злые люди, - сказал юноша, - что ж вы со мной делаете?"
Его губы затряслись, а
в глазах показались слезы. Такие как ты и сломали цветок
моей жизни".
"А-а, цветок, - протянул черт. - А что, это идея". Откуда-то
вдруг он выхватил
цветок и стал рассматривать его. "Нет, знаешь, - сказал
черт, - пока он не
сломан. Но это всегда легко сделать". И он стал крутить
стебель и листья - да
так, что у юноши искры из глаз посыпались.
"Вот теперь это похоже, - приговаривал черт, - на истинные
страдания. Значит,
сломанный, говоришь, цветок? Так это он еще не сломан, погоди,
парень..."
"Эй, - завопил бедняк, - что ты делаешь? Перестань немедленно!
Отдай! Отдай мне
мой цветок!"
"У-тю-тю, вот уж нет! - засмеялся черт. - Лучше пойду, скормлю
его корове!" И он
помчался по воздуху куда-то вдаль, а за ним бросился с горящими
глазами юноша, и
разорванная одежда развевалась на его тощей груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
ночью все легли спать,
отец прокрался и в тот сыновний мешок тихонько талант засунул.
Утром распрощались, сын уехал.
Сладко вольной птице петь, да не долго. Едет сын сквозь
дремучие леса, широкие
степи, кристалльные горы. Любо-дорого смотреть на молодца.
А у него самого мешок
все тяжелее делается. Растет талант на свободном воздухе.
Устал он не в меру, загрустил, слез с коня в поле. "Дай,
- думает, - посмотрю,
что в мешке поселилось". Открывает - а там талантище!
Здоровущий, аж из мешка прет. Парень быстро смекнул, что
к чему. Прямо там, где
был, не сходя с дороги, выстроил корчму, кузницу, магазин.
Талант все покроет!
Дела его пошли успешно. Завел семью, выросли дети. Когда
старшему сыну
исполнилось семнадцать, от таланта оставался уже маленький
кусочек. Отец и сам
от него устал, и когда сын в дорогу собрался, отдал ему
весь талант, сколько ни
было. "В твоих годах у меня самого еще и меньше было".
Вот выехал парень на вольные просторы. Талант свое дело
знает; вот уже лошадь
под мешком приседать стала. "Ух, - думает сын, - что ж это
мне родители туда
наложили?" Открыл мешок - а там талант, размером с теленка.
"О господи, -
подумал сын, - мне ведь так много и не надо. Что ж мне с
ним делать?" Оглянулся
вокруг: трава, кусты жухлые. Лето, жара. Он взял и недолго
думая порастряс
талант над лугом. Пролился тот на зелень дождем, вся поляна
распустилась
цветами. "И ладно", - решил молодец. Вскочил на коня - теперь
легко! - да и
поехал дальше.
Так и стал он ездить по белу свету, талант нарастал, а он
его раскидывал. От
таланта всегда оставалась малая толика. Много лет прошло
или мало, да только и у
него подрос сын. Ясное дело, в семнадцатилетие досталась
ему та толика вместе с
мешком да с запасом провизии. Вот и он выехал на вольную
ширь. Едет, едет,
талант растет. Вот уже целый мешок им наполнился. "Уж я
его не растрачу как
отец", - думает сын. Глянул вокруг: ничего нет, трава, кусты.
Жаворонки поют.
Течет река. Хочется сыну найти что-то поважнее. Он прислонил
мешок у дороги, а
сам - к реке. "Что у тебя, река, под водою?" Река журчит:
ничего нет, песок да
камни, дно. Он - к траве, стал перед ней на колени: "Скажи,
трава, что больше
тебя, что дальше тебя, что важнее?" Трава мягко вяжет свои
слова: нет ничего. Он
побежал к дереву... А пока бегал, талант его с дороги и
украли. На том и сказка
кончилась.
С той поры гуляет талант по свету. К тебе попадет - ой,
к тебе попадет! - что
будешь делать?
Комментарии и теория
CANZONA THERAPEUTICA
Примерно в те времена, когда ангелы и черти служили в общем
братстве, произошла
такая история. Увидел Господь бедного горюющего юношу, который
целыми днями лишь
плакал и молился. Посмотрел он на него раз - плачет, взглянул
второй - плачет, в
третий раз - рыдает, сердечный. Нахмурился Господь и приказал
двум небесным
служителям спуститься и помочь бедняге. Отправились двое,
один был ангелом,
другой - чертом.
Спустились они на землю, да неудачно: до дома бедного юноши
им оставалось не
меньше мили. Пошли по дороге: ангел ступает важно, чтобы
не запачкать белых
одежд, а черт балуется. С чьего-то огорода стащил луковицу,
наломал тростника.
Подошли они к дому, ангел и говорит: "Ты, черт, подожди
меня здесь, не то еще
напугаешь невинного".
Черт остался, ангел вошел в горницу. Встретил его юноша
горючими слезами. "Что
ты плачешь?" - спросил добрый ангел. "Как же мне не плакать,
- ответил юноша, -
когда на обед у меня ни мяса, ни супа, одна черствая горбушка".
"Это легко
исправить" - сказал ангел. Хлопнул в ладоши, и на столе
появились самые
изысканные блюда.
Юноша стал плакать горше прежнего. "Ах, бедный я, бедный,
- причитал он, - нет у
меня ни брата, ни свата, чтобы со мной обед разделить!"
"И эта беда - не беда",
- сказал ангел. Хлопнул он два раза в ладоши, появились
на пороге люди. Они
стали подходить к юноше, обнимать, целовать и за стол садиться.
"Вот добрая твоя
семья", - сказал ангел. Смотрит - а юноша рыдает, аж заходится.
"Ах, кода бы я
сам был достоин сих яств и людей! Поломанная моя жизнь!"
Ангел нахмурился. "Жизнь твоя - зреющий цветок, - сказал
он. - И никто не ломал
его, смотри!" - он трижды хлопнул, и юноша увидел, как его
жизнь распускается
цветком в саду господнем.
"Может, и так, - молвил плачущий юноша, - но не дано ни
мне, ни тебе познать
глубину моей печали. Иди, добрый человек, спасибо, что пытался
помочь мне.
Прощай и забери свои подарки". Сказав это, юноша сел у стола
и зарыдал пуще
прежнего.
Ангел, опечаленный, вышел на улицу. "Пойдем, - сказал он
черту, - видно, есть
границы и у добродетели". "Э-э-э, нет, - сказал черт, -
теперь чур я попробую".
"Куда тебе, - возмутился ангел, - кого ты своим грязным
видом можешь успокоить?
Ну-ка, иди за мной!"
Но черт, не слушая его, забежал за дом и вскарабкался на
подоконник. Юноша
по-прежнему плакал, склонившись над столом. "Слабо плачешь,
- сказал,
понаблюдав, черт, - Это не плач, а колыбельная, меня от
нее в сон клонит. Сейчас
тебе, пацан, подкрепление придет!" Он вытащил из кармана
луковицу, разрезал и
сунул половинку парню под нос. Потом пошарил по полкам (и
краюху хлеба у бедняка
стянул!), нашел уксус и прыснул его юноше в лицо.
"Добрый человек! - закричал юноша, отчаянно стирая брызнувшие
слезы с лица. -
Что вы делаете? Мне не нужны все эти ваши... подкрепления!
Мне не нужна ваша
помощь! Оставьте меня в покое!"
"В полном покое?" - уточнил черт.
"Да, в полном, в полном покое, чтобы мог я остаться один
со своим горем!"
"С радостью, - сказал черт, - а ты говорил, помощь не нужна".
С этими словами он
хлопнул два раза в ладоши, и оказался вдруг с юношей в чистом
небе. Ни ярко там
было, ни темно; не слышно там было ничего и не видно.
"Вот теперь полный покой, - удовлетворенно сказал черт.
- Сиди теперь, отдыхай.
Плакать-то здесь привольней!"
Но юноша уже не плакал, он гневно смотрел на черта. "Кем
бы ни был ты,
таинственный пришелец, - воскликнул он, - знай, твоя помощь
неуместна!"
"Да ты расслабься, - сказал черт, - и поплачь. Ты так это
сладко делаешь. Даже ,
- и он зевнул, - спать хочется. Вперед, малыш, пробуй силы
на чистом воздухе". И
черт приготовился слушать.
"Злые люди, - сказал юноша, - что ж вы со мной делаете?"
Его губы затряслись, а
в глазах показались слезы. Такие как ты и сломали цветок
моей жизни".
"А-а, цветок, - протянул черт. - А что, это идея". Откуда-то
вдруг он выхватил
цветок и стал рассматривать его. "Нет, знаешь, - сказал
черт, - пока он не
сломан. Но это всегда легко сделать". И он стал крутить
стебель и листья - да
так, что у юноши искры из глаз посыпались.
"Вот теперь это похоже, - приговаривал черт, - на истинные
страдания. Значит,
сломанный, говоришь, цветок? Так это он еще не сломан, погоди,
парень..."
"Эй, - завопил бедняк, - что ты делаешь? Перестань немедленно!
Отдай! Отдай мне
мой цветок!"
"У-тю-тю, вот уж нет! - засмеялся черт. - Лучше пойду, скормлю
его корове!" И он
помчался по воздуху куда-то вдаль, а за ним бросился с горящими
глазами юноша, и
разорванная одежда развевалась на его тощей груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11