В действительности генез <отвлекаемости> ребенка совершенно
иной. В ее основе лежит мощная ориентировочная деятельность, т.е.
высокая степень бодрственной коры, поэтому <отвлекаемость> ре-
бенка обогащает его развитие, она дает ему возможность образовать
большое количество связей, из которых вырастает потом челове-
ческая целенаправленная деятельность. <Откликаемость> больных
является следствием снижения бодрственности коры, она не толь-
ко не обогащает их умственную деятельность, но, наоборот, спо-
собствует разрушению ее целенаправленности.
И наконец, можно было бы провести аналогию между поведе-
нием некритичного больного (например, больного прогрессивным
параличом) и беззаботным поведением ребенка. Однако и в дан-
ном случае речь идет лишь о чисто внешней аналогии. Поведение
маленького ребенка в том отношении бездумно, что он не может в
силу маленького объема своих знаний предусмотреть результат сво-
их действий; причинно-следственные отношения между явления-
ми для него еще не выступают, поэтому его действия кажутся бес-
цельными. В действительности это не так. Цели, которые преследу-
ют ребенка, ограничены, они не включены в более общую сложную
цепь отношений; однако эта ограниченная цель у маленького ре-
бенка существует, всякое его действие обусловлено потребностью
(пусть элементарной), и в этом смысле оно всегда мотивировано,
целенаправленно. Эти цели быстро меняются, поэтому его действия
кажутся кратковременными манипуляциями.
Иначе обстоит дело у взрослых некритичных больных. Как по-
казывают наш экспериментальный материал и клинические на-
блюдения, действия больных недостаточно обусловливались лич-
ностными установками и намерениями. Цель их действия стано-
197
вилась нестойкой и не направляла их действия, критическая оценка
своих действий отсутствует.
Таким образом, и эти формы нарушения поведения лишь внеш-
не напоминают структуру поведения ребенка на определенном
этапе его развития.
Психологический анализ клинического материала показывает, что
структура поведения и мыслительной деятельности взрослого боль-
ного не соответствует структуре поведения и мышления ребенка.
Если обратиться к закономерности развития психических про-
цессов по этапам детства (младенчество, предшкольный, дошколь-
ный, младший, средний, старший школьный возрасты и т.д.),
с одной стороны, и к формам распада, с другой, - легко уви-
деть, что ни одна из болезней не приводит к повторению психи-
ческих особенностей, свойственных этим этапам.
Такое положение вещей вытекает и из общих положений со-
ветской психологии. Психическая деятельность возникает рефлек-
торно на основе прижизненно формирующихся общественно обус-
ловленных связей в результате воспитания, обучения и общения.
Советские психологи (А.НЛеонтьев, А.Р.Лурия) неоднократно
подчеркивали, что материальным субстратом высших психичес-
ких функций являются не отдельные корковые участки или цент-
ры, а функциональная система совместно работающих корковых
зон. Эти функциональные системы не созревают самостоятельно
при рождении ребенка, а формируются в процессе его жизнедея-
тельности, лишь постепенно приобретая характер сложных, проч-
ных межфункциональных связей. А.Н.Леонтьев предлагает (вслед
за А.А.Ухтомским) обозначить их как функциональные органы.
Эти положения меняют коренным образом наши представле-
ния о сущности развития психики: психические процессы и свой-
ства личности не являются (в отличие от психики животных) ре-
зультатом созревания отдельных участков или зон мозга. Они скла-
дываются в онтогенезе и зависят от образа жизни ребенка.
Психическая болезнь протекает по биологическим законо-
мерностям, которые не могут повторить закономерности разви-
тия. Даже в тех случаях, когда она поражает наиболее молодые,
специфически человеческие отделы мозга, психика больного че-
ловека не принимает структуру психики ребенка на ранней сту-
пени его развития. Тот факт, что больные утрачивают возмож-
ность думать и рассуждать на более высоком уровне, означает лишь,
что ими утрачены более сложные формы поведения и познания.
но подобная утрата не означает еще возврата к этапу детства. Рас-
пад не является негативом развития. Разные виды патологии при-
водят к качественно различным картинам распада.
198
Как было указано выше, данные распада психической деятель-
ности могут оказаться полезными при освещении вопроса о соци-
альном и биологическом в развитии человека. Ряд исследователей
считают вслед за Э. Кречмером, что психические заболевания при-
водят к <высвобождению> врожденных инстинктов (агрессивных
тенденций) и биологических <низших> потребностей, что деграда-
ция личности означает некое <высвобождение> биологических (на-
следственных) потребностей. Приведенный в главе VII материал
показал, что нарушение личности заключается не в освобождении
биологических потребностей (потребность в алкоголе или морфии
не является ни органической, ни врожденной по своему проис-
хождению), а в распаде строения потребностей, сформировавших-
ся прижизненно. Деградация личности состоит в том, что меняется
строение самой общественно обусловленной потребности: она ста-
новится менее опосредованной, менее осознанной, теряется иерар-
хическое построение мотивов, меняется их смыслообразующая
функция, исчезают дальние мотивы. Анализ нарушений строения
мотивов при некоторых заболеваниях может служить допол-
нительным аргументом к словам А.Н.Леонтьева [57; 112], выска-
занным им за <круглым столом> <Вопросов философии>, а именно,
что человек <отнюдь не ограничивается тем, что удовлетворяет свои
потребности, заложенные неизвестно сколько миллионов лет назад.
Г0н действует ради достижения целей, часто очень далеких от первич-
:ных биологических потребностей>.
[ Резюмируя, следует подчеркнуть, что психологический анализ
различных форм нарушений деятельности психических больных
является ценным материалом, который должен быть учтен при
-построении психологической теории, особенно при изучении та-
кого сложного вопроса, как строение потребностно-мотивацион-
ЙНой сферы человека. Сказанное отнюдь не означает, что следует
выводить закономерности развития и формирования мотивационной
феры здорового человека из закономерностей развития мотивов и
ЭДичностных особенностей больного, как это делается в психологии
Личности в зарубежных странах. Наоборот, патологический мате-
риал показывает различие в иерархии и смыслообразовании моти-
вов больного и здорового человека. Исследование аномалий лич-
ностной и познавательной деятельности доказывает общее поло-
жение советской психологии, что формирование любой формы
Деятельности не вытекает непосредственно из мозга, а проходит
винный и сложный путь прижизненного формирования, в кото-
ром переплетаются восприятие естественных свойств и отношений
предметов и явлений, общественный опыт и социальные нормы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 29.
2. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. - Т. 3, 20.
3. А ства ц а туро в М.И. О проявлении негативизма в речи //
Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
иной. В ее основе лежит мощная ориентировочная деятельность, т.е.
высокая степень бодрственной коры, поэтому <отвлекаемость> ре-
бенка обогащает его развитие, она дает ему возможность образовать
большое количество связей, из которых вырастает потом челове-
ческая целенаправленная деятельность. <Откликаемость> больных
является следствием снижения бодрственности коры, она не толь-
ко не обогащает их умственную деятельность, но, наоборот, спо-
собствует разрушению ее целенаправленности.
И наконец, можно было бы провести аналогию между поведе-
нием некритичного больного (например, больного прогрессивным
параличом) и беззаботным поведением ребенка. Однако и в дан-
ном случае речь идет лишь о чисто внешней аналогии. Поведение
маленького ребенка в том отношении бездумно, что он не может в
силу маленького объема своих знаний предусмотреть результат сво-
их действий; причинно-следственные отношения между явления-
ми для него еще не выступают, поэтому его действия кажутся бес-
цельными. В действительности это не так. Цели, которые преследу-
ют ребенка, ограничены, они не включены в более общую сложную
цепь отношений; однако эта ограниченная цель у маленького ре-
бенка существует, всякое его действие обусловлено потребностью
(пусть элементарной), и в этом смысле оно всегда мотивировано,
целенаправленно. Эти цели быстро меняются, поэтому его действия
кажутся кратковременными манипуляциями.
Иначе обстоит дело у взрослых некритичных больных. Как по-
казывают наш экспериментальный материал и клинические на-
блюдения, действия больных недостаточно обусловливались лич-
ностными установками и намерениями. Цель их действия стано-
197
вилась нестойкой и не направляла их действия, критическая оценка
своих действий отсутствует.
Таким образом, и эти формы нарушения поведения лишь внеш-
не напоминают структуру поведения ребенка на определенном
этапе его развития.
Психологический анализ клинического материала показывает, что
структура поведения и мыслительной деятельности взрослого боль-
ного не соответствует структуре поведения и мышления ребенка.
Если обратиться к закономерности развития психических про-
цессов по этапам детства (младенчество, предшкольный, дошколь-
ный, младший, средний, старший школьный возрасты и т.д.),
с одной стороны, и к формам распада, с другой, - легко уви-
деть, что ни одна из болезней не приводит к повторению психи-
ческих особенностей, свойственных этим этапам.
Такое положение вещей вытекает и из общих положений со-
ветской психологии. Психическая деятельность возникает рефлек-
торно на основе прижизненно формирующихся общественно обус-
ловленных связей в результате воспитания, обучения и общения.
Советские психологи (А.НЛеонтьев, А.Р.Лурия) неоднократно
подчеркивали, что материальным субстратом высших психичес-
ких функций являются не отдельные корковые участки или цент-
ры, а функциональная система совместно работающих корковых
зон. Эти функциональные системы не созревают самостоятельно
при рождении ребенка, а формируются в процессе его жизнедея-
тельности, лишь постепенно приобретая характер сложных, проч-
ных межфункциональных связей. А.Н.Леонтьев предлагает (вслед
за А.А.Ухтомским) обозначить их как функциональные органы.
Эти положения меняют коренным образом наши представле-
ния о сущности развития психики: психические процессы и свой-
ства личности не являются (в отличие от психики животных) ре-
зультатом созревания отдельных участков или зон мозга. Они скла-
дываются в онтогенезе и зависят от образа жизни ребенка.
Психическая болезнь протекает по биологическим законо-
мерностям, которые не могут повторить закономерности разви-
тия. Даже в тех случаях, когда она поражает наиболее молодые,
специфически человеческие отделы мозга, психика больного че-
ловека не принимает структуру психики ребенка на ранней сту-
пени его развития. Тот факт, что больные утрачивают возмож-
ность думать и рассуждать на более высоком уровне, означает лишь,
что ими утрачены более сложные формы поведения и познания.
но подобная утрата не означает еще возврата к этапу детства. Рас-
пад не является негативом развития. Разные виды патологии при-
водят к качественно различным картинам распада.
198
Как было указано выше, данные распада психической деятель-
ности могут оказаться полезными при освещении вопроса о соци-
альном и биологическом в развитии человека. Ряд исследователей
считают вслед за Э. Кречмером, что психические заболевания при-
водят к <высвобождению> врожденных инстинктов (агрессивных
тенденций) и биологических <низших> потребностей, что деграда-
ция личности означает некое <высвобождение> биологических (на-
следственных) потребностей. Приведенный в главе VII материал
показал, что нарушение личности заключается не в освобождении
биологических потребностей (потребность в алкоголе или морфии
не является ни органической, ни врожденной по своему проис-
хождению), а в распаде строения потребностей, сформировавших-
ся прижизненно. Деградация личности состоит в том, что меняется
строение самой общественно обусловленной потребности: она ста-
новится менее опосредованной, менее осознанной, теряется иерар-
хическое построение мотивов, меняется их смыслообразующая
функция, исчезают дальние мотивы. Анализ нарушений строения
мотивов при некоторых заболеваниях может служить допол-
нительным аргументом к словам А.Н.Леонтьева [57; 112], выска-
занным им за <круглым столом> <Вопросов философии>, а именно,
что человек <отнюдь не ограничивается тем, что удовлетворяет свои
потребности, заложенные неизвестно сколько миллионов лет назад.
Г0н действует ради достижения целей, часто очень далеких от первич-
:ных биологических потребностей>.
[ Резюмируя, следует подчеркнуть, что психологический анализ
различных форм нарушений деятельности психических больных
является ценным материалом, который должен быть учтен при
-построении психологической теории, особенно при изучении та-
кого сложного вопроса, как строение потребностно-мотивацион-
ЙНой сферы человека. Сказанное отнюдь не означает, что следует
выводить закономерности развития и формирования мотивационной
феры здорового человека из закономерностей развития мотивов и
ЭДичностных особенностей больного, как это делается в психологии
Личности в зарубежных странах. Наоборот, патологический мате-
риал показывает различие в иерархии и смыслообразовании моти-
вов больного и здорового человека. Исследование аномалий лич-
ностной и познавательной деятельности доказывает общее поло-
жение советской психологии, что формирование любой формы
Деятельности не вытекает непосредственно из мозга, а проходит
винный и сложный путь прижизненного формирования, в кото-
ром переплетаются восприятие естественных свойств и отношений
предметов и явлений, общественный опыт и социальные нормы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 29.
2. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. - Т. 3, 20.
3. А ства ц а туро в М.И. О проявлении негативизма в речи //
Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70