Если собака удалится от кровавого следа, то ее отзывают восклицанием: «это еще что»; правильно она работает – ее ласкают и направляют с помощью поводка. Понемногу увеличивают расстояние, на котором отстегивают поводок и предоставляют собаке свободный поиск, пока, наконец, дойдет до работы по кровавому следу протяжением в сто пятьдесят шагов без поводка: собака должна галопом принести зайца к охотнику.
Если до сих пор кровь оставляли на воздухе четверть часа, то теперь понемногу начинают приучать собаку к холодному кровавому следу. Между моментом, когда устраивают искусственный след, и началом поиска дают пройти получасу, трем четвертям и, наконец, целому часу. Если собака удовлетворительно разрешит и эту задачу, то след удлиняют до двухсот, трехсот, четырехсот и, наконец, пятисот шагов, заставляя собаку проходить его разнообразными зигзагами и поворотами, густыми насаждениями и открытыми полями. Когда след достиг такого протяжения, зайца нужно ставить на голову только время от времени. Вообще зайца нужно тащить по земле, чтобы кровь не слишком впитывалась в почву.
Можно попытаться делать следы и значительно длиннее пятисот шагов. Что касается моих взглядов на этот счет, то я придерживаюсь мнения, что если собака работает уверенно на предельном расстоянии, едва ли для нее будет наибольшей трудностью осуществить свою задачу и на большем. Можно также время от времени проделать опыт, – испытать способности собаки в отношении старых, несколько часов тому назад сделанных, следов, хотя бы протяжением до двухсот-трехсот шагов. Я подчеркиваю слово – опыт, так как легче ведь, господа, сказать, пожелать, чем исполнить на деле. Весь вопрос в том, что птица (я не говорю о хищниках), стоит значительно ниже красной дичи не только в количественном отношении, но и по интенсивности своего запаха. Я лично всегда испытывал особенное удовольствие, когда мои собаки ухитрялись разыскать зайца по следу, имевшему «часовую давность» и не представляющему легкого материала для чутья. Если же собака сумеет утилизировать свои способности в этом смысле через три или четыре часа, то я готов смотреть на нее как на единственный экземпляр, если хотите, просто феномен.
Путь, где должна пойти натаска, за день до упражнения обозначьте развешенными клочками бумаги, которые надеваются на сучки. Натаску ведите по лучистой линии, с многочисленными извилинами и зигзагами, протащите ее через ров и пр. Чтобы сбивать в целях тренировки собаку с толку, запутывать ее работу, протащите натаску шагов 200–300 по узкой дорожке или по тропинке и затем ведите кровавый след в густой лес, держась на ветер. Необходимо также приучить собаку ходить по такой натаске, где местами совсем нет крови, как это бывает и на практике при выстрелах по бегающей дичи. Поэтому прикажите помощнику в известных местах поднимать зайца за передние ноги кверху и тащить по земле задней частью тела. Шагов через 50 или 60 снова начинайте кровавый след и, пройдя немного, бросьте зайца в густую заросль.
Разумеется, здесь многое зависит от того, настолько богата дичью местность, в которой вам приходится дрессировать собаку. Если в ней дичи мало, дело не представляет никаких затруднений; в противном же случае, когда собаке постоянно попадаются горячие и давнишние следы дичи, ей поневоле приходится предпринимать массу бесполезных, ошибочных поисков. Чтобы успешно бороться против склонности собаки выходить из узких рамок своих обязанностей, в местностях, богатых дичью, необходимо начинать всю работу, что называется «с азов», т. е. вернуться опять к натаске длиною от 100 шагов и идти вперед, постепенно повышая требования.
Как одно из лучших упражнений, стоит проделать следующее: начинайте натаску шагов за 50 от неглубокого ручья и, как всегда, идите против ветра. Помощник, между тем, пусть перейдет вброд ручей и продолжает натаску на другом берегу. Первое время, пока собака не освоится со своей задачей, путь натаски на другом берегу не должен идти далеко. Собака по кровавому следу дойдет до воды – и здесь след необъяснимым для нее образом вдруг обрывается. Так как она не может найти зайца, не получая с той стороны ветра, она начинает обыскивать свой берег и скоро ни с чем возвращается к хозяину. Теперь со словами: «принеси, потеряна!» ведите собаку на кровавый след и, ободряя, заставляйте плыть через ручей; опять крикните ей: «принеси, потеряна!» и требуйте от нее, чтобы она продолжала искать. Скоро она найдет кровь – и пойдет по следу дальше. Повторив упражнение раза два, три вы достигнете того, что собака не станет больше сбиваться в воде, но не раздумывая поплывет на противоположный берег и там будет продолжать преследование. Повторять это упражнение надо при всяком удобном случае. Теперь не пожалейте труда подвести натаску к более широкому водоему и, обойдя его, продолжите ее от противоположного места дальше.
Однако не следует смешивать работу по настоящему кровавому следу с кровавой натаской, как никогда не смешивает собака, раз ей уже показан истинный путь. На следу по раненой дичи у собаки просыпается страсть, пробуждаются охотничьи инстинкты; в ней оживает врожденная ненависть к хищнику; как неистовый Роланд летит она по кровавому следу кошки или лисицы, не обращая внимания на сотни козьих, заячьих и фазаньих следов; полная ненависти, не отрывая нос от земли, собака вся занята одной мыслью – нагнать хищника и излить на него свое бешенство.
Ни один дрессировщик, знакомый с практикой охотничьего дела, не станет ожидать, что эти же инстинкты проснутся в собаке и в том случае, когда она идет по натаске, для которой служила нередко уже не свежая лисица, кошка, хорек или куница. Без сомнения, она принесет всякого хищника, так как это без конца вбивали ей парфорсной дрессировкой. Но совсем другое дело сознательно пройти все извилины натаски, которая тянется на 500 и даже на 1000 шагов. Тут уж не может быть и речи о парфорсной дрессировке; она здесь так же беспомощна, как и при других работах собаки, которые она должна исполнять вдали от непосредственного влияния хозяина, предоставленная самой себе.
Кто имеет в своем распоряжении огороженный большой сад, парк и пр., тот первые упражнения должен начинать здесь, так как в замкнутом пространстве собака гораздо охотнее подчиняется приказаниям, и в то же время лучше понимает свою работу, чем на свободе.
Протащите кошку или лисицу по траве или по дерну, сначала шагов на 50–60, и затем заставьте собаку принести ее. Пользуясь опять той же кошкой, увеличьте натаску до 80 и до 100 шагов, а потом до 200. В закрытом пространстве собаку всегда можно заставить строго идти по следу и аккуратно делать приноску. В случае необходимости надо прибегнуть к помощи ремня. Если собака правильно работает в саду, при первом удобном случае утройте натаску по хищнику в лесу. Натаску по хищнику делают длиною шагов от 50 до 200 и, чтобы устроить ее, пользуются всяким удобным случаем.
Однако, раз собака не отличается особенным усердием, избегайте давать ей такие натаски по хищнику, которые для нее слишком сложны. Если собака, идя по натаске, собьется со следа, что случается слишком часто – пусть дрессировщик не поддается легкомысленному отчаянию. Надо помнить, что при посредстве кораллов вполне возможно заставить собаку поднять лежащую перед ней лисицу или зайца;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Если до сих пор кровь оставляли на воздухе четверть часа, то теперь понемногу начинают приучать собаку к холодному кровавому следу. Между моментом, когда устраивают искусственный след, и началом поиска дают пройти получасу, трем четвертям и, наконец, целому часу. Если собака удовлетворительно разрешит и эту задачу, то след удлиняют до двухсот, трехсот, четырехсот и, наконец, пятисот шагов, заставляя собаку проходить его разнообразными зигзагами и поворотами, густыми насаждениями и открытыми полями. Когда след достиг такого протяжения, зайца нужно ставить на голову только время от времени. Вообще зайца нужно тащить по земле, чтобы кровь не слишком впитывалась в почву.
Можно попытаться делать следы и значительно длиннее пятисот шагов. Что касается моих взглядов на этот счет, то я придерживаюсь мнения, что если собака работает уверенно на предельном расстоянии, едва ли для нее будет наибольшей трудностью осуществить свою задачу и на большем. Можно также время от времени проделать опыт, – испытать способности собаки в отношении старых, несколько часов тому назад сделанных, следов, хотя бы протяжением до двухсот-трехсот шагов. Я подчеркиваю слово – опыт, так как легче ведь, господа, сказать, пожелать, чем исполнить на деле. Весь вопрос в том, что птица (я не говорю о хищниках), стоит значительно ниже красной дичи не только в количественном отношении, но и по интенсивности своего запаха. Я лично всегда испытывал особенное удовольствие, когда мои собаки ухитрялись разыскать зайца по следу, имевшему «часовую давность» и не представляющему легкого материала для чутья. Если же собака сумеет утилизировать свои способности в этом смысле через три или четыре часа, то я готов смотреть на нее как на единственный экземпляр, если хотите, просто феномен.
Путь, где должна пойти натаска, за день до упражнения обозначьте развешенными клочками бумаги, которые надеваются на сучки. Натаску ведите по лучистой линии, с многочисленными извилинами и зигзагами, протащите ее через ров и пр. Чтобы сбивать в целях тренировки собаку с толку, запутывать ее работу, протащите натаску шагов 200–300 по узкой дорожке или по тропинке и затем ведите кровавый след в густой лес, держась на ветер. Необходимо также приучить собаку ходить по такой натаске, где местами совсем нет крови, как это бывает и на практике при выстрелах по бегающей дичи. Поэтому прикажите помощнику в известных местах поднимать зайца за передние ноги кверху и тащить по земле задней частью тела. Шагов через 50 или 60 снова начинайте кровавый след и, пройдя немного, бросьте зайца в густую заросль.
Разумеется, здесь многое зависит от того, настолько богата дичью местность, в которой вам приходится дрессировать собаку. Если в ней дичи мало, дело не представляет никаких затруднений; в противном же случае, когда собаке постоянно попадаются горячие и давнишние следы дичи, ей поневоле приходится предпринимать массу бесполезных, ошибочных поисков. Чтобы успешно бороться против склонности собаки выходить из узких рамок своих обязанностей, в местностях, богатых дичью, необходимо начинать всю работу, что называется «с азов», т. е. вернуться опять к натаске длиною от 100 шагов и идти вперед, постепенно повышая требования.
Как одно из лучших упражнений, стоит проделать следующее: начинайте натаску шагов за 50 от неглубокого ручья и, как всегда, идите против ветра. Помощник, между тем, пусть перейдет вброд ручей и продолжает натаску на другом берегу. Первое время, пока собака не освоится со своей задачей, путь натаски на другом берегу не должен идти далеко. Собака по кровавому следу дойдет до воды – и здесь след необъяснимым для нее образом вдруг обрывается. Так как она не может найти зайца, не получая с той стороны ветра, она начинает обыскивать свой берег и скоро ни с чем возвращается к хозяину. Теперь со словами: «принеси, потеряна!» ведите собаку на кровавый след и, ободряя, заставляйте плыть через ручей; опять крикните ей: «принеси, потеряна!» и требуйте от нее, чтобы она продолжала искать. Скоро она найдет кровь – и пойдет по следу дальше. Повторив упражнение раза два, три вы достигнете того, что собака не станет больше сбиваться в воде, но не раздумывая поплывет на противоположный берег и там будет продолжать преследование. Повторять это упражнение надо при всяком удобном случае. Теперь не пожалейте труда подвести натаску к более широкому водоему и, обойдя его, продолжите ее от противоположного места дальше.
Однако не следует смешивать работу по настоящему кровавому следу с кровавой натаской, как никогда не смешивает собака, раз ей уже показан истинный путь. На следу по раненой дичи у собаки просыпается страсть, пробуждаются охотничьи инстинкты; в ней оживает врожденная ненависть к хищнику; как неистовый Роланд летит она по кровавому следу кошки или лисицы, не обращая внимания на сотни козьих, заячьих и фазаньих следов; полная ненависти, не отрывая нос от земли, собака вся занята одной мыслью – нагнать хищника и излить на него свое бешенство.
Ни один дрессировщик, знакомый с практикой охотничьего дела, не станет ожидать, что эти же инстинкты проснутся в собаке и в том случае, когда она идет по натаске, для которой служила нередко уже не свежая лисица, кошка, хорек или куница. Без сомнения, она принесет всякого хищника, так как это без конца вбивали ей парфорсной дрессировкой. Но совсем другое дело сознательно пройти все извилины натаски, которая тянется на 500 и даже на 1000 шагов. Тут уж не может быть и речи о парфорсной дрессировке; она здесь так же беспомощна, как и при других работах собаки, которые она должна исполнять вдали от непосредственного влияния хозяина, предоставленная самой себе.
Кто имеет в своем распоряжении огороженный большой сад, парк и пр., тот первые упражнения должен начинать здесь, так как в замкнутом пространстве собака гораздо охотнее подчиняется приказаниям, и в то же время лучше понимает свою работу, чем на свободе.
Протащите кошку или лисицу по траве или по дерну, сначала шагов на 50–60, и затем заставьте собаку принести ее. Пользуясь опять той же кошкой, увеличьте натаску до 80 и до 100 шагов, а потом до 200. В закрытом пространстве собаку всегда можно заставить строго идти по следу и аккуратно делать приноску. В случае необходимости надо прибегнуть к помощи ремня. Если собака правильно работает в саду, при первом удобном случае утройте натаску по хищнику в лесу. Натаску по хищнику делают длиною шагов от 50 до 200 и, чтобы устроить ее, пользуются всяким удобным случаем.
Однако, раз собака не отличается особенным усердием, избегайте давать ей такие натаски по хищнику, которые для нее слишком сложны. Если собака, идя по натаске, собьется со следа, что случается слишком часто – пусть дрессировщик не поддается легкомысленному отчаянию. Надо помнить, что при посредстве кораллов вполне возможно заставить собаку поднять лежащую перед ней лисицу или зайца;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37