л – Тоже мне Евтушенко, – поморщился Соловец.
– Какие есть мысли? – Ларин посмотрел на коллег.
Милиционеры помолчали.
– Боюсь, без поллитры тут ни черта не понять, – сделал вывод Дукалис.
– Погоди ты с этим, Толян, – сказал Ларин. – Давай попытаемся разобраться по порядку.
– Давай.
– Он пишет про небо в алмазах. Что это может означать?
– Все, что угодно.
– Может, он имеет в виду ювелирный магазин? – предположил Соловец.
– Ему бы кроссворды в журнале сочинять.
– Если ювелирный магазин, то где? И когда он его собирается грабить?
– Когда – понятно, – сказал Ларин. – Тут-же сказано: «в вечерних сумерках», то есть вечером.
– Осталось понять где, – вздохнул Дукалис.
Оперативники задумались, глядя на открытку.
– Сюда бы экстрасенса, – произнес Ларин.
– У меня одна знакомая бабка гадает на кофейной гуще, – сказал Дукалис. – Может, ее привлечь?
– Прекрати, Толян, – прервал его Соловец,
– Какие могут быть варианты? – задумался Ларин.
– Может, оттолкнемся от невского берега? – предложил майор.
– На невском берегу… Вероятно, он имеет в виду набережную.
– Но какую? В городе десятки набережных.
– Не скажи, Георгич. Набережных десятки, но не все они невские. Скажем, есть набережные Фонтанки и Мойки.
– Андрей прав, – кивнул Дукалис.
– Налей-ка мне еще чайку, – попросил его Соло-вец.
– Сейчас бы чего покрепче…
– Погоди ты, Толян.
Вздохнув, Дукалис подлил кипятку себе и коллегам.
– Надо посмотреть по карте все невские набережные, – сказал он.
– Где у нас карта?
– Должна быть в шкафу.
– Доставай.
– Подождите, мужики, – вдруг сказал Ларин.
– Что, Андрей?
– Может, пойдем с другого края?
– То есть?
– Давайте посмотрим «Желтые страницы».
Оперативники переглянулись.
– Правильно, Андрюха. – Соловец угадал ход мысли Ларина. – Надо посмотреть список ювелирных магазинов.
– Где у нас справочник?
– Там же, где карта, – в шкафу.
Дукалис подошел к стенному шкафу и вынул толстый справочник в желтом переплете.
– Давай его сюда, – сказал Соловец.
Справочник лег на стол перед милиционерами.
– Так… ювелирные магазины…
– Ты не там ищешь, Георгич.
– Толян, я сам разберусь.
– Дайте мне, – сказал Ларин.
В конце концов список ювелирных магазинов был найден.
– Вот, – сказал Соловец, – читай, Толян.
Дукалис начал зачитывать названия и адреса торговых точек:
– Магазин «Гранат», Будапештская, дом сто тридцать семь. «Рубин», Ординарная, дом шестнадцать… Что-то я здесь набережных не вижу.
– Читай дальше, Толян.
– «Ювелирторг», Гороховая, дом сорок девять, «Агат», Невский проспект, дом пятьдесят один, «Мастер», Вознесенский проспект, дом сто четырнадцать…
Дукалис дочитал список до конца; ни одного ювелирного магазина на набережных Невы в городе не было.
– Да… – произнес Соловец.
– Плохо дело, – сказал Дукалис.
– Постойте, мужики. – Ларин посмотрел на коллег. – Какой, ты сказал, магазин находится на Невском?
Дукалис еще раз пробежался глазами по списку.
– «.Агат», Невский проспект, дом пятьдесят один.
– Думаешь, он имел в виду Невский? – спросил Соловец.
– Почему бы нет?
– Надо узнать часы работы магазина.
– Там указан телефон?
– Да.
– Звони туда, Толян.
Дукалис набрал номер, указанный в справочнике.
– Магазин «Агат», – раздался в трубке женский голос.
– Здравствуйте, – сказал оперативник.
– Добрый день.
– Скажите, пожалуйста, до которого часа вы работаете?
– До двадцати часов.
– А когда у вас обеденный перерыв?
– Мы работаем без перерыва.
– Спасибо.
– Пожалуйста, заходите.
Дукалис положил трубку.
– Что будем делать? – Он посмотрел на коллег.
– Как что? Надо ехать на Невский, – сказал Ларин.
– Да, – кивнул Соловец, вставая. – По коням, мужики.
Вдруг случилось неожиданное. В кабинете погас свет, а гудевший в углу холодильник замолчал.
– Что за черт! – ругнулся Дукалис.
– Пробки вылетели, – сказал Соловец.
– Еще бы, столько электрических приборов, – заметил Ларин.
– Только этого не хватало, – вздохнул Дукалис.
– Не волнуйся, Толян, сейчас заменим.
– Если половину приборов не выключим, пробки и дальше будут вылетать.
– А ты, Георгич, еще меня ругал, что я вместо рефлектора грелку принес.
– Что ты теперь в нее заливать будешь? Воду-то вскипятить нечем.
– Тоже верно.
В полутемном кабинете было неуютно.
– Пошли пробки вворачивать, – сказал Соловец.
Милиционеры встали и вышли в коридор. В холодном и сумрачном отделении милиции, словно тени, бродили замерзшие служащие. Голоса гулко звучали в неуютном коридоре.
– Дожили, – произнес Дукалис.
– Ничего, Толян, по телевизору обещали оттепель, – успокоил товарища Соловец.
– Ты их слушай больше, – махнул рукой Ларин.
Оперативники подошли к электрическому щитку, в котором ковырялся Чердынцев.
– Что там, Боря? – обратился к нему Соловец.
– Пробки.
– Понятно, что пробки.
– Сейчас все сделаю.
Действительно, полминуты спустя в коридоре вспыхнул свет.
– Порядок, – улыбнулся Чердынцев, глядя на оперативников. – Мужики, у меня к вам дело.
– Что случилось? – спросил Ларин.
. – Задержанные в «обезьяннике» замерзают.
– Много их там? – поинтересовался Дукалис.
– Сейчас один Петрович.
– А остальные?
– Пришлось отпустить, а то бы замерзли, как рыбы во льду.
– А почему Петровича оставил?
– Его только что туда доставили.
– Ничего, пусть померзнет, – сказал Дукалис.
– Он рвется с вами поговорить.
– О чем нам с ним разговаривать?
– Кричит, что хочет сообщить что-то важное.
Время от времени бомж Петрович поставлял милиционерам оперативную информацию с улицы.
– Пойдем поговорим с ним, – сказал Соловец.
Оперативники подошли к «обезьяннику». Чердынцев открыл металлическую дверь. На нарах с газетой в руках сидел Петрович.
– О, опера! – воскликнул бомж, оторвавшись от чтения.
– Здравствуй, Петрович, – сухо сказал Дукалис.
– Здорово, рад вас видеть!
– Не могу сказать того же, – отреагировал Соловец.
– Зря вы так, я же от чистого сердца.
– Шел бы ты со своим чистым сердцем, – сказал Ларин.
– Майор доложил, ты хочешь что-то сообщить, – произнес Соловец.
– Да, хочу.
– Говори.
– У меня есть решение одной вашей проблемы.
– Какой проблемы?
– Я как с утра сюда попал, сразу понял: если вы моим советом не воспользуетесь, в скором времени околеете от холода.
– Хочешь предложить нам надраться? – спросил Дукалис.
Петрович улыбнулся:
– Это тоже дело, но я придумал кое-что получше.
– Выкладывай, у нас мало времени.
– Значит, так, у меня свояк на заводе работает, он уже давно наладился буржуйки делать.
– Печки, что ли? – поинтересовался Соловец.
– Точно.
– На кой черт они ему?
– В наше время буржуйка спрос имеет.
– У кого?
– Он ими на дачном рынке в Соснове приторговывает. Вот я и подумал, надо вам в «контору» парочку его буржуек поставить. Глядишь, и потеплеет.
– Ты за этим нас сюда позвал? – спросил Соловец.
– Самим-то не надоело зубами стучать? – вопросом на вопрос ответил Петрович.
– Ладно, обсудим, – сказал Ларин.
– Пошли, мужики, – произнес Соловец.
– А ты здесь до вечера посиди, может, еще чего надумаешь, – обратился к бомжу Дукалис.
– И не шуми тут, – погрозил пальцем Чердынцев.
Милиционеры направились на выход.
– Мужики, я же от чистого сердца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Какие есть мысли? – Ларин посмотрел на коллег.
Милиционеры помолчали.
– Боюсь, без поллитры тут ни черта не понять, – сделал вывод Дукалис.
– Погоди ты с этим, Толян, – сказал Ларин. – Давай попытаемся разобраться по порядку.
– Давай.
– Он пишет про небо в алмазах. Что это может означать?
– Все, что угодно.
– Может, он имеет в виду ювелирный магазин? – предположил Соловец.
– Ему бы кроссворды в журнале сочинять.
– Если ювелирный магазин, то где? И когда он его собирается грабить?
– Когда – понятно, – сказал Ларин. – Тут-же сказано: «в вечерних сумерках», то есть вечером.
– Осталось понять где, – вздохнул Дукалис.
Оперативники задумались, глядя на открытку.
– Сюда бы экстрасенса, – произнес Ларин.
– У меня одна знакомая бабка гадает на кофейной гуще, – сказал Дукалис. – Может, ее привлечь?
– Прекрати, Толян, – прервал его Соловец,
– Какие могут быть варианты? – задумался Ларин.
– Может, оттолкнемся от невского берега? – предложил майор.
– На невском берегу… Вероятно, он имеет в виду набережную.
– Но какую? В городе десятки набережных.
– Не скажи, Георгич. Набережных десятки, но не все они невские. Скажем, есть набережные Фонтанки и Мойки.
– Андрей прав, – кивнул Дукалис.
– Налей-ка мне еще чайку, – попросил его Соло-вец.
– Сейчас бы чего покрепче…
– Погоди ты, Толян.
Вздохнув, Дукалис подлил кипятку себе и коллегам.
– Надо посмотреть по карте все невские набережные, – сказал он.
– Где у нас карта?
– Должна быть в шкафу.
– Доставай.
– Подождите, мужики, – вдруг сказал Ларин.
– Что, Андрей?
– Может, пойдем с другого края?
– То есть?
– Давайте посмотрим «Желтые страницы».
Оперативники переглянулись.
– Правильно, Андрюха. – Соловец угадал ход мысли Ларина. – Надо посмотреть список ювелирных магазинов.
– Где у нас справочник?
– Там же, где карта, – в шкафу.
Дукалис подошел к стенному шкафу и вынул толстый справочник в желтом переплете.
– Давай его сюда, – сказал Соловец.
Справочник лег на стол перед милиционерами.
– Так… ювелирные магазины…
– Ты не там ищешь, Георгич.
– Толян, я сам разберусь.
– Дайте мне, – сказал Ларин.
В конце концов список ювелирных магазинов был найден.
– Вот, – сказал Соловец, – читай, Толян.
Дукалис начал зачитывать названия и адреса торговых точек:
– Магазин «Гранат», Будапештская, дом сто тридцать семь. «Рубин», Ординарная, дом шестнадцать… Что-то я здесь набережных не вижу.
– Читай дальше, Толян.
– «Ювелирторг», Гороховая, дом сорок девять, «Агат», Невский проспект, дом пятьдесят один, «Мастер», Вознесенский проспект, дом сто четырнадцать…
Дукалис дочитал список до конца; ни одного ювелирного магазина на набережных Невы в городе не было.
– Да… – произнес Соловец.
– Плохо дело, – сказал Дукалис.
– Постойте, мужики. – Ларин посмотрел на коллег. – Какой, ты сказал, магазин находится на Невском?
Дукалис еще раз пробежался глазами по списку.
– «.Агат», Невский проспект, дом пятьдесят один.
– Думаешь, он имел в виду Невский? – спросил Соловец.
– Почему бы нет?
– Надо узнать часы работы магазина.
– Там указан телефон?
– Да.
– Звони туда, Толян.
Дукалис набрал номер, указанный в справочнике.
– Магазин «Агат», – раздался в трубке женский голос.
– Здравствуйте, – сказал оперативник.
– Добрый день.
– Скажите, пожалуйста, до которого часа вы работаете?
– До двадцати часов.
– А когда у вас обеденный перерыв?
– Мы работаем без перерыва.
– Спасибо.
– Пожалуйста, заходите.
Дукалис положил трубку.
– Что будем делать? – Он посмотрел на коллег.
– Как что? Надо ехать на Невский, – сказал Ларин.
– Да, – кивнул Соловец, вставая. – По коням, мужики.
Вдруг случилось неожиданное. В кабинете погас свет, а гудевший в углу холодильник замолчал.
– Что за черт! – ругнулся Дукалис.
– Пробки вылетели, – сказал Соловец.
– Еще бы, столько электрических приборов, – заметил Ларин.
– Только этого не хватало, – вздохнул Дукалис.
– Не волнуйся, Толян, сейчас заменим.
– Если половину приборов не выключим, пробки и дальше будут вылетать.
– А ты, Георгич, еще меня ругал, что я вместо рефлектора грелку принес.
– Что ты теперь в нее заливать будешь? Воду-то вскипятить нечем.
– Тоже верно.
В полутемном кабинете было неуютно.
– Пошли пробки вворачивать, – сказал Соловец.
Милиционеры встали и вышли в коридор. В холодном и сумрачном отделении милиции, словно тени, бродили замерзшие служащие. Голоса гулко звучали в неуютном коридоре.
– Дожили, – произнес Дукалис.
– Ничего, Толян, по телевизору обещали оттепель, – успокоил товарища Соловец.
– Ты их слушай больше, – махнул рукой Ларин.
Оперативники подошли к электрическому щитку, в котором ковырялся Чердынцев.
– Что там, Боря? – обратился к нему Соловец.
– Пробки.
– Понятно, что пробки.
– Сейчас все сделаю.
Действительно, полминуты спустя в коридоре вспыхнул свет.
– Порядок, – улыбнулся Чердынцев, глядя на оперативников. – Мужики, у меня к вам дело.
– Что случилось? – спросил Ларин.
. – Задержанные в «обезьяннике» замерзают.
– Много их там? – поинтересовался Дукалис.
– Сейчас один Петрович.
– А остальные?
– Пришлось отпустить, а то бы замерзли, как рыбы во льду.
– А почему Петровича оставил?
– Его только что туда доставили.
– Ничего, пусть померзнет, – сказал Дукалис.
– Он рвется с вами поговорить.
– О чем нам с ним разговаривать?
– Кричит, что хочет сообщить что-то важное.
Время от времени бомж Петрович поставлял милиционерам оперативную информацию с улицы.
– Пойдем поговорим с ним, – сказал Соловец.
Оперативники подошли к «обезьяннику». Чердынцев открыл металлическую дверь. На нарах с газетой в руках сидел Петрович.
– О, опера! – воскликнул бомж, оторвавшись от чтения.
– Здравствуй, Петрович, – сухо сказал Дукалис.
– Здорово, рад вас видеть!
– Не могу сказать того же, – отреагировал Соловец.
– Зря вы так, я же от чистого сердца.
– Шел бы ты со своим чистым сердцем, – сказал Ларин.
– Майор доложил, ты хочешь что-то сообщить, – произнес Соловец.
– Да, хочу.
– Говори.
– У меня есть решение одной вашей проблемы.
– Какой проблемы?
– Я как с утра сюда попал, сразу понял: если вы моим советом не воспользуетесь, в скором времени околеете от холода.
– Хочешь предложить нам надраться? – спросил Дукалис.
Петрович улыбнулся:
– Это тоже дело, но я придумал кое-что получше.
– Выкладывай, у нас мало времени.
– Значит, так, у меня свояк на заводе работает, он уже давно наладился буржуйки делать.
– Печки, что ли? – поинтересовался Соловец.
– Точно.
– На кой черт они ему?
– В наше время буржуйка спрос имеет.
– У кого?
– Он ими на дачном рынке в Соснове приторговывает. Вот я и подумал, надо вам в «контору» парочку его буржуек поставить. Глядишь, и потеплеет.
– Ты за этим нас сюда позвал? – спросил Соловец.
– Самим-то не надоело зубами стучать? – вопросом на вопрос ответил Петрович.
– Ладно, обсудим, – сказал Ларин.
– Пошли, мужики, – произнес Соловец.
– А ты здесь до вечера посиди, может, еще чего надумаешь, – обратился к бомжу Дукалис.
– И не шуми тут, – погрозил пальцем Чердынцев.
Милиционеры направились на выход.
– Мужики, я же от чистого сердца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33