И тем не менее единственное, что им удалось сделать, имея дело с не искушенными в юридических тонкостях покровителями Кварая, это не направлять по дипломатическим каналам протест с требованием о его немедленном освобождении, а послать то самое письмо с требованием о его выдаче грузинской Генпрокуратуре.
– Да я опять-таки не вижу разницы! – с возмущением заявил Бойко.
– Постойте, постойте, кажется, я начинаю догадываться, куда ветер дует, – заинтересовался Житков.
– Разница в том, – продолжал прокурор, игнорируя догадки Житкова, – что, требуя выдачи Кварая, грузинские власти де-юре и де-факто признают правомерность его ареста и содержания под стражей, невзирая на наличие у него дипломатического паспорта. Так же как и то, разумеется, что до момента выдачи мы вправе обращаться с ним как с обычным арестантом.
– И если, например, он надумает… – задумчиво начал Бойко, но был прерван прокурором.
– Вот именно. Я вас, обратите внимание, ни к чему не призываю. И надеюсь, что все здесь сказанное…
– И не сказанное, – в свою очередь ехидно перебил Житков прокурора.
– Вот именно, – с готовностью подтвердил прокурор, – и особенно не сказанное, останется между нами. Откровенно говоря, я думаю, что практически это ничего нам не даст. Если, конечно, у Беса на плечах голова, а не кочан капусты. Но я счел своим долгом поставить вас в известность. И если шанс появится – вдруг у Беса нервы не выдержат, СИЗО – это все-таки не санаторий, я надеюсь, вы сумеете этим шансом воспользоваться.
Прокурор замолчал.
Молчали и оба полковника, избегая при этом смотреть в глаза друг другу.
Наконец тягостную тишину нарушил Житков. Глядя в полированную поверхность стола, он негромко, но твердо произнес:
– Извините, Степан Андреевич. Бес, конечно, большая сволочь, но я возглавляю уголовный розыск, а не команду по приведению приговоров в исполнение.
– Я же вам сразу сказал, – живо откликнулся прокурор, – что я вас ни к чему не призываю!
– Подожди, Павел, не обостряй, – вмешался Бойко. – Никто от тебя ничего такого и не требует. Но могут же возникнуть определенные обстоятельства.
– При определенных, как вы говорите, обстоятельствах ни у меня, ни у моих людей рука не дрогнет, вы это знаете. И Бес будет не первый и, надеюсь, не последний, кто в этом убедится на собственной шкуре. Но я не собираюсь эти обстоятельства создавать искусственно.
– Ну, Павел Иванович, – вмешался прокурор, – тут нам придется положиться на Беса. Он сам мастер создавать такие ситуации. Его и провоцировать не надо. Вы ведь этого хотите избежать?
Ответить Житков не успел – раздался щелчок внутреннего переговорного устройства и в кабинете послышался голос секретаря:
– Товарищ полковник, Степана Андреевича срочно разыскивает его заместитель.
– Соедини! – приказал Бойко.
Прокурор подошел к его столу и взял телефонную трубку.
– Слушаю.
После минутного молчания коротко бросил:
– Везите ко мне в кабинет. Я буду через пятнадцать минут.
Он положил трубку, повернулся к собеседникам и с усмешкой произнес:
– Только черта помяни, а уж он тут как тут.
Помолчав для эффекта полминуты под их вопросительными взглядами, он наконец добавил:
– Бесик Кварая желает сделать срочное заявление о готовящемся террористическом акте.
– Это что же за срочность такая, после трех-то недель сидения в СИЗО? – удивленно поинтересовался Житков.
– Сам удивляюсь, – прокурор пожал плечами.
– Житков! – неожиданно громко вмешался Бойко. – Ты на всякий случай будь готов со своими орлами.
Он секунду помолчал и добавил:
– В свете той информации, которую нам предоставил Степан Андреевич.
– Хочу добавить, – сказал прокурор, засовывая в папку разложенные на столе бумаги, – что если Кварая действительно сбежит, то нас не только, как вы выразились, куры засмеют, но к тому же, учитывая количество и качество привлеченного к этому делу начальства, всех здесь присутствующих ждут очень крупные неприятности.
– Что же, прикажете, – спросил Житков, саркастически улыбаясь (он не терпел, когда его пугали начальством), – мне начинать ловить Беса еще до того, как он сбежал?
Прокурор взглянул на него без тени улыбки и мягко ответил:
– Когда речь идет о Бесике Кварая, я полагаю, это и есть самый правильный подход.
* * *
По ведомственной линии связи Петр Иванович легко соединился с диспетчером расположенной ниже по течению Приволжской ГЭС.
– Козлов слушает.
Хоть в этом Петру Ивановичу повезло. Козлов был его старый знакомый. С ним они не раз встречались на курсах повышения квалификации, где вместе выпито было немало. Самое главное, Козлову тоже пора было собираться на пенсию. Петр Иванович не сомневался – Козлов сделает все, что в его силах, чтобы ему помочь.
Так же, при необходимости, поступил бы и сам Петр Иванович.
– Привет, Ильич. Голобородько беспокоит.
– А, Петька. Привет, как жизнь молодая?
– Бьет ключом. И все по голове. А ты как?
– К пенсии готовлюсь. На даче печку поставил. Жить там буду.
– А дома что ж?
– Дома теперь с ума сойдешь. У меня правнук родился.
Козлов рано женился и теперь пожинал обильные плоды своей былой неосмотрительности.
– Да, у тебя свои проблемы, – меланхолично констатировал Петр Иванович.
– Не без этого. А сам-то как? Дочь все у тебя живет?
– А куда она денется?
– Кто их теперь знает. Так что там у тебя стряслось?
– Слушай, Ильич, вы не желаете пару агрегатов отключить? – не отвечая прямо на вопрос, поинтересовался Петр Иванович. – Мы бы за вас покрутили.
– Что, опять ваши придурки на рыбалку собрались? – догадался Козлов. – От них по всей Волге житья не стало. Вы бы там скинулись да купили им столько лещей, сколько им надо, чтобы подавиться. Я и сам в долю войду, только скажи.
– Не мечтай, столько лещей во всей Волге нет. Ну, так что?
– Да я не против. Только с центральной диспетчерской ты уж сам разговаривай.
– Ладно, спасибо. Жди указаний.
* * *
Отключившись от Козлова, Петр Иванович собрался с духом и позвонил в центральную. Народ у них там был теперь в основном молодой, новый, Петру Ивановичу незнакомый. Вот и сейчас ему ответил какой-то неизвестный мужской голос:
– Слушаю.
– Балашовская ГЭС вас беспокоит, диспетчер Голобородько. Здравствуйте.
– Здравствуйте, в чем дело?
– Да вот Приволжская хочет пару агрегатов на профилактику отключить. Мы согласны их поддержать. «Добро» даете?
– Чего же это – они хотят, а вы за них хлопочете? – подозрительно спросил диспетчер центральной.
– У нас тоже интерес есть. Финансы хотим подправить. Что-то в этом квартале у нас с выработкой неважно, – безбожно врал Петр Иванович.
Он прекрасно знал, что его собеседник в финансовых делах ничего не смыслит. Так же, впрочем, как и он сам.
– Скорее всего ничего из этого не выйдет.
– Почему? – испугался Петр Иванович.
– Сегодня в двадцать четыре часа отключается на реконструкцию ЛЭП-1500 на участке Бекасово – Верхний Буерак. А без него мы вашу дополнительную энергию на запад не прогоним. А на востоке она никому не нужна.
– И ничего нельзя придумать? – упавшим голосом спросил Петр Иванович.
Диспетчер центрального пункта молчал. Он думал. Ему показалось, что диспетчеры обоих ГЭС что-то недоговаривают и лукавят. Но он знал, что проблемы оперативного управления, которые не решаются на уровне диспетчеров, выходят потом на уровень директоров и президентов компаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Да я опять-таки не вижу разницы! – с возмущением заявил Бойко.
– Постойте, постойте, кажется, я начинаю догадываться, куда ветер дует, – заинтересовался Житков.
– Разница в том, – продолжал прокурор, игнорируя догадки Житкова, – что, требуя выдачи Кварая, грузинские власти де-юре и де-факто признают правомерность его ареста и содержания под стражей, невзирая на наличие у него дипломатического паспорта. Так же как и то, разумеется, что до момента выдачи мы вправе обращаться с ним как с обычным арестантом.
– И если, например, он надумает… – задумчиво начал Бойко, но был прерван прокурором.
– Вот именно. Я вас, обратите внимание, ни к чему не призываю. И надеюсь, что все здесь сказанное…
– И не сказанное, – в свою очередь ехидно перебил Житков прокурора.
– Вот именно, – с готовностью подтвердил прокурор, – и особенно не сказанное, останется между нами. Откровенно говоря, я думаю, что практически это ничего нам не даст. Если, конечно, у Беса на плечах голова, а не кочан капусты. Но я счел своим долгом поставить вас в известность. И если шанс появится – вдруг у Беса нервы не выдержат, СИЗО – это все-таки не санаторий, я надеюсь, вы сумеете этим шансом воспользоваться.
Прокурор замолчал.
Молчали и оба полковника, избегая при этом смотреть в глаза друг другу.
Наконец тягостную тишину нарушил Житков. Глядя в полированную поверхность стола, он негромко, но твердо произнес:
– Извините, Степан Андреевич. Бес, конечно, большая сволочь, но я возглавляю уголовный розыск, а не команду по приведению приговоров в исполнение.
– Я же вам сразу сказал, – живо откликнулся прокурор, – что я вас ни к чему не призываю!
– Подожди, Павел, не обостряй, – вмешался Бойко. – Никто от тебя ничего такого и не требует. Но могут же возникнуть определенные обстоятельства.
– При определенных, как вы говорите, обстоятельствах ни у меня, ни у моих людей рука не дрогнет, вы это знаете. И Бес будет не первый и, надеюсь, не последний, кто в этом убедится на собственной шкуре. Но я не собираюсь эти обстоятельства создавать искусственно.
– Ну, Павел Иванович, – вмешался прокурор, – тут нам придется положиться на Беса. Он сам мастер создавать такие ситуации. Его и провоцировать не надо. Вы ведь этого хотите избежать?
Ответить Житков не успел – раздался щелчок внутреннего переговорного устройства и в кабинете послышался голос секретаря:
– Товарищ полковник, Степана Андреевича срочно разыскивает его заместитель.
– Соедини! – приказал Бойко.
Прокурор подошел к его столу и взял телефонную трубку.
– Слушаю.
После минутного молчания коротко бросил:
– Везите ко мне в кабинет. Я буду через пятнадцать минут.
Он положил трубку, повернулся к собеседникам и с усмешкой произнес:
– Только черта помяни, а уж он тут как тут.
Помолчав для эффекта полминуты под их вопросительными взглядами, он наконец добавил:
– Бесик Кварая желает сделать срочное заявление о готовящемся террористическом акте.
– Это что же за срочность такая, после трех-то недель сидения в СИЗО? – удивленно поинтересовался Житков.
– Сам удивляюсь, – прокурор пожал плечами.
– Житков! – неожиданно громко вмешался Бойко. – Ты на всякий случай будь готов со своими орлами.
Он секунду помолчал и добавил:
– В свете той информации, которую нам предоставил Степан Андреевич.
– Хочу добавить, – сказал прокурор, засовывая в папку разложенные на столе бумаги, – что если Кварая действительно сбежит, то нас не только, как вы выразились, куры засмеют, но к тому же, учитывая количество и качество привлеченного к этому делу начальства, всех здесь присутствующих ждут очень крупные неприятности.
– Что же, прикажете, – спросил Житков, саркастически улыбаясь (он не терпел, когда его пугали начальством), – мне начинать ловить Беса еще до того, как он сбежал?
Прокурор взглянул на него без тени улыбки и мягко ответил:
– Когда речь идет о Бесике Кварая, я полагаю, это и есть самый правильный подход.
* * *
По ведомственной линии связи Петр Иванович легко соединился с диспетчером расположенной ниже по течению Приволжской ГЭС.
– Козлов слушает.
Хоть в этом Петру Ивановичу повезло. Козлов был его старый знакомый. С ним они не раз встречались на курсах повышения квалификации, где вместе выпито было немало. Самое главное, Козлову тоже пора было собираться на пенсию. Петр Иванович не сомневался – Козлов сделает все, что в его силах, чтобы ему помочь.
Так же, при необходимости, поступил бы и сам Петр Иванович.
– Привет, Ильич. Голобородько беспокоит.
– А, Петька. Привет, как жизнь молодая?
– Бьет ключом. И все по голове. А ты как?
– К пенсии готовлюсь. На даче печку поставил. Жить там буду.
– А дома что ж?
– Дома теперь с ума сойдешь. У меня правнук родился.
Козлов рано женился и теперь пожинал обильные плоды своей былой неосмотрительности.
– Да, у тебя свои проблемы, – меланхолично констатировал Петр Иванович.
– Не без этого. А сам-то как? Дочь все у тебя живет?
– А куда она денется?
– Кто их теперь знает. Так что там у тебя стряслось?
– Слушай, Ильич, вы не желаете пару агрегатов отключить? – не отвечая прямо на вопрос, поинтересовался Петр Иванович. – Мы бы за вас покрутили.
– Что, опять ваши придурки на рыбалку собрались? – догадался Козлов. – От них по всей Волге житья не стало. Вы бы там скинулись да купили им столько лещей, сколько им надо, чтобы подавиться. Я и сам в долю войду, только скажи.
– Не мечтай, столько лещей во всей Волге нет. Ну, так что?
– Да я не против. Только с центральной диспетчерской ты уж сам разговаривай.
– Ладно, спасибо. Жди указаний.
* * *
Отключившись от Козлова, Петр Иванович собрался с духом и позвонил в центральную. Народ у них там был теперь в основном молодой, новый, Петру Ивановичу незнакомый. Вот и сейчас ему ответил какой-то неизвестный мужской голос:
– Слушаю.
– Балашовская ГЭС вас беспокоит, диспетчер Голобородько. Здравствуйте.
– Здравствуйте, в чем дело?
– Да вот Приволжская хочет пару агрегатов на профилактику отключить. Мы согласны их поддержать. «Добро» даете?
– Чего же это – они хотят, а вы за них хлопочете? – подозрительно спросил диспетчер центральной.
– У нас тоже интерес есть. Финансы хотим подправить. Что-то в этом квартале у нас с выработкой неважно, – безбожно врал Петр Иванович.
Он прекрасно знал, что его собеседник в финансовых делах ничего не смыслит. Так же, впрочем, как и он сам.
– Скорее всего ничего из этого не выйдет.
– Почему? – испугался Петр Иванович.
– Сегодня в двадцать четыре часа отключается на реконструкцию ЛЭП-1500 на участке Бекасово – Верхний Буерак. А без него мы вашу дополнительную энергию на запад не прогоним. А на востоке она никому не нужна.
– И ничего нельзя придумать? – упавшим голосом спросил Петр Иванович.
Диспетчер центрального пункта молчал. Он думал. Ему показалось, что диспетчеры обоих ГЭС что-то недоговаривают и лукавят. Но он знал, что проблемы оперативного управления, которые не решаются на уровне диспетчеров, выходят потом на уровень директоров и президентов компаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29