https://www.dushevoi.ru/products/rakoviny/Jika/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

По всем данным, точных известий об этой чете нельзя было ждать раньше того дня, когда они явятся в почтовое бюро Кале за своей телеграммой.
О Томе Краббе получались довольно подробные вести. Выехавших 3-го числа из Чикаго Мильнера и его компаньона видали и интервьюировали во всех главных городах их маршрута и наконец в Новом Орлеане, где они сели на пароход, чтобы ехать в Галвестон, штат Техас. Газета Фрейе Прессе нашла нужным заметить по этому поводу, что пароход Шерман был американским, другими словами, составлял как бы частичку родины. Так как участникам партии было запрещено покидать национальную территорию, то считалось более приличным не ездить на иностранных пароходах, даже когда эти пароходы оставались все время в водах Союза.
Что касается Гарри Кембэла, то сведений о нем было очень много. Они падали, как апрельский дождь, так как он сыпал телеграммами, газетными заметками, письмами, и это было очень выгодно Трибуне. Таким образом, стали известны его переезды в Джексон и в Детройт, и читатели с нетерпением ждали подробностей о тех приемах и празднествах, которые были организованы в честь его в Буффало и на Ниагарском водопаде.
Так настало 7 мая. Через день нотариус Торнброк в присутствии Джорджа Хигтинботама должен был объявить в зале Аудиториума о результате пятого метания игральных костей. Еще тридцать шесть часов — и Лисси Вэг станет известна ее судьба.
Легко себе представить, в каком нетерпении Джовита Фолей провела эти два дня, не без основания предаваясь самым беспокойным, волнующим мыслям.
Дело в том, что в ночь с 7-го на 8-е у Лисси Вэг появилась сильнейшая боль в горле и такой острый приступ лихорадки, что ей пришлось разбудить свою подругу, спавшую в соседней комнате.
Джовита Фолей тотчас вскочила с постели, дала ей напиться и тепло укутала, повторяя не очень уверенным голосом:
— Это пустяки, дорогая моя… это пройдет.
— Надеюсь, — ответила Лисси Вэг. — Заболеть теперь было бы чересчур некстати.
Такого же мнения была и Джовита Фолей, которая уже в состоянии была снова лечь спать и не отходила от постели молодой девушки. Сон ее был очень тревожен.
На следующий день, едва рассвело, весь дом уже знал, что пятая участница партии заболела и что необходимо вызвать доктора. Его прождали до девяти часов. Вскоре уже и вся улица, как и дом, была в курсе того, что случилось, за улицей — весь ближний квартал, а за ним и город, так как известие о болезни Лисси распространилось с быстротой электричества, с быстротой, свойственной всем мрачным известиям.
И что было в этом удивительного? Разве мисс Вэг не была героиней дня? Личностью наиболее у всех на виду после отъезда Гарри Кембэла? Разве не на ней сосредотачивалось теперь все внимание публики? Единственной героиней среди всех героев матча Гиппербона? И вот Лисси Вэг больна, — может быть, серьезно, — накануне того дня, когда должна была решиться ее судьба.
Наконец объявили о приходе вызванного врача, доктора медицины Пью; это было вскоре после девяти часов. Он начал с того, что спросил Джовиту Фолей о характере молодой девушки.
— Прекрасный… — ответила она.
Тогда доктор, сев у кровати Лисси Вэг, внимательно посмотрел на нее, велел показать язык, пощупал пульс, выслушал и выстукал. Ничего со стороны сердца, ничего со стороны печени, ничего со стороны желудка. Наконец, после добросовестного осмотра, который один стоил четырех долларов:
— Ничего страшного, — сказал он, — если только не произойдет каких-нибудь серьезных осложнений.
— А есть ли основание бояться таких осложнений? — спросила Джовита Фолей, взволнованная словами доктора.
— И да и нет, — ответил доктор Пью. — Нет, если болезнь удастся пресечь в самом начале… Да, если, несмотря на все наши старания, она будет продолжать развиваться и лекарства будут бессильны это остановить.
— Но, во всяком случае, — возразила Джовита Фолей, которую все более и более волнбвали эти уклончивые ответы, — могли бы вы теперь же определить болезнь?
— Да, и самым категорическим образом.
— Говорите же, доктор!
— Мой диагноз: обыкновенный бронхит. Затронуты нижние доли легких… Есть немного хрипов, но плевра не затронута… Таким образом, пока опасаться плеврита не приходится… Но…
— Но? ..
— Но бронхит может перейти в воспаление, а воспаление — в отек легких… Это именно то, что я называю серьезными осложнениями.
Доктор прописал обычные в таких случаях средства — капли аконита на спирту, успокаивающие кашель, сиропы, теплое питье и отдых — главное, отдых. Потом, обещав заехать еще вечером, исчез, торопясь к себе, не сомневаясь, что его в кабинете уже ждут репортеры.
Произойдут ли те осложнения, о которых говорил доктор, и если произойдут, то что делать?
Ввиду такой грозной возможности Джовита Фолей едва не потеряла голову. В течение последних часов Лисси Вэг казалась ей более слабой, более страдающей. Легкая дрожь говорила о новом приступе лихорадки, пульс бился еще более ускоренно, общая слабость, казалось, увеличилась.
Джовита Фолей, потрясенная морально не менее, чем Лисси Вэг физически, не отходила от ее изголовья, вытирала ее разгоряченный лоб, давала ей микстуру, а потом снова предавалась самым грустным мыслям и роптала на такую несправедливость судьбы.
«Нет, — говорила она себе, — нет! Ни Том Крабб, ни Титбюри, ни Кембэл, ни Макс Реаль не заболели бы бронхитом накануне своего отъезда! .. Не случилось бы такого несчастья и с командором Урриканом! Нужно же, чтобы все это обрушилось на мою бедную Лисси, обладающую таким цветущим здоровьем! .. И завтра… да, завтра пятый тираж… А что, если вдруг нас отошлют куда-нибудь далеко… далеко, если опоздание на пять или шесть дней помешает нам явиться в срок к месту назначения… если двадцать третье число настанет раньше, чем мы успеем покинуть Чикаго… если будет слишком поздно это сделать и нас исключат из партии еще до того, как мы ее начнем! «
Если… если! .. Это несчастное «если», не переставая, вертелось в мозгу Джовиты Фолей и заставляло кровь приливать к ее вискам.
Около трех часов приступ лихорадки начал слабеть. Лисси Вэг вышла из состояния глубокой прострации, но кашель как будто усилился. Открыв глаза, она увидела Джовиту Фолей, склоненную над ее изголовьем.
— Ну, как же ты себя сейчас чувствуешь? — спросила она. — Лучше, не правда ли? .. И скажи, что мне сейчас тебе дать?
— Выпить чего-нибудь, — ответила мисс Вэг голосом, очень изменившимся от боли в горле.
— Вот, голубчик… прекрасное питье: горячее молоко с содовой водой! .. А потом, доктор тебе велел… всего только несколько порошков…
— Все, что ты хочешь, моя милая Джовита!
— В таком случае, все устроится само собой… да… само собой!
— Ты ведь знаешь, голубчик, — сказала Лисси Вэг, — что когда острый приступ лихорадки проходит, чувствуется всегда большая слабость и в то же время некоторое облегчение…
— Значит, ты начинаешь выздоравливать! — воскликнула Джовита Фолей. — Завтра все пройдет!
— Начинаю выздоравливать? .. Уже? .. — прошептала больная, пытаясь улыбнуться.
— Да… уже… и, когда доктор вернется, он, наверно, скажет что ты можешь встать!
— Но ты должна сознаться, Джовита, что мне, правда, очень не везет!
— Не везет? .. Тебе? !
— Да, мне… И судьба очень ошиблась, не выбрав тебя на мое место!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
 интернет-магазин сантехники Москва 

 плитка палермо